Подавляющее большинство россиян поддерживают принятый в России закон о введении уголовного наказания за «фейки» о действиях российских военных в Украине и призывы к антироссийским санкциям. Это следует из данных опроса, проведенного «Левада-Центром» с 23 по 29 июня 2022 года. Формулировки вопросов составлены совместно с изданием «Спектр». За этот закон высказались 79 процентов россиян, из них 53 процента – «полностью за» и 26 процентов, – «скорее, за». Против – 14 процентов («категорически против» – 6 процентов, «скорее, против» – 8 процентов). Еще 7 процентов признались, что затрудняются с ответом.
Напомним, что вторжение в Украину 24 февраля сопровождалось в России антивоенными акциями и критикой со стороны российских независимых СМИ. В ответ депутаты и сенаторы 4 марта одним законопроектом единогласно ввели (а Владимир Путин в тот же день одобрил): во-первых, наказание до 15 лет лишения свободы за распространение недостоверных сведений о действиях ВС РФ (дополнение к статье 207.3 УК); во-вторых, – до 3 лет лишения свободы за призывы к санкциям против России (УК дополнился статьей 284.2).
Новый закон заработал безотлагательно. При этом, как уже показала практика, "недостоверной информацией" в глазах исполнителей этого закона может считаться практически все, что хоть как-то расходится с заявлениями властей. Самыми преследуемыми за «военные фейки» оказались журналисты и политические активисты. Неподцензурная журналистика в России де-факто оказалась под запретом. «Спектр» обратился к «Левада-Центру» с просьбой выяснить отношение россиян к этому закону - повлиял ли он, по их мнению, на работу российских СМИ, информацию о военных действиях России в Украине. Стало ли, с точки зрения россиян, в стране больше или меньше достоверных сведений? И почему россияне, несмотря на скепсис и разные мнения, в большинстве поддерживают действия Путина?
Кто за закон о «фейках»
Как следует из данных опроса по репрезентативной всероссийской выборке городского и сельского населения объемом 1628 человек от 18 лет и старше, чаще всего закон, который уже прозвали законом о «военных фейках» (или просто «фейках»), поддерживают: люди от 55 лет и старше; сторонники Владимира Путина; те, кто считает, что дела в России идут в верном направлении; поддерживающие действия Вооруженных сил России в Украине и получающие новости в основном из телевизора, т.е. аудитория прогосударственных российских телеканалов.
Сколько таких людей всего в России? Каждая группа – это большинство, доля такой группы в выборке этого опроса соответствует ее размеру в российском социуме. Людей от 55 лет и старше – 37%; сторонников Владимира Путина – 83%; считающих, что дела в России идут в верном направлении – 68%; поддерживающих действия российских военных в Украине – 74% (июльский опрос «Левада-центра» только подтвердил это); тех, кто получает новости в основном из телевизора – 63%.
Возраст – первая очевидная линия разграничения. Если в группе 18-24 года закон о «фейках» поддерживают в целом 65 процентов россиян, то в возрасте 55 лет и старше – уже 87 процентов. Отличие еще заметнее среди тех, кто поддерживает закон полностью, без сомнений: 31 процент среди молодежи 18-24 года, от 55 лет и старше – 64 процента, то есть в два раза больше. Похожая разница сохраняется и среди категорических противников закона: 8 процентов среди молодежи, среди тех, кто старше 54 лет, – всего 3 процента.
По разные стороны оказались и респонденты в зависимости от их отношения к происходящему в России. Среди тех, кто считает, что дела идут в правильном направлении, закон о «фейках» в той или иной степени поддерживают сразу 91 процент (из них полностью – 63 процента). Из числа тех, кто полагает, что страна движется по неверному пути, за этот закон – 46 процентов (в том числе полностью – 27 процентов). Соответственно, в группе недовольных делами в стране больше противников закона – в целом 44 процента (категорически против – 21 процент).
