Как стало известно «Спектру» из нескольких источников в среде бывших узников концлагеря самопровозглашенного и непризнанного ДНР «Изоляция», сейчас в Киеве от их имени готовится к подаче иск в ЕСПЧ. «Спектр» смог поговорить с одним из тех узников, которые дали показания для такого иска.

ВЫ МОЖЕТЕ ПОСЛУШАТЬ ЭТУ ИСТОРИЮ В ПОДКАСТЕ АВТОРА ДМИТРИЯ ДУРНЕВА 

История Руслана Захарова и его мамы Елены уникальна сразу с нескольких позиций. Во-первых, Елена Захарова смогла вытянуть из «Изоляции» своего единственного сына без всякой помощи спецслужб, «Красного креста», ООН, судов ДНР и последующих обменов — исключительно деньгами и словами. Она готова об этом говорить, не скрывая ни своего имени, ни людей, которым она платила деньги в структурах ДНР. В отчаянии мать шла на все мыслимые и не мыслимые шаги — от записи всех переговоров на диктофон до обращения к президенту России Владимиру Путину. Вся история вымогательства и борьбы за освобождение Руслана Захарова таким образом подтверждается не только ее словами, а конкретными материальными доказательствами.

Во-вторых, эта история показывает работу силовиков ДНР изнутри. Управление по борьбе с организованной преступностью (УБОП) местного МВД пользуется в Донецке отчаянной известностью — при пропаже людей этот «адрес», как возможный источник неприятностей, пользуется среди адвокатов ДНР равноценной славой с печально известным МГБ. УБОП имеет свой «подвал», неофициальное место заключения, где, по многочисленным свидетельствам, может месяцами держать задержанных и, как рассказывают герои этой истории, оказывается может брать в своеобразную «аренду» для пыток камеры концлагеря «Изоляция»! Мало того и держать, и пытать «своих» узников в неофициальном месте лишения свободы силовики умудряются тоже «неофициально», без даже условного оформления, неделями — между арестом и официальным помещением в камеру изолятора временного содержания (ИВС).
Ну и в-третьих, о нравах «Изоляции» обычно рассказывают ее бывшие узники, освобожденные по обмену. При этом последний раз обмен людей, сидевших в «Изоляции», произошел в декабре 2019 года, а все освобожденные узники, в свою очередь, были в концлагере не позднее 2018 года — затем их переводили в различные СИЗО, судили и помещали до обмена уже в «официальные» колонии. Руслан Захаров сидел в «Изоляции» две недели в октябре 2019 года, он самый «свежий» свидетель повседневности этого мрачного места, оказавшийся на свободе.

Мамы — это сила!

Истории об отчаянной борьбе мам за своих попавших в тюрьму детей в Донецке встречаются часто. Мамы ищут деньги и еженедельно возят в колонии своим детям передачи, пробиваются правдами и неправдами к следователям, меняются друг с другом информацией, создают своеобразные сети взаимопомощи, и даже, бывало, клеят на заборах листовки против предоставленных МГБ «нечестных адвокатов». Но при этом донецкие мамы все же уже знают про «красные линии», достаточно жестко «прорисованные» местными силовиками.
В ДНР легендарной стала история ареста Зинаиды Николаевны Мальцевой, освобожденной потом по обмену в декабре 2019 года. Сын Зинаиды Мальцевой Максим Тимофеев был арестован в октябре 2017 года как «шпион СБУ». Мать так отчаянно боролась за своего арестованного сына, что просто откровенно утомила следствие МГБ, и была через 8 месяцев после своего ребенка тоже арестована за все тот же «шпионаж», прямо при очередной попытке добиться свидания. Больную 72-летнюю «шпионку» передали Украине при обмене в инвалидной коляске, а вот ее сына демонстративно оставили в тюрьме ДНР. Максим Тимофеев к декабрю 2019 года уже был осужден и полностью подготовлен по меркам ДНР к обмену, но до сих пор в назидание всем остальным мамам сидит в отдельном бараке для ожидающих освобождения «политических» и военнопленных в 32-й колонии в Макеевке.

