После начала вторжения России в Украину Евросоюз ввел шесть пакетов санкций в отношении российских государственных и частных компаний, а также физических лиц. Общая стоимость импорта и экспорта, которые попали под запрет или ограничения, составляет около 40 млрд евро.

Если первые пакеты санкций страны ЕС вводили очень быстро и принимали их достаточно единодушно, то с каждым последующим раундом достигать консенсуса становилось все сложнее. На согласование первых пакетов у стран союза уходило максимум три недели, последний же шестой пакет блок смог утвердить только после двух месяцев тяжелых переговоров.

Евросоюз приступил к разработке седьмого пакета санкций против России 

Однако помимо утверждения санкций, чтобы они приносили эффект, необходимо следить за их исполнением. С этим у Евросоюза дела обстоят не так гладко. Главное препятствие заключается в том, что в ЕС нет единого наднационального органа по контролю за исполнением санкций, подобного Управлению по контролю за иностранными активами (OFAC) Минфина США, которое может налагать штрафы на тех, кто обходит санкции как внутри страны, так и за рубежом.

«По сравнению с США применение санкций и контроль за их исполнением в Европе вопиюще слабые», — заявил Wall Street Journal бывший старший советник OFAC Брайан О’Тул.

С ним согласен бывший чиновник Минфина США Кристофер Свифт, по мнению которого ЕС не уделяет столько же внимания мерам контроля, как США. «Этот вопрос решается национальными правительствами. Некоторые больше заинтересованы в помощи Украине, другие меньше», — пояснил он.

Глава Евросовета Шарль Мишель и глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен во время саммита ЕС, на котором был утвержден шестой пакет санкций. 31 мая 2022 года. Фото Kenzo TRIBOUILLARD / AFP / Scanpix / Leta.

Свифт отметил нехватку ресурсов у ЕС в этой работе, кроме того, по его мнению, иногда они неправильно распределяются.

Помимо отсутствия полномочий наказывать за неисполнение санкций Брюссель не проявляет излишнего рвения и из-за политических причин. Руководство альянса опасается вызвать недовольство национальных правительств, которое может привести к крайне нежелательному расколу внутри ЕС на фоне противостояния России.

Странам ЕС не удалось договориться о шестом пакете санкций в отношении России из-за позиции Венгрии

Одним из сложных аспектов применения санкций для ЕС остается выявление средств, активов и компаний, принадлежащих российским олигархам. По данным Wall Street Journal, на настоящий момент европейские власти заморозили около 14 млрд евро активов состоятельных россиян. Чиновники Евросоюза признают, что сумма упущенных ими активов может быть гораздо больше.

«Властям непросто выявить настоящих владельцев этих компаний, потому что они прикрываются чередой иностранных юрлиц», — говорит координатор по контролю за санкциями в Нидерландах Стеф Блок.

Россияне, пытаясь скрыть наличие и происхождение своих средств, используют сложные структуры компаний и трастов для покупки активов и осуществления инвестиций в Европе. Кроме того, российские предприниматели могут пользоваться временным интервалом между объявлением санкций и их вступлением в силу, чтобы успеть вывести средства, переоформить их на партнеров или членов семьи. По данным Wall Street Journal, после начала войны Турция зафиксировала значительный приток российских денег в страну.

«Коммерсант»: В российских школах проводят классные часы на тему санкций и импортозамещения

Даже если российский бизнесмен владеет четко отслеживаемой долей в компании, наложение санкций все равно может представлять трудности. По правилам ЕС санкции могут быть наложены на компанию, только если попавший в черный список предприниматель владеет в ней более 50% акций или имеет в ней контроль в другой форме.

Нидерланды, в которых зарегистрированы многие холдинговые компании из России, предлагают снизить порог владения до 25%, однако однозначного единодушия среди членов союза это предложение пока не вызывает. Многие страны ЕС также требуют разъяснений от Брюсселя по поводу определения того, что можно считать контролем предпринимателя над компанией.

На переднем краю исполнения санкционных мер находятся таможенные органы стран Евросоюза. Директор таможни порта Роттердама Ян Камп в интервью New York Times признался, что первые недели после 24 февраля были самым напряженным временем за всю его многолетнюю карьеру.