Из числа тех, кто в целом одобряет деятельность Путина, поддерживают закон о «военных фейках» сразу 88 процентов россиян (из них полностью – 60 процентов). Во многом это, видимо, объясняется тем, что в вопросе прямо указывается, что этот закон подписал «президент России Владимир Путин». Противников закона в этой группе ожидаемо почти нет – 7 процентов. Среди тех, кто не одобряет работу президента, сторонников закона о «фейках» намного меньше, но тоже значительно: 34 процента (из них полностью за этот закон – 17 процентов). А вот его противников среди критиков Путина больше, чем в каких-либо других группах – 55 процентов (в их числе категорически против – 29 процентов).
Еще одна важная «линия разлома» – отношение к действиям российских военных в Украине. Среди респондентов, которые поддерживают их, сразу 91 процент в той или иной мере одобряет закон об уголовном наказании за ложную информацию о действиях армии (из них 64 процента – полностью). Среди тех, кто не поддерживает, сторонников этого закона в два раза меньше – 43 процента, но они есть и их немало, а его противников – 48 процентов.
Наконец, отношение к закону о «военных фейках» связано с тем, откуда люди чаще всего узнают новости о стране и мире. Среди тех, у кого окно в мир – телевизор, предсказуемо почти все за уголовное наказание за «фейки» – 87 процентов. Меньше всего поддержка этого закона среди тех, кто следит за новостями в основном из телеграмм-каналов, – в целом 67 процентов. Соответственно в этой группе больше всего тех, кто в той или иной степени против закона о «фейках» – 23 процента, но это все равно почти в три раза меньше тех, кто «за».
То, что россиян, критически относящихся к закону о «фейках», больше среди молодежи, предсказуемый результат. В моменты конфликта старшие поколения больше ориентируются и доверяют государственным СМИ, а независимые маркируют как недружественные. «Молодые меньше зависят от государства, меньше интересуются политикой, но если интересуются, то меньше смотрят телевизор и больше следят за новостями в альтернативных независимых источниках», – рассказал «Спектру» директор «Левада-Центра» социолог Денис Волков.
При этом говорить о какой-то поляризации российского общества (если допустить, что оно есть) в отношении этого закона и войны в Украине было бы преувеличением. Поляризация предполагает, что полюса равновесны между собой – а в России слишком мало тех, кто готов говорить, что он против, объясняет «Спектру» руководитель социально-политических исследований «Левада-Центра» Наталья Зоркая. В России нет публично оппонирующих властям авторитетов, нет просто отличных от прогосударственных мнений. Поэтому нет основания для поляризации. «В тех СМИ, которые пытаются продолжать независимо работать, конечно этот полюс присутствует, и он как силовое поле притягивает других людей, – рассуждает социолог. – Другое дело, что аудитории их невелики, а сейчас стали еще меньше». Какая-то латентная поляризация в России есть, но она не выражена, резюмирует Зоркая: «То есть в магазине подраться могут, но дискуссии не происходит».
Зачем и кому нужен такой закон
Более интересные результаты «Левада-Центр» получил на вопрос о возможных причинах, побудивших российские власти принять этот закон. Спикер Госдумы Вячеслав Володин объяснял, что он нужен для предоставления объективной информации, чтобы «защитить граждан и страну от лжи». Спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко добавляла, что на кону стоит безопасность России: «Против нас брошены огромные пропагандистско-технологические силы».
Однако только 60 процентов опрошенных «Левада-Центром» согласились с тем, что принятый закон направлен на то, чтобы обеспечить достоверность новостей в СМИ и интернете. Из тех, кто не принял эту версию властей, 29 процентов считают, что закон утвержден, чтобы не допустить критику властей. Показательно, что сторонников такого мнения немало – 17 процентов – даже среди тех, кто полностью поддерживает закон о «фейках». Среди тех, кто «скорее поддерживает», доля согласных с этим еще выше – 28 процентов. Она растет по мере роста критического отношения к этому закону (83 процента среди тех, кто категорически против него).
