Трудно поверить, но в Россию на некоторое время вернулась политическая жизнь. В десятках городов страны идет сбор подписей в поддержку выдвижения Бориса Надеждина кандидатом на заветный пост. И для того, чтобы поставить подпись, люди выстаивают очереди. Об этом мы видели сотни сюжетов тг-каналах, политологами об этом уже сказаны все необходимые слова. В общем, понятно, почему тысячи россиян стремятся выказать поддержку единственному кандидату, высказавшемуся против войны. За этими тысячами — миллионы тех, кто все про эту войну понял, кому она ненавистна. В Кремле, изначально продумавшем игру с одним антивоенным кандидатом, теперь, судя по всему, меняют планы и правила игры. Да, они никак не ожидали такого, но уже принимают меры — еще до того, как их приказ исполнит председатель ЦИК. По федеральным телеканалам показывают довольных кандидатов-статистов, которые, оказывается, все подписи уже собрали, а после — отказались от выдвижения и выступили в поддержку нашего главного «самовыдвиженца» Путина. О Надеждине федеральные каналы перестали упоминать. Его для них нет.

Нынешний день вновь показал нам то, что, в общем, и так было ясно: страна расколота. Сторонники войны не ищут единомышленников в очередях, не торопятся никуда поставить подпись. Чего им торопиться, их единомышленник — все государство. Они и так знают, что их много, если что — социологи подтвердят. У них сотни своих тг-каналов и прочих ресурсов, которые сейчас разгоняют в Сети свой 15-минутный ролик с обращением разных групп граждан из разных регионов к гаранту нашей все еще Конституции.   

Не похоже, что это изделие профессиональных пропагандистов — скорее энтузиастов. Это монтаж из полутора десятков коллективных и индивидуальных посланий Путину: люди просят вождя уничтожить, добить, раздавить ненавистного врага. Они молят о войне! И нет никаких сомнений, что за этими призывами — еще миллионы и десятки миллионов человек.

Более всего это похоже на реакцию на километровые очереди к подписным пунктам Надеждина. Нет, это уже не признания в любви к вождю, который снова как бы кандидат, это не выражение полной лояльности и восторга. Восторгов уже нет — есть недоумение по поводу того, что Украина еще не добита, что она сопротивляется, что сама наносит удары по российским нефтебазам и аэродромам. Каждый участник ролика настойчиво приводит в пример удар по Белгороду накануне Нового года.  

Мы видели уже много коллективных обращений. Но тут речь идет не о частностях —  о промежуточном итоге войны. Ей вот-вот исполнится два года. В той подборке требований и заклинаний, о которой мы говорим, несомненно выражены чувства огромного слоя людей, живущих в России. Это именно электорат Путина, это его люди, это те, кому вполне хватает федеральных телеканалов. Их не смущает противоречие между тем, что они говорят об агрессии против России, но тут же вспоминают о начале «СВО» — то есть, вроде бы, помнят, кто начал. Вроде бы. Но нужно же было бить первыми! Их не волнует то, что происходит с украинскими городами — теми, что буквально сметены с лица земли, и теми, что подвергаются атакам ежедневно и еженощно.  Они ни испытывают к их жителям и тени сочувствия, они знать ничего не хотят о тысячах жертв.  Они как бы не знают об этом, хотя, на самом деле, имеют возможность узнать. У них есть доступ к тем же информационным ресурсам, что и у нас всех.

Что они требуют? О, в этих требованиях их вождь вряд ли найдет что-то полезное для себя. Незамедлительно принять меры по ликвидации лиц, обладающих властными полномочиями на Украине. Признать «украинский режим» террористическим государством. Ввести военное положение — там, где оно еще не введено (тут многие «вопрошающие» показывают даже знание Конституции, цитируя статью 87). Перейти от полумер к «настоящим мерам» — иначе будет поздно. «Вы чего, Владимир Владимирович?! Проснитесь!» — возмущенно кричит какая-то жительница Краснодарского края. 

При этом они готовы признать, что идет бойня, резня, признают даже некоторое лицемерие госпропаганды. Они, например, гневно докладывают, что на фронтах, в окопах не хватает самого необходимого, что жертвы велики, что люди гибнут уже не только на территории Украины (что они, видимо, готовы признать нормой), но и на территории самой РФ. Они раздражены даже тем, что официальные СМИ все еще называют происходящее «специальной военной операцией», в то время, как в очередях в их городах обычные люди уже говорят о полноценной войне.

Но, похоже, они все еще не испытывают никаких сомнений в отношении того, что все это нужно было начинать.  У них нет никаких особых сожалений.  Они ни в малейшей степени не увязывают жуткие последствия и инициативу развязывания агрессии. Они не готовы или не хотят признать агрессором инициатора войны — того человека, который начал безумный конфликт с Украиной еще в 2014 году.

До этого их вроде бы все устраивало. Но тут что-то пошло не так. Они что-то почувствовали…    

Они — это огромная часть народа. И поскольку выше мы вспоминали очереди в поддержку единственного кандидата с антивоенной платформой, то тут нужно признать: перед нами люди с другого политического полюса. Эта поляризация — давняя и тяжелая болезнь русского общества.

Перед нами две части одного народа. Два слоя, или — давайте отдадим дань политологической науке — два сегмента электората. Да, я готов признать, что слой, исповедующий войну, гораздо плотнее.

Хотят ли русские войны? Многие хотят. Можете сами посмотреть этот ролик, выслушать их. И все же это далеко не все русские. Разница в мировоззрениях на этих двух полюсах так велика, что мы как будто видим два разных народа. В определенном смысле так оно и есть. Так было и столетие назад, в годы гражданской войны: одна Россия против другой. Так было три десятилетия назад — когда часть граждан бывшего СССР требовала демократии, гласности, рыночной экономики и нормальных отношений с демократиями на Западе, а другая часть ничего этого не хотела. И это тоже был фронтальный раскол, едва не вылившийся в полноценную гражданскую войну.

Этот раскол мы наблюдаем и прямо сейчас. Он усугубляется по мере того, как раскручивается маховик войны.  Это война, развязанная националистическим режимом в России против соседнего государства и народа, который еще недавно российские политики именовали «братским». Но также это война, развязанная против собственного народа и его коренных интересов. И даже те люди, которые в ультрапатриотических роликах требуют от главнокомандующего принять «решительные меры», сознают, что их положение ухудшается, бойня затягивается, их соотечественники массово гибнут, и конца этому безумию не видно.

Тем не менее, совсем скоро они будут голосовать за войну. Милитаристский психоз не поддается рациональным аргументам. А война усугубит до предела тот кризис, который развивается на наших глазах. Где этот предел, я сказать не берусь.