«Когда в силу вступили первые ограничения, мы не хотели рисковать тем, что контейнер с запрещенным грузом попадет в Россию. Поэтому мы заблокировали большое количество контейнеров, около шести или семи тысяч, чтобы их проверить», — сказал он.

По словам Кампа, многих сотрудников перевели на сверхурочную работу, часть людей были переведены в порт из региональных таможенных структур. В итоге проверкой грузов на соответствие санкциям стали заниматься десятки таможенников.

Директор рассказал, что в предыдущие годы для подготовки к выходу Великобритании из Евросоюза, следствием которого стало введение полных таможенных проверок для британских товаров, штат его службы был увеличен. Благодаря этому таможня оказалась лучше готова к резкому росту нагрузки после начала войны в Украине.

Россия стала мировым рекордсменом по числу примененных к ней санкций

Порт Роттердама, территория которого равняется 17 тысячам футбольных полей, является самой крупным звеном торговли ЕС с Россией. Согласно данным гавани, в 2020 году через нее было импортировано 58 млн тонн продукции из России и 4 млн тонн было экспортировано. Общая стоимость траффика в обе стороны составила около 34 млрд евро. Всего же годовой товарооборот Евросоюза с Россией составляет около 300 млрд евро.

Самая трудная категория санкций для таможни — товары двойного назначения, то есть те, которые Россия может использовать как для гражданского, так и для военного применения. New York Times приводит в качестве упрощенного примера ботинки и пружинки. Эти товары могут использовать для походов и для производства игрушек. А могут — для экипировки военных и изготовления оружия. Чтобы не пропустить продукцию, которая может применяться в военных целях, таможенники вынуждены проводить целые изыскания, иногда с помощью лабораторных исследований.

Еще сложнее будет проверять товары на соответствие санкциям, когда в конце года вступит в силу эмбарго на российскую нефть.

«Невозможно постоянно отслеживать или контролировать объемы продаваемой сырой нефти. Они могут пройти через сто владельцев, прежде чем достигнут конечного пункта назначения», — сказал изданию  исполнительный директор порта Аллард Кастелейн.

Порт Роттердама. Фото Bram Van De Biezen / ANP / AFP / Scanpix / Leta.

«Нефть может перемещаться с одного судна на другое, из одного порта в другой, из одного региона в другой, и в конечном итоге она будет где-то переработана и вернется в качестве продукта где-то еще», — добавил он.

Контроль будет осложнен и тем, что поставки нефтяных смесей, в которых есть российское сырье, не запрещены, равно как и продукты переработки из российского сырья. «Дизельное топливо, поступающее с индийского нефтеперерабатывающего завода, на который поставлялась российская нефть, считается индийским дизельным топливом», — заявил недавно глава Shell Бен ван Берден, рассуждая о трудностях отслеживания источника углеводородов.

Этой весной на рынке появилась «латвийская смесь» — смесь российской нефти с сырьем, добытым в других государствах. Она получила свое название из-за латвийского порта Вентспилс, в терминалах которого разводят продукты, поступающие из российского Приморска, для последующей продажи в Европу.

По такой же схеме на рынке торгуют подсанкционной венесуэльской и иранской нефтью — их смешивают с сырьем другого происхождения, в результате чего появились «сингапурская» и «малазийская» смеси.

СЛЕДИТЕ ЗА РАЗВИТИЕМ СОБЫТИЙ В ТЕКСТОВОЙ ХРОНИКЕ В НАШЕМ ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛЕ

Нефть может менять поставщика и прямо посреди океана. В открытом море, где не действуют санкции, танкеры могут просто перекачать сырье с судна на судно, что на языке трейдеров называется перевалкой.

«Если бы у нас были санкции на 100% и поток торговли был бы полностью остановлен, все было бы максимально просто», — сказал глава порта Роттердама Аллард Кастелейн.

Но и в этом случае исключить проникновение санкционных товаров в и из России было бы нельзя по той простой причине, что таможня роттердамского порта не всесильна. В 2021 году таможня перехватила нелегальные партии кокаина на сумму около 5 млрд евро. Тем не менее полностью пресечь эти потоки не удается. Европол называет порты Роттердама и бельгийского Антверпена главными точками входа наркотика в континентальную Европу.