Один из районов Киева, какое-то здание жилое, но на воротах человек в форме и с автоматом — здесь временно живет армейское подразделение. Больше в Киеве о местонахождении военных говорить нельзя — украинская армия всегда в движении, ночует не в казармах, логистика подвижна и не предполагает больших складов и баз с топливом или боеприпасами. Вся Украина сейчас — большая трудная мишень.

Во двор, между тем, выходят строиться люди — в группе на вид чуть больше полусотни человек, трое-четверо не в камуфляже, а во вполне гражданских куртках, один не в кроссовках или берцах, а в резиновых тапках, глаз выхватывает в строю трех женщин — они как раз в форме. Толпа уже превращается в строй, но с трудом выполняет команду: «Равняйсь» — строевой подготовкой с этим подразделением точно никогда не занимались. У прихрамывающего командира с одной звездой на зеленом погоне на груди и тростью в руках вдруг кончается терпение: «Да на тени от голов ориентируйтесь! Пусть они ровные будут!»

БТР-82АМ — не бит, не крашен, пробег 1000 км

Мы в гостях в 11 роте специального назначения 112 бригады ТРО Киева, подразделении, которое воюет с 24 февраля 2022 года, официально оформилось 11 марта, а с 12 апреля сражалось на Донбассе и скорее всего уедет туда опять. Ну, если не отправится на Юг, защищать Одессу и Николаев…

Младший лейтенант Евгений Яранцев с позывным «Берет». Фото Spektr. Press

Корреспондент «Спектра» ожидал встречи с командиром роты Евгением Яранцевым с позывным «Берет», потому что он якобы мог рассказать о проблемах с западным оружием, конкретнее с немецкими противотанковыми гранатометами. Однако в расположении роты стало понятно, что встречный интерес есть и у улыбчивого золотозубого младшего лейтенанта Яранцева. «Мне 54 года, мою одну звездочку на полевом погоне из-за возраста часто принимают за майорскую — я тогда кричу и командую!» — смеется командир и сразу ведет нас вокруг здания показывать «новейший русский БТР», его жизнерадостный смех мы услышим в этот день не раз, это, похоже, его способ борьбы со смертью.

Перед входом на импровизированную базу спецназа на полу стоят 4 больших ящика с маркировками на разных языках.

В этих ящиках были патроны из Чехии, РПГ-7 из Болгарии и польские одноразовые гранатометы RРG-76 «Komar». Фото Spektr. Press

«Это из помощи западной, чешский ящик из-под патронов автоматных, польский из-под маленьких их гранатометов одноразовых — легкие они, удобные! (видимо речь идет о RРG-76 „Komar“ — прим. „Спектра“) — Перечисляет „Спектру“ Берет. — От болгар вот у нас РПГ-7, югославские автоматы еще есть и NLAW британские — вот вещь хорошая, бьет на 600 метров, и сама на крышу танка наводится! Ну и вон слева ящики от немецкого Panzerfaust. Спасибо всем союзникам, только спасибо могу сказать за любое оружие!»

Во дворе разномастные машины — от легковых до грузовика МАН. «Этот, самый большой джип, он из Швейцарии — дали не на войну, а на гуманитарные цели! Мы его так и используем — исключительно возим людей, туда и обратно», — заразительно смеется Берет.

За зданием во дворе нас ждет новый российский БТР-82АМ с сдвоенной 30-мм пушкой и пулеметом в необитаемом управляемом боевом модуле (этот блок в башне управляется автоматически), с дымовыми гранатами по бокам — короче, красивый, новый бронетранспортер, как на рекламе, только немного грязный.

Российский БТР-82АМ с боевым дистанционно управляемым модулем со сдвоенной 30-мм пушкой и пулеметом вмещает экипаж из 3 человек и 6 бойцов десанта. Боевая машина с пробегом всего в 1000 км стоит теперь в обычном киевском дворе. Фото Spektr. Press

Планы на БТР у командира роты совершенно прикладные — правительство Украины пообещало российским солдатам при сдаче в плен вместе с техникой премии, обещали около 50 тысяч долларов. А тут новый БТР -82АМ с пробегом в 1000 км, что называется «не бит, не крашен» — только с завода со всеми документами при нем. Документы приносят по первому требованию командира — это сопроводительные накладные на перевозку БТР и боекомплекта от в/ч 90600, ответственный капитан Аглиев А. Х. Машина свежего производства — 2018 года.