В целом те, кто поддерживает власть, отвечают о цели закона о «фейках» так же, как она сама это декларирует, резюмирует Денис Волков. Кто не поддерживает власть, в большинстве говорят, что закон принят, чтобы не допустить критику. То, что часть россиян поддерживает закон о «фейках», но не верит, что его цель – повышение достоверности новостей, вполне объяснимо. Люди вообще не всегда последовательны, отмечает социолог и приводит пример из опросов: многие молодые люди были против блокировки соцсетей, но в то же время высказывались за цензуру. Кроме того, подчеркивает Волков, часть россиян не верит в искренность власти, поэтому может считать, что закон хороший, но власти его приняли, чтобы, возможно, решить и свои задачи.
Скепсис в отношении власти вполне сочетается со стремлением ее поддержать. На вопрос «чьи интересы выражает Владимир Путин?» с самого начала его правления и до сих пор россияне чаще всего отвечают: силовиков, спецслужб и олигархов, - говорит Алексей Левинсон, руководитель отдела социально-культурных исследований «Левада-Центра». Поэтому мысль, что законы принимаются в том числе в интересах самой власти, лояльным ей людям не чужда – для них это не крамола, подчеркивает социолог.
«Когда люди говорят о том, что закон принят не для достоверности информации, а чтобы запретить критику власти, – мы же не знаем при этом, как люди относятся к этой критике», – отмечает Наталья Зоркая. Сейчас, во время войны, идентификация россиян с государством находится на предельно высоком уровне, и часть из них, весьма вероятно, критики власти очень боится, рассуждает социолог. «Потому что это апеллирует в том числе к совести человека, и это ставит его в такую ситуацию, когда он должен подумать «а не согласен ли я с этим?», ему становится страшно и тревожно и тогда начинают работать механизмы сопротивления», - поясняет социолог.
Как закон повлиял на новости о войне
За время действия закона о «фейках» 60 процентов россиян не заметили каких-либо изменений в работе СМИ, которым доверяют, свидетельствуют данные «Левада-Центра». Больше всего таких респондентов оказалось среди тех, кто получает новости преимущественно по российскому телевидению и радио, поддерживает Владимира Путина и действия российских военных в Украине.
Тут ничего неожиданного, в конце концов, этот закон принимался не для этих СМИ. Тем не менее, именно их аудитория – из «партии телевизора» – отмечает, что информации о «спецоперации» стало больше. Их отличие от тех, кто никаких изменений в работе «своих» телеканалов не заметил, заключается в том, что они гораздо менее внимательно следят за ситуацией вокруг Украины. Их пассивное информирование в прогосударственных медиа с учетом усилившейся военной пропаганды, видимо, выросло.
О том, что после принятия закона о «военных фейках» в СМИ, которым респонденты доверяют, стали меньше публиковать информации о «спецоперации», заявили в целом всего 8 процентов россиян. На недоступность из-за блокировки обратили внимание еще 5 процентов, на закрытие СМИ – 4 процента. Самая большая доля, сообщивших об этом, находится в аудитории телеграм-каналов как основных источников информации: 15 процентов, 10 процентов и 10 процентов соответственно.
Чаще на негативные изменения в работе СМИ обращали внимание также те, кто критически относится к происходящему в стране. 12 процентов в этой группе отметили сокращение количества информации, также 12 процентов отметили недоступность из-за блокировок. Еще 11 процентов критически настроенных респондентов отметили, что СМИ, которым они доверяют, закрылись. Таким образом действие закона о «фейках» на своем опыте заметили меньшинство. «Большинство в подробности [новостной политики] не вдается, если кто-то изменения замечает – это меньшинство, которое не просто критически настроено, а может квалифицировать происходящее, понять, что происходит, дать ему оценку – таких очень мало», – подчеркивает Денис Волков.
