«А вообще, у светлолицых сейчас цугцванг, конечно. Или один прогрессор - насильник. Или другая прогрессорша - лжесвидетель и стукач гэбни», - предается рассуждениям в своем фейсбуке известная консервативная публицистка. Там же многозначительное: «А кончается всегда одним: самые флагманские флагманы свободы зачастую в итоге оказываются обычными педофилами, насильниками, убийцами, ворами, взяточниками».
Это, разумеется, про обвинения в адрес художника-акциониста Петра Павленского, и это – совершенно ожидаемо. Чем бы ни кончилась история – она уже на вооружении у государственной пропаганды. Наверняка ведущие информационно-аналитических программ в воскресенье про Павленского не забудут и повторят те же самые заклинания.
Обратим внимание на ключевое слово – «зачастую». На самом деле мы наблюдали это ровно четыре года назад, в январе 2013 года, когда неудачливый московский ресторатор Алексей Кабанов убил свою жену Ирину, а потом в социальных сетях имитировал поиски «пропавшей без вести» супруги. Кабанов не был звездой политической тусовки, не устраивал ярких политических акций. Он просто что-то умеренно критическое по отношению к власти писал в блогах и ходил на оппозиционные митинги. Этого, однако, хватило, чтобы объявлять сборищем лицемерных убийц всю оппозицию скопом. Помню (потому что сам, увы, в качестве гостя там зачем-то присутствовал) передачу о деле Кабанова на государственном радио. «Могли ли походы на Болотную привести к какому-то иному результату! – надрывался ведущий, довольно известный политолог. – Это же вполне естественный ход событий!» Я еще подивился тому, как можно так откровенно передергивать. Оказывается, можно. А теперь вот, видимо, оттепель – записывают так же, оптом, но уже в насильники.
Петр Павленский и его соратница Оксана Шалыгина. Фото Sputnik/Scanpix
Случай Павленского – темный. Хотя истолкователей хватает, жертвы сериала «Шерлок» сличают улики и спорят в социальных сетях (а куда деваться – теперь вся жизнь в социальных сетях) о том, совместны ли гений и злодейство. Одни перечисляют с упоением художников, склонных к разнообразным девиациям и антисоциальному поведению - а таких, понятно, хватало, тут даже особой эрудиции не надо, чтобы составить список из нескольких десятков фамилий. Другие вспоминают, что прием со сливом компромата и выдавливанием из страны - стандартная практика «конторы». Пепел опаленной двери здания на Лубянке стучится в грудь чекистов, вот и мстят они бескомпромиссному акционисту, завербовав по ходу дела едва ли не весь «Театр.doc», известный, кстати, отнюдь не любовью к действующей власти.
Между прочим, тут легко усмотреть довольно изощренный расчет: одно дело – посадить в тюрьму за художественный жест, превратить в героя, создать икону. Другое – замазать грязью унылой бытовухи и дать уехать из страны. Страшнее русской тюрьмы, говорят, немного есть на свете вещей, однако и там люди живут и даже человеческое достоинство умудряются сохранять. А вот второй вариант – унизительнее, обиднее, больнее. Ранимые чекисты наверняка знают толк в таких вещах.
Акция Петра Павленского "Угроза", в ходе которой он поджег дверь здания главного управления ФСБ. Фото AFP PHOTO / Scanpix
Версии, впрочем, множить не хочется. Хочется поделиться одним совсем простым соображением. На самом деле у «светлолицых» (что бы это ни значило) никаких проблем с оценкой происшедшего нет и быть не может. Попытка изнасилования, порезы, избиение (в этом как раз Павленского и обвиняют) – все это преступления, дискуссий не предполагающие. Это ведь не «разжигание ненависти», не «оправдание терроризма» - в общем, не имеет никакого отношения к статьям УК РФ, придуманным специально для того, чтобы карать политических оппонентов власти и давить свободы. Обычная уголовка. И художник, даже трижды смелый и четырежды талантливый, становится таким же преступником, как и все прочие насильники. Так бывает, когда дивный мир художника сталкивается с нашим, унылым и скучным.
Правда, тут все-таки есть некоторая сложность. Вслед за этим вполне обывательским и даже благонамеренным рассуждением должно следовать банальное: «Следствие разберется, суд решит». И обязательный пассаж про презумпцию невиновности. Уже смешно, правда? Так получилось, что в России эти банальности звучат издевкой, если в обсуждаемом деле есть хотя бы тень политической составляющей. А уж в случае с Павленским - это даже не тень, это непроглядная политическая тьма. Никаких оснований доверять следствию и суду в любом политическом деле у нас просто нет. И это касается не только преследований оппозиционеров властями, когда в ход идут не связанные с политикой обвинения.
Как раз сейчас в Кирове возобновился процесс по делу «Кировлеса», и сомнения там вызывает разве что вопрос – не ужесточат ли, вопреки решению ЕСПЧ, из-за которого скандальное дело и вернулось на пересмотр, наказание обвиняемому. А вот то, что судили и снова судят Алексея Навального отнюдь не за кражу пресловутого спичкряжа, сомнений не вызывает ни у кого.
Кто-то из пропутинского лагеря всерьез верит, что Алексей Улюкаев вымогал взятку у Игоря Сечина? Кто-то может внятно объяснить, за что все-таки сидит эффективный и перспективный экс-губернатор Коми Вячеслав Гайзер?
Ну и так далее - список можно составить сравнимый по длине со списком склонных к сомнительным выходкам художников.
Одна из акций Петра Павленского, в ходе которой он отрезал себе мочку уха. Фото REUTERS/Scanpix
Можно спорить о мере талантливости Павленского - в конце концов, это дело вкуса, – но вот нерв системы он чувствует очень точно. Горящая дверь ФСБ гораздо лучше освещает подлинную слабость государства, превращенного в гигантскую корпорацию охранников, чем сотня разоблачительных текстов. Вот и сейчас он без всякого желания и даже помимо воли провоцирует задуматься о крахе важнейших государственных институтов. В первую очередь, суда. Не то, чтобы это было какой-то грандиозной новостью, но художник – не информагентство, его задача сделать наглядным непроговоренное.
Нет институтов, а на нет – и суда нет. И остается только самопровозглашенным психологам писать длинные эссе о характере человека, которого они никогда вблизи не видели, а мастерам пропаганды радоваться, что оппозиция в очередной раз показала свою звериную сущность. Не замечая обдуваемой ветром пустоты в том месте, где должны быть важнейшие государственные внутренности.