Уже больше месяца российские школы и другие учебные заведения работают в режиме онлайн. Для подавляющего большинства учителей, преподавателей и учеников — это новый опыт и дополнительный стресс. Российская система образования оказалась не готова к дистанционному обучению. Не хватает техники, плохо работает интернет, ученики, родители и преподаватели не сразу находят контакт — это лишь часть проблем, о которых говорят собеседники «Спектра». Они рассказывают, что новые условия осложняются еще и прессингом со стороны администраций учебных заведений, которые не хотят портить статистику и сами не знают, что делать. Многие учителя просят не называть их имена в тексте, потому что боятся репрессий.

Анонимно, учитель русского языка в сельской школе, Саратовская область:

Когда мы поняли, что карантина не избежать, в школе был педсовет. Мы с дочерью — она тоже учитель — напросились выступить по этим платформам образовательным. Мы перечислили, где можно работать, все показали. Все скептически нас выслушали. Говорили: зачем это надо? Говорили: пусть ученики приносят свои домашки, будут класть их просто на парты, или родители будут носить. Говорили, что зачем группа «ВКонтакте» и как по ней отчитываться… Говорили, что это полная ерунда и для отчетности не пойдет. 

Сейчас я открыла школьную почту и передо мной документы, методические рекомендации, как нам надо работать в условиях дистанционного обучения. Письмо пришло 27 апреля. Это не то, что запоздало… Это вообще! Первую неделю было очень тяжело, потому что платформа, которую мы опробовали с детьми, рухнула в первые же два дня. Работать с ней стало невозможно. Единственное, что оставалось — это администрация школы создала в WhatsApp беседу и учителя туда просто забрасывали домашние задания и отслеживали, как по ним отчитываются дети. А с 9 классом мы еще до карантина создали общую группу «ВКонтакте», и туда я кидаю всякие ссылки, видеоуроки, рекомендации. То есть оказалось, что соцсеть — более рабочий вариант, более мобильный и более знакомый всем, нежели эти платформы.

Но это не единственная проблема. Мы же сельская школа. И у нас дети, да и сама школа, не обеспечены техническими средствами. Я работаю на своем стареньком компьютере, которому уже 11 лет. Я работаю на своем модеме, который сама проплатила и у которого уже неделю назад закончился трафик. Максимум, что можно было взять — это 40 гигабайт. Сейчас я каждый день доплачиваю по 100 рублей, чтобы как-то держаться на плаву до 5 мая.

Помимо этого, у родителей не оказалось технических средств. То есть, большая семья — и один телефон. И слава богу, если есть ноутбук, а его может и не быть. Дистанционное образование — это очень сложно. Мы вынуждены были обратиться в фонд Тимченко, чтобы хотя бы для семей, где есть выпускники, нам оказали помощь по приобретению планшетов. Школа, как я поняла, тоже подала заявку в единую Россиию, чтобы нам организовали дистанционное образование и технику выделили. Но у нас получается мобильнее и быстрее достать эти планшеты. И еще мы хотим создать гаджеттеку, чтобы раздать малоимущим и многодетным семьям, которые нуждаются в технике, раздать эти планшеты в пользование.

Еще у нас значительно увеличился рабочий день. Ты встаешь и выкладываешь задания к 9 утра, а в течение дня, до 20 часов, ты не отходишь от компьютера, потому что ждешь ответов от детей, объясняешь им что-то. То есть, рабочий день стал ненормированным. Постоянно сидишь возле компьютера.

Дети тоже оказались, в общем-то, неподготовленными. Зато теперь мы знаем, что делать после выхода с карантина — учить их деловому общению в интернете. Потому что, даже в нашей группе (а дети знают, насколько все это серьезно), она была забита всевозможными смайликами, картинками и гифками. Только сейчас они стали более или менее серьезно относиться к этой странице и присылать фотографии выполненных домашних заданий в нормальном качестве. Поначалу проверять их было невозможно.

