Константин Рыженко, украинский журналист, главный редактор новостного портала Херсон newscity, специально для »Спектра»

Все мирное население Херсона должно быть эвакуировано из города, заявил в минувшую пятницу Владимир Путин. «Гражданское население не должно страдать от обстрелов, от каких-то наступательных, контрнаступательных и прочих мероприятий, связанных с военными действиями», — сказал российский президент на встрече с волонтерами на Красной площади. 

Его заявление было довольно неожиданным. Еще 28 октября, за несколько дней до этого, оккупационные власти Херсонской области заявили, что закончили эвакуацию правобережной части региона. Незамедлительно переехать на левый берег Днепра из-за опасности обстрелов они потребовали от жителей Херсона 22 октября. Однако Путин хочет вывезти из города буквально всех, кого можно. Почему?

Раздача гуманитарных пайков от оккупационной власти. Херсонская область. Фото ГУ МВД Херсонской области

Особое отношение к Херсону

С самого начала полномасштабного вторжения России в Украину события в Херсонской области отличались от происходивших в остальных регионах, где разворачивалась война. Начиная от скорости, с которой была захвачена Херсонщина, и до личного отношения к местным жителям российских солдат. Они шли с лозунгами «освобождения» украинских территорий от «укрофашистов» и искренне удивлялись, почему их не встречают с цветами. 

Как выяснилось позднее, у России на Херсонщину были большие планы, что сильно выделяло этот регион в отношении к нему. Первые дни оккупации показали, что Херсонская область не хочет в Россию и не видит себя ее частью. Тогда российские специалисты из ФСБ выбрали тактику склонения местных жителей к коллаборационизму – тем или иным способом. Цель, судя по всему, была проста: выработать у населения рефлекс «любви к России» и сформировать чувство страха деоккупации региона силами ВСУ. 

«Хочешь свободно жить — сражайся». Украинский журналист и подпольщик о сопротивлении российской оккупации в Херсоне

В пользу этой версии говорит тот факт, что в отличие от того же Мариуполя, в Херсоне не было ни одного гуманитарного коридора для транспорта и эвакуации людей. С того дня, как россияне появились в городе, в него нельзя было официально привезти продукты, лекарства, выехать, заехать. Конечно, какое-то время это все происходило, но по личной инициативе обычных людей, предпринимателей и волонтеров.  

Нельзя сказать, что украинские власти и международное сообщество ничего не делали. Но единственная попытка завести в Херсон гуманитарный груз с подконтрольной Украине территории окончилась провалом. В дальнем российские военные препятствовали эвакуации с оккупированной территории, утверждал глава военной администрации Кривого Рога Александр Вилкул. В итоге Херсон остался в оккупации российских войск без какого-либо обеспечения извне.

Местные жители проходят досмотр при посещении МВД для подачи документов и получения российского паспорта в городе Херсоне. Фото Alexander Ermochenko/REUTERS/Scanpix/Leta

В этот момент начался второй этап российской «спецоперации»: Россия стала завозить в Херсон гуманитарные грузы, миссии, которые помогали бы мирному населению города. Российские военные и курируемые единороссами и Кремлем политические движения привозили продукты, детское питание, памперсы и прочие бытовые вещи. С учетом отсутствия работы и поставок продуктов херсонцам приходилось брать то, что давали россияне. Как таковой радости у них по этому поводу, как правило, не было, была унылая вилка очевидного выбора: берешь «гуманитарку» у оккупанта либо патриотично голодаешь. 

Могут битвой полоснуть. Что ждет российскую армию в ходе неизбежного сражения за Херсон, и почему оно имеет все шансы стать переломным событием войны

Одновременно с «прикармливанием» местных жителей россияне и примкнувшие к ним коллаборационисты мотивировали людей сотрудничать с ними. Приходили к учителям, врачам и другим работникам бюджетной сферы, предлагали им деньги — без внятной причины. Чуть позже приходили и предлагали сотрудничество, высокие зарплаты, премии. Когда не сработал пряник, начали ходить по домам и принуждать к сотрудничеству. Такая же история постигла местный бизнес, не мытьем так катаньем российские военные заставляли предпринимателей продолжать работать под их протекторатом. 

После разгона последних протестов против создания «Херсонской народной республики» и российской оккупации, которые херсонцы пытались провести на 9 мая, россияне начали агрессивно запрещать все, что связано с Украиной. Флаг, гимн, герб, лозунги, насильно насаждали российские деньги. Похищали украинских патриотов, арестовывали активистов,  уничтожали в Херсоне любой очаг пассионарности и патриотизма. Зачистка набрала такие обороты, что оккупанты даже предлагали деньги за выдачу сторонников Украины. В итоге все, что про Украину, оказалось нельзя и даже смертельно опасно. Про Россию — можно, но только хорошо.

