Пока Путин предлагает американскому журналисту мысленно перенестись на тридцать-сорок-сто-тысячу лет назад, попытаемся вспомнить хотя бы позавчерашний день. Борису Надеждину отказали в регистрации на президентские выборы. Такой итог предсказывали почти все эксперты. Разумеется, никто из них не придавал значения показательной возне мелких чиновников ЦИК с подписными листами. Вопрос о том, чтоб «не пускать» был, вероятно, решен заранее. Довольно легко можно угадать и тех, кто вымучивал это решение. Готовили бумагу неутомимый руководитель Администрации Президента Антон Вайно и его зам Сергей Кириенко, ответственный за выборный фарс. Визировал бумагу — возможно, кивком — лично диктатор. Допускаю, что Путину, погруженному сегодня (и вчера) в темы Авдеевки, нехватки дронов и боев у Работинского выступа, не до таких мелочей. Но все же пришлось. Думаю, никто без его санкции не решился бы менять изначальный план.

Изначально в числе бессильных картонных фигур, оттеняющих величие диктатора и его бесспорное электоральное преимущество, была и фигурка с биркой «либерал». Борис Надеждин идеально вписывался в концепцию, поскольку подобную роль выполнял уже множество раз. Как известно, он участвовал в самых разных телевизионных шоу на госканалах, где исправно принимал на себя словесные удары молодцов-патриотов, проговаривая что-то сквозь вой и вопли. Признаюсь, мне тоже приходилось еще в далекое довоенное время несколько раз участвовать вместе с Борисом в одной и той же программе на «России-1» — тогда там еще можно было возражать властным теткам с депутатскими значками и генералам со спитыми мордами. Могу засвидетельствовать: даже в случаях, когда Бориса атаковали всем скопом и не давали договорить фразу, он выжидал, но всегда спокойно (иногда даже слишком спокойно) договаривал то, что считал нужным. Говорил, например, что Донбассу «российская помощь» принесла только беды, или что суды при Путине перестали быть судами. И прочие запрещенные ныне вещи. Тем не менее, челядь из АП считала его безобидным и вполне плюшевым, то есть, подходящим для отведенной сценарием роли.

Но вот в январские дни только что наступившего 2024 года, реализуя право поставить подпись в поддержку Бориса, выстроились по всей стране в очереди тысячи человек. Давайте отметим — это явление наблюдалось в истории наших выборов впервые. Впервые мы воочию видели в России столь очевидную демонстрацию политической поддержки. Подобное  наблюдалось до этого только в Белоруссии, где летом 2020 года примерно десятки тысяч белорусов вставали в очереди, чтобы поставить подписи за Светлану Тихановскую.

Вообще же подписи в поддержку кандидатов в президенты (депутаты) практически нигде в мире не собирают. От сбора подписей почти повсеместно отказались в пользу избирательного залога. С ним все просто: внес — не внес. И никакой избирком не сможет разыгрывать из себя верховного арбитра, высасывающего из пальца (и из указаний свыше) свои суждения по автографам и закорючкам.

В нашем же российском случае от залога, наоборот, избавились много лет назад и именно для того, чтобы дама из ЦИКа с мерзкой улыбочкой сообщала кандидату Надеждину, что диктатор его до соревнования не допускает. То есть — это скрытая суть послания, а так-то дама из ЦИКа говорила о любви. «Мы вас любим!» — именно так.  

Выступая на заседании ЦИК, Надеждин заметил, что за ним — миллионы избирателей, которых теперь лишают представителя. И это правда. Рейтинг его неожиданно вырос и превосходил рейтинги всех прочих кандидатов (кроме диктатора), вместе взятых.     

Последний замер группы Russian Field был проведен 27−30 января (метод сбора данных — телефонный опрос с полной аудиозаписью каждого интервью, размер выборки 1600 респондентов, выборка квотная по федеральным округам, репрезентативная по полу и возрасту). Согласно этому исследованию, за Путина собирались голосовать 79,2% опрошенных, за Надеждина 10,4%, за Харитонова — 4,1%, за Слуцкого — 2,9%, за Даванкова — 1.1%.

Суть данных цифр в том, что популярность единственного кандидата, открыто выступающего против войны, росла неожиданно высокими темпами. Без всякого внимания федеральных телеканалов, без предвыборной агитации и без особых усилий штаба (занятого подписями).

Конечно, в президентской Администрации рисковать не могли. Поскольку никакого реального соревнования там не мыслили и никаких внезапных поворотов в фарсовой кампании быть не может.  

