Он наконец признался. Он сообщил нам свою как бы новость. Он снова собирается переизбираться. Наиболее вероятно, что президентский пост Путин постарается сохранить за собой до момента физической смерти. Думается, ему не очень понравилось, как сложилась судьба Назарбаева после его добровольного ухода с позиции.

Популярный вопрос: зачем Путину нужны эти выборы? По-моему, ответ ясен. С политической точки зрения отмена выборов (или замена их референдумом о пожизненном правлении) — менее выигрышный и менее удобный для диктатора вариант. С учётом того, что никаких угроз в связи с выборами он не видит. С экономической точки зрения новая избирательная кампания стоит не так уж дорого. По сравнению, скажем, с расходами на снаряды.

И ещё: Путину нравится получать большие проценты. Вероятно, ему хочется ощутить и новый прилив народной любви.

С пропагандистской точки зрения хороший результат — тоже вещь удобная. Нам после этого сто раз скажут, что народ — за войну (хотя сейчас это как раз не вполне очевидно — можно даже сказать, что спрос на окончание войны растёт).

Юридическую сторону дела даже не хочется разбирать. Трёхдневное голосование не практикуется почти нигде. Как и голосование вне избирательных участков. То же самое можно сказать об электронном дистанционном голосовании. В сущности, сделано всё, чтобы контроль над выборами был практически невозможен.  

Лучше поговорим ещё раз о виновнике грядущего торжества.

Можно ли было в далёком 2000 году предположить, что этот невысокий моложавый мужчина с близко посаженными глазами, шустрый чиновник и выходец из спецслужб сможет оставаться во главе государства почти четверть века? Вот что я хотел бы отметить: не один только Борис Николаевич Ельцин — многие видели в разумных, «принявших новую реальность» офицерах КГБ вполне приличный кадровый резерв для демократического государства. Да, видели. Даже у Александра Солженицына в одном из его поздних рассказов «Абрикосовое варенье» (написан в конце 1990-х) я нашёл довольно благостную картинку сотрудничества бывшего диссидента и генерала спецслужб. На ниве исполнения государственного долга. Тут, кстати, уж точно не нужно спешить пенять классику на недальновидность. Он успел сказать куда более важные вещи, о которых мы ещё упомянем.

Но в общем офицер офицеру рознь. Из недр КГБ вышли всё же разные люди. В Путине тогда не разглядели, да и не могли, наверное, разглядеть главного порока. Многие и сегодня его не поняли. А именно — готовности всегда и во всех случаях ставить личные интересы и амбиции выше интересов государства и общества. Штука в том, что эти свои личные корысти и довольно пошлые хотения ему нетрудно было выдавать за то, что потом стали с пафосом именовать «национальными интересами».

Я хочу подчеркнуть: все важнейшие дела и делишки, инициированные именно им  (а не придворными экономистами), были обусловлены исключительно его личной корыстью.

В первый свой срок, даже в первые же его годы он с помощью полученных ресурсов извёл все частные телекомпании, способные его критиковать. Именно потому, что не выносил критики в свой адрес. Её никто не любит, это да. Но далеко не все способны так обижаться и затаивать злобу, как Путин.

Он добился полной зависимости судов от администраций. С «карманными» судами он легко мог решать свои личные проблемы — установление контроля над экономическими активами и устранение политических оппонентов.  

Используя силовые ресурсы и уже приручённые суды, он расправился над ЮКОСом и его владельцами Ходорковским и Лебедевым. Главным образом — чтобы показать, что теперь может посадить любого. К тому же Ходорковский невольно выявил личный интерес Путина при продаже одной из нефтяных компаний («Северной нефти») другой («Роснефти»).

Потом он уже был озабочен был только одним — наращиванием власти и ликвидацией всякого контроля над ней. И это главное.

Отсюда и ликвидация прямых выборов губернаторов, и установление контроля над Счётной палатой. Ну и, конечно, поправки в Конституцию. Какая была первая — кто-нибудь помнит?  Увеличение сроков его президентских полномочий — с четырёх до шести лет. Было поручено осуществить Медведеву. Тот осуществил.

