С момента вторжения российских войск в Украину прошло ровно полтора года. Интересно, что за это время отношение россиян к происходящему практически не изменилось. По данным «Левада-центра», который признан властями «иностранным агентом», сегодня 75% россиян в разной степени поддерживают войну с соседним государством, 18% — не поддерживают. Число несогласных с Кремлём даже уменьшилось с весны прошлого года, хотя и незначительно.

Данные социологов показывают, как влияют на позицию людей СМИ, какие источники информации предпочитают сторонники и противники боевых действий. Изучая цифры, полученные в ходе соцопросов, можно разобраться в отношении разных групп россиян к перспективе мирных переговоров или к «войне до победного конца», понять мотивы поддержки Владимира Путина или отрицания кровопролития. 

Директор «Левада-Центра» Денис Волков в интервью «Спектру» рассказал, можно ли доверять социологическим опросам в современной России, что повлияло на настроение россиян за полтора года войны, чем они объясняют свою поддержку боевых действий и как молодежь в России реагирует на происходящее.

Денис Волков / Wikimedia Commons

— Начнём с вопроса, который часто звучит в публичном пространстве. Можно ли доверять результатам соцопросов в России, при том что там постоянно преследуют инакомыслящих?

— Есть несколько критериев оценки данных, которые мы получаем. Например, уровень достижимости, который показывает, сколько людей готовы принимать участие в опросах. Поскольку мы их регулярно проводим, то постоянно замеряем и этот критерий. На протяжении всего прошлого года он был на уровне 27%. В 2021 году — на уровне 30–31%, но в 2020-м ниже. По этому индикатору нельзя сказать, что произошли какие-то серьёзные изменения. Всё в рамках допустимого. Такая достижимость по всем меркам, в том числе западным, считается «золотым стандартом» проведения опросов. Подчеркну, что у нас беседы идут не по телефону, а face to face.

Многие социологи изучали российские данные по различным критериям, анализировали их и сходятся в том, что их использовать можно. При этом, конечно, нужно понимать, что давление есть, оно выросло, но ведь опросы отражают и то, что люди думают, как действуют в таких условиях. Давление есть всегда. Оно может быть со стороны репрессивных органов, а ещё есть давление общественного мнения, хотя многим кажется, что его не существует. Оно тоже формирует отношения между людьми.

Я бы здесь отметил, что последовательное консистентное мнение есть у небольшой части граждан любой страны. Это те, кто интересуется политикой и следит за ней. Таких 20–25% населения. Они действительно имеют чётко выраженное мнение. Остальные во многом зависят от доминирующих средств массовой информации. В России представления основной массы людей о том, что происходит, во многом формируются государственным телевидением, потому что оно остаётся главным источником информации. И это сфокусированное давление — прежде всего на людей старшего возраста. Кто-то из них не может оценить степень достоверности той или иной информации. Кто-то довольно некритично её использует. Но это скорее антропологическое свойство человека.

Прослушивание радио. Фото llyfrgell genedlaethol cymru the national library of wales/unsplash

Очень много написано в России и на Западе о том, как телевидение деформирует общественное мнение из-за своего сильного воздействия. Впрочем, влияние интернета в России растёт. В крупных городах оно уже может быть сопоставимо с ролью ТВ, но Сеть используют преимущественно молодые. Кроме того, в интернете очень много источников, там поди разберись, где правда, а где ложь, поэтому для большинства людей отношение ко многим, особенно внешнеполитическим, событиям формируется с помощью СМИ. Они даже не обязательно отдают себе в этом отчёт, поэтому социологические опросы фиксируют то, что есть…

Страх перед опросами характерен для небольшой части информированной публики. Мы интересуемся: боитесь или не боитесь отвечать? И люди говорят, что опасаются, но участвуют в опросах, отвечают, что, допустим, не доверяют власти. Опасаются, но при этом отвечают.

Вообще очень много ерунды по поводу того, что в России с опросами что-то не так. Наши критики часто просто из пальца высасывают обвинения, на которые потом приходится тратить много времени, доказывая, например, что достижимость сильно не упала, а большинство респондентов не прерывают интервью во время опросов по украинской тематике.

