7 и 8 июня, в дни работы Петербургского международного экономического форума, московский журналист Иван Голунов, работающий на зарегистрированное в Латвии издание «Медуза», стал самым упоминаемым человеком в российских СМИ. Он опередил  всех — Владимира Путина, Владимира Зеленского с Петром Порошенко, а заодно и главного гостя форума, председателя КНР Си Цзиньпина. Ивану Голунову, с большой долей вероятности, подбросили наркотики, чтобы приговорить к длительному сроку заключения и тем самым наказать за журналистские расследования теневых бизнесов высокопоставленных силовиков.

Но это совсем не уникальное по методам уголовное дело несомненно, войдет в число тех ключевых событий, реперных точек, по которым будущие историки смогут воспроизвести хронику заката путинской империи. Потому что вся эта история —  прежде всего про распад конкретного государства как машины управления. Про то, как этот распад выглядит изнутри.

Пакеты с мефедроном. Как МВД задержало корреспондента «Медузы» Ивана Голунова

Как минимум с весны 2014 года российская власть подбрасывает народу тяжелые политические наркотики. Сначала — имперский наркотик в виде отнятого Крыма и переключения национальной повестки на внешнеполитическую. Украинскую, европейскую, сирийскую, американскую — какую угодно, только не российскую. Потом — патриотический наркотик в виде контрсанкций и попыток убедить людей безропотно терпеть лишения ради высших государственных интересов «вставшей с колен державы, отстаивающей права на независимую политику». Не замечать падения доходов, войну санкций (свои-то Россия вполне могла не вводить), повышение пенсионного возраста. Дело Ивана Голунова, чем бы оно ни закончилось и кто бы его ни инициировал, показывает, что эти наркотики больше не действуют.   

Но это не такая хорошая новость, как может показаться, когда держишь в руках три одинаковых обложки трех главных российских деловых газет — «Коммерсанта», «Ведомостей» и «РБК» — с постером в поддержку коллеги. Людей, стоявших в очередях на одиночный пикет на Петровке, 38, в толпе у здания Никулинского суда в Москве, а также в социальных сетях требовавших освобождения Голунова, охватила волна социальной эйфории — после того, как его отправили под домашний арест, а не в СИЗО. Но эта эйфория, мягко говоря, преждевременна. Потому что в деле Ивана Голунова главное — не проявление внезапной способности к солидарности, кажется, окончательно деморализованного российского журналистского сообщества. Не трогательное единение массы людей диаметрально противоположных политических взглядов, считающих это дело дикостью. Главное в этой истории — вывернутый наружу, как в часах-скелетонах, механизм разложения самой ткани российской государственности.

Фото REUTERS/Scanpix/LETA

Судите сами. По данным Федеральной службы исполнения наказаний, среди отбывающих наказание в исправительных учреждениях самая большая доля сидельцев — 38% —  получили срок за преступления, связанные с наркотиками. Хорошо знающие российскую рутинную полицейскую практику изнутри юристы утверждают, что подбросить наркотики человеку, чтобы посадить его (ради расправы или просто для выполнения полицейского KPI по раскрытию преступлений) — обычное дело. То есть, сам факт того, что сотрудники правопорядка могут просто так подбросить наркотики, никого в России не удивляет. Не кажется людям неправдоподобным.

Это одна крупная деталь паззла. А вот вторая: как раз 10 июня 2019 года в Пресненском суде Москвы вынесли приговор полковнику МВД Дмитрию Захарченко. Тому самому, у которого нашли 9 миллиардов рублей налом (это вам не несколько граммов наркотиков, такое количество денег чисто физически не подбросишь). Захарченко дали 13 лет колонии и оштрафовали на 117 миллионов рублей.

Даже при том, что главный эпизод обвинения — взятку в 800 тысяч долларов — суд счел недоказанным. Полковник ФСБ Кирилл Черкалин, который «победил» коллегу из МВД (у Черкалина обнаружили 12 миллиардов рублей), пока дожидается суда. То есть, тот факт, что силовики в Россиии крышуют крупные бизнесы, возможно, владеют ими и берут взятки в особо крупных размерах, тоже никого не удивляет. Как не удивляет аналогичное поведение губернаторов, их подчиненных и других чиновников.

