Президент России начал 2020 год так, будто на дворе уже 2024-й, когда нынешний глава государства по действующей Конституции будет обязан покинуть свой пост. Сначала - отставка премьер-министра и бывшего партнера по тандему Дмитрия Медведева с перемещением на созданную лично для него новую должность заместителя председателя Совета Безопасности (саму должность предстоит утвердить законом, но указ о назначении был подписан прямо в день отставки премьера). При этом формально Медведева даже можно называть вице-президентом, потому что председателем Совбеза является президент.
Затем - назначение на пост премьера традиционно неожиданного персонажа, главы Федеральной налоговой службы Михаила Мишустина. И вот - новый путинский «кадровый удар»: замена 68-летнего генпрокурора Юрия Чайки, занимавшего этот пост с июня 2006 года, на 44-летнего заместителя председателя Следственного комитета РФ Игоря Краснова.
Заместитель председателя СК Игорь Краснов. ФотоPress Office of the Russian Investigative Committee/TASS/Scanpix/LETA
Должность генпрокурора в России по закону можно занимать до 70 лет. Чайке, который на год старше Путина, в 2020-м исполнится 69. Но формально ничего не мешало президенту подождать с отставкой генпрокурора еще год или просто продлить его право занимать должность на госслужбе своим указом. Например, совсем недавно, в декабре прошлого года, Путин продлил полномочия Виктора Садовничего на посту ректора МГУ на пять лет. Хотя ректору уже 80 лет.
Но понятно, что возраст - не причина замены генпрокурора. При всей закрытости российской политической системы и отсутствии представлений у общества о логике принятий ключевых политических решений в стране, «рокировочка» на посту генпрокурора - это целый набор сигналов элитам и обществу в целом.
Прежде всего, важно, кто именно займет пост генпрокурора (хотя формально генпрокурора утверждает Совет Федерации, нет сомнений, что 22 января сенаторы безропотно согласятся с кандидатурой президента). Игорь Краснов всю карьеру сделал в Следственном комитете — злейшем политическом и аппаратном враге Генпрокуратуры.
Краснов расследовал несколько резонансных уголовных дел федерального масштаба: покушение на Анатолия Чубайса (2005 год), убийство националистами активистов антифашистского движения адвоката Станислава Маркелова и журналистки Анастасии Бабуровой (2009), убийство чемпиона мира по тайскому боксу Муслима Абдуллаева (2009), убийство судьи Московского городского суда Эдуарда Чувашова (2010).
Возглавлял следственную группу, расследовавшую преступление, совершенное «белгородским стрелком» Сергеем Помазуном, который в 2013 году расстрелял шесть человек в центре Белгорода и ранил полицейского. С сентября 2014-го по март 2015 года расследовал хищения денежных средств, выделенных на строительство космодрома Восточный.
28 февраля 2015 года Краснов возглавил следственную группу по делу об убийстве Бориса Немцова. Хотя сам Путин называл убийство Немцова «позорной страницей в истории России» и говорил, что преступники должны быть наказаны, кто бы ни был виновен, по сути, ни заказчики убийства, ни его мотивы так и не были установлены. Тем не менее, 30 апреля 2016 года Краснов получил очередную политическую награду от президента: был назначен заместителем председателя Следственного комитета РФ Александра Бастрыкина.
Приход человека из руководства СК в Генпрокуратуру - очевидное желание Путина покончить с явным конфликтом двух правоохранительных органов и новое унижение генпрокуратуры, которая в рамках борьбы со Следственным комитетом лишилась права возбуждать уголовные дела и контролировать следствие (Бастрыкин сумел добиться отдельного статуса для СК, который ранее входил в состав Генпрокуратуры, при том, что свои следственные органы есть также у МВД и ФСБ). Юрий Чайка активно лоббировал расширение полномочий Генпрокуратуры именно в части контроля за Следственным комитетом. Причем его поддерживала даже глава Совета Федерации Валентина Матвиенко. Однако, несмотря на то, что накануне президентских выборов 2018 года активно курсировали слухи о таком расширении и даже об упразднении Следственного комитета, а также об отставке Бастрыкина, первым в отставку ушел именно Чайка, так и не добившись новых полномочий для Генпрокуратуры.
