Смерть военкора Татарского широко обсуждается — справедливое ли возмездие, террористический ли акт, преступление ли, правомерный ли способ ведения войны? Но давайте отвлечемся от того, кто погиб и заслуживал ли смерти сам погибший и люди, пришедшие его послушать. Давайте просто скажем — произошел взрыв в кафе. В кафе в Санкт-Петербурге произошел взрыв — нельзя теперь просто зайти попить кофе, полагая, что предприятие общепита по определению безопасно. И в других городах России тоже нельзя просто зайти в кафе попить кофе. А в Украине давно нельзя. Есть ли среди воюющих сторон кто-то, кто хотел именно этого — провести сквозь все кафе линию фронта?

Современное информационное пространство так устроено, что терроризм возможен. Возможно взорвать бомбу в публичном месте и получить не только гибель того или иного врага, но и шум в прессе, бурное обсуждение в социальных сетях, страх тысяч людей, гнев, желание отомстить, желание спрятаться — самые разнообразные человеческие реакции, но только не равнодушие. Более того, военные действия на линии фронта дают незначительный эффект в умах, просто потому, что на линию фронта не пускают журналистов и блогеров и взрывы на фронте не представляют собой никакой сенсации. Тогда как взрыв посреди мирного города привлечет внимание миллионов. Мир так устроен, что посредством террористического акта любого человека можно вовлечь в конфликт с той или иной стороны. И теперь надо подумать, кто, кроме верховного главнокомандующего, на той воюющей стороне или на этой хотел быть вовлеченным в военный конфликт? Без сомнения есть такие люди, но наберется ли их хотя бы на одну батальонно-тактическую группу?

Иллюстрация Алиса Кананен/SpektrPress

Полагаю, граждане России забыли, как в начале 2000-х годов боялись входить в метро, боялись посещать театральные спектакли, отправлять детей в школу и даже просто ложиться спать в своих постелях, ибо по ночам под людьми взрывались дома.

Современный мир со всеми его бескрайними информационными технологиями так устроен, что любая война неизбежно приводит к террористическим актам в, казалось бы, мирных городах. Чем дольше длится война, тем «мирные города» становятся все менее мирными — спросите израильтян — взрывы становятся обыденностью, теракты становятся каждодневной рутиной, внезапные смерти близких уже не очень шокируют, люди привыкают к тому, к чему привыкать нельзя — к жизни на военном положении даже в тысяче километров от фронта. Кто-нибудь правда хотел этого?

Начиная войну, всякий военачальник врет — говорит, будто борется за что-то священное, сверхценное, за Родину, например, за свободу или за веру. Обещает войну на чужой территории, быстро и исключительно силами военных профессионалов. На самом деле так не случается никогда. Со стороны военачальника, начинающего войну, честно было бы сказать: «я призываю в наши города террористические акты, отныне ради высоких целей — Родины, свободы или веры — вы, дорогие сограждане, не сможете спокойно сходить в кино, выпить кофе, отправить детей в школу и даже просто лечь спать в своей постели».

Иллюстрация Алиса Кананен/SpektrPress

Так устроен современный мир с его информационными технологиями. Осуждать терроризм — не помогает. Спорить о том, является ли отмороженный пропагандист легитимной целью военной операции — не помогает. Поиски партизан, взявших на себя ответственность за взрыв — не помогают. Чтобы прекратить теракты, надо прекратить войну, причем на условиях, приемлемых для обеих сторон.

Тогда, не сразу, а постепенно, как затихает море после шторма, теракты сойдут на нет.

Алеша, беги! Валерий Панюшкин об исключительных юридических зонах