Мне кажется, вообще все надо менять. Начиная от обучения учителей и до их переподготовки. Мы как-то высокомерно относились к гаджетам, требовали их убрать и говорили, что они не нужны. Но сейчас так получилось, может быть, дети оказались более продвинутыми, нежели учителя. Нас до этого никто не учил работать удаленно и когда все это свалилось, то за неделю пришлось осваивать, учиться выходить в Zoom, устраивать конференции. Нужно учиться, как работать с платформами, Zoom и тому подобными вещами. Этому должны учить учителей, а мы должны разговаривать с учениками на одном языке. Я думаю, что мы станем ближе и не будем серчать на гаджеты на каждом уроке.

Дистанционное школьное обучение, Казань. Фото Yegor Aleyev/TASS/Scanpix/LETA

Еще не нравится, что администрация оказывает давление и говорит, что нельзя, например, ставить двойки из-за того, что дети не делают домашнее задание. У нас минимальная оценка — это тройка, поэтому резко повысилась успеваемость. Если ставить двойки, то это будет означать неуспешность дистанционного образования. Я не знаю, как они объясняют, но есть негласное указание — двоек не ставить. Троечники стали теперь ударниками. Такой прессинг оказывается в отношении всех учителей.

Помимо этого, есть указание — не грузить детей домашней работой. Я не знаю, как они подойдут к ОГЭ, потому что необходимо разбирать какие-то дополнительные варианты. Но я не имею права их перегружать, потому что разрешено только одно упражнение в день. Но для выпускника — это, конечно, ничего. Я не знаю, с каким результатом мы подойдем к экзамену и как его будем сдавать. Я пыталась давать какие-то материалы, ссылки, но мне сказали, что этого делать не надо. Первую неделю я давала, как положено, хотя и то с сокращением, но мне сказали оставить только одно упражнение.

Моя коллега, учитель математики, не стала слушать администрацию и задает, как положено. Я не знаю, как администрация на это отреагируют. Я знаю, что она стойкий боец и терять ей нечего, потому что она пенсионного возраста и говорит, что в любой момент может уйти. Мне до пенсии работать еще три года, поэтому я не хочу вступать в конфликт с администрацией. Другого варианта работы у меня здесь нет. 

Олег Абакумов, доцент Поволжского института управления — филиал РАНХиГС:

Первую неделю онлайн обучения прервали очень своевременно объявленные каникулы (с 28 марта по 5 апреля). Они позволили проанализировать первый опыт, понять, что и как работает в нашем институтском Информационно-образовательном портале. Этот портал существует не первый год, но, четно говоря, наполнялся он учебными материалами и использовался в «щадящем» режиме. А тут оказалось, что есть не только образовательная оболочка, но и инструмент. Обнаружилось, что, ворча на администрацию за назойливость, я оказался со всеми нужными паролями, подписанным на несколько электронных библиотек с бесплатным доступом, а все студенты зарегистрированы и ждут материалов и заданий. Это было приятным сюрпризом.

Проблема в том, что мы обнаружили, что другая жизнь не только за МКАДом, с чем мы смирились, но и за саратовской объездной автодорогой. Далеко не у всех студентов есть компьютер или ноутбук, в семьях есть несколько учащихся и всем им срочно нужен комп, «деревенский» интернет не позволяет смотреть онлайн-трансляцию и скачивать или отправлять  большие файлы. Ладно, можно  читать статьи на экране смартфона, но не будешь же делать выписки или писать реферат с использованием клавиатуры телефона. В такой ситуации я даже разрешил студентам писать в тетради, а мне пересылать фото страниц в приемлемом качестве. За месяц могу отметить, что сейчас рукописных файлов уже нет. Приспосабливаемся.

