Материал подготовлен совместно с изданием «Проект».

Самопровозглашенная и непризнанная ДНР по-прежнему неразрывно связана с Украиной самым прочным цементом — гривной. До марта 2017 года эта связь была прочнее и зримей — все крупнейшие промышленные предприятия на территории ЛДНР до того времени вообще работали в украинском юридическом поле посредством украинской банковской системы с выплатой всех украинских налогов вплоть до военного сбора. Сейчас поддержание финансовой пуповины с общей Батькивщиной обеспечивается частью силового аппарата ДНР, но через довольно необычные «финансовые институты» — места лишения свободы.

В части колоний ДНР существует мощный денежный безналичный оборот, который создает привилегированная часть заключенных, занимающаяся мошенническими операциями на подконтрольной Киеву территории. Гривна аккумулируется через финансовое приложение украинского мобильного оператора «Водафон» и используется зеками в безналичной форме при покупке еды в тюремных столовых, наркотиков у дилеров в погонах или оплате полуофициальных, запрещенных во время пандемии Covid-19 свиданий с женами и подругами. Но главные затраты все же «производственные»: абонентская плата за пользование запрещенной в колониях мобильной связью с интернетом и «крышу», которую обеспечивает непосредственное руководство мест заключения.

По оценке непосредственного участника этой тюремной мошеннической схемы, рассказавшего об этом «Спектру», ежемесячный доход руководства только одной 124-й колонии строгого режима в поселке Лидиевка города Донецка только от «налога» за постановку «крыши» бригадам аферистов составляет до 400 тыс. гривен (примерно 1 млн рублей), которые аккумулируются на счетах по ту сторону линии фронта, на подконтрольной Киеву территории.

Эта история, кроме иллюстрации еще одной стороны повседневной жизни самопровозглашенной республики, приоткрывает завесу над несколькими важными темами — заключением в места лишения свободы ДНР тысяч ополченцев образца 2014 года, созданием в том числе и их силами криминальных коррупционных потоков безналичных украинских средств и борьбу за эти потоки бывших украинских силовиков в составе МГБ, полиции и генеральной прокуратуры ДНР с бывшими украинскими же офицерами местной системы исполнения наказаний.

Что, как и почем в колониях ДНР?

Мошеннические схемы с использованием мобильной связи в местах лишения свободы что Украины, что России, не являются чем-то новым. Люди и в Москве, и в Киеве уже привыкли шутить в ответ на звонки «службы безопасности», что «Сбербанка», что «Ощадбанка» вечными словами: «Вечер в хату, господа арестанты…». Однако весьма специфические условия жизни в самопровозглашенных республиках Донбасса делают этот уже привычный бизнес совершенно особенным и весьма прибыльным.

ДНР отрезано от цивилизованной банковской системы и всех привычных для обычных людей электронных финансовых сервисов типа той же оплаты покупок с помощью телефона — обычные «позвоночные» схемы аферистов тут тоже не работают, при работе с жертвой чаще всего важно быстро получить деньги, а быстрых и одновременно анонимных способов перевести средства в рамках ДНР просто не существует. Кроме того, на этой территории шестой год действует комендантский час и соответственно сведены к минимуму круглосуточные услуги — что проституток, что продуктовых магазинов. Да и народ внутри самопровозглашенных республик живет довольно бедно — брать с него в Донецке толком нечего, все схемы мошенничества так или иначе завязаны на деньги вне самопровозглашенной республики, на схемы в «серой» плохо контролируемой зоне доставки людей, грузов и товаров в обход линии соприкосновения.

«Все просто!» Как Москва и Донбасс крепят финансовые связи через Цхинвали

Однако на неподконтрольной территории ДНР продолжают работать украинский оператор «Водафон» и в принципе есть какой-то интернет, поэтому мошенники могут размещать объявления о всевозможных услугах на городских порталах Полтавы, Запорожья и Киева, вымогая под любым предлогом предоплату.

Полученные деньги обильно «смазывают» неповоротливую тюремную систему, делая жизнь части заключенных в колониях строгого режима относительно сносной. Эта система обычно устраивает всех и, как правило, о ней неохотно говорят даже «сидельцы».

