Кто-то ругает Кронгауз, кто-то жалеет детей, кто-то проклинает учителей, а я, между тем, просто счастлива! Вот оно, началось! Открытый разговор про школу давно дожидается своего часа. 

На самом деле покрывательство в школах приобрело последнее время какой-то совершенно чудовищный размах — я просто сменила за три года с ребенком две школы и везде чувствовала этот страх перед тем, как бы какая-нибудь внутренняя история не вышла за школьные пределы.

Руководство школ за последнее время панически стало бояться привлечь к себе хоть какое-то внимание, понимая, что будет только хуже. А родители наоборот, пробуют на зуб все, до чего могут дотянуться и начинают качать права где надо и не надо — многие же переносят свои требования и привычки из плоскости личных и семейных отношений на коллективные, и часто видны эти перекосы, когда люди, что называется, краев не видят, жалуясь буквально на все направо и налево.

Никто не будет спорить, что школа сейчас меж трех как минимум огней: требовательные родители, с одной стороны, вышестоящее начальство, с другой, и между ними еще где-то болтаются дети, до которых, по большому счету, руки уже ни у кого не доходят. Как в сериале «33 кв.метра», когда в поле зрения ругающихся родителей появляется сын Андрюшенька, то оба хором на его невинный и отвлеченный вопрос гаркают: «ты уроки сделал?!». 

Ну вот такой пример из жизни: близкие нашей семье люди знают, что пару лет назад мы с мужем перенесли гепатит, А  (оказалось, что мы им не переболели в детстве), ну и зацепили детей своих по касательной. Старшие вроде проскочили, а младшей его тоже подтвердили, она его довольно легко перенесла, даже без госпитализации в отличие от нас, но я, как честный человек, оповестила об этом всех родителей в классе и сообщила в школу, чтобы имели в виду и объявили какой-то карантин, что ли — все-таки пару-тройку дней она в школу проходила в таком состоянии. Так вот я напоролась на какой-то неожиданный гнев со всех сторон, мол, зачем я вообще это вынесла наружу, никто бы и не узнал. Ничего себе, да? Меня это тогда очень обидело и удивило — я же вроде как лучше хотела.

Такая же история каждую осень повторяется, когда дети после лета притаскивают в школу вшей — господи, ни дай бог кто-то снаружи узнает, что в школе такое происходит. Среди родителей начинается перешептывание, переходящее в панику, потому что руководство школ как правило старается до последнего ничего не предпринимать, хотя дураку понятно, что при первом же обнаруженном случае нужно объявлять карантин и не затягивать с этим.

Аналогия с тем, что происходит сейчас в 57-й очевидна. Но тут прибавилась личная тайна, помноженная на взрослый шантаж и юношеский максимализм, поэтому все так долго не выходило наружу — некому было начать волну: родителей в этом возрасте дети очень редко включают в круг доверенных лиц, а без родителей бучу поднимать некому — ну не учителям же самим с директором начинать посыпать себе голову СК и Первым каналом. Это как-то не принято у нас, сами понимаете, дураков нет.

Встреча руководства 57-й школы с родителями и учениками 3 сентября 2016 года, на которой директору учебного заведения Сергею Менделевичу была устроена овация. Фото: Ivtorov / Викисклад / CC BY-SA 4.0.

И как бы цинично это ни звучало — я рада, что разговор о школе начался с такой высокой и напряженной ноты — ее просто слышнее. Вот только не чистые и звонкие звуки полились на нас, а застарелый гной полез из лопнувшей болячки. Ничего-ничего, это очищение. Пора начинать что-то новое, а старое развалится само. А что, мы уже забыли историю с Колмановским?

Хорошим и честным учителям в обычной школе сейчас очень тяжело, это известно. Посмотрите, как много родителей сейчас забирают детей на домашнее обучение. Я в курсе просто потому, что давно интересуюсь, как бы последнего ребенка уберечь от этого постоянного унижения, нелюбви и бытового насилия. Потому что в моем школьном анамнезе матери троих детей было все: и попытка совращения, и рукоприкладство, и хамство, и ставшее нормой унижение. Ну, а про любовь и уважение к личности с первого класса я давно молчу. И дальше бы молчала, если бы вся эта крупная разборка не совпала с нашим решением ухода из школы. Вообще. Я бы никогда не смогла бороться с системой, находясь внутри нее, я такой же обычный человек, такая же мать.

А борьба предстоит долгая, на годы. И реально не на жизнь, а на смерть, потому что исправить все, что там накопилось — я даже не представляю, как. Только хардкор. «Его не объехать, не обойти, единственный выход — взорвать». Школа — это самый живой и быстрореагирующий на происходящее в жизни организм, и ее не запихнуть крышкой в кастрюлю, она, как Мишкина каша, будет лезть и лезть наружу. Но зато в ней и вокруг нее самая большая концентрация ответственных людей — все-таки основная масса родителей и учителей это понимают. И все, включившиеся сейчас в эту историю, понимают, что расхлебывать эту кашу нам самим, свалить не на кого. 

Так восхвалим же и поблагодарим наше адское время, перечитаем «Отягощенных Злом» Стругацких — и вперед, заре навстречу, товарищи в борьбе!

Я лично готова.

Правда, уже со стороны.