Шоколадный Годзилла. Юля Варшавская о могуществе мамских сообществ в условиях эмиграции
Иллюстрация Екатерина Трушина/Spektr. Press
Юлия Варшавская. Фото Татьяна Егорова
Удача любого журналиста — написать в жизни текст, который «прочитали все» и который на годы продолжает жить своей жизнью, отдельной от автора. Не факт, что этот текст важный, полезный или даже хороший, но по какой-то причине он становится вирусным. Такой текст был и в моей биографии. Назывался он «Мы покакали. В секте мамочек». Да-да, вы его читали, это где «тугосери» и «дудонить сисю». А если вдруг не читали, то синопсис такой: с момента возникновения эмбриона и еще какое-то время после рождения младенца, женщиной управляет такое количество гормонов, что она пишет в интернете лютую дичь, называет вещи не своими именами, а придумывает им самые иезуитские синонимы, обычно связанные с детскими испражнениями.
Да, я была молодая и злая, и не оставила камня на камне от материнских сообществ. И сделала это очень смешно. В итоге, с одной стороны, за свой гнусный пасквиль была забанена в ряде женских групп, а с другой, стала символом снобизма в отношении сюсюканий — в одном фейсбучном сообществе мой текст даже стал тестовым заданием для новых участниц: если смешно, женщину брали, если возмутительно, она шла мимо.
Иллюстрация Екатерина Трушина/Spektr. Press
Но написала я тот текст 9 лет назад, и с тех пор то ли постарела, то ли подобрела (плюс за все, что было сделано в последние годы, теперь принято извиняться), так что пришел мой час каяться.
Ибо нет мамочек — нет эмиграции.
Надо просто это признать: если бы женщины, изначально связанные лишь фактом деторождения, не испытывали непреодолимого желания объединяться в группы, все бы мы сидели в новых странах без жилья, образования, парикмахера, педиатра, работы, друзей и даже кружков кройки и шитья. Сиквел моего текста мог бы называться «Мы переехали. В секте мамочек».
От Тель-Авива до Лондона, от Сингапура до Дубая русскоязычные материнские группы представляют собой этически и эстетически сложную смесь из фотографий детской сыпи (потому что какой педиатр сравнится с комиссией незнакомых женщин в интернете), геополитических споров и решения примерно всех вопросов, с которыми теоретически может столкнуться человек, ступив на новую землю. Интеллектуалки, либералки, правые, левые, эмпатки и экспатки, домохозяйки и бизнесвуман, молодые и взрослые — все границы стираются, когда вам нужна нормальная школа, проверенный преподаватель по фортепиано, зубной врач и, конечно, ответственный сантехник. А если срочно нужно найти в Риге торт с шоколадным Годзиллой на юбилей сына, стирается даже разница между «тся» и «ться». В эмиграции, девочки, не до снобизма.
Конечно, этого всего я не знала 9 лет назад — ни когда писала свой гнусный пасквиль, ни когда переезжала впервые, в Британию. И уже на второй день новой счастливой жизни выяснила, что не знаю о ней ничего, кроме того, что London is the capital of Great Britain. Уж тем более не знаю, где британские матери покупают японские памперсы. Вдруг из Москвы пришло таинственное сообщение: «Тебе нужна Наташа. Ищи ее в мамской группе».
Иллюстрация Екатерина Трушина/Spektr. Press
Наташа, на удивление, оказалась не дилером японских памперсов, а женщиной с выдающейся карьерой, амбициями и умом, а заодно она оказалась активисткой группы Russian Moms In London. Впоследствии — моим ближайшим и ценным другом, как и многие женщины из того коммьюнити. Благодаря им я в последующие месяцы нашла не только детские девайсы и занятия на все случаи жизни, но и работу, друзей и, главное, опору в новом месте. Конечно, перемежая это просмотром фотографий детской сыпи, срачами вокруг «Брекзита» и обсуждением характера известной всем дамы N. Но у всего есть цена — даже в интернете.
Спустя годы я, стреляный воробей, записалась во все возможные рижские группы еще до приезда в Ригу. В итоге, у ребенка на юбилее, конечно, был обещанный торт с шоколадным Годзиллой, который я нашла в мамской группе за 10 минут. Работает безотказно.
И, конечно, с одной стороны, я иронизирую, говоря о нас «женщины, изначально связанные лишь фактом деторождения». А с другой, мы все (цитируя саму себя) пришельцы с обнуленными бенефитами. Левые, правые, синие, красные, с таким разным бэкграундом и взглядами почему-то оказались в одном месте, где нам нужно выжить. И найти точки опоры — для себя и детей. И факт деторождения действительно объединяет простотой и точностью запроса: в зависимости от возраста, нам всем нужно плюс-минус одно и то же. Ну или шоколадная Годзилла.
Иллюстрация Екатерина Трушина/Spektr. Press
Психологи, занимающиеся поддержкой людей в эмиграции, подтверждают, что женщины с детьми в первые месяцы и годы в новом месте чаще находятся в более активном и устойчивом состоянии — именно потому, что решают базовые вопросы из нижних этажей пирамиды Маслоу (вы слышали хотя бы об одной отцовской эмигрантской группе? Я — нет).
Мнение психологов разделяет и известный эксперт по эмиграции Сергей Довлатов: «Традиционный эмигрантский вариант в ту пору — жена работает, а муж, лежа на диване, разглагольствует в манере Лоханкина, строит планы и задумывается о судьбах демократии. Что я и проделывал в течение нескольких месяцев». Это он рассказывал о начале своей жизни в Америке.
В этом, конечно, очень много дискриминации (почему этими вопросами занимаются женщины?) и как следствие обратной дискриминации (мужчины чаще впадают в «довлатовское» состояние). Психолог Юля Морозова, много лет работающая с женщинами в эмиграции, говорила мне как-то в интервью о том, как важно разделять эти насущные вопросы: «Мужчина ищет дом, чтобы рядом было метро и спальня на втором этаже, а когда я у него спрашиваю: „Подожди, а школы какие там рядом?“, он отвечает: „Еще и на это надо смотреть?“ Когда зоны ответственности поделены и при этом партнеры могут обсуждать открыто свои обязанности, советоваться, то у каждого из них намного меньше белых пятен».
Ведь в этом много выгорания — физического, морального, эмоционального. А еще далеко не у всех есть партнеры — привет от меня всем мамам и папам, которые переезжают с детьми в одиночку. Но здесь, как всегда, нас, девочек, выручает то самое сестринство — мы быстрее объединяемся в сообщества и не боимся делиться там опытом, переживаниями и информацией. Утешаем друг друга, поддерживаем и заботимся. И, конечно, внимательно рассматриваем фотографии детской сыпи, потому что нет такой страны, где есть настолько хороший педиатр, чтобы разбираться в этом вопросе лучше комиссии незнакомых женщин в интернете.
