В России возродились Прямухинские чтения — открытая научная конференция, посвященная истории и теории анархизма. Чтения прошли 26–27 августа в селе Прямухине Тверской области, где располагается бывшая усадьба семьи Бакуниных. Самый известный её представитель — Михаил Бакунин, деятельный участник многих европейских революций XIX века, публицист, философ и один из основоположников классического анархизма.

Впрочем, в этом году чтения переименовали из Прямухинских в Пирумовские — в честь Натальи Пирумовой, талантливой советской и российской учёной, которая посвятила многие годы изучению истории общественного движения в России XIX века. Её труды о Герцене, Бакунине, Кропоткине стали настольными книгами нового поколения российских анархистов в конце 80-х — начале 90-х годов прошлого столетия.

О том, почему уже несколько лет историки и анархисты не собирались на тверской земле, что сегодня представляет собой анархистское движение в России и как последователи Бакунина поддерживают своих товарищей-политзаключенных, рассказал «Спектру» главный организатор Пирумовских чтений, редактор издательства «Чёрный квадрат» Михаил Цовма. 

Участники Прямухинских чтений–2023. Фото: «Анонимный участник» / Facebook

— Откуда пошли Прямухинские (а ныне Пирумовские) чтения?  И почему вы с коллегами до этого несколько лет не собирались?

— Прямухинские чтения имеют долгую историю. Изначально это было мероприятие, посвящённое истории семьи Михаила Бакунина, краеведению и немножко анархизму. Затем оно превратилось в полноценную конференцию по анархизму и общественным проблемам. Мы проводили чтения с 2001 по 2018 год. Потом была пятилетняя пауза.  В 2018 году произошёл «наезд» на наше мероприятие « — оно совпало с Чемпионатом мира по футболу. Белорусские силовики пытались кого-то выловить. В итоге к нам приехали сотрудники Главного управления по противодействию экстремизму (Центр «Э»), задержали одного человека и частично сорвали чтения. Но это была не единственная причина, почему мы замолчали. Накопилась некоторая усталость. Хотя запрос на такую конференцию, как Прямухинские чтения, постоянно существовал.

— После визита силовиков в 2018-м у вас или у других организаторов не было проблем?

— Особых проблем не было. Видимо, это был просто заказ со стороны белорусских спецслужб. В результате задержали гражданина Белоруссии, пытались обвинить его в употреблении наркотиков. Увезли, а потом выслали из России на какой-то срок. Этим история и закончилась. Последствий не было, хотя местные районные и сельские власти с интересом всё восприняли.

Сейчас совершенно другая ситуация, конечно. Внимания к борьбе с терроризмом, с инакомыслием даже на местном уровне гораздо больше, но в общем реализация этих начинаний обычно носит бюрократический характер. Я надеюсь, что в этот раз мы не привлечём к себе особого интереса, тем более что реноме у нас в селе и в районе достаточно положительное. Мы здесь делали только хорошее: занимались волонтёрскими лагерями, благоустраивали бывшую усадьбу и парк, проводили культурные мероприятия. Этим и продолжаем заниматься, собираясь мирно и без оружия.

— При этом в программе конференции был раздел «Об актуальных проблемах освободительного движения в России».

— Мы считаем, что освободительное движение в России — это не только история революционного освободительного движения XIX — начала XX века, но и актуальный проект. В этой секции мы обсуждали проблемы, которые стоят перед современным российским обществом. Хотелось включить сюда и постсоветское пространство, но в итоге состоялось два доклада в этой части. Выступили Павел Кудюкин, сопредседатель профсоюза «Университетская солидарность», и социолог Александр Бикбов.

С другой стороны, у нас традиция включать в сборник материалов Прямухинских чтений помимо докладов тех, кто в них участвовал очно, ещё и статьи людей, которые не смогли приехать. В этот раз тоже планируем такой сборник выпустить и, возможно, какие-то проблемы России и постсоветского пространства, свободы и демократии сможем обсудить уже в печатном формате.

— Вы не боитесь, что подобные дискуссии опять привлекут внимание Центра «Э» или ФСБ?

— Я стараюсь жить, как будто нахожусь в свободной стране. Это не всегда возможно, но я считаю, что это должно быть сознательной позицией. Если мне предъявят какие-то требования, то, со своей стороны, буду требовать их пояснить, буду добиваться ссылки на какие-то формальные законодательные акты, правила или что-то ещё.

