В понедельник, 22 июня, в 9 утра, впервые после почти 3-месячного карантина из-за пандемии начался пропуск людей через линию соприкосновения на Донбассе, но до полноценного возобновления их «докарантинного» потока через Контрольные пункты въезда и выезда (КПВВ) еще очень далеко. Происходящее утром понедельника напоминало гибридную войну между властями самопровозглашенной ДНР использующими любую возможность для давления на Киев, и украинскими властями, считающими жителей Донбасса естественными агентами влияния Украины на неподконтрольных территориях.

За этой борьбой 22 июня в режиме реального времени на КПВВ «Новотроицкое» наблюдал корреспондент «Спектра».

А поговорить?

С начала эпидемии коронавируса выявилось неожиданное и резкое различие подходов властей самопровозглашенных республик Донбасса к проблеме гуманитарных коридоров на линии соприкосновения, которое резко и больно било по репутации ДНР. 

Начавшееся с 21 марта жесткое прекращение пропуска через КПВВ стало причиной образования многочисленной и очень громкой группы застрявших по обе стороны от линии соприкосновения людей. В нее попали заехавшие на лечение в Донецк онкологические больные, разделенные семьи, застрявшие у своих бабушек на время карантина в украинских школах подростки и те, кто «лишь ненадолго» заехал повидать родных стариков и оставили своих детей в Харькове или Мариуполе.   

Так вот в самопровозглашенной ЛНР в одностороннем порядке списки таких людей формировали и при посредничестве ОБСЕ время от времени отпускали на украинскую сторону в дни создания «гуманитарных коридоров», и за три месяца ограничений умудрились обменяться с Украиной почти полутысячи людей. А с 10 июня КПВВ в Станице Луганской стало уже регулярно пропускать людей в ежедневном режиме — с карантинными ограничениями, по «особым гуманитарным потребностям», но пропускать.

Санитарная обработка машин бойцами роты биологической, химической и радиологической защиты 58 бригады ВСУ на блокпосте на трассе Константиновка-Донецк в мае 2020 года. Фото Spektr. Press

А вот в Донецке при закрытой из-за эпидемии границе с «соседним государством» в виде ЛНР, еще и жестко закрыли линию соприкосновения для любых нуждающихся с любыми гуманитарными проблемами. А когда 10 июня Украина открыла по одному КПВВ в Донецкой и Луганской областях, со стороны «днровской» Александровки в «украинскую» Марьинку никто не поехал, людей не пропускали ни в Донецк, ни из Донецка самопровозглашенные власти.

Это создало ситуацию, при которой одна семья стала жить под КПВВ ДНР, еще восемь человек ночевали все эти дни на украинском блокпосту в надежде попасть домой. Сотни людей бомбардировали возмущенными заявлениями антикризисный штаб в ДНР, офис главы республики Дениса Пушилина и все мыслимые международные организации и даже сочувствующих горю украинских народных депутатов.

Наконец в ДНР ослабили хватку — объявили, что с 22 июня начнут пропуск на подконтрольную Украине территорию, но не напротив открытой Марьинки, а принципиально в стороне закрытого Украиной КПВВ «Новотроицкое». Обратно же пообещали пускать людей не сразу, а только 25 июня и по особым спискам со сложной процедурой подачи документов и заявлений через специальный, созданный 21 июня телеграмм канал «чрезвычайного штаба по борьбе с распространением коронавирусной инфекции». 

Ожидалось, что Украина КПВВ под Новотроицком под давлением не откроет, и сотни людей, выпущенных из Донецка, образуют перед «нулевым блокпостом» ВСУ возмущенную автомобильную пробку.

О том, что «Новотроицкое» открывать никто не будет, с вечера 21 июня еще сообщал начальник пресс-центра Операции объединенных сил (ООС).

«Ждать больше нет ни сил, ни возможностей!»

Утром 22 июня на КПВВ «Новотроицкое» корреспондент «Спектра» оказался единственным журналистом, здесь еще маячила съемочная группа пресс-службы Донецкой областной военно-гражданской администрации и все.

К КПВВ нужно было проехать через три барьера — блокпост у Волновахи, свежепоставленный шлагбаум с новым бронетранспортером рядом в поселке Новотроицкое и постоянный пост полиции на подъезде непосредственно к КПВВ.

И тут произошло то, чего никто не ждал: несмотря на заверения ООС, украинские власти приняли спешное решение все-таки открыть КПВВ «Новотроицкое», раз к нему стали выпускать людей со стороны ДНР. И пункт пропуска не только открылся ровно в 9 утра — заработала вся транспортная инфраструктура доставки людей к блокпосту и от него, за шлагбаумами стояли автобусы, перед ними многочисленные частные таксисты. Возить только им пока было некого…

Первое такси привычно приехало «с поезда» — в Волноваху киевский «скорый» приезжает в 9 утра — с него привезли двух женщин, из окна машины красноречиво торчал костыль, и с ним автомобиль пропустили через все барьеры, не глядя. Стало понятно, что украинское командование не поддалось на провокацию и просто, без всяких переговоров, открыло КПВВ на пропуск в обе стороны. Это тоже своеобразная провокация — на той стороне никого пропускать в Донецк не собирались.