В 124-й колонии ДНР видимо просто серьезно перегнули палку с поборами. Один из «бригадиров» такой нелегальной системы из-за внезапной блокировки украинской карты не смог вовремя обеспечить руководству требуемые с него 30 тысяч гривен в неделю (!) (78 000 рублей или 865 евро), задержал выплату, и перед неминуемым помещением в особенно страшный в холода каменный мешок дисциплинарного изолятора (ДИЗО) попытался «взорвать» ситуацию.

Заключенный, имя которого в тот момент мы обещали не разглашать, примотал скотчем к телу мобильный телефон, включил диктофон и пошел на разговор с всесильным на зоне первым заместителем начальника колонии. Запись этого разговора есть в распоряжении «Спектра». На звуковой дорожке много мата, но где-то на 13-й минуте записи начинается разговор в кабинете, где один голос объясняет человеку, которого называет «Батя», сложившуюся ситуацию, просит отсрочки в 4 дня, пока жена заключенного через Россию съездит в Украину и разблокирует карту, и предлагает «в знак добрых намерений» пока имеющиеся на другой незаблокированной карте 7 тысяч гривен (18 220 рублей или 200 евро). Начальственный голос отвечает, что «чужие проблемы его не е…. (интересуют)», обещает похлопотать перед начальником об отсрочке и напоминает о штрафе за задержку этой суммы и долге в 30 000 гривен, который сформируется уже на следующей неделе.

Вскоре сделавший эту запись заключенный узнал, что будет в ближайшие дни помещен руководством колонии в ДИЗО и решился совсем на крайние меры — написал открытые заявления о вымогательстве в МГБ ДНР и Генеральную прокуратуру непризнанной республики. Колонии в ДНР находятся в подчинении у местного министерства юстиции, но в считающейся «городской» и «жирной» 124-й колонии руководство пришлое — из бывших сотрудников МВД. Так в одночасье один перегиб с поборами, словно камешек лавину, вызвал войну всех силовых ведомств ДНР за обозначившиеся неучтенные денежные потоки. Сейчас, по данным источников «Спектра», в министерстве юстиции ДНР и системе исполнения наказаний идут проверки.

Заявления в МГБ и генеральную прокуратуру ДНР, записи разговора заключенного с руководством колонии и журналистом есть в распоряжении «Спектра». Ну и после того как в узких кругах силовой системы ДНР имя нашего собеседника стало хорошо известно, скрывать его не имеет смысла. Скорее публичная известность может уберечь Григория Гинжаленко от смерти в ДИЗО.

Заявление в Генеральную прокуратуру ДНР от заключенного 124-й колонии. Фото Spektr. Press

«Сидят у меня ребята, «кукарекают» — по проституткам!»

«Знаете, охраняет нас тот же состав, что и раньше, — рассказывает «Спектру» Григорий. — Первый заместитель начальника колонии при Украине был здесь же начальником режима, дежурный помощник начальника колонии (ДПМК) был при ДНР одно время начальником режима, но в украинские времена тоже занимал пост ДПМК. Здесь, в принципе, коллектив весь, кроме нового начальника, из тех, кто работал при Украине. Вот новый начальник, на которого собирают деньги, он «чужой». Я знаю, что он был в разных колониях и везде там такое было — Дорошенко Юрий Павлович его зовут. Он руководил 27-й колонией в Горловке, до того на 52-й начальником, теперь нашего бывшего перебросили в Горловку, а его сюда».

Промышленная зона 124-й исправительной колонии строгого режима. Довоенное фото из архива Сергея Ваганова для Spektr. Press

«Понимаете, каждый заключенный хочет иногда в столовой за свои деньги покушать картошки с мясом, а любые проверки этот механизм на время ломают и жалобщиков там поэтому не любят, — поясняет «Спектру» на условиях анонимности источник из бывших старших офицеров донецкой системы исполнения наказаний. — Надо по жадности очень перегнуть палку, чтобы зек пошел на публичный конфликт. Этот Юрий Дорошенко не из наших, он бывший сотрудник ОБЭП МВД (отдел по борьбе с экономическими преступлениями — прим. «Спектра»). Кто понимает специфику, тот знает, что в этих службах чистых людей нет, у них мышление «зеленое» — сразу в долларах. В колониях зарабатывают всегда, но озвученные суммы они слишком «жирные» по всем меркам!».

Как формируется поток денег? Наиболее талантливых заключенных собирают  в бригады по интересам, которые работают круглосуточно.

