Женское Сопротивление. Юля Варшавская о том, как эмигрантки боролись с фашистами

Вера Оболенская (Вики) — умерла в 33 года от рук фашистов на гильотине. Палач записал: с момента начала казни до смерти прошло ровно 18 секунд.

Елизавета Скобцова (Преподобная Мария) — умерла в 1945 году за два дня до освобождения Берлина в концлагере Равенсбрюк. Ей было 53 года, и она пошла на казнь вместо другой узницы.

Ариадна Скрябина (Регина) — не дожила всего месяц до освобождения Франции от нацистов, была убита в перестрелке с полицией в 1944 году. Ей было 39 лет.

Военному корреспонденту Зинаиде Шаховской и певице Анне Марли, которая написала «Песню партизан», позывной французского подпольного радио, повезло больше: обе пережили войну и даже преодолели 90-летний рубеж.

Тамара Волконская (Тереза Дюбуа) тоже пережила войну и посвятила много лет розыску и перезахоронению погибших советских солдат.

Софка Носович — секретарь Веры Оболенской, дожила до 77 лет, но в глухоте: во время пыток гестаповцев и в концлагерях она была больна туберкулезом, и такими были «побочные действия» фашизма.

Всего лишь семь женских имен дошли до нас, по официальным данным. Этих разных женщин объединяют две вещи: они были эмигрантками и участницами движения Сопротивления во время Второй мировой войны.

Хотя нет, ещё одно: они были бесстрашными героинями своего времени.

На долю белых эмигрантов выпали сразу все исторические катаклизмы первой половины ХХ века — пережив Первую мировую, они на полном ходу врезались в Гражданскую войну и революцию в России, а затем, перевернув свою жизнь с ног на голову и едва встав на ноги в новых странах, оказались в центре Второй мировой войны. Большинство эмигрантов, даже если до конца 1930-х годов им удалось наладить быт, во время войны жили очень тяжело: вчерашние княгини мыли полы, а офицеры работали таксистами. И это в лучшем случае.

А в худшем — оказались на территориях, оккупированных немцами. Под властью фашистов был и центр белой эмиграции — Париж. Многих эмигрантов раздирали противоречивые чувства: они ненавидели советскую власть за то, что потеряли родину и всю прошлую жизнь, но тут у них со Сталиным появился общий враг. Для некоторых победа над сталинизмом какое-то время была важнее, чем победа над фашистами. Но всё изменилось, когда фашизм пришёл в их новый дом в мае 1940 года.

Впрочем, не будем превращать наш разговор в цитирование Википедии — для дальнейшего повествования нужно знать, что в Европе, и в частности во Франции, сформировалось интернациональное освободительное движение Сопротивления, которое всеми методами боролось с нацистами, его членами становились в том числе эмигранты из бывшей Российской империи.

Исторические источники до сих пор дают мало информации про русских участников Сопротивления: они работали в подполье с невероятным риском для жизни. Многие бесследно исчезли в немецких концлагерях и не выдержали гестаповских пыток. Но минимум 17 имен до нас дошли — из них семь женщин, чьи имена и сухие факты биографии я привожу в начале этого текста.

Даже за сухими фактами — бездна боли, насилия, страха и, одновременно, чистого героизма. Кажется, с этими героинями нужно познакомиться поближе, чтобы за бесстрашием увидеть судьбы женщин, которые мечтали о любви, карьере, детях и простых радостях, но попали в жернова истории.

Вера

Вера Оболенская, известная по кличке «Вики», приехала в Париж совсем маленькой — родители увезли её от революции в девять лет. Её семья (Макаровых) получила нансеновские паспорта, а девочка заодно — французское образование и шанс интегрироваться в общество. В раннем возрасте, сразу после школы, она уже работала — сначала манекенщицей, как и многие русские женщины во Франции. Она была необыкновенно красивой (и чем-то напоминает мне другую эмигрантку Веру — поэтессу Полозкову). Её портрет, кстати, в 1924 году написала Зинаида Серебрякова, ещё одна героиня наших колонок.

Но гораздо ценнее внешности были ум, память и амбиции Веры: она пошла работать секретаршей к предпринимателю Жаку Артюису, впоследствии ставшему основателем подпольной «Гражданской и военной организации» по борьбе с фашистами, которая, в свою очередь, стала частью Сопротивления. В 1937 году Вера вышла замуж за князя Николая Оболенского и родила сына Аполлона, но радости семейной жизни ей удалось испытать совсем недолго. После начала оккупации Парижа Вера под псевдонимом «Вики» стала ближайшей соратницей Артюиса, а когда в 1941 году его арестовали, продолжила работать с его преемником полковником Альфредом Туни.

