Историческое отчисление. Как СПбГУ изгоняет студентов, которые отказываются поддержать войну
14:46, 07.07.2023
Главное здание СПбГУ на Университетской набережной в Санкт-Петербурге. Фото Wikipedia.org
Минувший июнь стал богатым для старейшего вуза Санкт-Петербурга на репрессии в отношении собственных преподавателей и студентов. 2 июня был уволен доцент Института истории СПбГУ (в прошлом — исторического факультета) Михаил Белоусов. Его обвинили в пацифизме и неуважении к памяти погибшего на войне в Украине студента истфака. На этом злоключения преподавателя не закончились. Против Белоусова возбудили уголовное дело по статье о «реабилитации нацизма».
Затем Комиссия по этике СПбГУ заслушала 11 студентов, которых z-каналы обвинили в «антигосударственной деятельности» и других смертных грехах, а так же именовали «последователями Белоусова». Один из публичных призывов к расправе над будущими историками назывался: «Украинский гнойник на истфаке СПБГУ». На основании подобных публикаций руководство вуза решило провести собственное «расследование». Завершилось оно изгнанием семерых учащихся из альма-матер. Несколько человек остались на улице после 4 курса, не получив дипломы.
Один из отчисленных студентов и адвокат, который оказывает правовую помощь пострадавшим, рассказали «Спектру», о том, как в одном из старейших университетов России избавляются от неугодных.
Михаил Мартин, отчисленный студент 4 курса Института истории СПбГУ:
- Когда и как Вы узнали, что у СПбГУ к Вам есть какие-то претензии? Кто их сформулировал?
- В последних числах мая мне пришло письмо на корпоративную почту от Управления по работе с молодежью СПбГУ. У него на каждом факультете есть свои заместители. У нас это — Вадим Федоров. В сообщении говорилось примерно следующее: Михаил, прошу дать объяснение по поводу таких-то публикаций в СМИ о вашей, предположительно, незаконной деятельности.
Фото Михаил Мартин для Spektr. Press
Самое забавное, что они ссылались только на Readovka и z-каналы. В письме не было ни информации из правоохранительных органов, ни каких-то показаний свидетелей. Упоминались только посты в z-каналах о том, что мы якобы глумились над памятью погибшего во время боевых действий на Украине студента истфака Федора Соломонова. При том, что гибель Соломонова ни я, ни кто-либо ещё из отчисленных никогда публично не комментировали. Плюс там утверждалось, что после 24 февраля 2022 года мы «ведем антигосударственную политику».
- Откуда Управление получило подборку публикаций из этих каналов? Они сами изучали первоисточники или им кто-то помогал?
- Да, у них есть сотрудники, которые мониторят студенческие паблики и отправляют всё в ректорат. Известно, что на совещаниях в СПбГУ ректор Николай Кропачев обсуждает, что написали, например, в студенческой газете «Студень». Это их очень волнует и очевидно, что они за всем этим следят. Я думаю, что, конечно, после появления публикаций про нас в z-каналах ректорат на следующий день всё знал.
Далее проректор по воспитательной работе Александр Бабич подал обращение в Комиссии по этике СПбГУ с просьбой с нами разобраться. Нас туда вызвали, и первый вопрос был про наше отношение к трагическим событиям в Украине. У всех, кого туда приглашали, состоялась этакая «беседа с политруком», где всё сводилось к тому, что «Россия освобождает Донбасс», все замечательно, все круто, почему вы против? Нас пытались заставить сказать, что мы это всё поддерживаем. Никто этого не сделал, и нас отчислили.
- Вас пытались переубедить? Призывали одуматься?
- Да. Самый характерный диалог в этом плане на заседании комиссии состоялся у меня с проректором по правовым вопросам Юрием Пеновым. Он пытался добиться от меня, чтобы я озвучил свою позицию. Я отвечал, что выступаю против убийства людей и не поддерживаю этот конфликт. Он тогда поменял формулировку вопроса, чтобы из моих слов можно было сделать вывод, что я хотя бы был не против боевых действий на Украине. Пенов так и спросил: можете сказать, что Вы не против специальной военной операции? Я отвечаю: нет, я Вам так сказать не могу. Они все просто в лице поменялись. Проректор уже с раздражением бросил: «Все понятно». И очень быстро беседа закончилась.
Михаил Белоусов. Фото Абзац/ВКонтакте
- Больше членов комиссии ничего не интересовало? Они не спрашивали про ваши отношения с уволенным доцентом Михаилом Белоусовым?
- Да, спрашивали про Белоусова, но очень кратко. Вы были знакомы? Да, но я со всеми преподавателями знаком, так или иначе. Единственное, что у меня есть общее с Белоусовым — это фотография на фоне колонн здания истфака. Я им сказал, что такие же фото у меня есть со многими присутствующими. Они очень быстро сменили тему.
Задали такой вопрос: 24 февраля 2022 года Вы подписали заявление против СВО? Да. Отказывайтесь от этой позиции? Нет, и сейчас подписываюсь под каждым словом. Ещё спрашивали про мою деятельность в Студсовете истфака. Я отвечал, что за мероприятия мы организовывали.