При этом бэкграунд нового генпрокурора, профессионального следователя с 22-летним стажем, свидетельствует о том, что главной функцией прокуроров - защитой прав граждан - он точно заниматься не будет. У человека просто другая профессия.
При этом в громкой антикоррупционной риторике Краснов точно не уступал Чайке. Однако, в отличие от Чайки, семья которого стала героем одного из самых громких антикоррупционных расследований Навального, целого фильма, собравшего более 10 миллионов просмотров, за Красновым пока нет медийного коррупционного шлейфа.
Как и премьер Мишустин, Краснов сделал свою карьеру уже при Путине и обязан ей нынешнему президенту. Тогда как Чайка де-факто впервые возглавил прокуратуру еще при Ельцине.
Перекраивание силовых структур - как кадровое, так и организационное - на этом может не закончиться. Консолидация силовиков - важнейшая задача Путина и его окружения в преддверии властного транзита. К слову, одной из важнейших реформ последних лет в России оказалось создание 5 апреля 2016 года подчиняющейся лично президенту Росгвардии. Эта структура во главе с одним из самых близких лично Путину силовиков, Виктором Золотовым - отняла значительную часть полномочий у МВД. Именно Росгвардия стала «главной полицией» путинского режима, подавляющей акции протеста.
Сейчас Путин может быть арбитром в конфликтах силовиков как Верховный главнокомандующий и глава государства, которому по Конституции подчиняются все силовые ведомства. Но, перестав быть президентом, Путин утратит такие конституционные возможности. Не будет их и у его формального преемника, если предложенные Путиным поправки в Конституцию будут приняты и президент утратит часть полномочий именно в контроле за силовиками.
В такой ситуации одной личной преданности глав силовых ведомств Путина мало. Нужны более молодые кадры, которые не имели «карьеры до Путина». Но и это не дает никаких гарантий стабильности системы.
В России нет устойчивых властных институтов. И в этом смысле Путину просто некому оставлять власть, если он хочет сохранения курса, а его ближний круг - сохранения полномочий и собственности. Задача формирования «силового Политбюро» из верных людей в Совете безопасности, МВД, ФСБ, Росгвардии, Следственном комитете и генпрокуратуре становится практически единственным механизмом и властного транзита, и попыток Путина остаться лидером нации без поста президента.
За последние 100 лет в России не было случая, чтобы смена первого лица не приводила к существенной смене курса, даже в рамках одного политического строя. Сталин радикально отошел от ленинского НЭПа, Хрущев развенчивал «культ личности» Сталина, Брежнев, приведенный к власти группой заговорщиков внутри руководства КПСС, быстро свернул начатую при Хрущеве экономическую реформу под руководством главы Совета Министров Алексея Косыгина. Горбачев устроил перестройку, но не справился с политическими и экономическими вызовами и не сумел спасти саму государственность.
В постсоветскую эпоху Путин являлся лишь номинальным преемником Ельцина, изменив прежде всего политический курс страны. В свою очередь, эпоха зиц-президентства Медведева в 2008-2012 годах теперь выглядит как эрзац оттепели на фоне того, что случилось потом.
Путин, безотносительно своих личных политических планов и состояния здоровья, - а замена Чайки на Краснова вновь оживила слухи о возможной болезни президента и намерении провести досрочные выборы, чтобы уже к апрелю принять конституционные изменения и сформировать новый каркас политической системы, не дожидаясь 2024 года - вынужден как-то латать государственную конструкцию, которая, в сущности, держится на нем одном.
Замена Чайки на Краснова - это фрагмент сложной, до конца не сформировавшейся картины политического транзита, а не способ сделать прокуратуру более честной или любимой народом. В России нет органов, которые не решали бы политические задачи и (под прикрытием власти) бизес-задачи своих руководителей. Корпорация силовиков - главная политическая сила в сегодняшней России, единственная реальная правящая партия, при этом очень неоднородная по своей сути. Путин хочет сделать эту «партию силовиков» максимально преданной лично ему и максимально способной сохранить его курс после неизбежного ухода создателя, по любой причине.