Ситуация с распространением коронавируса в России меняется каждый день. Последнее время число заболевших ежедневно колеблется возле отметки 8000 человек. Это похоже на плато, но спада заболеваемости еще нет. В то же время российские власти ободряют жителей страны новостями о том, что в России появилось лекарство от вируса, а отечественную вакцину от него тестируют на добровольцах из рядов вооруженных сил. Людям разрешили выходить гулять по графику, ходить на работу и голосовать за поправки к Конституции, но, кажется, что меры самоизоляции и дистанцирования снимут еще не скоро. О том, что происходит в России с распространением COVID-19 и когда все это закончится, «Спектру» рассказал эпидемиолог, исполнительный директор Ассоциации онкологов Северо-Западного Федерального округа, научный сотрудник ФГБУ «НИИ онкологии им. Н.Н. Петрова» Минздрава России и научный сотрудник университета Тампере в Финляндии Антон Барчук.

— Антон, уже третий месяц жители России ежедневно следят за статистикой по коранавирусу в стране. Они огорчаются каждому всплеску и воодушевляются, как только видят спад. Скажите, насколько цифры реально отражают ситуацию с эпидемией?

— Любые цифры в любой стране не отражают реальное количество заболевших или переболевших. Эти цифры в некоторой степени фиксируют рост заболеваемости, а также интенсивность тестирования, а значит выявление с помощью тестов новых случаев [заболеваний]. Если мы говорим об абсолютных числах, то они не говорят о реальной картине. Всем понятно, что зарегистрировано намного меньше людей, чем реально переболело. Различаются эти значения не меньше, чем в 10 раз. Это мы видим по исследованиям с использованием тестов для выявления антител. Но динамика в целом, если у нас не менялись принципы тестирования и его масштабы, отражена может быть верно. Но надо понимать, что нельзя смотреть на Россию в целом, а нужно смотреть на динамику отдельно по регионам, потому что пик может быть там в разное время. Москва — это был первый и самый ранний очаг.

Антон Барчук. Фото из личного архива.

— Недавно Минздрав одобрил первое российское лекарство от коронавируса авифавир. Вы что-то слышали о нем и его компонентах? Оно действительно помогает излечиться от вируса?

— Насколько мне известно, авифавир — это аналог японского препарата favipiravir. Я не видел результатов исследования авифавира, но favipiravir одобрен во многих странах только для исследований, но не для использования на практике. Многие страны ждут результатов этих исследований, чтобы оценить эффективность. Изучение эффективности медицинских препаратов — это сложный процесс: срезая углы, мы рискуем пропустить какие-то важные детали об эффективности и безопасности новых лекарств.

— Если помните, Сергей Собянин сказал, что в Москве ограничительные меры будут окончательно сняты после появления вакцины, но пока официально никакой вакцины нет, и кажется, что это все затянется на месяцы или годы. Как жить в этом ожидании?

— Для начала надо наблюдать за динамикой эпидемии. У нас все предполагают наличие второй волны, и, возможно, так оно и будет, но мы не знаем, что с этим новым вирусом случится летом. Помимо этого, надо привыкать к новым условиям жизни: мы должны возобновить всю привычную нам жизненную активность, но при этом дополнить ее какими-то элементарными мерами профилактики развития эпидемии. Самое главное — дистанцирование и гигиена. Привыкать жить в новых условиях как-то надо, чтобы это не вредило экономике, но нужно держать в голове, что совсем откатиться назад мы не сможем, по крайней мере в ближайшие годы.

Новосибирск во время эпидемии коронавируса. Фото TASS/Scanpix/Leta

— На днях Минобороны заявило об отборе добровольцев для тестирования российской вакцины от коронавируса. Можно сказать, что у нас появилась надежда?

— Я не слежу даже за этими новостями, потому что жду результатов исследований. В данный момент во всех этих заявлениях речь идет исключительно о доклинических и ранних клинических испытаниях, а от них до непосредственной регистрации могут пройти месяцы или годы. В узком кругу специалистов обсуждается, какие вакцины могут быть эффективны, но в широком кругу слишком рано об этом говорить.

Наперегонки с пандемией. Почему попытки справиться с Cоvid-19 одними штрафами загоняют Россию и другие постсоветские страны в еще более тяжелый кризис

— Расскажите, пожалуйста, сколько нам ждать нормальной вакцины.

— Это не совсем ко мне вопрос, и здесь лучше обращаться к специалистам, которые занимаются доклиническими и клиническими исследованиями, но в целом ситуация такова, что есть доклинические испытания, во время которых вакцина разрабатывается и испытывается на животных — это первый этап. Второй этап — это клинические испытания, которые тоже состоят из нескольких подэтапов. Сначала вакцина испытывается на добровольцах, чтобы оценить спектр ее побочных явлений, а дальше следуют этапы оценки ее эффективности, и это не очень быстрый процесс. Для этого нужно понять, насколько она предотвращает риск заражения у тех людей, кто вакцинирован по сравнению с теми, кто не вакцинирован. Если на этом этапе вакцина покажет, что она способна предотвращать и распространение инфекции, и имеет минимум побочных эффектов, то тогда мы можем говорить о том, что у нас появилась вакцина, которую можно использовать. В любом случае я бы не загадывал, что в этом году мы получим вакцину. Это было бы большим чудом и случайностью, если к концу года мы получим вакцину, которую можно будет использовать.

