На протяжении многих лет во внешней политике стран постсоветского пространства преобладала многовекторность — с одной стороны бывшие советские республики тяготели к бывшей метрополии — России, с другой — Запад после распада СССР активно вошел в игру, используя в качестве приманки весь набор капиталистических благ. Истинным мастером виртуозной многовекторности считался второй президент Украины Леонид Кучма, которому в течение десяти лет удавалось балансировать на стыке интересов Запада и Кремля, удерживая Украину от краха. После ухода Кучмы страна скатилась в болото политических кризисов, завершившихся свержением законного президента Виктора Януковича, гражданской войной и утратой территорий.

Произошедшее на Украине до предела поляризовало постсоветское пространство, сделав дальнейшие упражнения в многовекторности весьма затруднительными и поставив перед другими постсоветскими республиками вопрос ребром: куда двигаться дальше? События последних недель показывают, что принцип «и нашим, и вашим», торжествовавший, например, в политике среднеазиатских лидеров в течение последних десятилетий, постепенно сходит на нет. Причем ситуация складывается не в пользу России, которая с момента отторжения Крыма, слишком активно взялась раскачивать ситуацию. В конце концов такое раскачивание надоело даже самому верному союзнику России — Александру Лукашенко.

Президент Белоруссии и ранее неоднократно давал понять, что украинский сценарий с его страной не пройдет и республика, невзирая на дружеские отношения с потенциальным агрессором, не будет играть в поддавки. «Поведение сегодня нашего восточного, родного брата не может не настораживать, — говорил Лукашенко в декабре прошлого года. — Все должны понимать, что никому не будет позволено разговаривать с нашей страной с позиции силы. Мы не гигантское государство, не обладаем мощью ядерного оружия, но наша армия достаточно боеспособна, чтобы ответить на любую угрозу».

Белорусские танкисты. Фото AFP/Scanpix.

Эти заявления могли показаться кому-то пустыми словами или очередной политической спекуляцией, на которые, что ни для кого не секрет, Лукашенко весьма горазд. Тем более что в середине января он вновь заверил, что «Минск продолжит теснейшее сотрудничество с Москвой», хотя и от сближения с ЕС и США Батька отказываться не намерен. И тем не менее, спустя всего месяц в Белоруссии к закону «О военном положении» была добавлена поправка, в которой упоминалось «о направлении другим государством вооруженных групп, и регулярных сил или подразделений регулярных войск» на территорию республики. В соответствии с внесенными изменениями, с 1 февраля любое присутствие в Белоруссии иностранных военных без опознавательных знаков официально будет считаться признаком нападения и причиной для введения в стране военного положения.

Помимо этого, военной угрозой, служащей основанием для введения в республике военного положения, теперь считается также и «концентрация вооруженных сил другого государства (других государств) вдоль Государственной границы Республики Беларусь, указывающая на реальное намерение применить вооруженную силу против независимости, территориальной целостности, суверенитета и конституционного строя Республики Беларусь». Нападением на страну в Минске отныне будут считать также засылку другим государством на белорусскую территорию без объявления войны «вооруженных банд (групп), иррегулярных сил, наемников или подразделений регулярных войск». То есть всех тех лиц, кого на Украине принято называть «зелеными человечками» и руками которых была осуществлена аннексия Крыма, а также и «отпускников» из российских вооруженных сил, решивших «отдохнуть» в рядах ополченцев на Донбассе.

Законодательными маневрами дело не ограничилось. Как сообщают белорусские оппозиционные СМИ, в республике в январе начался необычайно активный призыв резервистов на внеочередные военные сборы. 23 января белорусские военные начали масштабные учения. Одновременно на шести полигонах — Брестском, Обуз-Лесновском, Лепельском, Гожском, Осиповичском и Борисовском. По словам начальника Генерального штаба Белоруссии, первого заместителя министра обороны генерал-майора Олег Белоконева, прежде всего военные отработают вопросы рассредоточения авиации ВВС и войск ПВО, а также усиление охраны госграницы. Однако такую активность силовых структур республики вполне можно расценивать и как демонстрацию способности к серьезному сопротивлению перед возможным агрессором, вполне возможно, что и перед тем самым «восточным соседом».

Удивительным также выглядит предложение Лукашенко увеличить количество часов преподавания на белорусском языке в школах республики. Учитывая, что сам Лукашенко почти не пользуется белорусским, а также то, какой резонанс языковой вопрос имел на Украине, складывается такое впечатление, что в Минске намеренно решили как можно больнее задеть Кремль.

