Юрий Федоров — профессор, доктор наук, бывший ведущий научный сотрудник Chatham house, бывший заведующий отделом военно-политических исследований Института США и Канады РАН.
Начальник военной разведки Украины генерал Кирилл Буданов описал итоги первого года войны лапидарной и понятной каждому футбольному болельщику фразой: «счет 1 : 1, 70-ая минута игры …». С ее первой частью можно полностью согласиться, что касается же второй – вопрос остается открытым: любые прогнозы хода и исхода войны крайне рискованны. Достаточно вспомнить, что в начале российской агрессии не только прокремлевские пропагандисты, но и вполне компетентные западные военные аналитики и разведчики были уверены, что ВСУ потерпит поражение в считанные дни, максимум за две-три недели. Но подвести некоторые итоги все же можно.
Главное, пожалуй, в том, что несмотря на отставание в вооружениях и огневой мощи, подчас многократное, украинские армия, общество и политическая система выдержали чудовищный удар российской военной машины, смогли остановить ее и вернуть часть территорий, потерянных в первые 7–10 дней войны. Правильной оказалась стратегическая установка командования ВСУ на максимальное развитие и использование качественных факторов военной мощи – тщательной подготовки командных кадров на основе современных представлений; формирование мобилизационного резерва, насчитывающего около 200 тысяч солдат и офицеров, имеющих опыт боевых действий на Донбассе; обеспечение морально-психологической устойчивости войск; создание цифровой, закрытой от посторонних связи и компьютеризованной системы управления войсками, подключенной к разведывательным и коммуникационным спутникам. В сочетании с поддержкой со стороны западных союзников вооружениями, боеприпасами и разведывательной информацией все это привело к тому, что ВСУ шаг за шагом все более соответствует критериям вооруженных сил XXI века, описываемых в специальной литературе аббревиатурой IC4R (Intelligence, Command, Control, Communication, Computers & Reconnaissance - разведка, управление войсками, система командования, связь, информационно-компьютерные системы – прим. «Спектра»).
Солдаты ВСУ слушают британского инструктора о противотанковой системе Javelin. Фото Daniel LEAL/AFP/Scanpix/Leta
Провал российского наступления на Киев в первые полтора месяца войны часто и справедливо объясняется грубыми ошибками российского политического руководства и военного командования. В Москве были уверены, что ВСУ, государственный аппарат и политическая система в целом развалятся при первом же появлении российских передовых частей. Такие представления определили действия вооруженных сил России в первые недели войны. В частности, вместо того, чтобы сосредоточить основные силы на направлениях главного и отвлекающего ударов, наступление велось по пяти направлениям. Часто войска двигались многокилометровыми колоннами по узким дорогам, без бокового охранения, застревали в чудовищных пробках и попадали под уничтожающий огонь украинской артиллерии. Уже в самом начале войны можно было предположить, что 170-тысячная группировка, собранная для вторжения в Украину, явно недостаточна для оккупации страны с 40-миллионным населением.
Конечно, российское командование довольно быстро сделало выводы из первоначальных ошибок, стало воевать «по учебникам». Но одновременно выявились органические пороки военной системы России, устранить которые в боевых условиях невозможно. Российские вооруженные силы были выстроены как армия блицкрига. Предполагалось, что воздушно-десантные дивизии и ударные соединения за несколько дней захватят ключевые политические и военные центры Украины, государств Южного Кавказа и Балтии (именно эти страны входили и входят в список первоочередных целей Кремля), выйдут на границу Польши или даже прорвутся к Висле. Затем Москва намеревалась поставить НАТО перед "дьявольской альтернативой": капитуляция или ядерная война.
Реализовать стратегию блицкрига в войне с Украиной не удалось. Так, единственная попытка использовать ВДВ в соответствии с ней - захват аэродрома в Гостомеле под Киевом с тем, чтобы высадить там десант, способный захватить столицу Украины. Эта операция провалилась. С того момента воздушно-десантные и десантно-штурмовые части используются в Украине на наиболее опасных направлениях как элитная мотопехота и, соответственно, несут тяжелые потери.
