В сирийском Идлибе 20 февраля возобновились боевые действия между турецкими войсками и сирийскими повстанцами с одной стороны, и армией Башара Асада при поддержке российской военной авиации — с другой. Сообщается о как минимум двух погибших турецких военных. Обострение происходит после провалившихся российско-турецких переговоров в Москве в начале этой недели. Согласно сообщениям турецкой стороны, сегодня в вечером Владимир Путин и Реджеп Эрдоган проведут новые телефонные переговоры, чтобы обсудить ситуацию и вновь попытаться разрешить конфликт. Турция заявляет, что не намерена вступать в столкновение с Россией, а ее единственной целью являются сирийские войска. 

Напомним, целью переговоров была попытка урегулировать ситуацию в сирийской провинции Идлиб, где столкнулись интересы двух стран. Президент Реджеп Эрдоган затем заявил, что требования турецкой стороны не были выполнены, и пообещал, что военное наступление турецкой армии в Идлибе — «вопрос времени».

Конфликт в Идлибе ознаменовал новую фазу турбулентных российско-турецких отношений, в которых плодотворное сотрудничество в одних сферах сменяется противостоянием в других.  «Отношения с Турцией является главным достижением российской ближневосточной политики»,  — уверен Кирилл Семенов, руководитель Центра исламских исследований Института инновационного развития, эксперт Российского Совета по международным делам, — «Сложился некий российско-турецкий альянс, который способствует продвижению российских интересов в регионе. Другое дело, что у России нет глобальной стратегии на Ближнем Востоке. Раньше она определялась поддержкой всех режимов, которые в той или иной степени близки России, то есть, противостоят одновременно и западу, и исламизму. Но в последнее время произошли некоторые корректировки, и Россия пытается общаться со всеми, в том числе с такими государствами как Саудовская Аравия, Иран, искать свое место в качестве «вернувшейся» на Ближний Восток державы».

Турция, кажется, имеет куда более четкое видение своего места в регионе. «В первом приближении президентом страны Реджепом Эрдоганом обозначена цель достичь ряда показателей к 2023 году», — рассказал в интервью «Спектру» директор «Центра изучения новой Турции» Юрий Мавашев,— «Цели действительно весьма амбициозные. Достаточно сказать, что Анкара стремится войти в десятку крупнейших экономик мира по объёму ВВП. Республикой сегодня правит по сути тандем националистов и консерваторов. Идеологически и глобально их стратегия одна: превратить «Новую Турцию» (это изобретение правящей партии АКР) в региональный, надрегиональный и глобальный центр силы или притяжения. Для этого используются абсолютно все доступные инструменты».

Гражданское население покидает сирийскую провинцию Идлиб. Фото Asaad Al Asaad/SIPA/Scanpix/LETA

Кирилл Семенов отмечает, что тесное геополитическое сотрудничество двух стран началось именно с раздела Сирии на зоны влияние региональных игроков. Не так давно Москва и Анкара проводили совместную политику по стабилизации ситуации в Сирии. Совместно с Ираном они разработали модель мирного урегулирования, известную как «Астанинский процесс». Соглашения, к которым сторонам конфликта и гарантам удалось прийти в конце 2019 года, включали в себя прекращение огня в Идлибе. Президент Эрдоган считает, что сирийский режим при поддержке России нарушил свои обязательства, предприняв попытку вернуть себе контроль над регионом, который остается последним оплотом сопротивления. Анкара стремится установить в Идлибе демилитаризованную зону, обеспечив таким образом безопасность турецкой границы. Кроме того, такая зона позволила бы властям вернуть хотя бы часть из трех миллионов беженцев, которые покинули Сирию за годы гражданской войны и осели в соседней Турции.

Однако позднее буквально в течение двух недель в результате боевых столкновений, сирийской армией были убиты 15 турецких военных. Анкара ответила ударом по сирийским военным объектам, что привело к еще большему количеству жертв. «Астанинский процесс», кажется, заморожен.

«Сделки века» не будет? Почему план ближневосточного урегулирования Дональда Трампа скорее всего приведет к обратному результату

Стабилизирующая война

Противостояние России и Турции заметно и в Ливии, где государства оказались по разные стороны баррикад в гражданской войне. Турция официально поддерживает признанное ООН ливийское Правительство национального согласия (ПНС) в Триполи, возглавляемое Фаизом Сараджем, в то время как Россия выступает на стороне его главного противника — фельдмаршала Халифа Хафтара, лидера так называемой Ливийской национальной армии (ЛНА). 