Транспортировка больного с коронавирусом в медцентр в Коммунарке. Фото: Mikhail Tereshchenko / TASS / Scanpix / Leta

— Складывается впечатление, что карантинные меры, которые принимались, а теперь отменяются, а после снова могут быть приняты — все они как-то не очень хорошо сбалансированы и продуманы. То нужно сидеть дома всем, то можно гулять, но закрыты парки — реально какая-то неразбериха. Что делать и какие меры сейчас принимать?

— Меры нужно принимать, исходя из текущей ситуации, не оглядываясь на другие страны. Если соседние страны снимают или накладывают ограничения, то это не значит, что мы должны делать то же самое, а, как я сейчас понял, у нас идет синхронизация мер с другими странами. Для некоторых регионов это будет плохо, потому что эпидемия внутри России развивается по-разному. Мы одновременно пытаемся копировать практики Запада, и одновременно у нас есть собственные особенности. Из-за этого немного непонятно, что происходит, вы правильно сказали. Россия — очень большая страна, и никто не отменял географических различий в распространении вируса. Мы видим, например, что регионы по-разному вовлекаются в эпидемию. Нельзя забывать про такую особенность, как быстрое распространение вируса в крупных городах, где люди чаще контактируют.

— На ваш взгляд, насколько эффективны меры, предпринимаемые российскими властями, чтобы сдержать распространение вируса?

— Самый главный момент — это то, что во всем мире сейчас проходит эксперимент и очень мало реальных данных, то есть проходит не очень контролируемый эксперимент, что же на самом деле является эффективной мерой по предотвращению распространения вируса. Например, споры идут по поводу закрытия школ и того, насколько дети являются переносчиками вируса. В странах, где школы закрывали, теперь обсуждают вопрос их открытия, потому что, по некоторым данным, есть понимание того, что дети, возможно, не являются переносчиками. Хотя есть и противоположные мнения, и все это основано на зыбких доказательствах. Но логично, что если вы блокируете людей в рамках квартиры или региона, то автоматически уменьшается число контактов, а раз оно уменьшается, то автоматически у вируса остается меньше шансов быстро распространяться. Вопрос исключительно в том, когда эти меры приняты и как они исполняются.

Слишком поздно. В Дагестане одна из самых тяжелых ситуаций с коронавирусом в России, власти обвиняют жителей в самолечении и несоблюдении изоляции

Опять-таки здесь никто не отменял здравый смысл. Например, во многих странах северной Европы, никто парки не закрывает, то есть если люди гуляют, но соблюдают дистанцию, то риск заразиться на открытом пространстве минимален. То же самое касается занятий спортом на открытом воздухе: введение или отмена таких мер вряд ли изменит ситуацию. В Москве есть метрополитен — это большое скопление людей, и это проблема. Надо каким-то образом решать этот вопрос и сделать так, чтобы в метро было меньше людей. Как-то это решается путем удаленной работы, но остаются люди, которые перемещаются на метро, и надо сделать так, чтобы это было связано с минимальным количеством контактов. Но пока, к сожалению, мы не знаем, насколько действенны эти меры. Я очень боюсь, что даже когда эпидемия пройдет, мы так этого и не узнаем. Адекватное сравнение очень сложно будет сделать, просто потому что меры внедряются и исполняются по-разному. Реальных данных, которые позволяют точно сказать, как эти меры работают, очень мало.

— Давайте поговорим про конкретные меры. Маски, перчатки, социальная дистанция — насколько все это эффективно?

— На данный момент лучше всего работает использование социальной дистанции. Не важно, снимаем ли мы ограничения по мероприятиям, ресторанам и т.д., но можно и нужно соблюдать физическую дистанцию. Насчет масок — спорный вопрос: они, скорее всего, предотвращают распространение, если следовать определенным инструкциям, скажем так, по их использованию. Если в теории их ношение может снижать заболеваемость, то на практике может, наоборот, ее увеличивать в случае неправильного использования. Смысл перчаток еще более непонятен, потому что цифр, показывающих эффективность их использования еще меньше, чем в ситуации с масками — это больше основано на предрассудках каких-то. На мой взгляд, первостепенно все же говорить о том, как важно дистанцирование. То есть мы в принципе можем снимать эти все меры, если будем уверены, что соблюдаются требования по социальной дистанции. Однако если близкие контакты в закрытых помещениях неизбежны, то правильное ношение масок может снизить риски инфицирования. И, конечно, нельзя забывать про гигиену и мытье рук — это важнее, а главное точно эффективнее, чем перчатки.