«Оккупированные люди». За что в Донецке забирают в концлагерь, кого считают шпионом и как за это судят

Всех этих историй Елена Захарова просто не знала, поскольку все стадии эволюции силовых структур и тюрем ДНР она банально пропустила. На лето 2014 года Елена жила и владела небольшим бизнесом в городе Константиновка Донецкой области. Константиновка, Дружковка, Краматорск и Славянск в июне были еще подконтрольны вооруженным формированиям Игоря Стрелкова.
«Еще с 2004 года у меня была торговая точка и летний бар — шатер 7 на 10 метров и два биллиардных стола, местные мужики приходили поиграть и пиво попить, -рассказывает «Спектру» Елена Захарова. — В 2014 году летом в какую-то ночь соседке моей кто-то помял забор из металлического профиля. Ну и она сразу натравила на меня ополченцев, 10 июня приехала ко мне целая свора с чеченцами, один мне в лоб автомат наставлял, грозился: «Ты у меня сейчас во Львов поедешь!». А я ему орала, что тут родилась, жила, а их какие черти к нам привезли, не знаю — загрызлись, короче. Он взбеленился, но и я людей нашла — когда работала на стекольном заводе, был у меня в смене один афганец, Виталик Деменков, он тогда в верхушке этих ополченцев оказался, а сейчас уже в Россию сбежал».

Чеченский батальон «Смерть»: «У Новороссии будет свой гимн»

О подразделении чеченцев, воевавших на стороне ополченцев, «Спектр» в свое время написал первым, а Елена после конфликта с чужими вооруженными людьми ночь подумала, и 11 июня 2014 года срочно выехала подальше от войны — в Крым. Там она провела полтора года — работала и безуспешно пыталась как-то легализоваться, а потом выехала на российский север. По специальности Елена Захарова инженер-строитель, закончила Макеевский инженерно-строительный институт — применение себе нашла. Со временем получила гражданство России, прописку в Сургуте на улице Лазурной и к 2019 году уже переехала в Москву. Ну как «в Москву» — снимала рядом с такими же беженцами из Донбасса комнату в трехкомнатной квартире в Люберцах, но из Донецка этот факт было не разглядеть.

Взрослый и вполне самостоятельный сын все это время жил своей жизнью совсем рядом с линией соприкосновения.

При аресте Руслана Захарова анкета у него для ДНР была довольно «опасной» — мать в Москве и вроде при деньгах, а он сам человек без прописки в «республике», да еще и постоянно пересекавший линию соприкосновения. 

В свою очередь мать к реалиям ДНР тоже была готова не очень — сын у нее все же все эти годы продолжал жить в основном на подконтрольной украинской власти территории, в Константиновке. Но зато она бросалась на помощь сыну в начале осени 2019-го как со щитом с еще редким тогда в Донецке паспортом РФ.

Бизнес на линии соприкосновения и арестованных на ней

Непризнанные республики Донбасса располагают многочисленными и разнообразными силовыми органами, но не имеют и не могут иметь  толком выстроенной идеологии — ее силовики в своей массе это изменившие присяге бывшие украинские правоохранители, часто даже не воевавшие. Они седьмой год работают в условиях постоянного режима военного положения, трижды кардинально поменявшегося правового поля в ДНР, двух версий Минских соглашений, которые  говорят все-же про возвращение территорий нынешних самопровозглашенных республик под контроль Украины — то есть тоже обещают новый слом существующей реальности. Это создает своеобразный режим работы «здесь и сейчас» — арестован может быть любой, в том числе сегодняшний следователь или оперативный сотрудник МГБ. Задача каждого — создать на этот случай финансовую подушку безопасности для семьи и возможного выкупа или покупки регулярных передач для себя. В своем благополучии завтра не может быть уверен никто.