Как отмечает газета New York Times, Путин и Эрдоган стремятся заполнить дипломатический вакуум, который оставили после себя европейские страны — их попытки мирного урегулирования  в регионе не привели ни к каким результатам. Впрочем, и успехи Турции и России на этом поприще пока сомнительны: несмотря на все усилия, гражданская война в Ливии продолжается.

Однако Кирилл Семенов считает, что противостояние двух стран в ливийском конфликте сыграло, скорее, позитивную роль. «Военное вмешательство в те или иные конфликты может играть не только дестабилизирующую, но и, напротив, стабилизирующую роль. Турецкое вмешательство в Ливии привело, по сути, к началу мирного процесса и Берлинской конференции (Она проходила в январе 2020 и была посвящена мирному урегулированию в Ливии, — прим. «Спектра). Если бы Турция не направила свои войска в Ливию, вряд ли Хафтар оставил бы попытки атаковать Триполи. Он понял тщетность таких попыток благодаря турецкому вмешательству, и был вынужден пойти на переговоры», — объяснил эксперт.  

Президент РФ Владимир Путин и президент Турции Реджеп Эрдоган во время конференции в Берлине. Фото Turkish Presidency Press Service via AP, Pool/Scanpix/LETA

Вековой конфликт

Военная конкуренция между Россией и Турцией — явление далеко не новое. История двух государств насчитывает 12 войн друг против друга.

«Уходя в глубину веков, можно сказать, что эти две страны создавали конкурирующие евразийские проекты», — рассказывает Юрий Мавашев, — «При этом аудитория у них, выражаясь современным языком, была схожая: христиане и мусульмане населяли Российскую и Османскую империи. Более того, национальный компоненты опять же был почти один и тот же: славяне и тюрки. Но ошибочно будет утверждать, будто бы эти проекты постоянно воевали. Шло взаимопроникновение двух этих цивилизаций. Можно конкурировать и работать вместе».

«Конкурировать и работать вместе» Россия и Турция продолжают и сегодня. Страны сотрудничают в энергетическом сектор — по российскому проекту строится атомная электростанция «Аккую», в начале 2020 года в присутствии обоих лидеров был запущен газопровод «Турецкий поток». Россия поддерживает Турцию и в сфере безопасности, поставляя систему противовоздушной обороны С-400 — сделка, вызвавшая возмущение на Западе, который теряет Турцию из своей орбиты. Не последнюю роль играют и, кажется, теплые личные отношения двух президентов, которые часто называют друг друга «мой друг». 

Впрочем, Юрий Мавашев считает, что Турция от этого сотрудничества выигрывает больше, чем Россия. «Анкара идет уверенными шагами к тому, что она будет ключевым энергетическим, логистическим и транспортным хабом. Россия, по идее, должна бы противопоставлять свои проекты. Но на практике мы усиливаем Турцию тем же газопроводом «Турецкий поток», который идет в страну из России. В сложившихся международных условиях разумнее было бы играть не только на Востоке, но и на Западе. Провал на Западе чреват для нас тем, что и на Востоке будут иметь это в виду, выставляя нам невыгодные условия», — считает эксперт.

«Череда спецопераций». Владислав Иноземцев о том, что экономический застой заставит власти подпитывать патриотизм новыми конфликтами с соседями

Кризисы, которые время от времени наступают в двусторонних отношениях — в частности, сбитый в 2015 году в небе над Турцией российский военный самолет, или убийство российского посла Андрея Карлова в Анкаре в 2016 — стороны успешно преодолевают. Вероятно, считает Кирилл Семенов, и идлибский кризис удастся разрешить. «Вполне возможно что компромисс будет найден, и сторонам удастся достигнуть каких-то договоренностей. Конечно, все это усложняет взаимодействие двух стран, но говорить о том, что мы наблюдаем какое-то серьезное расхождение, не приходится. Направленность сторон на взаимодействие друг с другом сохраняется», — считает Семенов. 

 «Взаимодействие любых международных игроков сложно оценивать в категориях «вражды» или «дружбы». Есть такая максима -«постоянны только интересы», — отмечает Юрий Мавашев, — «Однако тревожна та скорость, с которой у нас от дружбы до вражды бывает один шаг. Стоило разразится идлибской проблеме в Сирии, как начались взаимные обвинения, в которых, к сожалению, принимают участие эксперты и журналисты двух стран. Наблюдается опасная «легкость мышления». От этого надо уходить. В противном случае, даже тактический союз России и Турции, каковым он сегодня является, просуществует еще меньше, чем мы предполагаем».