Но очевидно, что столь многоопытных политик, как Александр Григорьевич вряд ли стал быть делать ставку только и исключительно на собственные вооруженные силы, идя на обострение отношений с Кремлем. Помимо этого ему нужны и какие-то рычаги политического давления, которые можно получить, только заручившись поддержкой Запада. 

В этом году председателем ЕС стала Латвия и очередной саммит «Восточного партнерства» пройдет в мае в Риге. В 20-х числах января Минск посетил государственный секретарь МИД Латвии Андрей Пилдегович, заявивший о желании видеть Белоруссию в составе Совета Европы, а ее представителей в Европейском суде по правам человека. Эти слова породили волну предположений о том, что Лукашенко отправится в мае в латвийскую столицу. Местные СМИ даже предположили, что в обмен на участие в «Восточном партнерстве» Лукашенко может освободить белорусских политзаключенных, с количеством которых в ЕС, правда, пока так и не определились.

Западные перспективы, конечно, пленительны, но экономическая ситуация в Белоруссии сегодня такова, что окончательно рвать с Москвой Лукашенко, конечно, не будет, так как именно от нее зависит его финансовое благополучие. Собственно в этом весь Александр Григорьевич — он может сколько угодно бряцать оружием и напрягать мускулы, но в итоге все сводится к очередному кредиту из России. По крайней мере, во время телефонного разговора с Владимиром Путиным 23 января президенты успели договориться о личной встрече в ближайшее время и даже о проведении в начале марта заседания Высшего госсовета Союзного государства, хотя, казалось, бы сейчас не самое удачное время доставать эту нелепицу из нафталина.

Можно сколько угодно рассуждать о загадочной душе Лукашенко и предполагать возможные сценарии его поведения, неоспорим лишь тот факт, что отношения Москвы и Минска никогда не были столь двусмысленными как сегодня. Тем более, что нынешняя нестабильность, несущая за собой перемены, причем не всегда желательные, распространяется практически на весь СНГ. В январе стало известно, что Россия, например, впервые отказала Приднестровью в финансовой помощи, что может полностью изменить политику РФ на молдавском направлении. Вплоть до вывода контингента миротворцев с берегов Днестра, после чего Приднестровье перейдет под юрисдикцию Молдавии и отправится вместе с ней в Европу.

Не менее интересные события происходят в Средней Азии, где маятник политических симпатий узбекского президента Ислама Каримова, похоже, опять качнулся в сторону США. И это несмотря даже на то, что в декабре прошлого года Путин лично посетил Ташкент и простил Узбекистану многомиллионный долг за газ. Это даже породило слухи о возможном вступлении Узбекистана в ЕАЭС. Однако Каримов с тех пор эти слухи не перестает опровергать. Причем в довольно резких формулировках. Выступая 13 января на сессии местного парламента, президент заявил, что Узбекистан «никогда не войдет в объединения наподобие бывшего СССР». «На некоторых зарубежных телеканалах отмечаются факты восхваления ленинских и сталинских времен, эпохи СССР. Нам не приемлем такой подход», — добавил Каримов, и гадать о телеканалах какой страны он вел речь, конечно же, не приходится.

Немецкие военнослужащие на авиабазе в узбекском Термезе. Фото AP/Scanpix.

При этом, несмотря на заверения узбекского лидера о внеблоковости республики и ее нейтралитете, который исключает размещение в Узбекистане иностранных военных баз, Ташкент еще в ноябре договорился  с правительством Германии о продлении срока аренды аэродрома в Термезе, где базируются около 300 солдат бундесвера. В январе же было объявлено, что США передали узбекской армии 308 единиц бронетехники, которую они выводят из Афганистана. «Узбекистан остается достаточно серьезным оппонентом усилий Москвы по структурированию новых интеграционных союзов на постсоветском пространстве, — замечает  в этой связи эксперт по Центральной Азии Аркадий Дубнов. — Вашингтону важно, что в этой части постсоветского пространства есть серьезное государство, которое противостоит стремлению Москвы создавать новые интеграционные структуры».

Таким образом Узбекистан, которого в США еще семь-восемь лет назад на волне андижанских событий считали едва ли не людоедским режимом, может стать их главным союзником в борьбе против усиления  российского влияния в регионе. Вот к чему иногда приводит многовекторность.