Документы на транспортировку БТР-82АМ №327 с боекомплектом в 300 снарядов. Фото Spektr. Press

«Мы его поэтому пригнали в Киев, и командование сейчас вопрос решает, потому что есть тут какая-то несправедливость — россияне сдают технику и получают деньги, а мы ее отбираем — и не получаем? Что-то тут не так!» — Снова смеется Берет и достает из бронетранспортера флаг батальона «Айдар» на удочке. «Часть людей у меня еще с „Айдара“ с 2014 года — так что мы со старым флагом воюем и его гнали под ним! А этот БТР так тысяч триста долларов стоит! Или больше?» — Интересуется Яранцев.

БТР-82АМ стоит точно больше, «Спектр» обнаружил в сети упоминание, что предыдущая версия этой боевой машины БТР-82А с таким же вооружением продавалась в 2018 году в Белоруссию примерно за 490 тыс. долларов (28 млн рублей) за штуку.

В Украине нет официально объявленной награды за сданную российскую военную технику. Но 27 февраля министр обороны Украины Алексей Резников опубликовал на личной странице в сети Фейсбук запись, где призывал российских солдат выходить с белым флагом и обещал за «сданную технику» сумму в 5 миллионов рублей. Это примерно соответствовало 50 тысячам долларов. Еще украинский государственный концерн «Укроборонпром» 8 марта сообщил о решении своего генерального директора Юрия Гусева о назначении премий в 1 миллион долларов США за украденный или ТРОФЕЙНЫЙ самолет в боеспособном состоянии или 500 тысяч долларов за захваченный в рабочем состоянии вертолет. То есть на эти премии уже могли претендовать и украинские военнослужащие. 

Кроме того, о своих отдельных личных премиях за уничтоженную в окрестностях города российскую технику объявил 1 марта мэр Чернигова Владислав Атрощенко — БТР оценивался в 150 тысяч гривен, БМП в 200 тысяч, а сожженный танк в 250. Жизнь российского солдата оценивалась дороже всего — в 300 тысяч гривен (около 9 тысяч евро).

---

Бронетранспортер изнутри выглядит страшно — забранный решетками узкий отдел экипажа спереди, огромную часть внутреннего пространства занимают механизмы необитаемого боевого модуля, а по центру оставшегося пространства две прижавшиеся спинками друг к другу дерматиновые лавочки, хуже, чем в электричке — без подголовников — на 6 человек десанта. Под ногами среди мусора лежит одинокая монета в 1 рубль, дверь в эту бронированную ловушку для десанта тяжелая, суровая — без всяких там гидроусилителей или красивых уплотнителей, простое такое железо.

«Я на таких машинах только снаружи езжу, внутри — это ж гарантированная смерть в серьезном бою», — вторит мыслям корреспондента «Спектра» Яранцев. Командир признается, что гнать своим ходом российский БТР через всю Украину было страшно — могли открыть огонь в любом месте. С флагом и затертым тактическим знаком (на БТР был белый круг) оно, конечно, проще. Чаще всего на российской технике видят тактические знаки Z  и V, белые круги попадаются гораздо реже, в ВСУ одно время говорили, что круги наносят на боевые машины армии Беларуси, но такие точно обозначения были замечены и на бронетранспортерах российской армии в Конотопе. А теперь вот — 18 апреля в селе Новое под городом Лиманом Донецкой области.

