Право ни при чем. Мятеж Пригожина без юридических последствий, наступление Украины, новые приговоры в России— Илья Шаблинский о важных событиях минувшей недели

Мы все еще продолжаем осмысление того, что произошло на прошлой неделе.

ФСБ сообщила о прекращении уголовного дела о мятеже.  Само по себе обоснование данного решения, его правовая база – хорошая иллюстрация того, в каком государстве живут россияне. Право в этом государстве реально уже не значит ничего. Итак, по данным Центра общественных связей ФСБ, в ходе расследования уголовного дела установлено, что его участники прекратили направленные на совершение мятежа действия. Таким образом, имеется в виду статья 31 Уголовного кодекса РФ. Согласно ее пункту 2 «лицо не подлежит уголовной ответственности за преступление, если оно добровольно и окончательно отказалось от доведения этого преступления до конца».

 Это понятно.  А если такое лицо все же кое-что успело, например, между делом успело кого-то убить? Тогда так: согласно пункту 3 этой же статьи, «лицо, добровольно отказавшееся от доведения преступления до конца, подлежит уголовной ответственности в том случае, если фактически совершенное им деяние содержит иной состав преступления». 

Опытные фронтовики из «Вагнера» кое-что успели. Сбить 5 или 6 вертолетов и самолет электронной разведки. При этом погибло до 10 пилотов. Уничтожены боевые машины, причинен ущерб городской инфраструктуре, ну о ней тут уже никто не вспоминает… Таким образом фактически совершено столько, что хватило бы на несколько составов преступлений.

Состояние российского руководства в критический момент, днем 24 июня, думаю, можно было определить, как близкое к шоку. Да, этот шок не мешал некоторым лицам принимать решения, но, очевидно, что несколько тысяч профессиональных убийц из «Вагнера» к концу того дня успели многое, и, пожалуй, смогли бы исполнить обещанное их вождем. Хотя и не без серьезных потерь. Вспомним признание диктатора Белоруссии Лукашенко, который в некоторых случаях, особенно, когда можно выделить свою роль, становится чрезмерно красноречивым: «К вечеру у Москвы выстроили рубеж обороны. Собрали все, что можно. Путин мне сказал, что даже курсантов, как в годы войны, вооружили. Милиция была в резерве. Собрали в Кремле и возле него десять тысяч военных. Я боялся, что если вагнеровцы столкнутся с ними на этой черте, в 200 километрах от Москвы, то прольется кровь, и тогда все…»

Такова была ситуация на самом деле. Возможно, в ФСБ покривились, получая приказ о прекращении всех уголовных дел. Но, в общем, и они все понимают. Очевидно, что сейчас продолжать, разворачивать публичную полемику о «мятежниках» и «предателях», о которых в самый острый момент мятежа говорили и Путин, и прочие его исполнители – им уже невыгодно с пропагандистской точки зрения. Дело в том, что так называемая «ЧВК» никогда не была, собственно, частной кампанией и была придумана Путиным, для обеспечения военных авантюр, в которых нужно было бы скрыть присутствие российского государства. И координатор (или «смотрящий», если вспомнить уголовный жаргон) был подобран удачно – авторитетный бизнесмен, неплохо зарекомендовавший себя в криминальных кругах, а также при изготовлении пищи для Первого лица, преданный до мозга костей исполнитель.

И вот, такая незадача.  Этот преданный до мозга костей, оказывается, уже тяготился и войной, и самим главнокомандующим... Многие считают, что главная причина бунта – перспектива утраты Пригожиным контроля над денежными потоками сразу после подписания людьми «Вагнера» контрактов с Минобороны. Думается, все же не деньги тут были главным фактором, но накопившиеся обиды и амбиции.

 Хотя, судя по всему, он, действительно, не собирался свергать Путина, устраивать переворот в полном смысле этого слова. Но он, совершенно точно, собирался твердо диктовать свои условия. О некоторых мы знаем точно – в отношении министра Шойгу… О других только догадываемся. Ну, может ли позволить Путин запускать все эти детали в публичное пространство?