«На основе обычаев». Как в самопровозглашенной ДНР пишут собственные законы и как потом по ним судят своих и чужих

При этом самопровозглашенная ДНР занимает всего 1/3 территории довоенной Донецкой области, и на практике это всегда означало очень простую вещь — любой правонарушитель буквально в течении часа легко может покинуть место применения УПК ДНР в направлении ближайшей точки переезда или в ЛНР, или российского пограничного перехода, или КПВВ в сторону подконтрольной Украине территории. Запросов на экстрадицию преступников со стороны властей непризнанных самопровозглашенных республик просто не бывает — на данный момент их признает только географически очень отдаленная от Донбасса республика Южная Осетия.

Именно поэтому на непризнанной территории существуют свои непризнанные правила — здесь чаще верят на слово, поскольку юридическое закрепление сделок без доброй воли сторон в этих условиях все равно мало что значит. И еще здесь стараются лишний раз не обращаться к правоохранителям — это всегда слишком дорого обходится, ощущение временности и нетвердости происходящего вокруг заставляет силовиков жить только сегодняшним днем — «зарабатывать» на всем сразу, здесь и сейчас.

Пока мама работала в Сургуте и Москве, Руслан Захаров жил в Константиновке и занимался наиболее рисковым и благодарным на Донбассе видом деятельности — работал «перевозом», перемещая через линию соприкосновения товары и людей. «У меня были свои «прибитые» магазины в Горловке, я затоваривался в Константиновке и делал на машине одну ходку с продуктами и бытовой химией через Майорск, сдавал сумки в магазины и ехал обратно», — так описывает свой бизнес образца 2019 года «Спектру» Руслан Захаров.

«Откуда в этой чудесной стране деньги?». Как выглядит в ДНР форс-мажор и на чем там теперь зарабатывают

«Перевозы» — в условиях ДНР очевидная группа риска, они стабильно дают людей в обмены пленными. Они слишком часто ездят через КПВВ, общаются с военными на блокпостах, договариваются со всеми, и, проявляя чудеса дипломатии, решают по дороге разнообразные проблемы военного времени своих пассажиров. Одним словом, для МГБ ДНР «перевозы» — очевидные неблагонадежные «контактеры с Украиной», люди, которые на своих плечах и машинах везли и везут миссию поддержания непосредственных человеческих, денежных и товарных связей между подконтрольными и неподконтрольными территориями одной страны. Этих людей за неблагонадежность или «шпионаж на СБУ» в ДНР арестовывают регулярно.

Возил продукты Руслан на шевроле «Авео» мамы, к 2019 году автомобиль пора было отдавать хозяйке, и сын затеял покупку своей машины. В ДНР всегда есть варианты недорогих машин — люди продолжают уезжать и быстро распродавать имущество. Главное, в случае Руслана, чтобы машина была «довоенной» украинской регистрации и на ней можно было бы ездить через линию соприкосновения. В Донецке уже есть много перегнанных из Турции и России подержанных и тоже недорогих машин с регистрацией только в ДНР, а значит «невыездных» на подконтрольные Украине территории.

Руслан в свое время занял пять тысяч долларов знакомому, который после неоднократных напоминаний вернул долг на эти деньги автомобилем. Правда знакомый по имени Михаил подобрал и купил ему тойоту «Камри», но с регистрацией в ДНР. Руслан Захаров решил этот вопрос по-донецки — совершил обмен уже своей «Камри» на «Шкоду» с украинской регистрацией. Сделки были чистыми, у всех остались телефоны друг друга. Но со временем вдруг выяснилось, что Михаил исчез в России, не расплатившись с хозяином японского автомобиля. Тот обратился к знакомым правоохранителям, «тойоту» отобрали у бывшего владельца «шкоды», посредник исчез, но вот на «перевозчика» поохотиться было можно…

Со временем стало ясно, что Руслан Захаров в этом возникшем банальном деле официально фигурировал как свидетель. Но это все выяснилось потом, а пока 11 сентября 2019 года его вдруг после очередного пересечения линии соприкосновения на еще мамином автомобиле задержали оперативники Кировского районного управления полиции ДНР. Уже в машине парня начали бить и запугивать длинным сроком и тут же дали позвонить маме в Москву — попросить денег на выкуп. В качестве жителя украинской Константиновки, «перевоза» с «денежной» мамой в Москве, Руслан был идеальной и беззащитной в условиях ДНР добычей для силовиков.