Война, как она есть

«Сейчас война совсем другая — эта штука ее сильно изменила!» — показывает командир Яранцев на свой смартфон. «Нас командование еще под Киевом просило снимать наши бои, но кино как мы воюем может выглядеть так: трава, обувь, дыхание тяжелое, бег — потом бах-бах-бах! И бежать! Отбежали — смотрим, есть ли дым, есть — значит попали», — поясняет ситуацию Берет и рассказывает, что результаты своих боев в селах вокруг Березани под Киевом они рассматривали уже после отхода россиян. «Мы оказывается хорошо поработали — и танк подшибли, и БТР пяток, и КАМАЗов расстреляли, и местные рассказывают про похороны после наших засад, — говорит Евгений Яранцев. — Нормальная засада она метров двести-триста от дороги, мы идем, закапываем туда снаряд или мины ставим, провод сюда — и все сидят-лежат в лесу. Прилетает беспилотник — все лежат! Потом слышим двигатель пошел и — бабах! И мы начинаем тоже — шведский гранатомет „Carl Gustaf“ очень хороший оказался и вот с него успеваешь пару раз выстрелить — все, хорошо!»

Панцерфауст немецкий на вооружении у роты тоже был, источники ругали его «Спектру» за слежавшиеся во время хранения надглазники на прицелах, но Яранцев на эти замечания только смеется — слипшуюся резину они просто оторвали. «Спасибо им огромное, у нас ничего ж не было, а тут такое оружие — только то, что перед применением у него хобот снимать нужно, мы из ролика в YouTube узнали, он выкручивается оказывается, — рассказывает Яранцев. — Мы как в селе Мощун БМД взяли? С этого панцерфауста приметились и бух в него — он не долетает, хотя должен бы. Подошли ближе — он опять не долетел! Пока мы еще подбирались, десантники российские уже убежали, и что было делать? Мы эту БМД просто забрали! Что там с гранатометом — сроки хранения или наша эксплуатация — кто знает? Первый раз стрелял с него человек в очках, ему 67 лет, и он не попал. Вторым, правда, бежал Марсель (позывной бойца) — ему 30 лет, он тоже не попал. Но все равно спасибо искреннее, что прислали помощь! У меня больше вопросов к нашему правительству — полтора месяца до войны ждали чего-то, а можно было и РПГ закупить, и боеприпасов к подствольным гранатометам…».

Ящики от немецких гранатометов в расположении 11 роты спецназа 112 бригады ТРО Киева. Фото Spektr. Press

12 апреля рота разведки прибыла в Донецкую область в Лиманский район под поселок Новое.

«У меня за неделю боев семнадцать погибших и двадцать четыре раненых и один, восемнадцатый, пропал без вести, но потом всплыл весь в бинтах в плену на кадрах RT», — рассказывает о тех боях Евгений Яранцев.

- Кто против вас воевал, понимаете?

-Ну мы же разведка — выяснили, что называли они себя 8-м полком ЛНР, но реально там были россияне то ли буряты, то ли тувинцы — азиаты, одним словом какие-то. Мы реально туда прибыли 12 апреля, 13-го начали разворачиваться, а тут началось российское наступление, и мы под него попали– мы развернуться просто не успели! Обычно ж как у нас бывает — поделились на мелкие группы и ушли в засады, в минирование, в обходы противника. А получилось, что они жали, жали, жали… и все, рота кончилась… Не скажешь же солдатам нашим там — мол, мы поехали, у нас у разведки свои дела, а вы тут защищайтесь сами! Пришлось с ними рядом воевать.

Мы еще танк хотели пригнать в Киев. Там такая история получилась, танк практически был захвачен, мы уже и нашего танкиста нашли, уговорили его, чтобы он помог нам вытащить целый исправный танк — Т-80! А «наш» же русский танк он за кустами стоял и стволом на дорогу смотрел, ну и мы как подъехали этот танкист как такое углядел и так и дал сразу из пушки! Мы ж ему кричать: «Мы ж за ним и ехали!!!». А он: «А чего он на меня смотрит!?» — они ж все горят! У нас за два дня боев тогда два наших танка погибли, а мы сожгли три, и шесть бронетранспортеров, а этот, седьмой, забрали — 18 апреля как раз в Новом.

Это село Новое три раза переходило из рук в руки. Днем они его отбивали, вечером мы их выбивали! Все командиры групп у меня или ранены, или убиты, восемь наших машин сожгли — в засаду попали! Машины в основном личные, волонтерские у меня только четыре машины были, все остальные — на своих приехали и на своих сгорели.

-Что будет на Донбассе дальше?