Следов наркотиков не обнаружено. Пикеты, петиция и поддержка СМИ — что известно о деле Ивана Голунова

Наконец, третья деталь паззла — профессиональная деятельность Ивана Голунова. Он писал совершенно холодные, нейтральные по тону, без малейших политических оценок расследования про тайные или явные бизнесы тех самых силовиков и чиновников. Мог ли кто-то из фигурантов этих расследований (Голунов на суде сказал, что ему угрожали) «заказать» журналиста? Да запросто.

А теперь смотрите, как это работает. Люди из ФСБ или МВД с присущей им небрежностью по отношению к закону (мало ли у нас избивают простых заключенных, редко ли нарушают процедуры при задержании, делают ошибки в протоколах, фальсифицируют фото с места преступления) задерживают журналиста. Им без разницы, что ровно в это время в Петербурге проходит главный экономический форум, на котором выступает не просто президент России, но еще и их коллега по ФСБ Владимир Путин. Им плевать, что главной темой первого дня форума становится судьба американского инвестора Майкла Калви, который 20 лет инвестировал в российскую экономику, на всех углах рассказывал, какая хорошая Россия и ее власть, но все равно оказался за решеткой. Контекст их не волнует. Имидж России — тоже.

Те самые силовики, которые являются не просто главной опорой режима, но просто главными хозяевами России, сердцевиной самой власти, своими руками разрушают имидж страны и ее президента. Занимаются конкретной подрывной деятельностью.

Пикет в поддержку Голунова. Фото TASS/Scanpix/LETA

В это время большинство населения, которое тоже вроде бы за президента, тем не менее, охотно верит, что чиновники и силовики — воры. Что они сфабриковали дело против журналиста-расследователя. Уровень доверия людей главной опоре путинского режима — силовикам — критически низок. Чуть больше года назад ВЦИОМ составлял  рейтинг доверия российским спецслужбам. Той самой полиции, которая «вязала» Ивана Голунова, тогда доверяли 21% граждан. Судам — 14%. ФСБ (ключевой организации во всей системе нынешней российской власти) — 11%. С тех пор это доверие явно не увеличилось.

В итоге мы видим, что главная опора режима — силовики — погрязли в коррупции и воровстве так, что готовы подставить даже своего президента в любой момент ради сохранения собственных кормушек. Что обыватели, которые вроде бы за власть, откровенно боятся и не доверяют важнейшей части этой власти. При этом даже неважно, является ли дело Ивана Голунова сознательным заказом, акцией устрашения или «эксцессом исполнителя». Неважно, как система отмажется от этого дела. При любом его исходе доверие людей к таким правоохранительным органам не возрастет. Сами эти органы не перестанут быть источником коррупции и подставят главу государства любым другим способом в любой другой момент.

Бывшие они и будущие мы. Ольга Романова о страхе, тюрьмах, пытках и о том, почему с этим надо бороться

Когда государству не на кого положиться, когда даже спецслужбы и чиновники  в массовом порядке используют его как средство личного обогащения, а люди боятся такого государства — это и есть черты распада государственности. За такое государство никто не «впишется», если ему реально будет что-то угрожать извне. Такое государство никто не защитит — защитники по уши погрязли в бизнесе, конвертируя полномочия и вседозволенность в дворцы и состояния, пока лавочка не закрылась.

Иван Голунов вроде бы не занимался политической журналистикой. Института репутации в России вроде бы не существует — люди в большинстве своем относятся к воровству начальства совершенно обыденно, как к дождю или снегу. Но его тексты и реакция на них каких-то героев оказалась самой мощной политической бомбой под текущее устройство России за долгие годы.

Это не значит, что люди теперь дружно побегут «менять систему». Но это значит, насколько глубоко прогнила сама система, как она разлагается на глазах и как трудно подбрасывать народу новые политические наркотики, чтобы люди и дальше думали (или лучше верили без лишних раздумий), что живут в великой, честной, развивающейся и справедливой России.