- В последние годы про какие-то неформальные объединения студентов СПбГУ не часто можно услышать. Ваш Студсовет не является формальным органом самоуправления?
- В этом плане истфак стоит особняком, потому что это вообще первый Студсовет в университете. Он возник ещё в апреле 2001 года, задолго до вхождения России в болонский процесс. Только в 2011 году на все факультеты спустили сверху распоряжение создать эти органы самоуправления, а у нас он появился снизу. В 2011-м его просто легализовали. Наш Студсовет, конечно, отличался большей автономностью и активностью. Студенты выступали против насильственного участия в переписи населения, против отчисления Елены Скворцовой с журфака, подписывали петицию в феврале прошлого года, о которой я уже говорил. В авангарде всего этого стоял Студсовет истфака. В этом смысле он был очень оппозиционным администрации СПбГУ.
Конечно, мы были на особом счету у начальства. В ректорате есть пофамильные списки неблагонадежных людей. Это выяснилось, когда, например, весной ребята устраивались в приемную комиссию на подработку летом. Большинство историков не смогло туда попасть из-за формулировки: вы находитесь в «черном списке».
- С чем может быть связано такое вольнодумство? Слушаю Вас, и в памяти сразу всплывают страницы из учебников истории XIX века о студенческих сходках и землячествах.
- В первую очередь это связано с историей нашего Студсовета. Во-первых, он возник благодаря инициативе снизу. Во-вторых, его активисты не теряют связь с факультетом после выпуска. Бывшие лидеры поддерживали Студсовет, когда, например, в 2014-м году пытались объединить Исторический факультет и Философский в один институт. Тогда как раз совет вместе с выпускниками активно выступили против, и Николай Кропачев отказался объединять факультеты, но все-таки изменил статус истфака. Сделал его Институтом истории СПбГУ для того, чтобы не избирать декана профессорско-преподавательским составом. В институте он назначается ректором.
Многие бывшие председатели Студсовета работали дальше в СПбГУ. Например, Тимур Кармов, первый председатель совета, был преподавателем в университете долгое время. Михаил Белоусов тоже бывший председатель Студсовета.
- Отчисление целой группы студентов — громкое событие. Как на него отреагировали ваши однокашники? И как Студсовет?
- Если брать среднего истфаковца, то, конечно, к отчислениям у большинства даже аполитичных студентов абсолютных негативное отношение. Люди видят, что сыграло свою роль стукачество. Кто-то сочинил историю, она попала в телеграм-каналы — и ребят отчислили. Появился прецедент того, что можно студентов выгнать из-за личной неприязни и по доносу.
В Студсовете отчислили очень много ключевых активистов. В том числе председателя — Владимира Железнякова. По положению, если председатель лишается своего своей должности, то автоматически распускается весь президиум. Плюс многие делегаты сложили с себя полномочия в знак протеста. Студсовет сейчас не функционирует.
У меня есть весьма серьезные опасения, учитывая беседу с Железняковым на комиссии, когда его очень много расспрашивали о Студсовете, что осенью сверху могут вполне спустить новое положение, которое будет устраивать ректорат. Грубо говоря, это Студсовет оскопит, и сделает из него типовую полумертвую «комсомольскую организацию». Вероятность этого достаточно велика, и, конечно, это вызывает у меня большие опасения.
- В отношении Михаила Белоусова ведется проверка Следственным комитетом на предмет его высказываний. Вас не беспокоили правоохранительные органы? Сотрудники Центра по противодействию экстремизму, например?
- Буквально вчера я узнал, что сотрудники полиции опрашивали мою учительницу истории и директора школы. Так далеко они зашли, хотя ни меня, никого из отчисленных до сих пор в органы не вызывали. Мне известно, что авторы телеграм-канала написали на нас заявление в СК. Им ответили, что проводятся оперативно-розыскные мероприятия. Юристы нам объяснили, что идет доследственная проверка, которая может длится до 30 дней. После этого выносится решение о возбуждении уголовного дела либо отказ. Об этом сообщат тем, кто писал заявление в СК. Результат мы узнаем из канала. Скорее всего, это будет на этой неделе.
- Вы студент 4 курса. Получается, что Вас отчислили перед защитой диплома. Вы будете добиваться права завершить обучение в СПбГУ?
- Меня отчислили за день до защиты диплома. Причем её два раза переносили. Я должен был защититься 6 июня, но мне 5 июня утром позвонили из учебного отдела сказали, что она откладывается на 13-е. Я спрашиваю: почему? Они говорят решение в рамках Государственной экзаменационной комиссии. Пишите официальный запрос, если хотите. Ответ будет идти 30 дней.
При этом, они просчитались со сроками, потому что нас не успевали по правилам отчислить до 13-го числа. В итоге еще раз перенесли на 16-е. Это вообще впервые в истории истфака, чтобы два раза нарочно переносили защиту трем четверокурсникам, которых в итоге отчислили. 16-го защита, а 15-го вечером мне пришел приказ об отчислении. Точнее даже не приказ, а письмо, в котором говорится о том, что меня просят подписаться под приказом об отчислении, но я отказался это сделать, заявив, что не буду «ставить свою подпись под источником по истории политических репрессий».