Довольно необычные ответы были получены на уточняющий вопрос, больше или меньше стало ложной информации, публикуемой в СМИ с начала «военной спецоперации» и до конца июня. По мнению 24 процентов россиян, ложной информации стало больше; 28 процентов сказали, что стало меньше; 31 процент – что осталось как прежде. Мнение о том, что ложная информация исчезла, оказалось маргинальным (его поддержало 4 процента). Из этого следует, что в представлении россиян не сложилось общего мнения о том, как изменилось количество ложной информации и «фейков».
Тут напрашивается вывод, что это свидетельствует о бесполезности закона о «фейках». При этом, возможно, респонденты просто подразумевали под ложной информацией ту, которая не укладывается в их картину мира. Дело не только в зрителях российских госканалов, которым важны сведения, подтверждающие их представления о происходящем и сформированные под влиянием официальной информации Минобороны. На фокус-группах встречались респонденты, которые получали новости из западных СМИ об Украине, Буче, рассказывает Денис Волков. Но, по его словам, они четко воспринимали ее как сознательную дезинформацию, «фейки» враждебных стран.
Что стоит за поддержкой закона
79 процентов сторонников закона – это много, но здесь, скорее, речь об общей установке без подробностей, поясняет Волков: «Большинство россиян точно не знает, как этот закон работает, против кого он используется – это знает информированное меньшинство, 15-20 процентов». То есть, большинство соглашается с тем, что в принципе нужно наказывать за ложную информацию. Это не значит, что люди в целом выступают за наказание журналистов, независимых политиков или поддерживают приговор муниципальному депутату Алексею Горинову, получившему семь лет колонии по уголовному делу о «дискредитации» армии.
Кроме того, поддержка закона о «фейках» – это, очевидно, поддержка решения власти и конкретно Владимира Путина (в вопросе указывается, что закон подписал Путин). И раньше, если в опросах говорилось, что решения проводит Путин, это добавляло им несколько процентов сторонников, замечает Волков. После 24 февраля поддержка власти в ситуации, близкой к чрезвычайной, выросла. Не удивительно, что главные сторонники закона – абсолютное большинство – из числа сторонников «спецоперации», обращает внимание гендиректор «Левада-Центра»: «Поддержка российских военных и поддержка власти [для большинства россиян] сегодня – это одно и то же».
«Сколько реально поддержки? Наверное, меньше, – рассуждает Зоркая. – Просто тут срабатывает и механизм присоединения к большинству, и привычка подчиняться, особенно усиленная властью, и отношение к президенту, поддержка которого также высока. Все это говорит о том, как устроено общество». Едва ли россияне в целом по стране знают, что по закону о «фейках» заведено более 70 уголовных дел. Тем не менее, точечно в России нагнетаются тревожность и чувство опасности, которые говорят человеку «лучше помолчи», рассуждает социолог: «Поэтому человек поддерживает это, защищая себя, чтобы завтра не пришли ко мне».
Поддержка военных и Путина неоднородна, отмечает Волков: «Там около 50 процентов те, кто говорит, что поддерживает их полностью, а еще около 30 процентов – тех, кто говорит, что - с большими оговорками. И там те, кто отчасти боится, и те, кто просто мнения своего не имеет и присоединяется к большинству». Тем не менее, после 24 февраля мобилизация россиян так или иначе произошла, считает социолог: «Увеличился оптимизм, улучшились оценки власти и ситуации в стране – произошли системные изменения». При этом доля россиян, соглашающихся отвечать на вопросы, не снизилась, отмечает Волков: «Все наши показатели, такие же, как в январе и в прошлом году».
До 2012 года, когда Путин стал президентом в третий раз, а новая Госдума получила прозвище «бешенный принтер», люди в России гораздо критичнее относились к действиям властей и были готовы об этом говорить. Тогда порядка 30-40 процентов были против, они понимали зачем это делается, а сейчас они все как бы растворились в этом общем кошмаре, говорит Зоркая. Для них сегодня придерживаться публично того мнения, которое сформировалось внутри себя, это вопрос совести и стойкости, готовности защищать свою позицию.