«Здесь, короче такая тема — ребята здесь работают по «афере», конкретно по Украине, — поясняет «Спектру» заключенный 124-й колонии ДНР. — С чем связан мой бизнес? Сидят у меня ребята «кукарекают», по проституткам. Чтобы сбить 30 тысяч в месяц, работают круглосуточно, чтоб ты понимал, телефон не угасает никогда! Сидят четыре человека — два телефона, два днем, два ночью. Человек смотрит объявление в интернете, «девочка на ночь» там на сайте одном, он очень удобный, один сайт, а на всю Украину разводится. Вот человек в Полтаве хочет отдохнуть интимно, находит объявление и звонит на номер, а здесь сидит человек с этим мобильным телефоном, осужденные ребята говорят женскими голосами, посменно».

По словам заключенного, любителя платного интима банально вычисляют в его родном городе и выводят чаще всего на ближайший магазин круглосуточной продуктовой сети АТБ (в таких местах как правило стоят автоматы по пополнению счетов телефонов). Рассказами о том, что «девушка», которая работает без сутенера, опасается прийти на встречу без предоплаты, человека «подводят» к мысли пополнить указанный счет телефона.

«Тарифы — 600 гривен (1500 рублей или 17 евро) за «отдохнуть», 900 гривен (2340 рублей или 26 евро) как бы за «полный спектр» — все, что пожелает! — поясняет участник «аферы» из 124 колонии. — Дальше деньги приходят на счет, и раскрутка продолжается дальше. Ему говорят: «Ты сделал неправильную оплату, неправильно сумму указал, деньги не пришли!» — перепроводят его на схему снова и, если человек неадекватный на той стороне, были случаи, что и по десять раз по 600 гривен в аппарат вкладывал!».

Другой метод, практикуемый в 124-й колонии, — «сдавать» квартиры посуточно и помесячно в разных городах Украины через сайт объявлений.  Там тоже — требуют перевести залог на банковскую карту или на мобильный телефон — без разницы: за просмотр красивой и неожиданно недорогой квартиры, за выезд издалека на просмотр «хозяев» крайне привлекательного варианта, его «бронировка», предоплата за месяц вперед, за второй… Так делаются деньги.

«Работает обычно два человека в паре — за неделю работы с двух человек начальнику колонии или его первому заместителю нужно принести 15 тысяч гривен, — говорит Григорий. — С четырех человек соответственно — 30 000 гривен! Деньги не принес — тебя закрывают в изолятор на пятнадцать суток за «найденный» мобильный телефон, еще за что-то, находят причину. По моим подсчетам, они в месяц так собирают до 400 тысяч гривен, это практически миллион рублей!».

«В столовой, помимо того что осужденных кормят борщом, в котором есть зажарка только тогда, когда проверка приезжает, а так в супе кроме макарон с водой нет ничего — ни картошки, ни капли масла! — жалуется заключенный.  — Если перловку дают, то она прелая».

По словам заключенного, за три года он не ел в столовой ни разу. Как питался? В столовой колонии есть дополнительное окошко, где за деньги зеки имеют возможность купить за 60 гривен (150 рублей по несколько заниженному курсу, существующему в колонии) килограмм жареной картошки или за 150 гривен (375 рублей) палку копченной колбасы. Можно также приобрести варенные яйца, жаренную рыбу и другую недоступную в местах заключения «домашнюю» еду.

«Выйти в Украину». Как заключенные в ЛДНР добиваются перевода в украинские тюрьмы и почему их больше туда не отправляют, а там не принимают

Как купить? А по безналичному расчету, за гривну! Да-да, в зонах на территории самопровозглашенной Донецкой Народной Республики охотно принимают украинскую гривну.

 «Здесь наличных моментов нет вообще, здесь все тупо переводы — существует такая мобильная программа «шар-пэй» называется (SharPay – прим. «Спектра»), с мобильного счета этой программы можно на другой номер, на карту любого банка деньги перевести, здесь все в электронном виде! — Рассказывает Григорий Гинжаленко. — Да, за килограмм жаренной картошки я деньги перевожу повару, а повар начальнику столовой».