А вот скажите, зачем ему понадобилось право назначать региональных прокуроров, которых до этого назначал Генеральный прокурор? Да затем же, зачем понадобилось прибирать к рукам и назначение самого Генерального прокурора (которого до 2020 года назначал Совет Федерации). Такого потрясающего, неутолимого властолюбия в Путине не уловили ни Собчак, ни Ельцин.

Венец его конституционного творчества — отмена главного конституционного запрета: запрета одному и тому же лицу занимать президентскую должность более двух сроков подряд. Нет, сама по себе норма в Конституции пока осталась — от этого ограничения Путин избавил лично себя.

Да, он проявил недюжинную хитрость, изворотливость, волю, целеустремлённость, когда нужно было добиться укрепления своего положения и благ — для себя и ближнего круга. Да, многие думали, что стремлением хапнуть как можно больше его запросы ограничатся. Недооценили.

Мне довелось с 2012 до 2019 год работать в составе президентского Совета по правам человека. Я искренне полагал, что и с авторитарной властью можно вести диалог, чтобы помогать в конкретных ситуациях конкретным людям. Члены Совета должны были регулярно встречаться с президентом, иногда по нескольку раз в год. Я видел, как менялся Путин в течение этих восьми лет. Хотя уже с 2012 года у него, по-моему, не было более важной задачи, чем укрепление собственной власти, эволюция всё же оказалась заметна. Сперва он мог ещё выслушивать тех членов Совета, критика которых была ему неприятна. Но к 2018 году раздражался уже очень быстро и просто не давал, скажем, мне или Лилии Шибановой договаривать до конца.

Поначалу он баловал нас довольно старыми шутками, типа «правозащитника давить — всё равно что поросенка брить: визгу много, а шерсти мало». Но потом, раздражаясь, требовал, чтобы члены СПЧ озаботились положением в Донбассе, где уже хозяйничали банды «ДНР», «ЛНР» и путинские войска, с которыми пытались воевать украинцы. Обычные люди от этого страдали, и мы должны были выступать с проклятиями в адрес Украины. На это Лена Масюк или Николай Сванидзе могли мягко указать ему, что это всё же Украина, а мы занимаемся нарушениями прав человека в России. Такое напоминание злило Путина ещё больше.

Он затеял мутную и страшную историю с «народными республиками» на Донбассе, ещё не решив, как присоединит эту часть соседнего государства. Некоторое время он выбирал метод. Обрёк миллионы людей на страдания, исходя из собственной корявой версии истории двух стран, где сам уготовил себе особую роль великого объединителя и собирателя. Он так решил. Он вбил это себе в голову. Он собрался таким образом войти в историю.

В общем это путь, который избирали многие диктаторы, засиживаясь на троне и усматривая самую удобную возможность наращивания своей популярности через внешнеполитические авантюры. В 1974 году, уже на излёте диктатуры «чёрных полковников», греческий диктатор Иоаннидис затеял присоединение Кипра к Греции и использовал для этого боевые формирования греков-киприотов. В 1975 году индонезийский диктатор Сухарто с помощью армии присоединил восточную часть острова Тимор — ныне независимое государство Восточный Тимор. В 1982 году аргентинский диктатор Галтиери решил урвать Фолклендские острова, долго остававшиеся предметом спора с Великобританией. В 1990 году иракский тиран Саддам Хуссейн выбрал лёгкую добычу — Кувейт, поскольку мог таким образом утолить свою жажду территориальных приобретений и получить нефтеносные земли.

Ну и совсем недавно — можно сказать, на наших глазах — авторитарный правитель Венесуэлы Мадуро объявил об аннексии региона Эссекибо, то есть значительной части территории соседнего государства — Гайаны.

Так что стратегия Путина — общее место истории диктаторских режимов. При подобной стратегии — идее расширения территории страны — всегда и везде можно рассчитывать на поддержку значительной части электората. Правда, в итоге все вышеперечисленные авантюры вышли их инициаторам боком. Но в историческом процессе ничто не предопределено. И политики, особенно диктаторы, не особо стремятся учиться на ошибках прошлого. Считают себя хитрее и умнее предшественников.