Когда респонденты говорят о поддержке этого закона, то имеют в виду не его содержание. Люди едва ли понимали, чем закон о «фейках» отличается от какого-то другого репрессивного закона, – они знают только его общую канву, уверена Зоркая. Скорее россияне имеют в виду, что закон необходим в связи со сложившейся в России ситуацией, нужно поддержать власть. При этом говорить, что зашкаливающая поддержка власти позволяет ей принимать любые законы, было бы неверно, говорит Волков. Например, депутаты так и не стали выносить на голосование закон, позволяющий идти служить по контракту сразу после школы.
Что стоит за поддержкой власти
Хотя у власти есть диктаторские полномочия, нельзя сказать, что россияне в целом живут в режиме диктатуры, считает Левинсон. Репрессии, подавление мнений, страх в России сегодня есть, но они существуют на периферии российского большинства. Большинство тех, кто участвовал в опросе про закон о «фейках», понимают, какого рода мнения являются лояльными или выражением несогласия, и выбирают первое, отмечает социолог: «Но они это выбирают добровольно, не под влиянием страха».
Опросы «Левада-Центра» годами показывают, что большинство россиян не чувствуют себя вовлеченными в происходящее в стране. Власть решает что-то и не советуется, так описывают ситуацию респонденты на фокус-группах, отмечает Волков. В 2021 году 80 процентов россиян считали, что они не могут влиять на принятие государственных решений в России в целом (максимум – 89 процентов – был в 2017 году, но высокий уровень таких настроений фиксируется со старта наблюдений и в 2006 году). При этом тех, кто считает, что не несет ответственности за принимаемые в стране решения, оказывается немного меньше – 64 процента в 2021 году (в 2014-2017 годах их было на уровне 85 процентов, и этот уровень тоже держался годами).
Ответственность тут — род некоторого эмоционального состояния, не влекущего морального действия, уверен Левинсон. Что-то вроде: «Я отношусь к тому, что происходит, серьезно, я не считаю, что это пустяки, я не хочу об этом не думать». То есть, переживаю, но проявить это как-то существенным действием от меня не требуется. Примерно так рассуждают те, кто в опросе «Левада-Центра» все же соглашается нести ответственность за жертвы и разрушения в Украине, говорит Левинсон: в основном, это люди от 55 лет и старше, поддерживающие главнокомандующего и «спецоперацию».
Российское общество на протяжении жизни уже полутора-двух поколений существует в состоянии некоторого единства выражаемых мнений по поводу ключевых вопросов отношения к стране и ее лидеру, говорит Левинсон: «Это единство некоторым образом доказывается тем, что уровень выражаемого одобрения деятельности президента Путина был 60 процентов с самого первого дня его пребывания в этой должности». Но все эти многочисленные результаты высокой поддержки демонстрируют нам не политическую, как многие трактуют, а социальную реальность, настаивает социолог: это просто две разные сущности.
СЛЕДИТЕ ЗА РАЗВИТИЕМ СОБЫТИЙ В ТЕКСТОВОЙ ХРОНИКЕ В НАШЕМ ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛЕ
Поддержка власти в России – это свидетельство потребности у большинства россиян в демонстрации самому себе символического единства, солидарности, – но не с властью, как можно было бы подумать, а с тем, подчеркивает Левинсон, что называется страной, или Россией, или обществом, или «нашими», где власть в лице Путина выступает лишь символом этого объединения. «То есть общество стремиться солидаризоваться с самим собой, – объясняет социолог. – Так устроена коллективность: она нуждается в самой себе, она поддерживает самое себя». В основе такой поддержки лежит представление, что если не будет символического Путина, то страна развалится, а россияне этого не хотят. Потому что они считают, что им лично будет плохо от этого, а единство страны и продолжение ее существования для них –ценность. Это похоже на религиозное общество, только единение его происходит не вокруг символов церкви или ее главы.