Без антитела не сидим. Какие тесты предлагает Россия своим гражданам для того, чтобы узнать, болели ли они коронавирусом

— Если говорить о дистанции, то российский президент Владимир Путин назначил голосование по поправкам к Конституции на 1 июля. Вам не кажется это странным с учетом пандемии, или предложенные меры безопасности могут действенными?

— Как я говорил, вопрос исключительно в способах внедрения мер. Любые меры могут быть эффективны, а могут быть и неэффективны — вопрос, как им следуют. Логично минимизировать контакты людей, будь то голосование или поход в магазин, а дальше вопрос, как это будет происходить на практике.

— Ну вот среди этих мер предосторожности на голосовании ЦИК называет — голосование в течение нескольких дней, не больше 12 человек в час на участке, часть участков на улице, избирателям будут измерять температуру, в помещениях санитарная обработка, при входе антибактериальный коврик, санитайзер, одноразовые перчатки, маска и ручка, шторки в кабинках для голосования заменят перегородками. Насколько такие меры будут эффективны или все равно страшно идти голосовать на фоне такой заболеваемости?

— Я могу сказать, чтоб любые меры, которые снизят контакты, в теории способны снизить распространение инфекции, санитарная обработка также снижает риск инфицирования. Не следует воспринимать меры при голосовании как-то особенно, такие же меры необходимы и для многих видов деятельности. Если они будут приняты при голосовании — хорошо, это лучше, чем если этих мер не будет, но не надо ждать четкой информации о том, какие меры насколько и что снизят, это будет больше похоже на гадание, так как мы многого не знаем.

— Когда только началась вся эта история с ограничениями и карантином, сложилось впечатление, что власти абсолютно не готовы к такой ситуации. Что стоило сделать в первую очередь?

— Во-первых, современное человечество в подобной ситуации оказалось первый раз. Можно сказать, что власти большинства стран не были готовы к эпидемии, никто особо и не готовился, есть только какие-то инструкции ВОЗ. Кстати, я не считаю, что это бюрократическая организация, которая только перекладывает бумаги и ответственность друг на друга. У нее есть довольно внятные и понятные документы, которым можно следовать и которые доступны для любой страны в мире. А дальше вопрос — как воспринимаются эти инструкции и кто как им следует. Понятно, что не все они основаны на жестких доказательствах, но некоторые из них вполне логичны и понятны. Поэтому я бы сверялся с рекомендациями ВОЗ. Да, все страны изворачивались, но в нашей стране эпидемия может подсветить проблемы там, где они были до этого и их просто не замечали, в первую очередь из-за гигантской нагрузки на систему здравоохранения, которой никогда не было.

Голосуй не голосуй. Одобрение поправок как симптом тяжелой болезни или триумф победы над пандемией

— А как в целом вы оцениваете готовность системы здравоохранения и эффективность принимаемых мер?

— Надо разделить меры, которые связаны со здравоохранением и лечением, а также меры по контролю за распространением эпидемии. Если говорить о лечении больных, то сложно оценивать ситуацию, потому что вся информация, которая поступает, очень противоречивая. Надо помнить, что эффективных лекарств от самой инфекции нет, вопрос заключается лишь в поддержании жизненных функций заболевших. Есть критика, а есть коллеги, которые выкладывают и рассказывают, как работают и как пытаются спасать людей, но это все какие-то индивидуальные кейсы, а не системная информация. Сказать, что не справилась система или справилась, очень трудно, не имея больших данных. Опять-таки, какие критерии оценки — справилась или не справилась? Я вижу как явные провальные кейсы, так и те, где кто-то справляется. Есть места и больницы, где провалы, а есть те — где все более или менее, но и в этой ситуации есть врачи, которые пытаются работать и делать что-то правильное, но ровно то же самое мы видим и вне эпидемии.

«Дышать — это, оказывается, самое ценное». История почти двухмесячной борьбы с Соvid-19 один на один — с помощью аскорбинки и домашнего уюта

— О том, что может быть вторая и третья волны коронавирусной эпидемии говорят, кажется, абсолютно все эксперты. Как вы считаете, будут ли эти волны, и как мы можем к ним подготовиться?

— Я, как и все, только могу сказать, что по имеющимся данным нам надо ждать вторую волну. Наступит она или нет — мы скоро узнаем. Что касается мер, то, во-первых, нужно иметь возможность какие-то меры ввести быстро и эффективно. Например, мы разрешаем собираться людям больше 50 человек, но если видим, что увеличивается количество случаев, то моментально можем внедрить меры «не собираться больше десяти человек». То же самое касается и предприятий, работу которых мы возобновляем: мы должны иметь возможность оперативно вернуться к более жестким мерам. Во-вторых, если мы перейдем в тот момент эпидемии, когда еще можно будет отслеживать контакты людей, то это тоже хорошо бы делать. В первой волне у нас не было такой возможности, потому что было очень большое количество случаев. Хотя сомневаюсь, что в последующие волны на это будут ресурсы.