В архиве семьи есть бумага о том, что райотдел к свидетелю Руслану Захарову никаких претензий не имеет, он не в статусе подозреваемого. «Но эта бумага почему-то пришла с датой, когда меня на себя забрал УБОП, и стало понятно, что мелким щучкам из полиции бесполезно что-то ловить. УБОП с МГБ там вместе — хозяева!» — с улыбкой говорит «Спектру» Руслан

Так в жизни Елены Захаровой в первый раз объявились правоохранительные органы ДНР.

«На него будут вешать всех собак»

История поначалу была простой как пять копеек — сын позвонил маме в Москву и попросил помощи. Мать быстро прилетела в Ростов-на-Дону, оттуда приехала в Донецк и начала искать «потерпевшего» в деле сына и тут же обнаружила, что те, кто его взяли, не горят желанием встречаться ни с кем. «Мне дали понять, что тут речь уже не идет о компенсации, а есть уже «доли» следователя, оперативников, которые захватывали сына, и все так просто не разрешится. Я начала искать того, кто может выпустить моего сына из тюрьмы», — рассказывает Елена Захарова.

Поиск был простым — двоюродный брат Елены имел дачу в микрорайоне «Текстильщик» в «финском» доме на двух хозяев с соседями, родителями одного из старших следователей УБОП Рината Гайнутдинова, человека с персональной страницей на украинском сайте «Миротворец». «До войны он работал в областной прокураторе, а сейчас в УБОП — у него руки по локоть в крови, воевал, важный человек в ДНР», — коротко охарактеризовала этого влиятельного человека Захарова. К нему за помощью и обратились. Он как раз был хищником гораздо крупнее полицейских обычного райотдела.

Ответ на запрос адвоката по делу Руслана Захарова из МВД ДНР

«Я поговорила с ним, и он мне на первой же встрече сказал: «На него сейчас начнут вешать всех собак. Его освобождение будет стоить 5000 долларов!» Короче я заплатила эти пять тысяч, и его освободили в тот же день, 17 сентября. Дальше через того же Рината мы договариваемся о снятии «маячков» на КПВВ — встречаемся мы с братом с ним, он говорит: «Без вопросов! Пусть выезжает» — и мы платим еще 300 долларов начальнику КПВВ на Майорске. Мой сын едет на следующий день, и его там на Майорске опять берут и снова арестовывают, завозят в УВД и там пальцами показывают Руслану — еще 3 тысячи долларов!» — рассказывает о прайсах ДНР мама.

«Я звоню этому Ринату Гайнутдинову и говорю, что за такие деньги что я заплатила, ребенка на руках должны были вынести! Отпустите его отсюда, что вы его как волка на охоте гоняете!» — горячится, вспоминая те дни, Елена Захарова.

Выпустить человека из ДНР всегда что-нибудь да стоит, истории освобождений и нелегальных проходов через линию соприкосновения множество. Но Елена Захарова в эту коллекцию «Спектра» добавила еще два варианта — через знакомых в танковом полку им предложили вывезти парня за линию опорных пунктов на танке и оставить там перед украинскими минными полями «практически бесплатно» и, без всяких гарантий безопасности, за 5000 долларов просто провести через боевые порядки в районе Горловки. Чувствуется, что активную «мать из Москвы» воспринимали как платежеспособного по местным меркам «клиента».

Что было неправдой — мать истратила все сбережения и для следующего «транша» должна была ехать в Россию, брать кредит в банке в Таганроге, деньги еще собирали друзья Руслана в Константиновке, помогали обе его бабушки.