Что касается оспаривания всей этой истории, сейчас обсуждаю с юристами, как мы будем это делать через суд. Есть университетская комиссия по урегулированию споров, но, скорее всего, придется идти в суд. Там будем обосновывать, что решение комиссии по этике вообще ни на чем не базируется. Главная претензия ко всем отчисленным в протоколах (они, как под копирку) — глумление над памятью Федора Соломонова. Этого не было, поэтому у них очень слабая в этом плане позиция. Никаких доказательств нам не предъявляли.
Естественно, мы будем это всё оспаривать, но, честно говоря, мне кажется, что сейчас в России абсолютно неправовое государство. Университет, с которым нам придется судиться, солидарен с режимом. Он будет прикрывать СПбГУ, поскольку тот приносит оммаж. Суды, естественно, не будут выносить справедливые решения даже по такому вопросу, тем более что есть политический подтекст. Так что я очень сомневаюсь в положительном исходе этого дела, но исходя из банального морального долга, естественно нужно до конца защищать свои права. Честно говоря, не верю, что в ближайшее время мне удастся защитить диплом.
Фото Владислав Сосенский для Spektr. Press
Сосенский Владислав, адвокат:
- Какое отношение Вы имеете к истории отчисления из СПбГУ группы студентов? Вы представляете чьи-то интересы, как адвокат?
- Я не являюсь адвокатом, кого-либо из отчисленных студентов. Мы с коллегой безвозмездно консультируем ребят по возникающим перед ними вопросами в связи с отчислением, травлей и т.п. Они могут написать нам в любой момент. Осуществляем общую правовую поддержку. Делаем мы это, поскольку в свое время сами были студентами СПбГУ и таким образом поддерживаем наше бывшее университетское сообщество.
- Кто кого нашел в данном случае?
- Обратились они к нам. Всё началось в конце мая этого года, когда в сети всплыли скриншоты с якобы сообщениями от доцента Михаила Белоусова, в которых он якобы дискредитировал армию и плохо отзывался о погибшем студенте Федоре Соломонове.
Тогда на провластных, провоенных каналах стали появляться однотипные посты с животрепещущими названиями вроде: «Украинский гнойник в СПбГУ», «Проукрианская тусовочка» и т.д. Было понятно, что бьют не только по Белоусову, но и по его студентам. Авторы каналов составили список примерно из 10 фамилий. Все эти студенты оказались потом на Комиссии по этике и были отчислены.
Изначально давление оказывалось на Белоусова, но после того, как его уволили, они разом все переключились и на студентов. Поскольку многие ребята были уже на выпускном курсе и должны были защищать дипломы, они оказались в такой ситуации, когда их отчислили прямо перед выпуском. И сделать они ничего не смогли, поэтому обратились за помощью к нам.
- Что говорит закон об отчислении студентов из государственного вуза за действия, которые оценивает этическая комиссия?
- Это очень интересный вопрос, потому что во всех заключениях Комиссии по этике СПбГУ (они все как под копирку написаны) есть очень интересные выводы. Смысл их примерно такой: такое-то лицо, обучающееся в СПбГУ, совершило некоторые действия, преследующие целью дискредитацию ВС РФ и специальную военную операцию.
Первый вопрос, который у меня возник, когда я это прочитал: как Комиссия смогла сделать такой вывод? Это может быть установлено только вступившим в законную силу решением суда. И не просто в тот момент, когда суд принимает решение, а когда его постановление вступает в силу: либо через 10 дней с момента вынесения постановления, либо оно должно устоять в апелляции. Только тогда, по-хорошему, Комиссия по этике могла это использовать как основание для рекомендации по отчислению студентов, но она почему-то это сделала вообще без какого-либо судебного решения.
- Исходя из этого, каковы шансы отчисленных студентов вернуться в альма-матер или защитить диплом?
- Тяжело предсказывать, какую позицию займет суд. Мы как юридическое сообщество все прекрасно понимаем, что, конечно, эти действия администрации СПбГУ незаконны. Нельзя человека взять и произвольно отчислить.
Были прецеденты буквально год назад, когда после антивоенных протестов СПбГУ собирался отчислить несколько студентов, но после того, как поднялась шумиха и пошла волна защиты ребят, приказ об отчислении был отозван. Всё ограничилось выговором, и студенты продолжили обучение.
Сейчас дошло до отчислений, несмотря на то что тоже был достаточно большой общественный резонанс. При этом ничего не помешает общественному мнению повлиять и на суд в какой-то степени. И на позицию университета. Поскольку ребята будут оспаривать отчисление, то СПбГУ тоже заинтересованная сторона. От тоже будет свою позицию отстаивать, поэтому тяжело прогнозировать, какую именно сторону займет суд. Безусловно, мы с коллегами считаем, что есть основания для восстановления ребят. К сожалению, предугадать что-то достаточно проблематично.