Может быть, я неисправимый оптимист, но не думаю, что мы привлечём к себе особое внимание правоохранительных органов. Мы его специально на себе не акцентируем, к тому же надо понимать специфику местных властей. Им из центра или с областного уровня спускают какие-то идиотские контртеррористические или какие-то ещё указания. Они на месте имитируют бурную деятельность, которая обычно носит абсурдный характер. Это касается вопросов, связанных с борьбой с терроризмом, защитой школ и так далее, и так далее. Понятно, что никто профессионалом в этой области не является и всё делается спустя рукава. В такой ситуации мы и живём.

Аудитория у нас в основном молодёжная, левая, анархистская. Мы этого особо не скрываем. При этом наши чтения  не слишком масштабное мероприятие, сотни человек не съезжаются. Всё проходит достаточно кулуарно. 

Михаил Цовма, фото автора / Facebook

— Могли бы вы обрисовать сегодняшнее анархистское движение в России?

— Проблема состоит в том, что оно молодёжное. Каждые три-четыре года происходит обновление состава. Ветеранов движения у нас почти нет. Но интерес к анархизму [в обществе] присутствует постоянно: люди читают анархистскую литературу, её выпускают даже мейнстримовые издательства. Они печатают классику, типа Михаила Бакунина и Петра Кропоткина, или более современные труды постанархизма.

Да, интерес к теме есть, но что собой представляет движение — трудно сказать. Последняя крупная организация, которая существовала, — «Автономное действие» — раскололась. Сейчас это просто медийный проект, который, к сожалению, даже не генерирует собственный контент.

На данный момент анархистское движение — это даже не сеть, а локальные коллективы, которые на местном уровне в своих городах реализуют какие-то проекты. Обычно это некий анархистский клуб, где проводятся дискуссии, кинопоказы, функционирует какая-то библиотека. В Москве это модная тема. Но такие коллективы существуют и в регионах, хотя им там, конечно, сложнее: активистов меньше, они всегда на виду, и интерес к ним со стороны правоохранительных органов обычно более пристальный. Например, в Иркутске действует «Чёрный квадрат» — местный анархистский клуб.

Сейчас, в связи с изменением политической обстановки и усилением репрессий, эти проекты вынуждены работать более скрытно, но по-прежнему существуют. В Москве каждую неделю проходят две-три дискуссии, презентации книг. Анархисты участвуют и в книжных ярмарках.

Что касается активизма, сейчас он, конечно, сосредоточивается в основном на расклейке стикеров, нанесении граффити, хотя есть и «Боевая организация анархо-коммунистов», которая устраивает диверсии на железной дороге и так далее… 

— С 23 по 30 августа проходила Международная неделя солидарности с анархистами-заключёнными. Это нашло отражение в работе вашей конференции?

— В конференции принимали участие люди, которые на ежедневной основе занимаются этой работой. Мы объявили про разные инициативы, которые нуждаются в поддержке. К сожалению, большое число наших товарищей находятся в тюрьмах в разных условиях: кому-то активно помогают, а с кем-то до последнего времени даже было невозможно установить контакт.

Например, с Максимом Буткевичем, украинским анархистом и правозащитником, который попал в плен, будучи военнослужащим ВСУ. На протяжении 14 месяцев с ним не было никакой связи. Сейчас наконец прошёл апелляционный суд в Москве, и мы смогли пообщаться с Максимом напрямую по видеосвязи. Узнали о текущей ситуации. Он, как и многие другие украинские военнопленные, находился в тотальной изоляции на протяжении многих месяцев. Единственная надежда на то, что будут организованы какие-то обмены военнопленными, но пока ему присудили чудовищный тюремный срок в России. Мы надеемся, что всё-таки немного изменится его ситуация и он сможет получать письма и посылки. Мы будем этим заниматься.

— Существуют ли специальные структуры, которые занимаются организацией помощи политзаключённым?

— Да, несколько структур. Одни занимаются многими делами сразу, другие — конкретными проектами. В настоящее время продолжается работа по оказанию помощи анархистам, антифашистам, арестованным и посаженным по делу «Сети». Эта инициатива называется Rupression.

Сейчас более актуально «Тюменское дело». В Сибири арестован уже ряд активистов-антифашистов по надуманным обвинениям. Их пытали. Действует специальная группа, которая оказывает им помощь. Есть локальные группы анархического «Чёрного креста», которые занимаются координацией помощи разным товарищам, находящимся в заключении.

Такие группы есть не только в России. В Беларуси большое количество активистов, в том числе анархистов, оказалось в заключении. Оказать им помощь ещё сложнее, чем в России, но существует анархистский «Чёрный крест Беларуси», который занимается этим на регулярной основе.