Первая машина со стороны Донецка доехала только в 10:40.

Первая машина со стороны ДНР пересекает КПВВ «Новотроицкое» 22 июня 2020 года. Фото Spektr. Press

 «Я всех обманул! — радостно отозвался с пассажирского сиденья отец семейства. — Выскочили в 5 утра из дому, через перекопанные дороги смогли в объезд через одно село пробраться к Еленовке и стали в очереди первыми!».

Мужчину зовут Виктор, он согласился поговорить пока вставшая из-за руля жена возле вагончика заполняла все документы.

«Мы за вещами заехали и застряли в марте, — рассказал глава семейства. — А у меня бизнес горит, у нас зерновоз свой, сейчас же сезон как раз начинается — ждать больше нет ни сил, ни возможностей, бросились ехать в первый день, пока не закрыли окно на линии! Сами мы в Угледаре живем, дети в школу в ДНР не ходили, по телевизору свою украинскую смотрели».

Виктор и его жена при выезде из ДНР подписали заявления о том, что обязуются не возвращаться в ДНР до окончания противоэпидемических мероприятий, сдали отпечатки пальцев, прошли все проверки, которые осуществляют в Еленовке подчеркнуто не спеша. Потока людей и машин в сторону уже открытого украинского КПВВ не предвидится.

«Мы этого интернета не знаем!». Проход между ДНР и остальной Украиной все-таки открыли, но люди все равно оказались в тупике

Все в этой машине было привычно продумано — за рулем не вызывающая агрессии женщина, вещами в прозрачных пакетах (которые легче всего досматривать) забит багажник и часть заднего сидения, за защитой сумок в углу сзади сидели две девчонки, лет 11 и 6.

«Там очередь за церковь уходила, как мы выезжали!» — сказала старшая девочка. Церковью в Еленовке привычно меряют очереди — если хвост машин ушел за храм, то до карантина кто-то обычно оставался ночевать, не успев пройти проверку на блокпосте в светлое время суток.

Семья Виктора была готова во всем до мелочей — у всех взрослых в наличии смартфоны со скачанным украинским приложением «Дій дома» (дий — действуй, укр. прим. «Спектра»). Это приложение позволяет отслеживать, как человек выполняет добровольную обсервацию по коронавирусу — требование о самоизоляции на 14 дней основное для въезжающих на подконтрольную территорию. 

«Мы проверяем наличие скачанной и активированной программы в смартфоне у каждого взрослого и передаем их по эстафете Национальной полиции, та будет уже отслеживать режим обсервации», -  поясняет «Спектру» старший прапорщик Пограничной службы Украины Тамара, она сегодня главная на КПВВ «Новотроицкое».

На 12:00 на КПВВ приехало пять машин, три из них сразу повернуло обратно из-за требований по наличию этой самой следящей программы. Вопрос даже не в ней — предполагается, что у каждого въезжающего есть реальное место, в котором он может изолированно провести 14 дней и в котором его будет отслеживать украинская полиция. Донецкие люди очень часто зарегистрированы как «переселенцы» на «условных» адресах — эта «услуга» стоит от 500 гривен (1300 рублей или 17 евро) в год хозяину любого дома в окрестных городах и селах, объявления о ней часто висят на столбах и попадаются в сервисе бесплатных объявлений OLX.

«У нас телефоны кнопочные, мы в интернет не смотрим»

По большому и гулкому павильону для пропуска пеших людей в сторону Донецка бродят парень и девушка в камуфляже и с автоматами за спиной. «Людей нет, фотографировать будете — мы спиной встанем?», — говорит пограничник. Через этот павильон с утра прошли только три человека. «Спектр» их находит в автобусе — две пожилых женщины — сестры Галина и Елена — приехали действительно киевским поездом в Волноваху из Винницы, заплатили таксистам обычные 50 гривен с человека и доехали до КПВВ.

Мужчину зовут Николай, он добирался сложно. В марте он поехал на Волынь к родне, подтверждать пенсию и застрял там на 3,5 месяца. Жил он в маленьком селе Зарека в 15 километрах от границы с Беларусью, оттуда ехал в Киев, поездом добрался до Покровска и от вокзала такси привезло его к открытому КПВВ «Марьинка». Там выяснилось, что на стороне ДНР который день никого из Марьинки не пропускают, но вроде бы открывают Еленовку, куда можно попасть из Новотроицкого. Таксист привез Николая к КПВВ, и стоило это ему очень много — 1250 гривен (3250 рублей или 42 евро), почти половину месячной пенсии.