По словам авторов документального фильма «18 секунд», Вики, по сути, сама стала руководителем всей организации, которая насчитывала в тот момент тысячи членов. Её избрали генеральным секретарем и присвоили звание лейтенанта. Здесь ей пригодились врожденные таланты — она никогда не записывала шифры и данные, всё запоминала. В её обязанности входили встречи со связными и представителями других подпольных групп, контакты с советскими военнопленными, тайная переписка, копирование секретных документов. По сути, она была одним из центральных агентов французского Сопротивления. По воспоминаниям товарищей, обладала стальными нервами: есть байка о том, что однажды Веру остановили патрульные, когда она везла депеши партизан. На вопрос, что она везёт, улыбнулась: «Мсье, там небольшая бомба». Её отпустили без досмотра.

В 1943 году Веру выследили и арестовали на тайной квартире. Гестаповцы пытали её несколько месяцев, шантажировали арестом мужа Николая. Вики утверждала, что муж не имел к её работе никакого отношения, да и вообще они давно разошлись (в итоге князь оказался в концлагере Бухенвальд и был освобождён американцами в 1945 году). А Вера, несмотря на пытки, никого не сдала. Из-за этого следователи даже прозвали ее «Княгиня-Ничего-Не-Знаю». После долгих унижений и издевательств, так ничего и не добившись, они казнили её на гильотине — за 18 секунд. Ей было на год меньше, чем мне сейчас: всего лишь 33.

После войны французское правительство посмертно наградило Оболенскую Военным крестом, медалью Сопротивления и орденом Почётного легиона с пальмовой ветвью. 

 

Софка

На той квартире, где задержали Оболенскую, она была не одна. С Верой была её верная соратница и секретарь Софья Носович. Они подружились, ещё работая манекенщицами в Париже, и вряд ли догадывались в те годы, чем обернутся их отношения. Софья, эмигрантка из России с польскими корнями, в Гражданскую войну была сестрой милосердия в Белой армии.

Софка (такой была её кличка в движении) помогала Вики в подпольной работе, за что дорого заплатила: в день ареста её пытали и избивали на глазах у подруги. В то время она уже болела туберкулезом и от ударов по голове практически оглохла. Как и Оболенская, Носович никого не сдала под пытками и была отправлена в концлагерь Равенсбрюк, а затем в Маутхаузен. В этот момент её туберкулез вошёл в острую фазу, во время перевозок из лагеря в лагерь она провела четыре дня в забитом товарном вагоне. Но выжила. И даже пережила войну, третий приступ туберкулеза и рак молочной железы. Много раз победив смерть, Софка дожила до 77 лет и получила от правительства Франции орден Почётного Легиона.

 

Преподобная Мария

«Помню, как она доставала огромную кастрюлю и варила суп, которого хватало на несколько десятков человек. А после обеда Мать Мария читала нам стихи. Тех, кому негде было переночевать, она оставляла у себя и даже готова была уступить свою постель — сама же ложилась на полу под лестницей», — так вспоминает о нашей героине одна из её «подопечных» в годы оккупации Парижа.

Хотя, казалось бы, ещё «вчера» Елизавета Пилипенко была петербургской интеллектуалкой, входившей в богемные круги поэтов и писателей, возлюбленной Гумилёва и поклонницей Блока. Светскую жизнь пришлось оставить в годы Гражданской войны: Пилипенко вошла в партию эсеров и помогала жителям Анапы, захваченной большевиками. В Анапе у семьи Елизаветы было имение, а она сама сбежала туда ещё до революции, спасаясь от неудачного брака в столице. В итоге её за противодействие большевикам арестовали и назначили две недели отсидки, хотя планировали расстрелять. Но её спас будущий муж Даниил Скобцев, председатель военно-окружного суда.

В 1920-х годах, как и многие, Скобцевы сбежали в Европу через Грузию, обосновались в Париже, «по дороге» родили двух детей. Но тут и случилась трагедия, которая предопределила дальнейшую судьбу Елизаветы: от менингита умерла её  дочь. «Я вернулась с кладбища другим человеком… Я увидала перед собой новую дорогу и новый смысл жизни: быть матерью всех, всех, кто нуждается в материнской помощи, охране, защите. Остальное уже второстепенно», — писала тогда Елизавета. И резко изменила свою жизнь.