-Настроение побеждать! Я видел нашу армию в 2014 году, когда она бегала, сейчас такого и близко нет, цепляемся за каждое село. Да и война совсем не похожа на 2014-й, настоящая стала — беспилотники, артиллерия серьезных калибров, русские танки, бронетранспортеры с их десантниками… Все не как в 2014-м — один день повоевали, два отдыхаем, все по-настоящему: артиллерия у нас нормально работает, стингеры — при мне парень беспилотник «Орлан-10» ракетой сбил — пууух-бах и их артиллерия сразу замолчала! Все теперь на полном серьезе, на принцип пошло.

Сердце, Крым и пистолет ТТ 1948 года выпуска

До войны Евгений Яранцев был редактором небольшого журнала в Крыму — издавал в Феодосии «Курортные вести». В 2014 сначала помогал украинским морским пехотинцам в родном городе, а потом уехал в «Айдар». «Воевал, был ранен в Дебальцево и 2015-й уже провалялся в госпитале — выписали меня под новый год, куда идти я не знал — из Крыма я вышел в чем был. Сделал в итоге общественную организацию для помощи таким, как я», — рассказывает о своей относительно мирной жизни после 2014 года Берет.

Евгений Яранцев с позывным «Берет». Фото Spektr. Press

В начале февраля Евгений Яранцев перенес операцию на сердце — подшивали искусственный клапан. 24 февраля он еще со швами на груди лежал дома, когда ему позвонили сослуживцы из его взвода в «Айдаре» и позвали срочно встречать российскую армию, оформились они в армию и в роту формально на третьей неделе боев.

 Сейчас время сильно изменилось — из 11 роты спецназа убрали шесть бойцов старше 60 лет, да и получившего осколок в ногу, тяжело раненого в 2015 году и оперированного на сердце в 2022 году командира вполне могут и комиссовать. Он это воспринимает все с той же улыбкой: «Я все равно куда-то устроюсь!»

В боях он старался себя не перегружать — бронежилет не одевал, автомат не брал, командовал с выданным пистолетом ТТ производства 1948 года, очень ценит его за то, что плоский и поэтому «носить удобно».

«Я часто с русскими раньше говорил в социальных сетях, и они мне писали: „Ты рагуль, ты бандеровец!"(рагуль — укр. криминальный сленг, обозначает дремучего сельского жителя- прим. «Спектра») — а я всегда говорю, что я русский из Феодосии. — рассказывает «Спектру» Яранцев. — Они мне сразу: «Ты уже не русский!». Ну, что за фигня такая с Россией, из японцев вон выгнать нельзя, из немцев выгнать нельзя, а из русских можно? Такой нации, что вообще нет? Чем они гордятся?»

- А пленные на фронте что говорят?

- Пленные люди напуганные, раненые — их не надо слушать, они всегда говорят, чтоб понравиться, чтоб не убили: не хотел, заставили…

-Россияне лучше воюют сейчас?

- В феврале-марте были они такие… нерешительные, не очень понимали, что они тут делают — все ждали, когда им обещанные начальством цветы понесут. Они и сейчас-то не понимают, но война она уходит на личный уровень, когда убило друга и надо за него мстить. А друзей этих уже много наубивало, разборки начинаются не между Россией и Украиной, они между солдатами российскими и украинскими, появились личные отношения — надо мстить! В общем они напористые стали, три раза село то Новое переходило из рук в руки, там уже трупов полно, техника горелая и наши там уже тоже лежали…

Но ничего, с БТР-82АМ этого вот они же убежали, с заправленного, с полным боекомплектом, нового с модулем необитаемым, электроникой нафаршированном! Я у нас такого не видел, чтобы бросали технику — видел, как боялись ехать в бой, особенно танкисты — это было. А вот танкобоязни у нашей пехоты нет совсем, ждут — вот он проедет, и мы его бахнем, он горит и хорошо горит, все это уже знают. Россияне свою горелую технику стараются быстро убирать, чтоб танкисты их не видели лишний раз, чем оно все заканчивается…

Адский котел. Как живет Краматорск и другие города, которые сейчас пытается окружить российская армия