Олег Абакумов. Фото из личного архива

Для нас это новый вид учебных занятий, в основе которого работа с текстами, их понимание и толкование. Учимся делать конспекты, искать в статье точку зрения автора. От нарративного воспроизведения учебника обращаемся к пониманию проблем, неоднозначных трактовок. Появилась возможность сделать акценты на том, что ранее проходили мимолетно, посмотреть, что и как понимают студенты. Точно определить этот процесс позволяет современный канцеляризм «обратная связь». Сообщая на занятии о том, что закон за какие-то преступления требовал преступника «лишить живота» преподаватель думает, что он говорит о смертной казни, а студент в воображении рисует картину вспарывания брюха. На очном занятии я мог в лучшем случае проверить, есть ли у них выписки к семинару, а здесь я вижу, что именно они выписали и как поняли то, что им было задано. Появилась возможность постоянной индивидуальной работы со студентами, а значит и выстраивания индивидуальной образовательной траектории в рамках конкретной учебной дисциплины.

Но есть и минусы. Нагрузка на преподавателей многократно возросла. Им пришлось осваивать новые технологии. Дистантное обучение требует новой методики преподавания, нового методического сопровождения, новых форм подачи учебного материала. В неделю мне надо проверить более 100 работ, кратко отметить недостатки и ответить на вопросы студента, почему именно ему снизили оценку. Какая уж тут индивидуальная работа и персональные траектории обучения! В конце первой недели «дистанта» я прикупил капли «от усталости глаз». Не особо помогают.

Студенты, как и большинство из нас идут по пути наименьшего сопротивления, а это значит, что вместо авторского текста ответа ты получаешь либо скачанный с сайта рефератов ответ, либо чью-то уже ранее проверенную пятерочную работу под его именем. Овладеваю навыками криминалиста и память я тоже тренирую! При таком напряжении на другие направления преподавательской деятельности не хватает времени. Уже мечтаешь о том, чтобы не сидеть, глядя в экран, а постоять и разогнуться.

Онлайн занятия проводишь в первой половине дня, регламентируя их продолжительность лимитом времени бесплатного доступа к видеосервисам, а проверку работ оставляешь на ночные часы, когда дома становится тихо, и, как говорят молодые преподаватели, когда  дети-школьники пускают их за компьютер.

Нынешнюю ситуацию, когда работаешь в так называемые нерабочие и законные выходные дни и получаешь установленную контрактом зарплату, я, помня о тех, кто остался без работы и заработка, воспринимаю как благо. Мы живы, мы работаем. Как это не пафосно звучит. Я не понимаю тех, кто томится в изоляции, мне времени ни на что не хватает. Я нужен и это здорово! Но постоянно в таком режиме существовать нельзя.

Опыт преподавания в режиме самоизоляции показал невозможность полного перехода на дистант, о котором упорно говорят чиновники от образования. Это одна из форм обучения, которую надо использовать, но не абсолютизировать. У этой формы большие перспективы при заочном обучении, при получении дополнительного образования, повышении квалификации, при работе с достаточно взрослым, хорошо мотивированным на получение реальных знаний и компетенций контингентом.

Марина Королева, профессор НИУ ВШЭ, кандидат филологических наук:

Мы провели первое удаленное занятие в середине марта, когда все еще занимались в аудиториях. Но я приболела — это оказалось ОРВИ — и на всякий случай договорилась с учебным офисом и группой о дистанционном формате. А спустя неделю-другую этот формат стал всеобщим.

Первые несколько дней было много организационной суеты, корпоративная почта была завалена письмами-инструкциями: что, как, когда. Но довольно быстро все это вошло в нормальное рабочее русло. Мы провели несколько предзащит дипломных работ на английском языке, стало ясно, что время используется даже более эффективно, чем при очных защитах. Вообще плюсов много: ты не тратишь время на перемещения по городу, по зданиям нашего кампуса, у тебя под рукой все нужные тебе инструменты и документы.