Так что к моменту оккупации Парижа фашистами она уже много лет была монахиней, ездила по всей Франции с проповедями, вытаскивала трудных подростков со дна жизни. Открыла в Париже общежитие для одиноких женщин, а в Нуази-ле-Гран — пансионат для людей с туберкулезом. При этом богемное и революционное прошлое давало о себе знать: она отказывалась быть смиренной и кроткой, как положено монахиням, вместо этого носила мужскую рясу, мужские ботинки, тюбетейку и пенсне на черном шнурке, а ещё всё время курила папиросы.

Во время войны её дом, по сути, превратился в один из штабов Сопротивления, а она сама с риском для жизни укрывала у себя партизан и, главное, еврейских детей: их фашисты свозили на велодром в Париже, а Елизавета по ночам выкрадывала пленников. Ей помогал сын Юрий, который в итоге попался оккупантам и был отправлен в концлагерь (где умер в 1944 году).

Сама преподобная Мария по доносу какой-то стукачки оказалась в Равенсбрюке, где продолжила своё служение: отдавала свою еду другим узницам, хотя сама была уже еле живой от голода (ей было за пятьдесят), читала женщинам молитвы и всячески их поддерживала. Её «сокамерницы» были так благодарны Марии, что всячески спасали её от смерти, укрывали от газовой камеры. Но в итоге монахиня сама отправилась на казнь вместо одной из молодых пленниц, потому что у той были маленькие дети. Своё служение людям она исполнила до конца.

Ариадна

Для этой женщины с множеством имен (Ариадна-Сарра-Регина) борьба с фашистами стала делом не только общегуманистическим, но и личным: она была не просто еврейкой, но, как вспоминали современники, была «одержима» своим еврейством (когда в кафе однажды зашел сионистский лидер Владимир Жаботинский, Ариадна встала в знак восхищения).

Однако это случится позже, уже в годы эмиграции, а вообще-то она дочь великого композитора Скрябина (материнская фамилия — Шлёцер), которую с детства учили музыке в Петербурге. Но сначала умер отец, затем погиб брат, а потом мама скончалась от тифа. Оставшись сиротой, Ариадна уехала в Париж к родственникам, где поступила в Сорбонну и быстренько сменила несколько неудачных мужей, пока не встретила того самого — поэта Довида Фиксмана, бессарабского еврея из Кишинева, с псевдонимом Кнут. Ради него Ариадна приняла гиюр — и стала Саррой Фиксман-Кнут. Вместе с мужем они даже выпускали газету «Утверждение», где, собственно, утверждали еврейское самосознание.

Можно себе представить, что чувствовала Ариадна-Сарра, когда её страну оккупировали фашисты. Они с Довидом и детьми перебрались на юг Франции, в Тулузу, где основали и возглавили еврейскую подпольную организацию «Сильная рука». Тогда у нашей героини появилось ещё одно имя: подпольная кличка Регина. Она лично занималась посвящением новых членов организации, а главное, помогала местным заключённым пересыльного лагеря, названного с кровавой иронией «Ворота в Освенцим». Она приносила в лагерь еду, воду и одежду, а заодно искала способы вызволить узников. Своей главной задачей она считала спасение еврейских детей — и лично организовала перевозку 30 мальчиков и девочек в Швейцарию и Италию.

Она продолжила руководить бойцами «Еврейской армии» даже после того, как Довиду под угрозой пыток пришлось бежать в Швейцарию. Она сама готовила бойцов, командовала ими — и все слушались Регину беспрекословно. Вместе с ней с фашистами боролась её 15-летняя дочь Бетти. Благодаря их отваге десятки еврейских детей были спасены. А сама Ариадна-Сарра-Регина была предана — и убита в перестрелке на секретной квартире. За два месяца до освобождения Франции от оккупантов.

 

Зинаида

У этой женщины тоже было несколько имен, и одно из них — мужское: писательница Шаховская выпускала в Европе свои произведения под псевдонимом Жак Круазе (как мы помним, частая практика среди русских эмигранток).

Хотя её фамилией можно было гордиться: Шаховские — почтенный княжеский род, по отцу Зинаида происходила от самого Рюрика, а по матери — от архитектора Карло Росси. В дореволюционной России Зинаида, по её воспоминаниям, жила счастливо и безмятежно: «О том, что представляла собой Россия в эпоху, когда я родилась, мне известно лишь по учебникам истории, документам, статистическим данным, по литературе, мемуарам и рассказам очевидцев». При этом уже подростком испытала все «радости» человека, попавшего в замес революции: её мать арестовали чекисты, а ей самой пришлось бежать сначала в Харьков, затем в Новороссийск и Константинополь. С 1920 года она училась там в американском женском колледже, а затем они с семьей перебрались в Брюссель, где Зинаида продолжила образование.