«Что еще можно купить? — продолжает он. —  Можно купить 4 спичечных коробки травы за 20 000 гривен (52 700 рублей или 577 евро). Если на свободе такая коробка стоит 1 тысячу рублей, то здесь получается — 12 тысяч! Допустим, сейчас длительных свиданий нет (из-за карантина — прим. «Спектра»), и человек свою жену встретить не может, но есть здесь такая штука как «беседа» — неофициальное свидание: твоего человека привозят в 8 утра и до 4 вечера, за это платится 5 000 гривен (13 180 рублей или 144 евро), хотя за официальное свидание надо было платить 1200 рублей за аренду этой комнаты. Лечение тут тоже только за деньги».

Источник «Спектра» из числа бывших старших офицеров местной системы исполнения наказаний, поработавший не в одной зоне Донецкой области, утверждает, что заработок на заключенных в той или иной степени в местах лишения свободы был всегда, и четко очерчивает круг «выгодоприобретателей».

«И раньше такое практиковалось, заключенный мог сам организовать себе подругу договорившись с инспектором об организации свидания по таксе 300 гривен в час, — поясняет бывший сотрудник системы исполнения наказаний. — На свиданиях всегда зарабатывает цепочка — ответственный младший инспектор, первый заместитель начальника и начальник зоны. Со столовой кормится начальник столовой, заместитель начальника колонии по КБО (коммунально-бытовому обеспечению — прим. «Спектра») и, разумеется, начальник зоны. А в данном случае с «афер» — начальник оперативной части и везде начальник зоны, если он не лох. Но это не ваш случай. Тут видна цепочка наверх — руководство системы исполнения наказаний ДНР сейчас тоже из МВД, начальник этот поработал в небогатой горловской 27-й колонии, осмотрелся и попросил себе считавшуюся и до войны и сейчас самой хлебной донецкую 124-ю колонию. Бывшего начальника 124-й перевели в 27-ю в Горловку, а этого Юрия Дорошенко — в Донецк. Результат он, видимо, дал, но только теперь после «разборок» станет понятно, какой в итоге».

 О глубоких корнях схем мобильного мошенничества на зонах ДНР было слышно и раньше. Адвокат Виталий Омельченко работает по обе стороны линии соприкосновения, сделав это своей специализацией — он достаточно часто ставит в тупик в судах прокуратуру ДНР документами украинских органов власти. В 2016 году его наняли родители одного из заключенных колонии ДНР, которого должны были по его заявлению передавать для дальнейшего отбытия наказания на украинскую территорию. Адвокат посоветовал не участвовать в передаче поскольку обнаружил на этого заключенного пять новых украинских уголовных дел, возбужденных по фактам телефонного мошенничества.

Адвокат Виталий Петрович Омельченко неподалеку от погранперехода «Меловое» на российско-украинской границе. Фото Spektr. Press

«Я встречался с ним, мне разрешили, — рассказывает «Спектру» Виталий Омельченко. — Спрашивал: «Было?» — а он мне: «Нас заставляют, с меня не слезут!». Все вот эти: «Задержали вашего сына! ДТП, надо срочно дать деньги!». При этом им оперативники давали определенную базу номеров, задания, и они в месяц каждый должны были заработать по тем временам около 50 тысяч рублей. Они нормально жили — женщин им не давали, но пожрать, выпить на зоне… Может если кто наркоман, то ему и дозу могли дать».

По словам Омельченко, людей способных «зарабатывать деньги» старались придержать на зоне и не выпускать на свободу.

Хотя у этого правила как всегда есть и исключения. 16 апреля 2019 года в ходе обмена удерживаемыми лицами по неизвестным до сих пор резонам Украина забрала из ДНР осужденного местным судом за убийство беременной женщины на пожизненное заключение Александра Садовского. 30 апреля его уже арестовал Шевченковский районный суд города Киева по уголовному делу открытому еще в марте 2018 года, во время нахождения Садовского в блоке для пожизненных заключенных 52-й колонии строгого режима ДНР. Украинское следствие обвиняет бывшего узника самопровозглашенной республики в «организованном групповом (часть 3 статьи 28 Уголовного кодекса) мошенничестве в особо крупном размере (часть 4 статьи 190), несанкционированном вмешательстве в работу компьютеров, автоматизированных систем, компьютерных сетей или сетей электросвязи (часть 1 и 2 статьи 361)».

Мошенничество в особо крупных размерах из камеры блока для пожизненно заключенных — это прямо сюжет из романов Дюма.

