Преподаватель МГУ Михаил Лобанов стал широко известен как политик осенью прошлого года, когда на выборах в российскую Госдуму по Кунцевскому одномандатному округу Москвы ему удалось победить на избирательных участках кандидата от «Единой России» —  телепропагандиста Евгения Попова.  

Однако после подведения итогов электронного голосования, к которому было много претензий, ЦИК все же отдала первое место кандидату от партии власти — 35,17 процента. Лобанову подопечные Эллы Панфиловой насчитали только 31,65 процента голосов избирателей.

Спустя год Михаил принимает активное участие в новой избирательной кампании — выборах в местное самоуправление Москвы, которые проходит совершенно в иных политических реалиях. Лобанов выступает в роли одного из лидеров платформы «ВыДвижение», которая объединяет на муниципальных выборах столицы около 100 оппозиционных кандидатов с антивоенными позициями.

Логотип платформы «ВыДвижение»

- Почему вы с единомышленниками вообще решили принять участие в этих выборах, которые вновь будут проводиться с помощью электронного голосования и проходят в ситуации, когда за одно неверное слово можно получить штраф или вообще отправиться в тюрьму?

- Мы на это решились, потому что у нас был очень большой задел после кампании 2021 года в одномандатном округе на западе Москвы, где наша команда показала лучший результат среди оппозиционных кандидатов по всем округам столицы. У нас был штаб, большое количество координаторов, которые за это взялись из идейных соображений. 

Эффект от тех выборов был такой, что несмотря на фальсификации электронного голосования, которые лишили меня мандата, все равно было ощущение победы. Люди хотели что-то делать дальше. Мы понимали, что нужно развивать этот активизм. Одним из направлений, по которому мы двигались еще с зимы, стали нынешние муниципальные выборы.

Прямая трансляция с избирательных участков во время парламентских выборов в Москве, 17 сентября 2021. Фото Evgenia Novozhenina/REUTERS/Scanpix/Leta

Тогда никто не предполагал, что начнется война. Мы создали «Школу кандидатов», куда приглашали всех желающих узнать наш взгляд на ведение избирательных кампаний. В конце февраля — начале марта нам было просто непонятно, будут ли выборы вообще. В мае, оценив ситуацию, мы поняли, что в текущих условиях, когда ничего нельзя сделать относительно безопасно для себя, даже такие выборы, когда власти, скорее всего, будут прямо влиять на результат в плане распределения мандатов, все равно очень важны по двум причинам.

«Школа молодого кандидата». Фото с сайта Молодежный парламент города Москвы

Во-первых, это голосование является своеобразным тестом на то, остались ли еще желающие заниматься местной политикой, общественной деятельностью. Все ли они полностью деморализованы? Ушли в подполье, в частную жизнь, уехали? Или остались активные люди, готовые и в таких условиях объединиться, чтобы навязать борьбу кандидатам от власти.

Во-вторых, у нас в команде очень много людей левых взглядов. Я сам демократический социалист. Для нас важна проблематика демократического устройства общества. Мы к институту выборов в современном мире, не только в России, относимся достаточно критически.

При этом мы понимаем, что политическая жизнь в нашей стране устроена так, что выборы — это относительно удобная возможность для создания каких-то команд. В рамках агитационных кампаний власти позволяют людям гораздо больше, чем в другое время. В 2021 году никакие пикеты и митинги не разрешались, а в предвыборный период кандидаты могли проводить встречи с жителями во дворах, выставлять агитаторов на улицах.

То же самое происходит и сейчас. Мы используем выборы, чтобы привлечь новых людей, увеличить количество районных команд и социальных связей. Это важно для будущих социальных и демократических движений, которые, я надеюсь, появятся в нашей стране.

- Ваша платформа «ВыДвижение» объединяет людей преимущественно левых взглядов или это аналог «Объединенных демократов», которые успешно выступили в Москве на прошлых муниципальных выборах?

