В плацкарте со мной ехали четверо: пожилой полковник в спортивных штанах, ростовчанин, похожий на балерину, жизнерадостный грузин и полная сил татарская женщина. Симпатия между этими четверыми вспыхнула сразу, можно сказать, они нашли друг друга с первой минуты. Ехать было долго, выпивать не хотелось, так что попутчики заварили лапшу и принялись беседовать.

Всех радовало этническое разнообразие собравшихся. Полковник процитировал недавние слова президента, что цель России — объединить русский народ. С другой стороны, заметил он, не все, к сожалению, готовы к объединению. А некоторых представителей этого самого народа, может, и рановато объединять. 

Попутчики оживились.

— Совершенно верно, — говорила татарская женщина, увлажняя лицо салфеткой, — по моему наблюдению, чечены — самые отвязные. Куда их объединять? Я, конечно, не расистка, но…

— Чечены — это да, — серьезно кивнул полковник, — но я скажу так. Я скажу, что и буряты — дерзковатые. Могут отвертку тебе в глаз воткнуть и пойти дальше…

Разговор шел как по маслу. Сибиряков похвалили за добродушие. Согласились, что воронежцы — грубияны, а в Ростове хоть и нагловатые, но в целом нормальные люди. Окончательно попутчиков сблизила ненависть к москвичам. Москвичи, особенно коренные, имеют все привилегии: выплаты им, надбавки, льготы, пенсии. И что они делают? Ничего! Не работают, не учатся, только сидят и сдают квартиры.

— Откуда же у них квартиры, если они не работают?

— Откуда-откуда — наворовали. Вы эти квартиры видели?

— Мне татары недавно дом строили, — вмешался грузин. — Так все переделывать пришлось, сделали вообще не то: центральный зал, от него другие комнаты…  

— Татар не трогайте, — погрозила пальцем женщина, — я сама татарка, я знаю, как они строят. Каждому ребенку по комнате…

— Но я-то вдвоем с супругой живу, — возразил грузин.

— А надо размножаться, — велела женщина. — На севере с этим делом не очень, а вам на юге сам Бог велел…

Разговор принял лирический характер. Заговорили о приусадебном хозяйстве. Полковник очень подробно расспросил грузина о баранах. Сколько в барашке чистого мяса, без шерсти? Сколько стоит один барашек? А зарезать его сколько стоит? Польщенный вниманием грузин рассказал историю о невероятной корове, которая сама звала хозяина на дойку и умела опорожняться в ведро: хозяин приучил ее легким постукиванием по хвосту («Наших бы людей так», — заметил полковник). Затем умную корову сбила машина, и хозяин плакал над ней, стоя на коленях.

Иллюстрация Екатерина Трушина/Spektr. Press

— Судьба… — заговорил полковник. — Помню, 86-й год, Казахстан. Едем на «шестерке» с приятелем. И тоже корова выскочила. Водила по тормозам, но не успел, засадил ей прямо посередине, она как подлетит — да на капот. Передок разворотило к черту, лобовое треснуло… Главное, «шестерка» новая совсем! За ремонт шестьсот рублей отдали, да пастуху за корову стольник…

— Большие деньги были, — заметил молодой ростовчанин.

— Конечно, большие! А сейчас деньги вообще ничего не стоят, да и нет их…

— Сейчас надо золото покупать! — горячо заговорила женщина. — Я недавно в банк ездила: решила, куплю несколько слитков. Приехала за час до открытия, в половине восьмого, а передо мной уже 36 человек!

— А вы что?

— Ну, подсуетились с мужем, дали кое-коему, нас пропустили вперед. Да там все схвачено у них…

— Цыганам хорошо: всю жизнь в золоте ходят, — сказал ростовчанин.

— И узбекам, — добавила женщина, — но вы же знаете: из Узбекистана золото вывозить нельзя. Так они его переплавляют в зубы и на себе вывозят. А, главное, у них золото радиоактивное. Представляете, сколько радиоактивных зубов по России сейчас ходит!

Все помолчали. Полковник снял очки и закрыл глаза.

— Поспать хотите? — доброжелательно спросила женщина. — Лезьте на верхнюю полку, поспите, это полезно.

— Спасибо, я этих полок боюсь, — отозвался полковник. — С вертолета каждый год прыгаю, с трех тысяч, а с полки один раз упал — на всю жизнь хватило. 

— Падать хорошо пьяным, — вмешался грузин, — тогда мышцы расслабляются, и все хорошо.

Все снова оживились. Да, пьяным вообще невероятно везет, фантастически. Пошли истории о пьяных, которые падали с пятого этажа в одном тапке, а потом возвращались домой за другим — к удивлению домочадцев. Ростовчанин рассказал, как летел с гигантской шелковицы. Друг татарской женщины — трезвый — упал со второго этажа и умер. А грузин видел, как на свадьбе один танцевал-танцевал, а потом просто сел и отключился.

Иллюстрация Екатерина Трушина/Spektr. Press

— Хорошая смерть, — кивнул полковник.

— Но это ладно, — продолжал грузин, сверкая глазами, — а вот другой приятель у меня, тот вообще эпилептик. Своего отца чуть за шею не убил! Я сам его спасал…

— Вашему другу надо сходить к гипнологу, — вдруг перебила женщина.

— А что это?

— Это врач такой, психолог. Но только именно гипнолог! Дело в том, что эпилепсия — это не болезнь, это следствие трудного прошлого. У вашего друга какой-то страх внутри сидит, может, отец его напугал… А гипнолог что делает? Он возвращает человека в прошлое, дает возможность перепрожить его по-другому, и все становится хорошо.

— Нам бы всем к нему сходить, — пошутил ростовчанин.

— Мы вообще много о себе не знаем, — продолжала женщина, — у нашего организма есть свойства, про которые никто не подозревает. Например, вы знаете, что при температуре 40 человек может видеть будущее, у него открываются сверхспособности? Моя дочь как-то в детстве тяжело болела, и вот она с температурой 40 сидела на горшке и цитировала Пушкина, представляете? А потом температура прошла, и она все забыла — все!

— Не знаю про сверхспособности, — снова заговорил ростовчанин, — но про эпилепсию я читал, что это как бы судорога всего организма. У меня было после суток: пришел с патруля, берцы снял, вдруг нога — херак, и просто отказала…

— Давно служил? — спросил полковник.

— Только с дембеля… В институт пошел. На войну неохота идти.

— Да кому ты нужен, — успокоил полковник, — учишься и учись себе. У тебя кредитов, долгов нет? 

— Да нет вроде.

— Так и волноваться нечего. Хотя на войне сейчас деньги хорошие платят. А погибнешь, не дай бог, так что-то, кажется, около 12 миллионов выплата…

— За что над нами издеваются? — вдруг заговорил ростовчанин. — Я вот просто понять хочу: мы же все живые, нормальные, молодые люди. А над нами просто берут и издеваются! Зачем? Почему?

Попутчики изумленно глядели на молодого человека и молчали. Первой опомнилась татарская женщина.

Иллюстрация Екатерина Трушина/Spektr. Press

— Вы бы лучше таких вопросов не задавали, — отчетливо сказала она. — Вообще вопросы надо ставить так, чтобы ответить на них можно было только в позитивном русле. Понимаете? А так, как вы — вопросы ставить не надо. Могут и ответить.

И попутчики мои снова замолчали. А потом достали карты и до самой конечной станции играли в дурака. 

«Молчаливый резистанс». Андрей Колесников о настроениях россиян, трансформации власти в России и военном поражении