Мошенники, которые как минимум имеют доступ к закрытой информации из личных дел сидельцев колоний строгого режима (то есть имеют связь с оперативными сотрудниками мест лишения свободы), работают и сейчас. Мать одного из политических заключенных 32-й колонии ДНР рассказала «Спектру» на условиях анонимности о таком случае, произошедшем в ее семье в декабре 2020 года.

«У моего мужа есть дочь от первого брака, получается сводная сестра моего сына, они и до тюрьмы нечасто общались, а тут ей было два звонка якобы от него: «Не говори моей маме ни в коем случае, я болею, нужно на операцию 20 тысяч перевести!»», — рассказывает мать заключенного и удивляется глубине информированности мошенника.

Сводная сестра узника ДНР живет в Донецке, о ситуации в колониях не наслышана, кроме того для нее 20 тысяч, что в рублях, что в гривне, деньги неподъемные и она в шоке не выяснила валюту «перевода» и способ его осуществления. А позвонила матери брата по местному телефонному оператору «Феникс» после чего звонки сразу прекратились.

Но для «улучшения положения» заключенных родственники несколько раз переводили суммы в гривне на указанные номера мобильного оператора «Водафон». Безналичный оборот коррупционных денег в гривне есть не в одной колонии  ДНР.

Кто и за что сидит в ДНР

Григорий Гинжаленко  воевал в 2014 году: «Служил я сначала в формированиях донского казачества на Буденовке, но когда увидел, что они творят, ушел оттуда в мотострелковую бригаду 8 810 — часть такая была, а я там был старшим водителем-механиком БМП». Так рассказывает о своем военном опыте нынешний заключенный.

Сам Гинжаленко — заключенный довольно информированный и не рядовой — последние три года он работал завхозом одного из отрядов колонии. В силу специфики своей деятельности по организации «аферы» он должен был довольно много общаться с администрацией, одним словом, со всех сторон он из так называемого местного «актива».

Григорий Гинжаленко в колонии, фото из личного архива заключенного

В 124-й колонии ДНР отбывает заключение чуть меньше 600 человек. По словам Григория Гинжаленко, примерно 250 из них — бывшие «вояки», в большинстве своем ополченцы первой волны образца 2014 года. Принимая во внимание то, что добрую половину сидельцев в колониях строгого режима ДНР получила в наследство от Украины вместе с местами заключения, наличие в местах лишения свободы до 30% бывших бойцов ополчения — довольно скандальный факт. Получается, что они составляют большинство осужденных за какие бы то ни было преступления уже судами самопровозглашенных республик.

«Знаешь, прокуроры, судьи в республике все такие благополучные и бывшие украинские. И сейчас такой тренд в ДНР — там в судейской практике исходят из того, что местная регулярная армия возникла где-то весной 2015 года, а все, что до того — это были какие-то «незаконные вооруженные формирования» просто, какие-то сплошные уголовники», — пояснил адвокат Виталий Омельченко.

«Оккупированные люди». За что в Донецке забирают в концлагерь, кого считают шпионом и как за это судят

Григорий Гинджаленко был арестован в декабре 2015 года за убийство, совершенное в августе 2014-го, год просидел в СИЗО и в декабре 2016 Буденовский межрайонный суд ДНР объявил ему приговор в 20 лет лишения свободы. Сидит он пять лет и все время небезуспешно борется за смягчение приговора — в 2017 ему уменьшили срок до 12 лет, а в конце ноября 2020 года Верховный суд ДНР отменил все приговоры и отправил дело на новое следствие. Но при этом оставил ему прежнюю меру пресечения — «содержание под стражей в Донецком СИ ГСИН». Этот приговор есть в распоряжении «Спектра».

О чем там речь? В августе 2014-го Гинджаленко доставил своего командира домой на служебной машине в жилой микрорайон рядом с Мариупольской развилкой в Донецке и на обратном пути увидел в темное время суток человека, силуэт которого ему показался подозрительным. Он решил в одиночку проверить документы у парня, но тот стал убегать, а «казак» стал стрелять по «украинскому диверсанту» из своего автомата. Все судебные тяжбы связаны с этой стрельбой — срок первый бывший ополченец получил за «умышленное убийство», а все эти годы он требует принять во внимание тот факт, что роковая пуля в сердце и левое легкое погибшему вошла снизу, то есть рикошетом от асфальта — по утверждению осужденного, стрелял он по ногам. И требовал в этом обстоятельстве разобраться и переквалифицировать обвинение на «непредумышленное убийство».