 Мятеж был свернут, мятежники не решились штурмовать первый оборонительный рубеж перед столицей. Не знаю, сколько их там было вообще…

Но теперь уже не до мятежников. Поскольку украинское наступление продолжается, ситуация на фронтах куда важнее, чем быстрое сведение счетов.

Но эти счеты, конечно, будут сведены. Никакие конкретные уголовные дела для решения такого важного вопроса не потребуются. Пригожин, вождь мятежа, вроде бы переправлен в Беларусь, но вряд ли его там ждет покой и персональная пенсия. Вероятно, Путин для себя уже все решил.

Рядовым «Вагнера», вполне возможно, еще придется на украинских фронтах проливать кровь в составе других подразделений.  Несколькими тысячами опытных солдат Путин пренебречь не может. В последние месяцы они стирали с лица земли Соледар и Бахмут, и в общем, успешно стерли. Можно ли отказываться от услуг таких людей, даже если они немного постреляли в своих?  В условиях острой нехватки живой силы – конечно, нет. Причем тут Уголовный кодекс…

Что же касается тех, кто считается руководителями бунта, то с ними разговор особый. Думаю, что сейчас следователи ФСБ, несмотря ни на какое закрытие уголовных дел, расследуют роль конкретных генералов (Суровикина или кого там еще), их отношения с вождем «Вагнера». Путину тут особенно важно и досадно то, что в день начала мятежа и чуть ранее Пригожин успел наговорить очень многое. Например, о том, что никакая Украина и никакое НАТО в феврале 2022 года России не угрожали, что все разговоры о «денацификации» и «демилитаризации» Украины – просто пропагандистский треск.  И тому подобное. Он, конечно, выполнял как солдат поручения главнокомандующего, но что если «счастливый дедушка» - конченный м…к?

Думаю, от следователей ФСБ требуют сейчас срочно вычислить каких-то единомышленников главаря «Вагнера», что может быть не такой уж легкой задачей, если предположить, что примерно таким образом размышляют и многие офицеры ФСБ.

Путин тем временем, успел поблагодарить всех, кто помог ему «отстоять Москву». Мятеж нанес ему определенный политический ущерб. Но чтобы не усугублять его, лучше побольше говорить об единстве армии и главнокомандующего, а также не называть по фамилии зачинщика бунта.

Война при этом идет своим чередом. Информация с фронтов поступает довольно скупо, и ее всякий раз трудно проверить. Пожалуй, наибольшее значение сегодня имеют сообщения о попытках украинских военнослужащих закрепиться на левом берегу Днепра, вблизи разрушенного Антоновского моста в Херсонской области. Если им удастся там создать плацдарм, значительная российская группировка окажется в трудном положении.

Продолжаются бои и под Бахмутом. Там части ВСУ медленно теснят российские части. Но нигде основные линии российской обороны еще не прорваны.

Внутри страны продолжаются суды и постепенно заполняются тюрьмы. К восьми годам Второй Западный окружной военный суд приговорил Руслана Ушакова автора телеграм-канала «Настоящее преступление». Обвинения обычные:  распространении «фейков» про российскую армию (п. «д» ч. 2 ст. 207.3 УК), реабилитации нацизма (ч. 4 ст. 354.1 УК), оправдании терроризма (ч. 2 ст. 205.2 УК) и возбуждении ненависти либо вражды (п. «а» ч. 2 ст. 282 УК). Руслан, по версии следствия, писал то же, что и многие другие блогеры – об убитых в Буче, о погибших в ходе ракетных обстрелов украинских городов. В ходе судебного заседания он рассказал, как его пытали электрическим током – присоединяли контакты к пальцам. Судью это не заинтересовало. 