Начав «воевать по учебнику», российское командование, опираясь на опыт Второй мировой войны, планировало, надо думать, мощные танковые удары, прорывы обороны противника, окружение и уничтожение его группировок. Эти планы остались на бумаге. Насыщение ВСУ современными противотанковыми вооружениями, как полученными от западных союзников «джавелинами», так и ПТУРСами украинского производства, ослабило натиск российских танковых частей. С ними часто расправлялись прежде, чем они успевали выйти на дистанцию прицельного огня. Наличие у украинских войск комплексов ПВО, как унаследованных от СССР, так и полученных от союзников, позволило до некоторой степени нейтрализовать превосходство России во фронтовой авиации.
Уничтоженные российские танки, бронемашины и другая техника разбросаны по разрушенному войной жилому району в Буче. Украина, 3 апреля 2022 года. © Heidi Levine / Spa / Scanpix / Leta
В результате российским силам пришлось опираться на ракетные удары, главным образом по гражданским объектам, и тактику «огневого вала» – массированные артиллерийские налеты, стирающие с лица земли один городской квартал за другим. Однако полученные ВСУ в середине лета высокоточные американские ракетные системы залпового огня создали для российской армии серьезные проблемы, уничтожая склады боеприпасов и выводя из строя транспортные узлы, создали для российских войск серьезные логистические трудности. В частности, из-за того, что были выведены из строя мосты через Днепр, российские войска были вынуждены оставить правобережный плацдарм в Херсонской области. Им просто не хватало боеприпасов для ведения боевых действий.
Разбор завалов жилого дома после попадания российской ракеты в Днепре. Фото Sergei Chuzavkov/SOPA Images via ZUMA Press Wire/Scanpix/LETA
К концу 2022 года запасы артиллерийских снарядов в России истощились, а их производство не может удовлетворить запросы армии. Соответственно, российское командование перешло к тактике «живых волн»: атакующую пехоту заставляют идти на позиции противника без надлежащего поддержки артиллерий и бронетехникой. Перед штурмовыми группами часто ставится задача: несмотря на потери дойти до линии обороны ВСУ и вступить в «контактный бой», то есть в рукопашную схватку, использовать численное преимущество. По сути дела, российская армия, ее стратегия и тактика остались на уровне середины XX века.
В целом же, год спустя после начала войны обе стороны готовятся к решающим боям. Российская армия начала своего рола вторую «битву за Донбасс», массированное наступление в Донецкой и Луганской областях с целью их полной оккупации. Перед ВСУ стоит двойная задача: с одной стороны, не позволить России оккупировать Донбасс, с другой – сохранить готовящиеся к весенне-летнему наступлению резервы.
Это, однако, история. Если же попытаться обозначить, пусть приблизительно, эскиз складывающейся ситуации, то бросается в глаза, что она асимметрична. Основная масса 350-тысячной российской группировки, действующей в Украине, сосредоточена на Донбассе. Ее силы истощаются в затяжных кровопролитных боях. Она либо захватит всю Донецкую область, либо будет остановлена на нынешней линии фронта или каком-то промежуточном рубеже. В любом случае ее наступательный потенциал будет практически исчерпан, на его восстановление уйдет, как минимум, несколько месяцев, но ни один важный центр Украины захвачен не будет. Иными словами, выход российских войск на административные границы Донецкой области - проигрыш Украиной сражения, но не войны.
А вот если ВСУ смогут прорвать российскую оборону в Запорожской области, выйти к Мелитополю, а затем, возможно, к Бердянску и Мариуполю, то проигрыш Россией войны станет очевидным даже для кремлёвских обитателей. Помимо всего прочего, будет перерезана система транспортных коммуникаций, связывающая Ростовскую область с Донецком, Мелитополем, Мариуполем и Крымом. Российские войска в Крыму, Херсонской и Запорожской областях смогут снабжаться по единственной железной дороге, идущей на Крымский полуостров через Керченский пролив и попадающей под обстрел дальнобойной украинской артиллерии. И тогда может повториться ситуация, в которой осенью 2022 года оказались российские войска на правобережном плацдарме в Херсонской области. Сокращенное и неустойчивое снабжение боеприпасами ставит их перед выбором: проиграть сражение (без боеприпасов вести боевые действия невозможно), эвакуироваться на территорию России или капитулировать. Любой из этих вариантов означает потерю Крыма. Для Москвы это - не только военное поражение, но и политическая катастрофа.