США и Европа долго запрягали. Почти до рубежа июля-августа Россия могла относиться к санкциям совершенно спокойно: собаки лают, караван идет. Ну как может повлиять на политику России в отношении Украины запрет на въезд, скажем, в Лихтенштейн, выписанный какому-нибудь влиятельному депутату или сенатору-единороссу, который туда не собирался? Даже санкции против «Роснефти» не были чересчур болезненными: возможность занимать на Западе не так существенна для госкомпании, чей руководитель Игорь Сечин лучше всех умеет договариваться с китайскими товарищами о крупных кредитных линиях из государственных инвестфондов.

Уже не смешно

Однако безобидность первых пакетов санкций не гарантировала российской неуязвимости перед санкциями как таковыми. Есть несколько направлений, удар по которым очень болезнен для российских элит. За два десятилетия с момента распада СССР российская экономика глубоко интегрировалась в мировую: ежегодный внешнеторговый оборот (экспорт + импорт) составляет около 40% ВВП. Любой удар по экспорту для российской экономики крайне болезнен.

Внешний долг к 1 июля достиг $721 млрд (34% ВВП). При этом у российского государства, в отличие от США и стран ЕС, нет проблем с долгом. На бюджет и Центральный банк приходится менее 10%, все остальное «висит» на корпорациях и банках. Порядка 22% долга нужно погасить в течение года, еще 5% — долг до востребования. Будучи отрезанными от каналов рефинансирования, многие частные заемщики начнут испытывать сложности.

При этом Россия зависит от внешнего мира технологически. Советская самодостаточность ушла в прошлое — экспортируя сырье, страна ввозит не только готовую продукцию, но и технологии, производственные линии, необходимые в самых разных отраслях экономики.

У России есть международные резервы (около 23% ВВП), они инвестированы в основном в иностранные ценные бумаги, преимущественно в гособязательства США и стран ЕС. Всего накопленные российские инвестиции за рубежом (прямые, портфельные, наличная валюта, ссуды и займы, резервы) достигли $1,47 трлн (почти 70% ВВП), а накопленные обязательства — $1,34 трлн.

Страна, включенная в глобальный обмен товарами, услугами, идеями и людьми, не может обладать неуязвимостью перед санкциями со стороны своих партнеров. Отказ от закупки экспортируемых товаров, запрет на импорт важных технологий, отказ в предоставлении кредитов и займов, арест зарубежных активов, усложнение в получении зарубежных виз, — все эти виды возможных санкций могут оказаться очень чувствительными. И не только они — представьте хотя бы отключение российских банков или вообще россиян от международных карточных платежных систем…

Себе дороже

Проблема в другом. Один набор санкций действует быстро (эмбарго), а другие — медленно. И какими бы санкции ни были, они всегда вредят не только тому, против кого введены, но и тому, кто их ввел. Мировая торговля — игра не с нулевой, а с положительной суммой. Поэтому за попытку повлиять на политику Кремля в отношении Украины западные страны должны были заплатить. Никому, разумеется, делать этого не хотелось.

Почему страны-покупатели российского газа должны мерзнуть зимой, если даже Украина продолжает покупать российский газ? Почему немецкие производители машин и оборудования должны отказываться от прибыльных российских контрактов? У американских и европейских нефтегазовых компаний есть очень перспективные и капиталоемкие совместные проекты с российскими «Газпромом» и «Роснефтью». Великобритании, Испании, Франции, Финляндии, Латвии и др. нужны миллиарды, оставляемые российскими покупателями недвижимости. Для Праги, Лондона и Парижа деньги российских туристов — не лишние. И наконец, государственные «Газпром», «Роснефть», РЖД, а также компании российских олигархов — самые желанные клиенты крупнейших мировых банков и инвестиционных компаний.

Вот почему в апреле-июне западными лидерами было сказано так много слов о санкциях и нехорошем поведении России, а дел почти не было.

Путин не использовал эту паузу, чтобы остановиться. Вероятно, российское руководство полагало, что Крым забудется, как 6-летней давности военная кампания в Грузии. И что достаточно не вводить в восточную часть Украины регулярную армию, чтобы избежать жестких санкций. Не получилось.

Через «нехочу»

Продолжающаяся война на востоке Украины заставила западных лидеров действовать — во многом вопреки бизнес-элитам и сильному российскому лобби в своих странах. Пример секторальных санкций показали США, запретившие своим банкам покупать долговые обязательства ВТБ и еще нескольких банков и корпораций. Под действие европейских секторальных санкций попали крупнейшие российские банки, связанные с государством: Сбербанк, ВТБ, Газпромбанк, ВЭБ.