28 сентября Елена Захарова поехала дальше работать в Москву, а 30-го ей позвонил сын и сообщил, что отдал деньги в УБОП и должен выехать в ближайшие дни. «Я вообще никому не должен ничего был, но отдал требуемые семь тысяч с лишним долларов этому Ринату, и еще сверху предложил, чтобы меня гарантированно на КПВВ не трогали», — уже сейчас рассказывает «Спектру» Руслан.

Отдал он 7100 долларов и утром 1 октября выехал на машине матери на блокпост «Александровка»… И бесследно исчез.

В нашей камере было 18 человек…

»…Я увидел, как с КПП в мою сторону стремительно двигаются три вооружённых человека в военной форме. Сначала я ничего не заподозрил, но они прошли всю очередь и подошли именно к моей машине и, открыв водительскую дверь, грубо, силой вытащили меня с машины. Без разъяснения каких-либо причин прижав к машине надели на меня наручники. На мой вопрос, что случилось, эти люди ничего не пояснили, заломили мне руки за спиной и повели в модуль КПП. Правую руку мне вывихнули, рука сильно болела».

Из показаний Руслана Захарова для иска в ЕСПЧ.

Руслана Захарова ждали, его прицельно взяла группа из спецподразделения — так называемой разведки УБОП ДНР. Его вывезли из КПВВ, по дороге завезли и первый раз били в каком-то подвале, а потом доставили в концлагерь «Изоляция». Концлагерь до сих пор считался неофициальной тюрьмой МГБ ДНР, публичная история Руслана Захарова вдруг высветила, что местом для неофициального заключения и пыток оказывается пользуются и структуры МВД.

«В «Изоляции», как понимаю, я не первый такой пассажир из УБОПа был, с которых они деньги выкачивали, — рассказывает «Спектру» Руслан Захаров. — Я таких и в «Изоляции» встречал — в нашей камере 18 человек было. Нас держали на первом этаже, на пытки водили в подвал, в «шапках» — у кого мешок на голове, у кого пакет всегда был — кому что досталось. А камера где-то 7 на 5 метров, почти квадратная, сваренные кровати двумя плотными блоками стояли, двухъярусные. Со мной в камере еще один «перевозчик» был, он три недели уже сидел, но при мне его забрали — дали листок бумаги и сказали написать, что «претензий не имеет и физическую силу к нему не применяли». Он, естественно, в страхе все это написал, и его увели — может и отпустили? Остальные все были, кто с Донецка, кто с Артемовска, кто с Мариуполя — какой-то Степан там был 5 месяцев, дочка заключенного Черкаса Марина уже сейчас мне рассказала, что его потом обменяли. А ее папу сейчас перевели в официальную тюрьму — он тоже в той камере со мной сидел».

В своей камере концлагеря «Изоляция» Руслан Захаров провел ровно две недели с 1 по 14 октября 2019 года.

«Пытки током называли «сходить в кафетерий»». Вместе с бывшими узниками ДНР рассматриваем слитые в Сеть фото из единственного концлагеря в Европе — «Изоляция»

Со мной в камере находились 18 человек, я не успел со всеми познакомиться, да и ребята не разговорчивые были, боялись о чём-то говорить, т.к. в камере было видеонаблюдение и похоже с прослушкой, каждый был со своими мыслями. А после допросов некоторые просто смотрели в одну точку. Один был в украинской форме Стас, примерно 35−38 лет из г. Сумы, в плену находится 2 года (был за старшего в камере). …Владимир Черкас, это позывной или фамилия — не знаю, ему 59 лет, он с г. Марьинки Донецкой обл., в плену 1 год. Руслан, 35−38 лет, перевозчик, ехал из г. Мариуполь, на левой руке нет указательного пальца, на груди татуировка, в плену 5 месяцев. Андрей Перепелица г. Донецк, 28−30 лет, при мне увели из камеры, дальнейшей его судьбы не знаю. Роман, 40 лет, г. Донецк (у него отобрали автомобиль «Ауди-А8») в плену 5 месяцев. Олег Сизоненко, 40 лет, г. Донецк, через неделю как привезли меня его куда-то увезли. Из г. Артёмовска (сейчас Бахмут) мужчина лет 60, его все звали «Нэмо», худощавый седой с седыми усами. Ещё человек был, его звали «Баден-Баден», 55−60 лет, находился там 6 месяцев, и все говорили, что он скоро поедет в СИЗО. И сотрудник МГБ ДНР Алексей «Лексус», дончанин, лет 35−37, свои же на подвал отправили за разглашение государственной тайны, находится там уже год. Также ещё несколько человек, имён не знаю, в плену от 3-х месяцев до года. Всех, кроме меня (т.к. меня только приняли), уводили почти на целый день разгружать военные машины. В камере стояли двухъярусные железные кровати, приваренные к полу, матрац, подушка и одеяло, телевизор и радио, туалет и умывальник в углу камеры. Камер было несколько. В соседней камере держали женщин. Женщин насиловали, их даже и на 5 минут не выводили, ночью были крики и просьбы не трогать, мы с мужиками от криков просыпались.