- У нас нет никаких идеологических установок на входе. Наша платформа открыта для людей самых разных взглядов. Мы на нее смотрим как на инструмент помощи оппозиционным кандидатам, которые в это трудное время решились навязать в своем районе борьбу выдвиженцам «Единой России» и мэрии. Всего у нас чуть менее 100 человек. Есть несистемные оппозиционеры, либералы, «яблочники», кандидаты от КПРФ, левые.

Единственное условие — наши сторонники должны не сотрудничать с «Единой Россией» и не работать на власть. Я вижу, что плюс к этому кандидаты от нашей платформы занимают антивоенную позицию.

- Вы пишите в соцсетях, что функционеры КПРФ активно мешают вашей команде в предвыборной борьбе. Например, бюро городского комитета КПРФ сняло с выборов двух кандидатов в районе Раменки. Насколько это широкая кампания функционеров против членов своей партии?

- Мы видим, что после начала спецоперации есть установка из руководства КПРФ на ограничение сотрудничества партии с районными активистами и независимыми политиками. Это привело к тому, что КПРФ отказалась выставлять в некоторых местах сильные районные команды.

Такая ситуация сложилась, например, на востоке Москвы. В Косино-Ухтомском районе есть группа местных активистов, с которыми была договоренность, что их выдвинут от КПРФ. В последний момент это пресекли. Им пришлось собирать подписи, но их не зарегистрировали. Они в результате оказались вне выборов.

Похожая история была в Останкинском районе. В 2017 году там победила команда местных активных жителей, многие из которых шли на выборы от КПРФ. В этот раз партия отказалась с ним сотрудничать.

Голосование на избирательном участке. Фото MAXIM SHIPENKOV/EPA/Scanpix/Leta

В случае с Раменками ситуация была другой. Здесь местное руководство КПРФ крайне странно вело себя в апреле-мае, в результате некоторые активисты коалиции «Удобные Раменки» просто отказались идти на выборы. Затем партийный функционер Николай Волков предложил на собрании местного отделения КПРФ под выдуманными предлогами снять с выборов еще пять человек. Бюро горкома в итоге удалило из списков не всех, а только двоих — Эмилию Хохлову и Темура Авдои. Весь этот процесс — сильный удар по интересам КПРФ. Как минимум, в районе Раменки.

Эмилия Хохлова — действующий муниципальный депутат, которая выбиралась от коммунистов. Она пользуется доверием и авторитетом в различных частях района, как большой специалист в сфере ЖКХ. По многим вещам она постоянно консультировала различные инициативные группы. Эмилия являлась лидером предвыборной команды.

Фактически функционеры партии, таким образом, транслируют, оставшимся кандидатам, что кампанию вести не нужно. И не стоит взаимодействовать с Лобановым, который избирался в этом районе в Госдуму. Не надо сотрудничать с коалицией «Удобные Раменки» Хохловой. Очевидные шаги, которые повышают шансы на избрание, объявляются местным руководством КПРФ незаконными.

- Чем это все вызвано: идеологическими разногласиями после 24 февраля, когда КПРФ активно поддержала проведение СВО, или желанием партийных бюрократов заработать очки в глазах своих начальников и кураторов из администрации президента?

- Здесь есть и то и другое. 24 февраля КПРФ молниеносно выработала позицию по СВО. Это была полная и безоговорочная поддержка происходящего, дающая аванс Кремлю делать все, что угодно. Точка зрения, которую заняла верхушка партии в начале войны, никак не соответствовала мнению большей части членов КПРФ. В конце февраля — марте мы видели, что в партии раскол по отношению к спецоперации может быть даже более острый, чем в обществе.

Молодые коммунисты, те, кто пришли в партию в последние годы и испытали давление во время конкурентных электоральных кампаний, занимают в большинстве своем антивоенные позиции. Их не устраивает то, что происходит, и взгляды руководства.

Раскол затронул целые отделения КПРФ. В них доминируют антивоенные настроения. Мы видели в первые дни войны попытки делать антивоенные заявления со стороны комсомольских организаций целых регионов. Любые такие обращения пресекались руководством партии. Уже опубликованные заставляли удалять или каким-то образом купировали.