Истории Галины, Елены и Николая многое объясняют посвященному. Они сидели у родственников очень далеко от Донбасса, мужчина так вообще практически в лесу, и никто из приезжих уже не понимает местных реалий. У них в руках старые кнопочные телефоны, про какие-то программы и каналы в телеграмме они не слышали, они просто хотят попасть домой. «Не пустят будем там ночевать под блокпостом! — говорит „Спектру“ Николай. — Мы тут уже подписали предупреждение, что если нас ДНР не пустит, то по возвращении нам нужно на карантин этот закрыться на две недели. А где мы закроемся-то? Жилья тут у нас нет!»

Галина (с костылями) и Елена на КПВВ беседуют на КПВВ «Новотроицкое» с юристами Бесплатной правовой помощи пострадавшим от конфликта от ЮНИСЕФ. Фото Spektr. Press

В этом самом телеграмм-канале ДНР расписана четкая бюрократическая процедура получения пропуска домой — в лучшем случае на нее уйдет 10 дней. Я читаю этим пожилым людям требования из своего смартфона:

— Нужно скачать, заполнить и отправить обратно заявление.

— Нужно документами подтвердить цель прибытия, все отсканированные копии документов прислав одним письмом.

— Цели для попадания в родные Донецк и Макеевку жестко перечислены (орфография сохранена):

• с целью прохождения лечения на территории Донецкой Народной Республики;

• с целью прохождения обучения на территории Донецкой Народной Республики;

• с целью осуществления трудовой деятельности на территории Донецкой Народной Республики;

• с целью необходимости ухода за больным, проживающим на территории Донецкой Народной Республики;

• с целью воссоединения с семьей, проживающей на территории Донецкой Народной Республики.

«У меня жена старуха, это от нее копию брачного свидетельства что ли требовать для меня надо, чтоб родство подтвердить? Она про эти самые электронные копии ничего и не слышала!» — озадаченно отзывается Николай.

«Мы этого интернета и не знаем, у нас телефоны старые, каналов всяких мы не смотрим в телефоне! Пустить нас должны же?!» — говорит более активная сестра Елены, она без костыля, она намерена проехать домой и четко пытается не сказать ничего лишнего на украинской стороне. Эти пожилые много видавшие люди упорные, как муравьи, и только хотят домой — «без этой всякой политики». Но Елена все же берет номер телефона журналиста, чтобы вечером сообщить — пропустили их или нет.

Первыми на неподконтрольные территории Украины едут пожилые люди, пенсионеры, которые и раньше составляли большинство людей в потоке, обычно перетекавшем через линию соприкосновения в обе стороны. Сестры едут в Донецк, Николай в Макеевку, и их гарантировано не пропустят домой.

Все чем старикам можно помочь — так это загрузить в автобус тяжелые сумки, сумок у них много. Автобус украинский идет до своего «нулевого» блокпоста. Там обычно людей ждал транспорт «той стороны».

В 14:40 корреспонденту «Спектра» дозвонилась Елена. «Мы шли пешком 2,5 часа до Еленовки, никаких автобусов нет, отсюда люди едут машинами только! Нас завели тут и сказали, что до 25-го июня никого пропускать не будут и мы должны зарегистрироваться, подать заявление какое-то, и вообще идти обратно! Сестра с костылем — как она дойдет?! И где мы там 14 дней отсидим, на вокзале в Волновахе? Что нам делать?! Может как-то заполнить эти заявления, тут интернета у нас нет, да и телефоны сейчас сядут…»

Как старики прошли эти пять километров с сумками и костылями? Наверное, часть вещей тянул худой, жилистый Николай, за окном льет дождь, они пока в Еленовке…

Тупик.

P.S.

Мы созвонились с Еленой днем 23 июня. Женщина рассказала, что вечером 22 июня их все-таки выгнали с КПВВ «Еленовка» со стороны ДНР, и они с сумками и костылями пешком шли обратно около 8 километров.

«Ночевали тут под навесом на нулевом украинском блокпосте, военные украинские поделились с нами гречневой кашей, хлебом и водой, — рассказала Елена. — Нас уже не трое, подошли еще люди, и нас тут теперь десять человек, сидим под навесом, ждем 25 июня, как-то две ночи переночуем. К нам подходили люди от ОБСЕ расспрашивали, обещали договориться там с Пушилиным, чтобы нас 25-го пустили. Не знаю получится ли».

25 июня в самопровозглашенной ДНР обещают открыть КПВВ «Еленовка», но для въезда все равно понадобится заполнять заявление и предоставлять копии документов в интернете, чего Елена, Галина и Николай самостоятельно сделать не могут. К тому же проезд будет открыт только на один день — 25 июня. Пускать же будут согласно списку из 300 человек, которым уже приготовлены места в больницах, ведь приезжим придется отбыть 14-дневный карантин. О следующей дате приема будет сообщено дополнительно.

Кроме всего прочего заявления на въезд власти ДНР обещают рассматривать в течение 10 суток, о их приеме объявили 21 июня — теоретически шансов получить правильное разрешение на въезд к 25-му нет ни у кого.