Из показаний Руслана Захарова для иска в ЕСПЧ.

«В моей смерти прошу винить…»

«Мы ждали до позднего вечера первого октября, а второго мне позвонил брат и закатил истерику — они там в Донецке все страшно перепуганы! — рассказывает Елена Захарова. — По его словам Руслана арестовала разведка УБОП за то, что он на своей машине возил диверсионные группы. Он кричал, что к нему на дачу могут прийти с обыском, что может Руслан что-то у него в огороде закопал, была, одним словом, страшная истерика. Караул просто! Ринат Гайнутдинов ему сказал, про диверсионные группы и просил передать мне, чтобы я не ехала из Москвы обратно в Донецк иначе и меня арестуют! А Руслана будут потом обменивать как военнопленного».

Несмотря на крайний испуг двоюродный брат сообщил Елене очень важную информацию — он нашел ее машину, та просто стояла на служебной парковке здания УБОП МВД ДНР перед стадионом «Металлург».

Шевроле «Авео» со спущенным колесом — автомобиль Елены Захаровой на служебной стоянке УБОП МВД ДНР. Фото из личного архива Елены Захаровой

«Руслан где-то на подвале, а машину твою конфисковали!» — кричал мне брат, а я просто не понимала, как это так «конфисковали»?» — вспоминает Захарова.

Елена рассказывает, что она в стрессовых ситуациях может быть беспомощной, но недолго. За две недели Захарова в быстром темпе прошла путь всех родственников заключенных, она не знала, где и кто держит ее сына в неволе, но создала этим временно неизвестным для нее людям максимально возможную кучу неприятностей.

Уже 4 октября она дозвонилась из Москвы в кол-центр СБУ, официально обратилась в миссии ООН, Международного Красного Креста и ОБСЕ, организовала на украинской территории подачу заявления о пропаже человека в органы МВД Украины, добилась официального ответа от МГБ ДНР о том, что человека с фамилией Захаров у них нет. Во все международные миссии она обращалась лично уже в Донецке, куда доехала 7 октября. Арест Руслана никто не подтверждал, в принципе — официально сын пропал бесследно.

Ответ из МГБ ДНР о том, что Руслана Захарова у них под арестом нет

В одной из международных миссий в Донецке яростная мать с российским паспортом вдруг получила неожиданную помощь — человек из охраны с удостоверением МГБ вызвался ей помочь, бесплатно помочь. «Он мне сказал: «Сейчас подъедет мой друг и мы попробуем что-то сделать» — этот человек тоже воевал, но он был идейным, с совестью», — рассказывает «Спектру» Елена.

Классическая российская поговорка — «Жадность фраера сгубила» — полностью применима к нашему случаю. Руслан Захаров исчез на КПВВ, находился в неофициальном концлагере, и его арест отрицали все правоохранительные органы ДНР. Но скромная машина Елены Захаровой была на простой (не штрафной) служебной стоянке для личных автомобилей сотрудников УБОП ДНР и четко указывала на виновника исчезновения.