В довершение к «дрессировке населения» была развернута масштабная информационная кампания со стороны властей Украины. Она сводилась к категоричным тезисам: «Взял пакет картошки из русской гуманитарки — ты коллаборант, пособник русских. Взял деньги — коллаборант, пособник русских. Устроился от безысходности на работу хоть даже дворником — ты гауляйтер. Вас расстреляют или посадят на много лет». Такие месседжи распространялись в местных телеграм-каналах, которые появились в Херсоне после 24 февраля. 

Служба безопасности Украины не дала внятного четкого ответа на возникающие у местного населения вопросы, и вообще этот фронт информационной войны оставила без особенного внимания. Поэтому люди в Херсонской области находятся в страхе и растерянности, не понимая, какой же у них реальный статус в Украине из–за российского пакета гречки и оформленной пенсии. 

»Мы не можем давать однозначные определения как структура, – делится размышлениями один из сотрудников СБУ. – С одной стороны, де-юре есть ряд скользких законодательных моментов, которые формально могут признать тебя коллаборантом фактически по любому поводу. С другой стороны, все хорошо понимают, что, находясь в оккупации и не имея средств к существованию, [людям] придется брать [деньги и помощь], работать и как–то взаимодействовать [с оккупационными властями]. Поэтому на какие–то вещи будут смотреть сквозь пальцы, а на какие–то более строго». 

Однако понимание этого имеет свои границы, следует из объяснений сотрудника СБУ: «Ну не может законодатель взять и сказать, что работать у русских – это нормально, ведь тогда получается, что он «признает» легитимность происходящего. Я думаю, эти максимально жесткие нормы закона нужны, скорее, для того, чтобы у разных хитросделанных товарищей было меньше шансов уйти от правосудия, потом, скорее, всего некоторые нормы или упразднят или еще какую поблажку сделают. Но однозначно нет какой-то цели всех посадить». Собеседник признает, что «не было внятной разъяснительной работы» со стороны украинский властей: «Но это война, южные филиалы СБУ вообще вон в большей части оказались предателями, как это предусмотреть и подготовиться? Вот и рождаются такие «экстренные» решения, сделанные на коленке».

«Эвакуация» и «забота о здоровье»

Спустя пару недель после освобождения Харьковской области начали происходить странные события в Херсонской области. Сначала оккупационные власти объявили каникулы для детей в школах — это на третью-то неделю от начала учебного года. В указе объяснялось, что это связано с «референдумом» о присоединении к России, якобы для его спокойного проведения. 

Источник: официальный телеграм-канал пророссийской администрации Херсонской области

Однако после «референдума» каникулы не закончились. Напротив, оккупационные власти продлили их на неопределенный срок, мотивируя это заботой о здоровье детей. С начала октября пошла первая волна странных перемещений детей жителей правобережной части Херсонской области. Назначенные Москвой власти региона настойчиво рекомендовали школам набирать детей для вывоза на отдых в Крым и в Россию. 

Источник: официальный телеграм-канал пророссийской администрации Херсонской области

Одновременно местные жители начали обращать внимание на то, что российские военные выезжают из мест своего базирования в Херсоне, вывозя из города небольшими партиями на левую часть Днепра военную технику. С собой россияне, как свидетельствуют херсонцы и журналисты The Guardian, старались прихватить как можно больше пожитков и разного добра. Местные жители наблюдали случаи вывоза офисных стульев, холодильников, стеклопакетов, матрасов и прочих предметов обихода.

Через неделю с начала добровольно-принудительных каникул началась странная информационная кампания. Оккупационные власти стали приглашать всех желающих поехать оздоровиться в Крым или в Россию. Широкого отклика у херсонцев это не нашло, и пророссийская администрация начала предлагать школам деньги за каждого ученика, который поехал на отдых. А позднее доплачивали пенсионерам и просто жителям города средних лет.

На фоне успехов ВСУ в Харьковской области и при крайне успешном продвижении на Херсонском направлении такие действия оккупантов выглядели логичными. Их можно было рассматривать как попытку малой кровью сдать регион и при этом сохранить военную технику и личный состав. Ведь, по заявлениям различных экспертов, под Херсоном стоят самые боеспособные части российской армии. Их потеря стала бы крайне серьезным ударом по боеспособности россиян.

