Спустя ровно месяц после окончания кровопролитной четырехдневной войны (2 — 5 апреля 2016 года) между армянскими и азербайджанскими вооруженными силами, в Национальное собрание Армении будет направлен для рассмотрения законопроект о признании Нагорно-Карабахской республики (НКР). 5 мая армянское правительство одобрило этот законопроект, представленный двумя депутатами от оппозиции, Заруи Постанджян (партия «Наследие») и экс-премьером Грантом Багратяном (Армянский национальный конгресс). 

Такая постановка вопроса, который никогда раньше за те четверть века, что существует самопровозглашенная НКР, еще ни разу не доводилась до столь серьезного уровня рассмотрения, свидетельствует о демонстрации Ереваном готовности  пересмотреть свой подход к формату мирного урегулирования карабахского конфликта. Впрочем, точнее было бы сказать, что этим демаршем армянская правящая элита показывает, что итогом четырехдневной апрельской войны стала серьезная радикализация общественного мнения в стране, не желающего мириться с понесенными армянами потерями и имиджевым уроном. Тем более, что в Баку подают случившееся месяц назад, как свою выдающуюся военную победу над «армянскими фашистами» и свидетельство возросшей боевой мощи азербайджанской армии.

Какие же перспективы у внесенного законопроекта и к каким последствиям может привести его одобрение парламентом Армении, который должен собраться для рассмотрения вопроса в ближайшее время?

Проще всего ответить сегодня на вторую часть вопроса: вероятность принятия закона крайне невелика. Как считает авторитетный армянский политолог, директор Института Кавказа Александр Искандерян, нескольких десятков голосов оппозиции и даже, возможно, ряда присоединившихся к ним депутатов правящей коалиции (Республиканская партия и «Дашнакцутюн») в 131-местном парламенте, не хватит для положительного результата. 

Дискуссия будет бурной и, если не сказать больше — окажется исторической для армян. Я бы сказал, что смысл ее сведется к неформальному утверждению некоего «протокола о намерениях»: независимость НКР нужно обязательно признать, причем, лучше раньше, чем позже. Как заявила инициатор законопроекта депутат Заруи Постанджян, «у признания нет альтернативы…, это пресечет новые нежелательные процессы». 

В конце концов, может случиться даже и так, что  это «раньше» обнаружится уже сейчас и одобрение парламентом законопроекта должно будет выглядеть высшим проявлением  решимости национального консенсуса признать второе армянское государство. Но, с другой стороны, если сделать это раньше, слишком велики могут оказаться риски как для Армении сегодня, так и для всей геополитической ситуации на Кавказе, а то и в мире… 

Поскольку же окончательная судьба признания НКР в руках президента Армении Сержа Саргсяна, причем, буквально — он должен подписать одобренный парламентом законопроект либо наложить на него вето — то можно быть уверенным, происходящее сегодня лишь первая проба пера в  законодательном юридическом процессе, который может иметь труднопредсказуемые последствия…

Дело ведь вот в чем: если Ереван признает НКР, то это лишает смысла весь мирный переговорный процесс, в том числе, и в рамках Минской группы ОБСЕ. По словам Александра Искандеряна, в таком случае, судьба и статус Нагорного Карабаха, определение которых является конечной целью переговоров, вместо того, чтобы оказаться в конце этого процесса, ставятся в их в начало.

Нетрудно предвидеть, что это станет поводом к полномасштабной войне, в истории это называется casus belli. 

Разумеется, в Ереване не могут не просчитывать дальнейший ход вещей. Не исключено, что там могут исходить из того, что, несмотря на кажущийся военно-политический успех, который принесла Баку так называемая «контрнаступательная» операция азербайджанской армии в начале апреля, Азербайджан к большой войне с Арменией не стремится. И тогда наоборот, можно показать несокрушимую решимость армян — особенно карабахских — воевать насмерть.

 «Сегодня говорить об уступках –признак слабости, надо говорить о победе, достойной жизни, — сказал на днях в интервью для „Новости Армении“ вице-премьер НКР Артур Агабекян. — Дезориентировать общество разговорами о будущих уступках неправильно. Противник намерен добиться цели с помощью силы. Наша задача сплотиться, забыть обо всем и защитить свое право жить на Армянском нагорье».   

Но сплотиться готова будет и другая сторона. Иначе вряд ли ей позволят себя вести соратники по тюркскому миру, в первую очередь, Турция.

Вовсе не будут испытывать счастья от демонстрации армянской решимости и в рядах формальных союзников Еревана по ОДКБ. А если называть вещи своими именами, там кроме России и некого назвать в качестве такого союзника: Минск уже отчетливо дал понять, что его симпатии не на стороне Еревана, те же настроения, пусть и более дипломатично, выражают в Астане и Бишкеке… Остается еще Душанбе, отношение которого к карабахскому конфликту, прямо скажем, учитывается его участниками далеко не в первую очередь…

В Москве же дали понять, что не станут приветствовать «шаги, которые могут разрушить хрупкое перемирие и привести к эскалации напряженности». Так сказал пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков, отвечая на вопрос, обсуждался ли законопроект о независимости НКР с Москвой, — разумеется, «нет», ответил он.

Тогда для чего в Ереване все это затевают? 

Похоже, для того, чтобы показать: угрозами и военным давлением на армян проблему не решить, а односторонних уступок азербайджанцам от них не добиться, особенно на фоне победоносной эйфории, которой накачивает сегодня свою страну официальный Баку.

Следовательно, реальный переговорный процесс начнется не раньше, чем воинственное возбуждение с обеих сторон уляжется и их риторика станет менее агрессивной. Однако, история конфликта и нынешние политические обстоятельства в Баку и Ереване таковы,  что серьезно рассчитывать на это не приходится. 

Правящий в Азербайджане режим, как показывает последняя поездка в районы близ линии соприкосновения президента Ильхама Алиева, будет стремиться максимально использовать патриотическую мобилизацию вокруг руководства. А официальный Ереван, готовясь к парламентским выборам весной 2017 года, а главное, к конституционной реформе, призванной сохранить влияние нынешнего президента Сержа Саргсяна, не может позволить себе проявить слабину перед бряцающим оружием недругом.

Впрочем, это все внешнее, на публику. Реальность могла бы оказаться более прозаичной. Но для этого Москва и Вашингтон должны будут договориться между собой, нужно ли им долговременное мирное урегулирование на Южном Кавказе, а если да, то решить, кто станет его главным гарантом. 

Но возможно ли в это нынче серьезно поверить?