Марина Королева. Фото из личного архива

Студенты вошли в этот поток онлайн-занятий еще более спокойно, чем преподаватели: они интернет-люди, для них это естественная среда обитания. Кстати, мы с ними и прежде пользовались для оперативного общения не только корпоративной почтой, но и разнообразными чатами, там они могут проконсультироваться со мной между занятиями, для этого не надо ждать специально отведенных часов. Сейчас это все пригодилось. 

 Минусы — там же, где и плюсы, как ни парадоксально. У тебя место, где ты живешь, теперь спаяно с офисом, эти зоны не разделены ни во времени, ни в пространстве, и это создает свои трудности. При том, что у меня, как я считаю, идеальные условия для удаленки, моим коллегам с маленькими детьми, например, куда сложнее. Меня, как выяснилось, очень напрягает необходимость часами сидеть во время занятий перед экраном — обычно на лекциях и семинарах я вообще не сижу, а стою или хожу. Да и студенты, вопреки ожиданиям, скучают по офлайн-общению, это видно. Так что полезных инструментов мы за это время освоим много — но живых разговоров в аудитории они не заменят точно.

Арсения Буркова, учитель физики, Москва:

Удаленные занятия начались на последней неделе марта. Сначала все отнеслись с энтузиазмом, потому что было интересно, как это будет реализовано. К концу первой недели все устали, но смирились. 

Первую неделю я вела уроки в Zoom. Все было в основном в порядке, кроме одного раза, когда на урок ворвался матерящийся человек. После этого я стала делать пароли на конференции. Потом у меня начал виснуть Zoom, я все время пропадала с уроков и нервничала по этому поводу. После одной провальной конференции решила записать скринкаст и выслать ученикам, чтобы они еще раз послушали. Поняла, что весь урок уложился в пятиминутное видео. Провела голосование среди учеников десятых классов за формат, и они предпочли видеоуроки конференциям.

Плюсы такого формата в том, что непонятное место можно прослушать несколько раз, выполнить задание можно в любое время, не обязательно во время урока. С точки зрения контента видео, конечно, гораздо качественнее конференции — нет оговорок, технических проблем. В итоге некоторые дети, например те, которые утром обычно сонные, начали делать работы даже лучше, чем в классе. Я же реализовала несколько своих идей по созданию «домашней лаборатории» и была рада видеть, как многие дети тоже сделали свои устройства.

Но, отказавшись от конференций, я перестала выполнять функцию непосредственного контроля за учениками. Возможно, именно этого ждали от онлайн-образования многие родители. У меня конференции вызывали сильный стресс и проходили не очень продуктивно. Получается, я сделала акцент на детях, которые хотят и умеют учиться, а остальных, которым нужна большая помощь с организацией, оставила на произвол. Некоторые ученики писали мне вопросы в мессенджер, и я отвечала в любое время, и это получалось продуктивно. Но многие этого не делали: чтобы задать вопрос, нужно хотя бы понять, что осталось непонятным. То есть, я не могла эффективно выполнять функцию «обнаружения непонимания». Это явный минус.

Помимо этого, нагрузка увеличилась, растянулась фактически на весь день и всю неделю, но стала менее стрессовой: в учебные часы я переписываюсь с учениками, отвечаю на вопросы. Вечером и иногда ночью — готовлю презентацию, снимаю видео, монтирую и составляю задания. На выходных — проверяю задания, которые за неделю прислали ученики. Обычно это около ста двадцати работ.

Записывать видео кажется мне полезным. Так я сама вижу свои проблемы как учителя, могу их исправить, а дети, которые что-то пропустили, могут сами послушать тему. Также хочется сохранить и после окончания карантина чаты с учениками, потому что отвечать на их вопросы в таком формате несложно и даже приятно. 