— Раз уж зашла речь про роль СМИ в формировании общественного мнения: как различаются настроения тех, кто получает информацию о событиях в Украине с телеэкрана, и тех, кто её ищет в альтернативных источниках?

— Разница заметна. Нельзя сказать, что все, кто получает новости в интернете, не поддерживают действия ВС РФ. Большая часть всё равно на их стороне. Особенно если мы берём ту группу людей, которые заверяют, что определённо поддерживают действия российских военных. При этом степень сильной поддержки примерно на треть ниже среди тех, кто, условно говоря, не смотрит ТВ, а сидит за компьютером.

Опять же в интернете, согласно нашим опросам, нет аналога «1 канала», который смотрят все, но если изучить ситуацию, то получается, что на эту роль претендуют Яндекс. Новости. Сейчас они занимают официальную позицию. Помните, сколько было споров о влиянии государства на Яндекс, о том, кто будет контролировать его первую страницу? Такие агрегаторы с короткими описаниями новостей, конечно, остаются главными источниками информации в интернете, хотя выросло и значение Telegram каналов. Их используют как источники новостей уже 25% россиян. Наибольший рост их популярности (с 6% до почти 20%) был как раз после начала военных действий в марте — апреле прошлого года, но если мы посмотрим на самые популярные телеграм-каналы, то их аудитория — 1–1,5 миллиона подписчиков.

Мы можем посмотреть и охват YouTube-блогеров. По сравнению с телеканалами он тоже небольшой. Кстати, самая большая аудитория в YouTube — у каналов, которые не связаны с политикой.

Конечно, по отношению к боевым действиям более критично настроены люди, читающие Telegram-каналы и смотрящие YouTube-каналы. Хотя и среди них большая часть скорее поддерживают власть, но эта поддержка ниже, меньшей интенсивности. Стоит отметить, что альтернативные источники часто используют в качестве дополнения к тому же телевидению. Особенно те, кто старше 35 лет.

Люди со смартфонами в Александровском саду в Москве. Фото Vladimir Vyatkin/SputnikIMAGO/SNA/Scanpix/LETA

— Влияет ли возраст людей на интерес к новостям о войне?

— Новости больше смотрят люди старшего поколения, они вообще активнее интересуются последними известиями — из всех источников, не только ТВ. И больше следят за происходящим те, кто поддерживает ВС РФ. Есть закономерность: кто больше следит, тот больше и поддерживает, потому что получает больше официальной информации. Лучше её воспринимает.

Если говорить об отношении разных поколений к происходящему, то среди молодёжи, которая меньше поддерживает ВС РФ, лишь часть можно записать в ряды каких-то идейных противников этого конфликта и власти. Большинство молодых людей ко всему относятся равнодушно.

Часто во время опросов молодые люди, которые не поддерживают боевые действия, говорят, что это из-за их общих «гуманистических убеждений». Они вообще не поддерживают войны или насилие. Не только конкретное, которое сейчас происходит, а вообще. Возможно, это результат того, что молодые люди меньше смотрят телевизор и меньше подвержены пропаганде.

— За полтора года войны многое случилось: боевые потери, санкции, запрет на покупку валюты, мобилизация, мятеж Пригожина… Изменилось ли настроение россиян? Если взглянуть на цифры «Левады» за февраль прошлого года и июль нынешнего, складывается впечатление, что они почти одинаковые.

— Да, эти данные похожи, но нужно смотреть, по каким именно вопросам. Я бы начал с разных уровней поддержки. Наиболее цитируемые ответы — на главный вопрос: «Поддерживаете ли вы российских военных»? По сути дела, он о том, поддерживаете ли вы своих или чужих? Люди так и поясняют, когда на него отвечают. Они говорят: это же «наши мальчики», «наши солдатики», «мы, конечно, поддерживаем наших». Большинство отвечает именно так, и этот показатель наиболее устойчив. Он меньше всего изменился за полтора года.

Есть другой важный вопрос — о продолжении военных действий или о начале мирных переговоров. Около года мы его регулярно задаём, и почти всё время чуть больше тех, кто выступает за переговоры. Условно — 50% за мирные переговоры и 40% респондентов — за продолжение боевых действий. Максимальное число сторонников мирных переговоров — 57% — было в октябре прошлого года, после объявления мобилизации, когда у людей появилось ощущение, что ситуация коснётся каждого. Как только оно ушло, число тех, кто желал переговоров, несколько снизилось.