Однако оккупационные власти заявляли, что никакой эвакуации нет, все идет по плану, войска не отходят. Просто происходит ротация, люди едут оздоравливаться. Все попытки назвать эти процессы бегством опровергались как фейки от ВСУ. Все выглядело как попытка сделать хорошую мину при плохой игре. Местные жители наблюдали переброску недавно мобилизованных российских солдат на правый берег и отвод хорошо экипированных солдат на левый берег. Происходила скрытая эвакуация, процесс выглядел логично. Но одна деталь не вписывалась в логику общей картины происходящего. 

Масштабы агитации поехать «оздоровиться» приобрели невиданный размах. Такого уровня пропаганды Херсон не видел даже при подготовке к «референдуму». Можно было просто идти по улице и получить шикарное предложение бесплатно поехать на отдых в крымский пансионат и еще получить за это деньги.

В середине октября происходящее начало напоминать фантасмагорию. Внезапно назначенный россиянами глава региона Владимир Сальдо записал обращение к российским же властям, в котором попросил помочь эвакуировать жителей региона. В тот же день ему ответил вице-премьер правительства России Марат Хуснуллин, пообещавший помочь. В свою очередь заместитель Сальдо, т.н. вице-губернатор Херсонской области Кирилл Стремоусов, который регулярно бодро отчитывался про «поражения ВСУ» и «все спокойно, Россия своих не бросает», заявил, что никакой эвакуации нет. Просто оккупационные власти предоставляют возможность херсонцам спасти свои жизни.

Что примечательно, в оккупированной части Запорожской области никакой «эвакуации» не предусматривалось. Руководитель пророссийской администрации региона Евгений Балицкий специально написал, что эвакуация идет только в Херсонской области. Одновременно, по сообщениям местных жителей, из Херсона оккупанты начали вывозить все, что представляет хоть какую-то ценность. Оборудование с предприятий, офисную технику, городские памятники, даже прах основателя города князя Потемкина. В короткий срок на левый берег Херсонщины вывезли  баркасы, плавучие краны, медицинское оборудование и многое другое. Вывозят даже личный автотранспорт жителей города, который стоял во дворах многоэтажек.

Несмотря на кажущуюся беспорядочность, в действиях россиян прослеживаются определенные закономерности, указывающие на мнимую «спонтанность» решения об эвакуации в Херсоне. Начать с того, что украинские военные, помимо Херсона, регулярно наносили удары по местам базирования российских сил в российском Белгороде, а также Мелитополе, Энергодаре и других украинских городах. Но больше нигде эвакуацию россияне или назначенное ими руководство не объявляли.

Что обращает на себя внимание в самом Херсоне. Во-первых, очень много спланированной агитации за эвакуацию. Листовки, промоутеры, которые их раздают, различные чиновники из Госдумы РФ и из Крыма, которые приезжают призвать уехать. Все это нужно напечатать, организовать, на что требуется время. Вообще сложно представить что-то абсурднее, чем промоутер, который раздает листовки на улице с призывом экстренной эвакуации с целью спасти свою жизнь. 

Во-вторых, буквально через полторы недели после того, как Владимир Сальдо обратился за помощью в эвакуации к правительству РФ, зампред правительства РФ Марат Хуснуллин отчитался, что первые «беженцы» из Херсона уже получают сертификаты на приобретение жилья в России. По словам чиновника, по этому сертификату люди смогут «выбрать жилье в любом регионе» — либо новую квартиру, либо жилье со вторичного рынка (от 42 кв. м. семьям из двух человек) исходя из норматива в 83 400 рублей за квадратный метр (это стандартный норматив при реализации ряда госпрограмм в РФ для россиян). Это вполне рыночная цена — для депрессивных российских регионов, откуда жители уезжают из-за неважных экономических и социальных условий (например, Пензенская, Ростовская, Ульяновская, Иркутская области, Красноярский край, но не Москва или Подмосковье). А оккупационная администрация Херсонской области сообщает, что, если вы эвакуируетесь из Херсона, помимо сертификата, можно получить 100 000 рублей.

По грубым расчетам, на выплату жилищных сертификатов озвученному российскими властями числу переселенцев (60 000 человек) потребуется около 90 миллиардов рублей. Сколько уже уехало с правого берега Днепра, данные расходятся (назывались 20 000, 70 000 и более 80 000 человек). На левом берегу Херсона и окрестностей остались около 150 000 — 170 000 человек, оценивали местные власти. Если предположить, что покинуть Херсонскую область захотят все 570 000 жителей, а именно столько, по данным Центризбиркома РФ, приняло участие в »референдуме о присоединении» к России, то на это может потребоваться 855 миллиардов рублей. Это не учитывая единоразовые выплаты в 100 000 рублей, которые обещают оккупационные власти Херсонской области. 