«Они страдают и хотят встреч». Руководитель фонда «Старшие братья старшие сестры» Нина Воронцова о том, что происходит в российских детских домах во время карантина

Анонимно, учитель русского языка, Москва:

23 марта в 10 утра нам объявили, что с завтрашнего дня все ведут уроки в Zoom. Помощи от руководства не последовало. Программу устанавливали сами, разбирались в ней «методом тыка». Администрация провела совещание, на котором не смогла ответить на элементарные вопросы. Никто не знал, нужен один номер конференции или несколько, с паролем или без. Представьте себе шок большинства учителей. Недели через две от руководства пришли на почту обучающие ссылки на ролики о работе с Zoom. Работаем уже месяц, привыкли.

Наша школа полностью сохранила то расписание, которое было до самоизоляции. Дети не занимаются онлайн только физкультурой, рисованием и музыкой, но по этим предметам тоже есть отчётность. Это, конечно, кощунственно. Знаю, что в части школ проводят в классе один урок в день, кто-то ограничился тремя-четырьмя. Я каждый день провожу по 5−6 уроков, сдвоенный урок укладываю в один. Формально учителям разрешили проводить не все уроки в дистанционной форме, но у меня — русский язык, предмет, относящийся к числу обязательных.

Плюсы, несомненно, есть. Приходят и работают чаще те ученики, которым нужно. Если ребенку предмет не нравится, он, скорее всего, будет молчать, а камера и микрофон выключены. Никто не сидит в телефоне, если ему скучно. Никто не качается на стуле и не жует жвачку, меньше проблем с дисциплиной. Занятия короче, чем школьный урок, но насыщеннее.

Мне нравится проводить групповую работу в Zoom. В школе детей даже рассадить невозможно для обсуждения, шум стоит ужасный, а тут разделил их на группы — и они в своей песочнице никому не мешают, работают.  Еще не надо тащить домой гору тетрадок, когда не успеваешь проверить. Ну и, наконец, мы не вызываем скорую каждому ребенку, который не хочет писать контрольную работу, не отвечаем за ушибы, полученные детьми на перемене. Можно поесть в перерывах между уроками. Я высыпаюсь, это огромный плюс.

Но ребенку все-таки нужен контакт с учителем. И учителю нужно видеть детей, ему понятна их реакция, проще отследить проблемы в усвоении материала.

Еще успеваешь разобрать меньше, потому что много времени уходит на посторонние вещи (отладку звука, ожидание ответа от ученика с выключенным микрофоном, который и не слушает вовсе).

Помимо прочего, очень сложно в новых условиях адекватно оценивать работу детей. Нам запретили ставить «2» и «3», только «4» и «5». Но я ставлю «3» иногда, потому что для некоторых детей это хорошая оценка. Троечники превратились в хорошистов. 

Несмотря на то, что я работаю из дома, все равно каждый день встаю в 6, максимум — в 7 утра. С 7 готовлюсь к урокам, проверяю работы, заполняю дневник. Поначалу электронный журнал вис и задание можно было написать или рано утром, или поздно вечером. Я жаворонок, вот и загружаю домашнее задание пораньше. Каждый день уроки с 8.30 и до двух-трех дня, как и в школе. Дальше, если нет совещаний или вебинаров в Zoom, связанных с работой, даю себе возможность пару часов отдохнуть. Проверка домашнего задания уже в свободном режиме.

«До коронавируса могут и не дожить». Глава фонда «Старость в радость» Елизавета Олескина о пандемии в домах престарелых и о том, как помочь старикам

Работы меньше не стало, но перераспределилось время, так как вечера не заняты, и проверка смещается на более поздние часы. Невероятно возрос поток писем по работе, среди которых легко пропустить что-то важное. Письма высылают и днем, и ночью. Не все знакомы с правилами электронной переписки, как родители, так и администрация. Многие дети стабильно высылают все домашнее задание, хотя я прошу отправлять определенные работы и несколько раз говорю на уроке об этом и пишу в дневнике. 