Десятки региональных депутатов — коммунистов озвучивали публично антивоенную позицию. На заседаниях своих советов. За это они подвергались репрессиям — как со стороны властей, так зачастую и со стороны функционеров партии. Раскол есть.

Я предположу, что отношение партии к спецоперации в значительной части связано с тем, что внутри КПРФ среди функционеров присутствуют агенты влияния нынешней власти. При необходимости они активизируются и проводят нужную Кремлю и местным властям политику.

Сторонники КПРФ принимают участие в митинге у посольства США в Москве, Россия, 28 июля 2022. Фото Maxim Shemetov/REUTERS/Scanpix/Leta

В связи с тем, что КПРФ заняла прокремлевские позиции, это сразу ослабило ее электоральные перспективы, потому что в России, как минимум в крупных городах, оппозиционные активисты против войны. Для них отношение к событиям на Украине является определяющим маркером. Это сразу отталкивает их от КПРФ, а именно они давали результат во время протестного голосования за коммунистов в прошлые годы. Поэтому функционеры партии понимают, что электоральные перспективы на ближайшие годы весьма призрачные, раз они отринули активную часть общества.

С другой стороны, власть и руководства партии стремится купировать любые антивоенные заявления коммунистов, поэтому на разных уровнях КПРФ (это очень многослойная структура) появляется спрос на людей, которые готовы одёргивать своих товарищей, снимать [их] с выборов, выгонять из организации, т.е. подавлять антивоенные настроения внутри. На это есть спрос, плюс в партии многие просто делают карьеру. Эти люди привыкли продвигаться не за счет успехов на выборах или политических усилий, направленных на благо общества, а хорошо разбираются в бюрократической механике. Они понимают, что сейчас могут совершить карьерный рост за счет участия в «охоте на ведьм».

Сторонники КПРФ держат флаг самопровозглашенной Донецкой Народной Республики. Фото Maxim Shemetov/REUTERS/Scanpix/Leta

- За три недели до выборов 9−11 сентября, как вам кажется, будет ли консолидированное протестное голосование в столице?

- Я думаю, что шансы этого велики. В значительной степени всё зависит от усилий кандидатов. И, например, от нас, тех, кто организовал платформу «ВыДвижение». Мы это сделали, чтобы привлечь интерес к выборам, чтобы появился инструмент, через который избиратели могут выразить свое несогласие с тем, что происходит в городе и стране.

Многое обусловлено тем, насколько оставшимся оппозиционным силам удастся мобилизовать наших сограждан на это протестное голосование. Мне кажется, что шансы велики. Все, что происходило летом, уже является крупным поражением московских властей. Те репрессии, которые проводились в отношении кандидатов, начиная с июня: административные протоколы, аресты, снятие с выборов под выдуманными предлогами, давление на партии, чтобы они не пускали сильных кандидатов — все это уже является поражением властей. Они расписались в том, что никакой реальной поддержки Путина и спецоперации нет, а те цифры соцопросов, которые нам скармливают, не являются реальными.

Еще это демонстрирует, что те, кто поддерживают спецоперацию, не готовы ради Кремля на какие-то действия. Не то, чтобы поехать воевать, а даже дойти до избирательного участка и проголосовать за «партию войны». Если бы поддержка была такой, как ее рисует власть, то ей было бы достаточно сказать: придите и проголосуйте за кандидатов от «Единой России» из списка Собянина. Но в реальности такой поддержки нет, поэтому властям и приходится разбираться с оппозиционными кандидатами.

Надеюсь, что помимо того, что нам удастся продемонстрировать отношение общества ко всему происходящему, велики шансы, что в ряде районов мы сможем провести несколько десятков хороших муниципальных депутатов, которые будут важны с точки зрения политической жизни Москвы следующие пять лет.

На своем месте. Жительница Бирюлева предпочла работе в «Сбере» выдвижение в муниципальные депутаты — «Спектр» поинтересовался ее мотивами