Отказ от войны. Активист Евгений Новиков о запросе россиян избежать отправки на фронт в Украину
Российские призывники. Фото Alexey Malgavko/REUTERS/Scanpix/LETA
В России стартовал очередной военный призыв, в ходе которого планируется с апреля по июль поставить под ружье 147 000 россиян. Кроме того, по стране идет подготовка либо ко второй волне мобилизации, либо к массовой кампании по привлечению контрактников.
Осенью 2022 года Кремль поставил перед собой задачу мобилизовать 300 000 человек для участия в войне на Украине. Общественные организации, оказывающие помощь тем, кто в силу своих убеждений не желает брать в руки оружие, оказались чрезвычайно востребованы. К ним обращались тысячи мужчин. Их соцсети прирастали десятками тысяч подписчиков.
Например, телеграм-канал юристов и правозащитников «Призыв к совести», помогающий военнослужащим расторгнуть контракт или отказаться от участия в боевых действиях, за год набрал 100 000 подписчиков. До начала войны в России действовало несколько известных общественных объединения подобного плана: «Комитет солдатских матерей», «Школа призывника», «Солдатские матери Санкт-Петербурга», «Гражданин. Армия. Право», «Движение сознательных отказчиков».
Один из координаторов последнего — Евгений Новиков — рассказал «Спектру», как сегодня открыто действует общественное объединение, которое помогает россиянам не оказаться в окопах. А также о том, откуда больше всего обращений и вообще насколько сегодня заметен запрос избежать службы в вооруженных силах с перспективой воевать против Украины в условиях, когда военная пропаганда в России о «защите Родины» усиливается.
Один из координаторов «Движения сознательных отказчиков» Евгений Новиков. Фото из личного архива
- Вы на собственном опыте знаете, что такое альтернативная служба. Как складывался ваша история?
- Судьба повернулась таким образом, что в определенный момент я отчислился из университета, и встал вопрос с армией. Понятное дело, служить никто не хочет. Надо было искать какие-то возможности туда не идти. Все незаконные варианты меня не устраивали, поэтому я выбрал альтернативную гражданскую службу — АГС. Готовился к ней по материалам «Движения сознательных отказчиков». В процессе прохождения службы уже сам консультировал людей по разным вопросам. Сначала был обычным волонтером, а потом в 2019-м году стал одним из координаторов движения.
- Есть у ли у вас данные, какому числу призывников за минувшие годы удалось помочь движению?
- Раньше у нас была статистика, связанная с призывными комиссиями. Мы вели учет, сколько человек к нам обращается за консультациями. К сожалению, сейчас подобная статистика не ведется. После начала мобилизации у нас в первые несколько дней был вал обращений. Их поступало от 100 до 200 в день.
Есть статистика Роструда, которая показывает, сколько людей проходит альтернативную службу в данный момент. Это порядка 1200 человек. Если в ближайший призыв планируется набрать 145 000 человек, то обычно АГС проходит меньше одного процента от этого количества призывников.
К сожалению, мы можем только догадываться, какое количество призывников получало отказы, либо так и не доходило до получения замены военной службы на альтернативную. Движение планирует возобновлять работу с цифрами, но, когда это будет, увы, не могу точно сказать.
- Вы сказали про шквал обращений после начала мобилизации. Как вы можете помочь людям, которые получили повестку и обращаются к вам за помощью?
- В России тема альтернативной службы для мобилизованных — «белое пятно» в законодательстве. Нет четких законов её регламентирующих, но их отсутствие не говорит о запрете. По-прежнему, действует Конституция, и людей у людей есть такое право.
Как движение мы рекомендуем людям подавать заявление о желании пройти АГС. Всё зависит уже от конкретной ситуации. Если человек, допустим, сидит дома, работает и ему приходит повестка, мы рекомендуем делать одно. Если кем-то очень настойчиво интересуется военкомат, то мы рекомендуем делать другое. Если мобилизованный уже в части, то ему необходима более экстренная помощь, которая и от него требует большей настойчивости.
В целом, наши рекомендации сводятся к тому, что нужно подавать заявление на альтернативную службу, хотя это не предусмотрено законом. Мы исходим из того, что у человека изначально есть право на АГС. В силу его взглядов. Подавая заявление, гражданин просит дать ему возможность свое право реализовать. Мобилизация может это право нарушить.
- Как это можно реализовать на практике, если вас уже одели в обмундирование и выдали оружие?