Решение Верховного суда ДНР может поменять в его судьбе все и ничего. Весь декабрь он просидел в штрафном изоляторе 124-й колонии, с руководством которой он схлестнулся не на шутку. А должен, по идее, перевестись на время доследования в следственный изолятор №5 Донецка. Если переведут, если будет доследование, а не новое быстрое решение по итогам просмотра старых бумаг из его бывшего дела — такое в ДНР тоже бывает, законы здесь то применяются, то нет в зависимости от многих обстоятельств.

Приговор по делу Григория Гинжаленко Верховного суда ДНР. фото Spektr. Press

После убийства человека казака Гинжаленко арестовали и целых 17 дней продержали «на подвале» — в переделанном в комендатуру батальона «Оплот» одном из военкоматов Макеевки. А потом его оттуда просто «забрал командир», и Григорий спокойно служил у казаков, а потом и в мотострелках дальше. Только через год и четыре месяца, после наведения относительного порядка в ДНР, отец убитого смог достучаться со своей бедой до прокуратуры.

 «Закрыли меня по этому делу 15 декабря 2015 года. Я к маме в больницу приехал, и меня там задержали — фамилии у нас с мамой одинаковые, я уже не служил, родилась маленькая дочка, и я ушел, устроился на работу, развозил хлеб по Донецку на «Газели», — рассказал он.

К тому времени командира «генерал-лейтенанта», которого возил Григорий в Донецке уже давно не было, и помочь он с арестом никак не мог. Гинжаленко, по его словам, был водителем-телохранителем очень примечательного человека — атамана общественной организации «Всевеликое войско Донское» Юрия Сафоненко с позывным «Батя». На пике своего могущества в апреле 2015 года Батя имел под ружьем в Донецке до 3 тыс. человек на четырех базах и штаб в одной из лучших гостиниц города «Прага». Казаков обвиняли в многочисленных задержаниях и убийствах предпринимателей, вымогательстве и прочих плохих делах. В течение нескольких дней в конце апреля и начале мая 2015 года их базы были окружены и расформированы, Батя бежал и благополучно живет в России, а с его доверенной «группой Юриста» связано одно из самых громких дел Верховного суда ДНР и один из трех местных известных официальных смертных приговоров. Тогда под обвинение в вымогательстве, похищениях и убийствах людей попали десять человек, для четверых из которых обвинение требовало расстрел, как высшую меру наказания, предусмотренную КПК ДНР.

Ни один официальный смертный приговор в ДНР не приведен в исполнение поскольку он есть только в решениях судов, а вот юридического положения о смертной казни так и не приняли, палачей не отбирали, регламента «законного расстрела» не существует. Все эти десять казаков (смертный приговор от суда в итоге получил только один из них, остальные длительные сроки) сидят в разных колониях строгого режима, и вполне возможно, что тоже круглосуточно отвечают на звонки украинцев — сдают квартиры, изображают девушек низкой социальной ответственности, убеждают срочно поделиться гривной на телефонный счет оператора «Водафон».

Новый министр по делам колоний

124-я колония строго режима, по меркам ДНР, многолюдна, богата и имеет на территории слишком много объектов потенциально способных приносить деньги: столярные и автомобильные мастерские, швейный цех и даже потенциальные объекты для туризма. Футбольное поле в этой зоне открывали в 2008 году игроки национальных сборных по футболу Хорватии и Сербии, закадычные донецкие друзья Дарио Срна и Игор Дуляй. 

Эта колония была образцовой и до войны — в архивах донецких фотографов осталось много фотографий разных уголков 124-й. Другие колонии или гораздо менее многолюдны как исчезающая Еленовская, бедны, как 27-я Горловская, или просто находятся вне зоны уверенного приема украинской мобильной связи. Такие обильные гривневые дивиденды идут наверх не из каждой зоны.

«На основе обычаев». Как в самопровозглашенной ДНР пишут собственные законы и как потом по ним судят своих и чужих

А ведает всем этим хлопотным хозяйством Государственная служба исполнения наказаний при министерстве юстиции ДНР, которую сейчас будут проверять все, кто сможет потенциально дотянуться до контроля за обнаруженным финансовым потоком.

В специфических донецких «делах колоний», как говорят источники «Спектра», может объявиться новый министр.