В Ярославле Второй западный окружной военный суд приговорил к шести годам колонии 19-летнюю жительницу Ярославля Валерию Зотову по делу о поджоге пункта сбора помощи мобилизованным. Как выяснилось в ходе суда девушка данный объект не поджигала. Поджога, вообще, не было – он, по версии следствия, планировался. Но опубликовано видео, на котором, судя по всему, и построены выводы следствия.  На нем Валерия, запинаясь, говорит, что передавала «координаты и фотографии зданий» (где находятся пункты сбора помощи мобилизованным). Кому?  ВСУ. За семь тысяч рублей.  По версии следствия, ВСУ очень нужно было поджечь эти пункты. Во время данного «признания» Валерия несколько раз уточняет у человека по другую сторону камеры, что именно она должна сказать.

Ну, и один «счастливый случай». Йошкар-Олинский городской суд оштрафовал на 1,8 миллиона рублей блогера Андрея Филиппова по делу о «фейках» про российскую армию. Дело против Филиппова возбудили из-за ролика «Война России и Украины: взгляд со стороны украинца». Да, дело кончилось штрафом, но в следственном изоляторе Филиппов провел год.

И еще об одном суде. Хамовнический суд продлил содержание под стражей режиссеру Жене Беркович и драматургу Светлане Петрийчук. В данном случае специально обратим внимание на то, чем руководствовался суд.

Отметим – что дело является уникальным даже по меркам сталинского правосудия. Судят авторов спектакля, которые шел два года, который показывали даже в системе ФСИН (!) – с учетом актуальности темы активного соблазнения в интернете молодых женщин исламскими радикалами.  Спектакль, однако, не понравился группе фанатично настроенных граждан. Эти граждане подготовили экспертное заключение, которое назвали «деструктулогическим» с учетом использования некоей новой науки – деструктологии.  И это заключение пришлось по душе следователю. Почему – другой вопрос.

 

И вот на последнем заседании, по просьбе адвоката Сергея Бадамшина, был оглашен ответ Российского федерального центра судебной экспертизы (РФЦСЭ) при Минюсте. В этом ответе отмечается, что такие экспертизы как «деструктологическая», не могут использоваться в суде и считаться доказательствами из-за «отсутствия в них научной обоснованности». 

Собственно, все это и требовалось сказать профессионалам. И после этого от доводов следствия не остается ничего. Буквально ничего.

И что? А то – судья будто не замечает этого и продлевает авторам спектакля срок пребывания под стражей. А чем она руководствовалась, спросите вы? Ответ: своим правосознанием. Расшифровать? Думаю, судья полагает, что политически надежнее оставить этих женщин в тюрьме. На всякий случай.

Силовики и судьи – даже если они действуют по собственной воле, а не по воле начальства – могут поступать дико и подло. Это особенности и пороки не структуры, но натуры человека. И тогда особенно важно, чтобы силовики чувствовали, что и им подлость и дикость не могут сойти с рук. Даже если начальству плевать.

Во Франции, в Нантере - пригороде Парижа полицейский застрелил 17-летнего подростка. Он ездил на машине, не имея прав, и несколько раз не остановился по требованию полицейского. В последний раз все же притормозил, и один из полицейских успел приставить ему ствол к голове, требуя выйти из машины. Подросток нажал на газ. Полицейский выстрелил.

Сейчас еще нужно добавить, что подросток был арабского происхождения.

Беспорядки длятся уже пятый день. Самые крупные погромы и поджоги с 2006 года. Ужасно все. И этот арестованный уже полицейский, так легко нажимающий на спусковой крючок. И разграбленные магазины, и сожженные автомобили.

Но все же замечу: эти люди могут постоять за себя, когда государство наглеет и хамеет. Нет, не нужно поджогов и погромов. Совершенно точно – я против. Я о другом. Вот ведь кто-то обращает внимание на расовую тему, на расовую или этническую сторону бунта? А я обращаю внимание на то, что эти люди умели постоять за себя, выясняя отношения с государством, и 200 и 100 лет назад.