6 августа должны вступить в силу санкции США против российской нефтегазовой отрасли — запрет на поставку оборудования для добычи нетрадиционной нефти (глубинная добыча, арктический шельф, сланцевые запасы). ЕС похожие ограничения уже ввел, включив в запретный список буровые платформы, насосы высокого давления, дистанционно управляемые подводные аппараты и т.д. Эта мера не менее чувствительна, чем ограничения в привлечении капитала. Современное оборудование, не производящееся в России, нужно как для реализации амбициозных нефтегазовых проектов на Севере и Дальнем Востоке, так и для поддержания уровня добычи на истощающихся месторождениях Западной Сибири, отмечает Fitch.

Разумеется, подобные санкции не приведут ни к какому немедленному коллапсу российской экономики. Не надо ждать ни голода, ни дефицита продуктов, ни резкого ускорения инфляции, ни обвального падения рубля — никаких ужасов. Не стоит рассчитывать, что возмущенные падением уровня жизни российские граждане немедленно разочаруются в украинской политике России, разлюбят Путина, проникнутся доверием к НАТО.

Другие риски

Но крот истории роет. Лишившись привычного долгового финансирования (евробонды и синдицированные кредиты), крупнейшие российские банки придут за деньгами в Центробанк. Это повысит темпы инфляции и несколько ускорит снижение курса рубля. Импортные товары станут менее доступными. Санкции против нефтегазовой отрасли действуют на более долгосрочном отрезке: сейчас оборудование нужно для проектов, которые должны были начать приносить ощутимый доход лишь через несколько лет. И вводить такие санкции западные страны должны с осторожностью. Иначе меры против российского нефтегаза вызовут дефицит топлива на мировом рынке, цены взлетят до небес, и «Газпром» с «Роснефтью» получат гигантские прибыли, даже экспортируя меньшее количество сырья.

Важны не только официально объявленные санкции. Резко выросла непредсказуемость. Никто не поручится, что осенью Россия не введет войска или не усилит поддержку участников боевых действий на Юго-Востоке Украины, а это сделает невозможным не только поставки России оружия, нефтегазового оборудования и кредитов, но и, скажем, тепловозов, автомобилей и телекоммуникационного оборудования. А сохранятся ли вообще в России через год-два производства, открытые иностранными компаниями? Это вопрос не праздный. Запретить условному Siemens российскую сборку может как Германия (если дело дойдет до ограничения всех экономических операций с Россией), так и Россия (например, конфисковав активы крупных иностранных компаний на территории страны в ответ на конфискацию российских активов за рубежом — в обеспечение выплат по искам акционеров ЮКОСа, удовлетворенных Международным третейским арбитражем в Гааге и ЕСПЧ, или выплат по искам Украины за потерю Крыма). Такой сценарий вполне возможен, но никто не оценит его вероятность. Корпорации вынуждены закладывать в свои расчеты худшие сценарии. Поэтому роста прямых инвестиций в ближайшее время России не видать.

Должны осторожничать и банки: как давать сейчас кредиты, скажем, компаниям Олега Дерипаски или Романа Абрамовича? Да, пока они не под санкциями. А послезавтра? После начавшегося в 2007 году кризиса и многомиллионных штрафов за нарушение налогового, антиотмывочного и санкционного законодательства банки стали осторожны. Лучше лишиться кредитной маржи, чем выдать кредит завтрашнему объекту санкций. По этой же причине инвесткомпании сокращают отведенные для России лимиты (деньги, на которые они могут покупать российские ценные бумаги). Так же поступают и компании, работающие с прямыми инвестициями.

Коснется всех

Так что санкции касаются не только тех, кто попал непосредственно в санкционные списки. Опасным для иностранцев с точки зрения ведения бизнеса становится чуть ли не любое российское юридическое лицо. Ни к какому немедленному коллапсу это не приведет. Но долгосрочный сценарий уже запущен в действие. Очевидно, что за нарушение «мирового порядка» в Крыму и на востоке Украины Путину, а с ним и всем жителям России в целом придется дорого заплатить. Хоть и не прямо сейчас.

Все более вероятным становится сценарий «закукливания» российской экономики, автаркии страны, ее переход к политике и психологии «осажденной крепости». А крепости рано или поздно разрушаются.