Российское руководство очень ценит символические жесты. Вся внешняя политика России сводится постепенно к спорам о давно законченных сражениях, к отслеживанию неаккуратных фраз, к ловле блох в твиттере, к войне памятников. Слова весят больше дел, за необдуманную речь можно стать жертвой травли на всех государственных телеканалах, как модель Алена Водонаева, одна грубая шутка может погубить карьеру и уничтожить репутацию, — что-то такое как раз случилось с бывшим уже губернатором Чувашии Михаилом Игнатьевым.

Но эта страсть к символическому жесту загадочным образом уживается с удивительной глухотой, с полной неспособностью увидеть, почувствовать, что именно за твоим символическим жестом скрывается. Задаваемые контекстом смыслы игнорируются, возникает культ жеста ради жеста. Попробую эту мысль пояснить на свежем примере.

«Интерфакс» сообщает: «Министр обороны Сергей Шойгу вручил маршалу Советского Союза Дмитрию Язову орден „За заслуги перед Отечеством“ III степени, юбилейную медаль „75 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941−1945 годов“ и „Историю государства Российского“ Николая Карамзина».

Орден «За заслуги перед Отечеством» 3-й степени, врученный маршалу СССР Дмитрию Язову министром обороны России Сергеем Шойгу. Фото Vadim Savitsky/Russian Defense Ministry Press Office/TASS/Scanpix/LETA

Все вроде бы понятно, даже плоско: празднование юбилея Победы объявлено президентом главным делом для всей страны, Язов — единственный оставшийся маршал Советского Союза, живая достопримечательность. И, что все-таки повесомее, настоящий фронтовик с неординарной и даже героической биографией. Добровольцем пошел в армию в ноябре 1941-го, приписав себе лишний год — ему тогда было всего 17. Воевал в пехоте, дважды ранен, имеет боевой орден. Вполне логично почтить настоящего ветерана, а уж юбилейная медаль — его по праву, кто тут рискнет сказать хоть слово против?

Вот только российский орден ему вручен, как следует из официального сообщения Министерства обороны, за «большой вклад в развитие ветеранского движения и активное участие в военно-патриотическом воспитании молодежи». За современные, скажем так, заслуги.

И то сказать: в большую российскую историю вошел ведь не отчаянный мальчишка, командовавший после ускоренных курсов взводом пехотинцев в военном аду, а один из самых видных членов ГКЧП. Последний министр обороны Советского Союза, лично отдавший приказ о вводе танков в Москву в ходе неудавшегося путча в августе 1991-го.

Танки рядом с Кремлем, август 1991. Фото AFP PHOTO/DIMA TANIN/Scanpix/LETA

Когда все уже понимали, что военный переворот не удался, 21 августа летал к Михаилу Горбачеву в Форос, чтобы убедить президента СССР ввести военное положение. «Должен же он понимать, что без нас он ничто», — говорил Язов о Горбачеве соратникам. По возвращении из Фороса его арестовали. Дальше — «Матросская тишина», освобождение, амнистия, отставка (кстати, почетная — его даже именным пистолетом наградили), полузабвение, почетные посты в ветеранских организациях и разнообразных советах при министерстве (это уже при Путине).

Да, стоит сказать, к чести офицера — взглядов своих он никогда не стеснялся и никогда не менял. Не так давно в обширном интервью пригожинскому РИА «ФАН» назвал Горбачева «изменником в полном смысле этого слова», которого как следует «обработала Тэтчер».

Августовский путч — точка перехода советской истории в постсоветскую — и есть самый яркий эпизод биографии маршала Язова. Главное его свершение, то, что обеспечивает место в энциклопедиях и научных трудах, посвященных анализу событий той буйной эпохи. Язов — это ГКЧП, по-другому не скажешь, прочее меркнет на этом фоне. И получается, что именно члена ГКЧП (кстати, прямо ответственного за гибель Дмитрия Комаря, Ильи Кричевского и Владимира Усова, — это ведь по приказу Язова в Москву вошли танки) и награждает сейчас маршала министр обороны.

На те же грабли. Вступив в новую гонку вооружений, Россия рискует подорвать экономику и повторить судьбу СССР

Орден Российской Федерации «За заслуги перед отечеством» из рук министра обороны Российской Федерации получает человек, пытавшийся прямо, с использованием всех имевшихся у него ресурсов (немалых, Советская армия — это серьезно) не допустить появления Российской Федерации.

Не в том ли заслуга перед отечеством, что не смог все-таки помешать Отечеству появиться? Не за то ли орден, что без успеха пытался?

Понятный, ожидаемый, вполне обусловленный юбилейным контекстом символический жест оборачивается полнейшим абсурдом, обрастает жуткими смыслами. Словно бы отменяя тридцатилетнюю почти историю существования несоветской России, министр обороны России протягивает руку министру обороны Советского Союза, для которого сам факт существования России — личная катастрофа. Ну, и геополитическая тоже, как у них там принято выражаться, это уж само собой.

Баррикада из троллейбусов в центре Москвы, август 1991. Фото AFP PHOTO/ALEXANDER NEMENOV/Scanpix/LETA

Все постсоветские комплексы демонстрируются без стеснения, тоска по рухнувшему колоссу побеждает здравый смысл, путинская недоимперия словно бы извиняется перед советской империей за то, что живет и здравствует, несмотря на провал замыслов участников ГКЧП. Расписывается в собственной ущербности, что ли. 

Это и есть та самая удивительная глухота к смыслам символических жестов, с которой мы разговор начали. Ограничься Шойгу юбилейной медалью и роскошным томом Карамзина, не из-за чего было бы разговор затевать. Но он не может ограничиться.

Хотя, возможно, это я оптимист, а у министра все в порядке с чувствительностью. Возможно, все он прекрасно понимает, и просто обещает старшему товарищу исправить допущенные в 1991-м недоработки. Отдавая должное заслугам маршала и намекая, что превзойдет предшественника.