Елена с российским паспортом и с максимально громким скандалом подала официальное заявление о пропаже сына и краже автомобиля в Ленинский райотдел МВД (он отвечает территориально за площадку возле УБОП), о машине был составлен протокол, она была там сфотографирована. «УБОП в ДНР — это отдельное царство, они подчиняются только министру Дикому и враждуют с МГБ», — рассказывала Елена о подоплеке помощи ей оперативников из конкурирующей местной спецслужбы.

За пару суток мать съездила через Россию и к украинским правоохранителям в Бахмут, где добилась быстрого восстановления всех документов на свою машину. Из России с ростовского номера по открытой связи она дозвонилась на телефон оператора ДНР «Феникс» до Рината Гайнутдинова.

«Я кричала ему: «Где мой сын! За что я тебе заплатила 12,5 тысячи долларов, чтобы мой сын на подвале в УБОПе оказался!?» — у него был испуганный голос, и он все это прослушав, бросил трубку. Я писала все разговоры, он это знал, и тут же набрала его отца! Я разговаривала с его отцом и громко называла все сумы, за которые моего сына сейчас делали калекой, убивали неизвестно где?! Я кричала: «Я не остановлюсь, я Путину напишу! В ФСБ обращусь, я всех вас уничтожу за сына!!!»

Разговор со старым татарином Шамилем, отцом Рината Гайнутдинова (его запись есть в распоряжении редакции) состоялась 13 октября 2019 года. А на следующий день 14 октября Руслана Захарова вывезли из «Изоляции» и отправили в обычный казенный официальный ИВС (изолятор временного содержания), место, где его уже, как минимум, не пытали.

Елена Захарова с сыном уже после освобождения и бегства в Россию. Фото из личного архива

К тому времени Захарова действительно написала заявления со всеми именами и суммами на имя президента России Владимира Путина, министра иностранных дел Сергея Лаврова, директора ФСБ России Александра Бортникова, Председателя следственного комитета России Александра Бастрыкина… «В случае если со мной что-то случится (арест, убийство или несчастный случай) прошу Вас ответственными считать Главу ДНР Пушилина Д.В., Министра МВД ДНР Дикого А.А., начальника УБОП МВД ДНР Шептуру А.В., следователя УБОП МВД ДНР Гайнутдинова Рината», — так звучала одна из финальных фраз заявления.

Из Администрации президента России мать впоследствии получила ответ о том, что ее вопрос находится в компетенции Министерства иностранных дел РФ.

Ответ Елене Захаровой из Администрации президента России

А что Ринат? «Мне передали от него, что с меня еще 7000 долларов ждут, чтобы я могла получить сына живым», — рассказывает мать. Что делать с ее сыном, решали до последнего дня его нового официального административного ареста в 30 суток.

Освободили сына 13 ноября, через пару дней безвылазного сидения в квартире мать с Русланом в сопровождении друзей покинули Донецк в сторону России.

«Когда Руслана в день освобождения с УБОП увезли в райотдел следователь написал в сопроводительной бумаге, что мой сын провел 14 дней с другом в неизвестном месте с выключенным телефоном, мне дали понять, что такая версия лучшая для всех. Мне сказали, что у министра Дикого родственник в ФСБ работает, и я слишком уж соли им насыпала под хвост — надо беречься!»

В Люберцах Елена снимала трехкомнатную квартиру вскладчину с земляками из города Торецка Донецкой области и парнем из Крыма. По счастливой случайности, когда искать Захаровых пришел участковый в сопровождении двух людей в штатском, тех не оказалось дома, «гостей» принимали земляки-соседи. Уже натренированные донельзя мать и сын на нанятом микроавтобусе сразу же выехали в Белоруссию, а из Минска ближайшим самолетом прочь из страны.

Руслан Захаров сейчас работает в Харькове и общается с юристами — он самый «свежий» узник «Изоляции» на подконтрольной Украине территории. Елена Захарова прячется в Европе — после такой безрассудной драки за сына к ней вернулся страх за себя.

При поддержке Медиасети.