Долгие годы Шаховская жила между Брюсселем и Парижем (где познакомилась с главной любовью всей жизни графом Святославом Малевским-Малевичем, за которого вышла замуж). Она работала журналисткой, много публиковалась как писательница и поэтесса, её талант отмечали критики того времени. Зинаида стала активным участником русского Союза молодых писателей и поэтов в Париже, печаталась в «Современных записках», «Русских записках», работала корреспондентом брюссельской газеты.

В общем, всё было в её эмигрантской жизни отлично. Пока не началась Вторая мировая война, которая застала её в Брюсселе. Муж пошел добровольцем в бельгийскую армию, а потом смог эвакуироваться в Англию, где работал в дипломатическом ведомстве бельгийского правительства в изгнании. Зинаида не могла к нему присоединиться ещё два года, но за это время стала сестрой милосердия во французском военном госпитале, а во время оккупации Франции вступила  в Сопротивление. Здесь её журналистские таланты пригодились и во время войны, и после: Шаховская стала военным корреспондентом и много писала о том, что происходило в концлагерях, о преступлениях нацистов и даже вела репортажи с Нюрнбергского процесса.

Анна

Поразительно, с каким разным бэкграундом приходили женщины в движение Сопротивления. Оказалось, что в борьбе с врагом полезен опыт и манекенщицы, и монахини, и журналистки — и даже певицы.

Анна Марли стала голосом и музой Сопротивления, написав его гимн — «Песнь партизан»,  на самом деле посвященную подвигу русских солдат под Смоленском, про который 25-летняя Анна прочитала в газете.

К тому времени она уже давно была очень далеко от Смоленска — дочь дворянина, Анна Бетулинская родилась вместе с революцией в 1917 году. Её вывезли из России совсем крошкой, поэтому сформировалась как личность она во Франции. Хотя её родители, как и многие эмигранты, пытались «сохранить русскость»: Анна ходила в русскую школу и даже получила титул «Вице-мисс России» на конкурсе красоты в Париже.

Всю жизнь она не расставалась с гитарой, во время войны выступала перед солдатами, чтобы поднять их дух. И написала ту самую песню, которая поддерживала тысячи людей, боровшихся с фашистами. Песню крутили на каждой антивоенной радиостанции. После войны Шарль де Голль вручил Анне орден Почётного легиона и портрет, на котором написал: «Мадам Марли, сделавшей свой талант оружием Франции».

Тамара

Судьба Тамары Волконской как под копирку повторяет десятки женских судеб той эпохи: уважаемая в России фамилия (в девичестве — Ширинская-Шихматова), побег в разгар революции через Константинополь, влюблённость и брак, насладиться которыми удалось совсем недолго: князь Волконский воевал в Белой армии и пропал без вести. Дальше — бедность в эмиграции и вынужденная эмансипация: Волконская открыла собственное ателье по пошиву женских платьев, которые стали пользоваться большим успехом, а Тамара смогла обеспечивать своё существование в Париже — и даже обзавелась в его предместье маленькой фермой.

Там Тамара и скрывала партизан и советских военнопленных. Тогда же, вероятно, вступила в ряды Сопротивления, где по поддельным документам стала носить новое имя — Тереза Дюбуа. Стала распространять листовки с призывом к французам оказывать сопротивление немцам.

Вообще Тамара, судя по всему, несмотря на ненависть к большевикам была большой патриоткой и очень скучала по родине. Французы даже называли её «Красной княгиней». После освобождения Франции от оккупации Волконская стала сотрудничать с советским правительством: ею был организован пункт сбора бывших пленных и репатриированных из СССР. Она была совершенно разорена, так как во время войны потратила все деньги на поддержку Сопротивления и помощь пленным — буквально кормила их на своей ферме.

Поразительный факт её биографии: в 1945 году Тамара Волконская получила советское гражданство и уже официально занималась поисками захоронений русских военнопленных, чтобы их останки могли попасть на родину, а их близкие узнали о судьбе погибших. Но при этом она не вернулась в СССР и никогда туда не приезжала, потому что боялась последствий. И, как мы знаем, не зря: советская власть обходилась с репатриантами как с предателями. Она так и прожила всю жизнь во внутреннем противоречии между любовью к родине и страхом перед советской властью.

«Я не герой. Я простая рядовая русская женщина. Но при мысли о том, что там моя Родина так страдает, залита кровью, во мне проснулась нечеловеческая ненависть к звериному врагу», — писала она.