Кому-то очень важно усмотреть в геополитических путинских авантюрах некий глобальный план. Думал ли Путин, как полагают некоторые эксперты, о создании новой системы безопасности Российской Федерации? Сама по себе такая постановка вопроса представляется мне ущербной.

Главное, что важно понять: никогда ещё международное положение России не было столь безопасным, а экономическая ситуация  — столь благоприятной, как в 2008 или в 2012 г., в начале президентства Медведева и третьего президентства Путина. Получение Россией места постоянного члена Совета Безопасности ООН (благодаря, между прочим, дипломатии Козырева и Ельцина), её положение как члена «Большой восьмёрки» и десятки других соглашений — все эти элементы создавали достаточно надёжную систему международной безопасности, реальные гарантии для нашего государства.

Это положение не особо изменилось и после оккупации и аннексии Крыма. Экономические санкции хотя и затормозили развитие российской экономики, но точно не вызвали кризиса. Российской Федерации не грозили никакие атаки со стороны государств-членов НАТО. Даже сейчас эти государства не решаются на прямую конфронтацию.

И Путин себе это прекрасно представлял. И полагал, что его ждёт очередной триумф. К 2022 году он ощущал себя в силах начать новую войну. Правда, она мыслилась короткой. Она не была нужна стране, она была нужна конкретному лицу — главе государства, потерявшему берега.

Скажете, что идея войны оказалась созвучна некоему подлому чаянию, таившемуся в глубине душ нескольких миллионов соотечественников? Возможно. Но и идея «грабь награбленное» в 1917 году тоже пришлась по душе нескольким миллионам жителей России. И этим успешно воспользовалась в своих корыстных интересах одна группировка.  Она удержалась у власти. Но страна пережила тяжелейшую катастрофу. И, возможно, до сих пор от неё не оправилась.

Тут как раз уместно снова вспомнить Солженицына. Да, он  действительно неоднократно сожалел, что Россия не смогла после 1991 года образовать вместе с Белоруссией и Украиной единое государство. Но в 1992 году он, встречаясь со Станиславом Говорухиным и только собираясь на родину, сформулировал свой главный вывод: высшая государственная мудрость состоит в том, чтобы все усилия государства направлять на внутреннее состояние, на расцвет своего народа, а не на внешние вопросы и внешние действия. К сожалению, мы нарушали этот принцип на протяжении трёх последних веков.

Разумеется, нынешний кандидат в президенты пропустил эту мысль писателя мимо ушей.

За последние 10 лет этот кандидат, несмотря на благоприятнейшую экономическую конъюнктуру и вполне обеспеченную безопасность страны, поставил её в предельно трудное положение, погубив сотни тысяч жизней и лишив экономику всех имевшихся преференций. Ради чего? Ради своих пошлых амбиций и…  скуки ради.

Что нас ждёт в ходе «кампании» и после этих выборов?

Скорее всего, продолжение изнурительной бессмысленной войны. Этой зимой кандидат в президенты снова надеется на уничтожение энергетической инфраструктуры Украины. Целью является, понятно, вымораживание и деморализация населения. Это, надо понимать, важная часть предвыборной кампании. Избирателям будет предложено радоваться метким попаданиям. Продолжится медленная милитаризация экономики. Она наверняка не обойдётся без регулярных эмиссий Центробанка.  

В конце 1920-х — начале 1930-х годов укоренение большевистской власти в России уже не оставляло надежд на скорое возвращение в страну тех, кто считал эту власть самой кровавой, дикой и беззаконной в российской истории. Наиболее твёрдые из них, среди которых были писатели Иван Бунин и Владимир Набоков, оставили нам свои размышления, из которых вытекают по крайней мере два вывода. Не смиряться с властью, которая навязана силой и злобой. Сохранять уверенность в том, что аномальность такого режима рано или поздно приведёт его к краху.

Путинская власть представляет собой пародию и симулякр власти большевистской, её националистический извод. И буквально воспроизводит ряд её пропагандистских клише. Но совершенно определённо, что ей уготован меньший исторический срок — как разновидности персоналистской власти. Есть надежда, что большая часть этого срока уже позади. Однако на том отрезке, который ещё предстоит пройти, крови и страданий будет больше, чем все думали. И так называемые выборы–2024 тут совершенно ни при чём.