От привязанности к компьютеру и телефону очень устаешь. На ночь обязательно перевожу телефон в авиарежим, раньше этого не делала. Еще, конечно, увеличилось количество времени на проверку одной работы. Мало просто поставить оценку, нужно написать подробный комментарий и отправить письмом или сделать это в графическом редакторе. Читать с экрана тоже непросто, отдельные работы приходится распечатывать. Глаза под вечер устают сильнее, чем раньше. 

После карантина, в идеале, хотелось бы один день в неделю проводить дистанционно, быть свободной от формы и звонков. Но в современных условиях это невозможно, ведь тогда ответственность за детей ложится на родителей, а они привыкли, что все на школе. Такая возможность позволила бы удобно организовать групповую работу, немного выдохнуть и не тратить на дорогу по четыре часа в оба конца, учиться работе с разными документами онлайн, какие-то упражнения действительно удобнее выводить на свой экран. Еще неплохо бы было совещания учителей проводить в онлайне, это удобно.

Анонимно, учитель начальных классов, Саратов:

Мы столкнулись с очень неприятной проблемой в работе компьютерных технологий. Наше оборудование оказалось не готово к такой работе, возникают постоянные неполадки: зависание, выкидывание, троение звука. Хотя пожаловаться на качество своей техники не могу. Помимо этого, я думаю, что у большинства семей жилищные условия, мягко говоря, не приспособлены для этого.

На педагогов вообще легла колоссальная нагрузка. Подготовка к уроку требует большего времени, после проведения педагоги ждут домашнего задания, которое присылают им в Viber родители. Его нужно проверить, с экрана это очень проблемно, занимает в два раза больше времени, чем при проверке тетрадей. Каждому нужно отправить комментарий, в чем ошибка, какая оценка. Не говоря про нерадивых родителей, которые могут прислать это задание и в половине одиннадцатого ночи.

Онлайн-урок в условиях самоизоляции, Москва. Фото EPA/SERGEI ILNITSKY/Scanpix/LETA

Раньше мы просто готовились к материалу урока, а теперь гораздо больше и тщательнее прорабатываем презентацию к уроку, потому что работать «на пальцах» без доски для маленьких детей — это не урок.  Необходим наглядный материал, объяснение нового материала требует записи новых схем. То что учитель раньше делал с помощью мела, необходимо поместить на экран, а это дополнительное время.

Помогает ли нам администрация? Нет. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. В подготовке к уроку, каждый сам разрабатывает для себя пути решения, старается подобрать те технологии, которыми больше владеет. Поэтому здесь нам никто не помощник. Администрация нас держит в курсе последних изменений, связанных с отменой, переносом, окончанием учебного процесса, но помогать нам вести уроки никто не будет. В конце концов это наша работа.

Наша школа обладаем мобильным компьютерным классом, поэтому учителя, которые остро нуждались в технике, получили ноутбук из этого класса, ну, а все остальное — интернет, пособия, материалы, ссылки на видеофрагменты — все в нашей власти.

Сейчас многие дети находятся дома вместе с родителями, поэтому и работа на уроке, и выполнение  домашнего задания происходят с их непосредственным участием. Поэтому оценки на данном этапе отличаются от реальных. Каждый родитель хочет, чтобы его ребенок был успешен. Хотя такая успешность может окончиться слезами. Есть опасение, что после снятия карантина и возвращения в стандартное русло, детей будет непросто собрать и вернуть к самостоятельной деятельности. Это конечно касается не всех семей, я вот точно не сижу по ту сторону ноутбука и не подсказываю правильные ответы на самостоятельные работы своему ребенку.

Если честно, я бы, наверное, из данного эксперимента с онлайн-образованием не оставила бы ничего после карантина. К каждому ребенку нужен подход, какие-то слова одобрения, некоторых наоборот нужно спускать с небес на землю, и в такой системе я не могу сказать, что это возможно. Возможно это сила привычки, и кто-то ощущает себя дома за компьютером комфортнее, чем в классе. Но это лично мое мнение. Мне у доски стоять приятнее и видеть живые глазки детей, а не маленькие окошечки с лицами.