В мае этого года, после взятия Бахмута, начала интенсивных обстрелов пограничных российских территорий, в обществе возникло некоторое ожесточение. Стало почти поровну тех, кто за переговоры и продолжение боевых действий: 48% на 44%. Это произошло не только на фоне ожесточения — видимо, было чувство, что «всё теперь у нас идёт хорошо», «российская армия берёт города» и так далее. Зато уже в июне, на фоне мятежа [Пригожина], всё вернулось к стандартному распределению 50% на 40%.

По этому вопросу мы видим, что большинство россиян хотели бы перехода к мирному разрешению конфликта. Но есть несколько серьёзных оговорок. Во-первых, люди говорят: «Да, мы хотим мирных переговоров, но это всё равно решать Путину. Он начал — пусть сам и заканчивает. Власти виднее, мы люди маленькие, пусть начальники решают». Это цитаты из нескольких фокус-групп.

Во-вторых, если мы попробуем посмотреть, на каких условиях хотели бы россияне этих переговоров, то только 20% говорят о возможности уступок Украине. Почти 80% утверждают, что их быть не должно и новые территории отдавать не стоит. Единственное, что подавляющее большинство поддерживает, — это обмен пленными. Получается, что большая часть россиян поддерживает идею мирного урегулирования, но не готова идти на уступки, что подвешивает саму идею переговоров. 

— Сколько россиян сегодня ратуют за «войну до победного конца»?

— Если попробовать выделить ядро «ястребов», то, по нашим данным, их от 20% до 25%. Это те, кто призывает военных идти до Киева и дальше, кто категорически отрицает возможность перемирия и прекращения огня.

Могу добавить, что  так называемых «рассерженных патриотов» в этом ядре — меньшинство. Большая часть «ястребов» поддерживают Путина и считают, что власти всё делают правильно. Их можно скорее назвать «удовлетворёнными патриотами».

Женщина смотрит выступление Владимира Путина по телевизору. Фото Lev Vlasov/ZUMA Wire/Scanpix/LETA

— Вы могли бы привести основные аргументы россиян, которые высказывают во время опросов поддержку властям и ВС РФ?

— Мы задавали такой вопрос. Надо сказать, что практически все были готовы пояснить [свое мнение]. Тех, кто затруднился ответить, было только 10%. Остальные на первое место поставили тезис о том, что «надо быть патриотом», «я поддерживаю армию и президента», «я за Россию». Очень простая мотивация.

Вслед за этим идет группа аргументов, которые соотносятся с тем, как люди понимают причины и цели происходящего. Люди говорят: я поддерживаю ВС РФ, потому что «мы защищаем свой суверенитет», и так далее. И если добавить сюда ответы, которые просто указывают на НАТО, на Америку, то таких [аргументов] будет даже больше. Это даже может быть главной причиной, наравне с тем, что «я за свою страну».

Дальше идут ответы, что «мы защищаем русскоязычное население Донбасса», «спасаем детей», «спасаем своих соотечественников», — и последнее: «мы боремся с нацистами и фашистами». Вот мотивы, которые были высказаны во время наших опросов.

— Мотивы, слово в слово совпадающие с тем, что было объявлено властью в феврале 2022 года.

— Да, она же объясняла, почему и зачем всё это делается.

— Насколько пристально следят россияне за боевыми действиями в Украине?  

— Сейчас, конечно, не так внимательно, как в феврале — марте прошлого года. На данный момент «очень внимательно» следит где-то четверть населения. Ещё где-то треть следит «довольно внимательно». Я бы сказал, что эта тема присутствует постоянно, но скорее на заднем плане.  

Если посмотреть сейчас ответы опроса «Главные события последних четырех недель» (который мы проводим ежемесячно), то они показывают: всё, что связано с Украиной, интересует россиян всё меньше. В начале боевых действий на них указывали больше половины респондентов открытых опросов, где мы никаких подсказок не даём. Сейчас — около 20%. Тема остается главной, но в сознании людей она постепенно ушла на периферию.

Газетный киоск в Москве. Фото Anatoly Maltsev/EPA/Scanpix/LETA