Они не допустили до сбора подписей Екатерину Дунцову, они не признали подписей Бориса Надеждина. Не скажу, что слуги диктатора так уж их испугались, но уверен: опасения были серьезные. Судя по всему, в Администрации не могли предположить, сколько реальных голосов соберут антивоенные кандидаты. Они не знали и не знают. И мы теперь тоже не узнаем.   

Всем было очевидно, что в обществе созрел запрос на прекращение той политики, которую проводит диктатор. У части российского общества война крайне непопулярна. У другой вроде бы весьма популярна. Общество расколото, это правда. Но в том, чтобы понять пропорции данного раскола, выборы нам теперь не помогут. Увы.

В избирательном бюллетене отныне остаются четыре фамилии. Все, как хотел диктатор: он и три смешные фигурки.

Обратим еще внимание на то, какие инструменты предлагает закон для тиражирования путинского триумфа. В этот закон в течение последних двух лет вносились поправки, позволяющие начальникам избиркомов рисовать любой результат. 

Во-первых, голосование будет трехдневным, что предельно затруднит любой контроль за процессом голосования, хранением бюллетеней и их подсчетом.

Во-вторых, голосовать теперь можно «вне помещения для голосования на территориях и в местах, пригодных к оборудованию для проведения голосования (на придомовых территориях, на территориях общего пользования и в иных местах)».  Мем «голосование на пеньках», таким образом, реально, имеет под собой законную основу (пункт 16 статьи 71 Закона).  

В-третьих, была закреплена норма о возможности применения дистанционного электронного голосования (ДЭГ). Применение ДЭГ в наших условиях — это широчайшее поле для любых манипуляций со стороны любых администраций, если они контролируют техническую сторону процедуры.

Одним словом, эти люди могут рисовать любые цифры — ничего нового. Электоральный успех диктатора должен быть впечатляющим: полагаю, от 80 до 85% голосов. Результат намечен заранее.  

Так что же мешало им оставить в бюллетене Надеждина, если цифры они могут рисовать любые? Да вот что: цифры «на выходе», в ЦИКе, нарисовать-то можно, но на входе, в участковых комиссиях, УИКах десятки тысяч рядовых членов комиссий успеют увидеть реальный результат. Представьте себе, что антивоенный кандидат идет вторым, набирая 25−30%? Тысячи людей об этом узнают, а сотни из них выносят копии протоколов с запрещенной правдой за пределы УИКов. Именно так произошло в Белоруссии в 2020-м. И некоторым членам белорусских УИКов публикация этой правды стоила жизни. Давайте не будем об этом забывать.

Нет уж, пусть все идет, как намечалось — в жанре фарса. Так решили неутомимые ребята со Старой площади.  Фарсовые кандидаты («спойлеры») в этом деле мешать не должны.  Их избирательные кампании не должны быть сколь-нибудь заметны, различимы в федеральном медиа-пространстве. 

В общем, так они себя и ведут. Оба, и Харитонов (КПРФ), и Слуцкий (ЛДПР) даже прямо заявили, что не планируют выиграть выборы у Путина. Немногие заявления, которые они до сих пор сделали, — это разные варианты вялых угроз в адрес «коллективного Запада». Выступая в таком стиле, они не могут рассчитывать ни на какое наращивание своего электората. Им и не надо.

Единственное, что в последние дни вызвало беспокойство у фарс-партнеров, так это быстрый рост рейтинга Надеждина. Забавно, что тревогу по этому поводу выразил руководитель аналитической службы КПРФ, который привел указанные выше социологические данные, признав их реальность. Хотел, судя по всему, обеспокоить и президентскую Администрацию.

Теперь, думается, все спокойны. Все нормально.

На что же остается надеяться? Я бы надеялся на то, что страна, какой бы она ни выглядела запуганной и угнетенной, все же далеко не та, что была в далеком 1984-м году: мой последний университетский курс и последний генсек эпохи «застоя» у власти. Им проще было, начальникам «застоя», 40 лет назад. Мы эти цифры — 1984 — теперь часто вспоминаем.

 Теперешним труднее, хоть они и очень стараются.  Им пришлось поломать головы с Надеждиным. Теперь думают о том, что делать с «полднем против Путина». И еще с тем, что один из кандидатов-клоунов ухитрился-таки подписать лист в поддержку Надеждина. Ну, морока.

Злобные старики из недр КГБ, присосавшиеся к власти, могут еще выпить много крови у людей по эту и по ту сторону границы. Они могут устраивать кровавые бойни, могут забавляться нелепыми фарсами. Но все же им, как ни крути, немного осталось.