- Если военнослужащие находятся в части, в составе мобилизованных, они также могут подать рапорт о желании пройти АГС и просить рассмотреть его. Ситуация, конечно, намного сложнее. Когда вы уже военнослужащий, ваша задача не сколько добиться замены обычной службы на альтернативную, потому что юридически это невозможно, сколько сделать так, чтобы на вас махнули рукой. Решили, что вы им такой не нужны.
Осенью, когда проходила агрессивная волна мобилизации и массово забирали мужчин, многие из них впадали в ступор. У меня нет статистики, но, по ощущениям, больше женщины заботились о своих мужьях. Именно они у нас чаще спрашивали инструкции, выясняли, что можно сделать. Некоторые из них очень настойчиво отбивали своих мужей, добивались, чтобы их отпустили.
Российские призывники, Омск. Фото Alexey Malgavko/REUTERS/Scanpix/Leta
- Были такие случаи? Женам удавалось вытащить мужей из частей, куда их отправили во время мобилизации?
- Да. К нам обратилась девушка, назову ее Настей, у которой мужа забрали. Точнее, он сам пошел в военкомат, получив повестку, хотя особого желания воевать не испытывал. Кстати, призвали человека с грубейшими нарушениями. Не было даже заседания призывной комиссии и медицинского освидетельствования.
Настя получила все необходимые инструкции у нас, передала мужу в часть рапорт от его имени, в котором он заявлял о желании пройти АГС. Сама она отправила копию этого документа командиру части по почте. Это сработало. Через какое-то время Настя нам позвонила и сообщила, что муж дома. Его отпустили с теми, кто доказал, что не может служить по медицинским показаниям.
- В данном случае жена мобилизованного всё сделал сама, получи у вас первичную консультацию. Если бы ей понадобился адвокат, движение смогло бы его предоставить?
- Мы, к сожалению, не можем предоставить подопечным юристов для сопровождения. У нас их нет в штате. Не многие общественные организации могут похвастаться такой возможностью. У движения относительно большая команда волонтеров, консультантов, которые знают, как действовать. Мы не оффлайн-организация, которая придет на место, возьмет человека за руку и поможет что-то сделать. Мы, к сожалению, можем только объяснить людям, как им бороться за свою свободу и постараться максимально помочь таким образом. Фактически мы оказываем и моральную поддержку, которая тоже очень важна, потому что многие люди, повторю, впадают в ступор, в отчаяние.
- В такой ситуации действительно легко растеряться. Их каких регионов к вам чаще обращаются?
- Я бы сказал, что это вся страна. Наверное, больше обращений приходит из двух столиц: Москвы и Санкт-Петербурга. Там люди более продвинутые в плане возможностей социальных сетей и интернета. Понятно, что вероятность обращения человека из глубинки намного ниже, нежели контакт с жителем крупного города. К сожалению, мы и в этом плане не ведем статистику. Пока не до того. Просто стараемся собирать от людей информацию для их же блага. Каждая консультация и кейс помогают нарабатывать практику, которая используется в будущем.
Арт-объект возле военкомата Кировского района Перми. Фото из соцсетей ТОС Центральный
- Ваше движение действует открыто в Российской Федерации. На его странице ВКонтакте указаны имена координаторов и волонтеров. За последний год не было проблем с государством?
- К счастью, пока есть самые большие проблемы — это разные блокировки наших ресурсов со стороны прокуратуры. 25 октября прошлого года заблокировали наш сайт, хотя это просто визитка. На нем какой-то специальной информации нет. За несколько дней до этого получили предупреждение от администрации ВК о блокировке материалов. Эти проблемы нам удалось решить. Сайт работает, станица в ВК — тоже.
Прямых персональных преследований, пока, нет. Мы действуем открыто, но осторожно. Беспокоимся о безопасности волонтеров, наших активистов. У нас есть протоколы безопасности, потому что мы понимаем, какой деятельностью занимаемся. В нашей работе нет ничего противозаконного, но она несет свои риски, потому что может идти вразрез с интересами государства.
- Вы можете сказать, сколько людей участвует в деятельности вашего движения?
- У нас порядка 40 волонтеров в разных регионах, вовлеченных в работу в той или иной степени. Общее число участников движения за последний год очень сильно выросло. Заметно увеличилось и количество подписчиков в социальных сетях. Мы сейчас растем и крепнем как организация.