Можно предположить, что проделать такой объем работы, подготовки, планирования и выделения бюджетов, так быстро не вышло бы. За этим стоит большая бюрократическая машина, которая на каждом этапе должна была совершить подготовку этих процессов, формировать указы, распоряжения, утвердить, подписать, обосновать, завизировать и прочее. Все это указывает не на ситуативное решение российской власти, как могло бы показаться, а на спланированную спецоперацию по покупке лояльности жителей Херсонской области (примерно так же заранее в России готовилось решение о «частичной мобилизации»). 

Вывезенным таким образом украинцам российские власти дают средства на приобретение жилья в постоянную частную собственность, что при временной эвакуации по меньшей мере странно. Переезд из Херсона, видимо, предполагается постоянный. Российские власти также особо не распространяются о том, что для сохранения украинского гражданства (а это можно сделать), в течение месяца эвакуированным нужно написать заявление, иначе им автоматически присваивается статус российского гражданина, как это уже было при аннексии Крыма. 

В итоге перепуганного жителя Херсонщины привозят на территорию России, селят, кормят, дают деньги, жилищные сертификаты и скромно умалчивают, про то, что через месяц он по российским законам автоматически признается гражданином России. Когда житель Херсонщины это понимает, ему деликатно российская пропаганда напомнит, что в глазах правоохранительной системы Украины он теперь предатель. А на территории России у него уже квартира, разные выплаты, подъемные деньги, обязательно будут льготы как беженцу, переселенцу, пострадавшему от войны — да мало ли какие льготы могут придумать, чтобы удержать человека. 

Зачем это нужно России 

Как полагает независимый юрист-правозащитник Елена Григорьева, Россия, проводя широкую кампанию по эвакуации жителей Херсонской области, пытается тем самым избежать дополнительных международных санкций, которые на нее могут быть наложены при условии уличных боев в Херсоне и жертв среди местного населения. О такой возможности говорят сообщения о создании укрепительных районов в городе  и стягивании в него мобилизованных сил.

Вооруженные группы обязаны соблюдать нормы международного гуманитарного права, предпринимая все меры предосторожности, чтобы уберечь гражданских лиц, их имущество, а также все, от чего зависит их выживание: источники воды, домашнее хозяйство и т. п. Как считает Григорьева, в случае жертв среди мирного населения российская сторона может заявить: «Нами на протяжении месяца реализовывались эвакуационные меры, все желающие имели возможность выехать, те кто пострадал, совершили свой выбор осознанно». Косвенно эти размышления подтверждают и пропагандистские паблики, посвященные восхвалению оккупации Херсона. 

Остается вопрос, готовы ли россияне воевать за оккупированный ими Херсон и правобережную часть Херсонщины. «Всем понятно, что при текущем уровне логистики и огневом контроле переправ снабжение российской группировки не может быть достаточно продуктивным для полноценной обороны, — делится размышлениями собеседник в Вооруженных силах Украины. — Стратегическое расположение Херсона делает его зависимым от двух мостов и дамбы. Как только они окажутся в зоне досягаемости ствольной артиллерии, любые поставки техники и боекомплектов будут невозможны. Поэтому при нынешнем раскладе качественно держать его оборону при реальном контрнаступлении будет невозможно. Патроны имеют свойство заканчиваться». 

Поэтому, считает информированный украинский собеседник, в ВС РФ приняли решение удерживать Херсон до последнего ради того, чтобы ВСУ не переключились на Запорожское направление. «Те мобики, которых сейчас нагоняют на правый берег, нужны, чтобы заткнуть бреши в обороне. Они не могут хоть как-то эффективно защищаться. Их миссия не в этом. Они должны просто задержать наступление ВСУ до холодов». По прогнозам и планам в Генштабе ВС РФ, утверждает собеседник из ВСУ, российская армия существенно потеряет в боях и при обстрелах осенних мобилизованных  «где-то до середины декабря». Тогда будет глубокая зима и украинской армии сделать рывок в направлении Мелитополя будет невозможно, делится размышлениями собеседник в ВСУ, и российское командование готово положить на это много жизней: «В России любят мертвых героев. За них можно выпить, за них нужно мстить, одни плюсы для репрессивной машины».   

Оккупационные власти Херсонской области переезжают на левый берег Днепра, ранее объявили эвакуацию