Четырнадцатого января 2003 года в Сахаровском центре открылась выставка «Осторожно, религия!». В пресс-релизе, посвященном ее открытию, говорилось, что название выставки передает двойственность ее замысла: бережное («осторожно») отношение к религии, вере и верующим людям, и знак «опасность», «когда дело касается религиозного фундаментализма, сращения религии с государством и мракобесия». В выставке приняли участие более сорока художников. На ней были представлены работы Олега Кулика, Авдея Тер-Оганьяна, Германа Виноградова и многих других.

«Эта выставка, мне кажется, вообще была совсем «нежной» с точки зрения высказывания. С тех пор были значительно более жесткие и менее художественно осмысленные акции не только в России», — вспоминает архиепископ Апостольской православной церкви и правозащитник Григорий Михнов-Вайтенко. Он признается, что лично выставку не посещал, но отмечает: это касается только свободы высказывания, и не должно замечаться религиозными людьми или институциями. 

Олег Кулик. Фото Valerij Ledenev по лицензии Flickr

Авдей Тер-Оганьян. Фото Eugene Granilshikov по лицензии Flickr

Тем не менее, они ее заметили. 18 января, спустя всего 4 дня после открытия, экспозицию разгромили шестеро прихожан и алтарников храма Святителя Николая в Пыжах, настоятелем которого был тогда и до сих пор остается протоиерей Александр Шаргунов. После себя погромщики оставили разбитые и испорченные экспонаты и несколько надписей, в том числе: «Вы — бесы» и «Вы ненавидите православие — вы прокляты». 

По словам культуролога и специалиста по религиозным аспектам культуры Елены Волковой, многие инсталляции и экспонаты выставки отсылали к гуманным и даже опирающимся на христианство ценностям. Но, несмотря на это, они были доведены вандалами до неузнаваемости.

Погромщиков полиция задержала на месте. Против двух из них было возбуждено уголовное дело по статье о хулиганстве. Однако через полгода дело было закрыто за отсутствием состава преступления, а прокуратура и вовсе решила обратить внимание не на людей, разгромивших выставку, а на ее организаторов. В феврале 2004 года против директора Сахаровского центра Юрия Самодурова, руководителя выставочной группы Людмилы Василовской и художницы Анны Михальчук (Альчук) было возбуждено дело по статье 282 УК — «возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды». 

Участники и организаторы выставки сегодня расходятся в ее оценках. К примеру, художница Татьяна Антошина в комментарии «Спектру» рассказала, что изначально не воспринимала участие в выставке как политический акт: «Для меня это была возможность поговорить о том, как могут взаимодействовать современная культура и религия. Даже название «Осторожно, религия» появилось в последний момент. К сожалению, выставка, по всей видимости, оказалась политической провокацией». Другой ее участник Андрей Филиппов в интервью от 2010 года заявил, что судебные процессы — это «та цена, которую мы заплатили за провокации».

Юрий Самодуров, в то время бывший директором Сахаровского центра, напротив сказал, что рад той выставке и считает ее важной и нужной: «Я жалею только, что поддержки у «Осторожно, религия!» среди искусствоведов с именем было маловато. Это жалко, потому что мы отстаивали принципиально важные вещи: право в свободном обществе свободно говорить о той роли, которую играет в России современная православная церковь. Она далеко не всегда позитивна. Очень часто, особенно с приходом на должность патриарха Кирилла, церковь просто обслуживает худшие черты нашего государства. Говорить об этом и критиковать за это церковь — важно и необходимо в нормальном обществе. Но, поскольку наше общество ненормально, с тех пор таких выставок больше не было».

Александр Шаргунов и храм Святителя Николая в Пыжах

К 2003 году протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма Святителя Николая в Пыжах, многократно и регулярно высказывался  по совершенно разным общественно-значимым вопросам. Еще во времена горбачевской перестройки священник был активным сторонником канонизации Николая II. Критиковал политику безусловной лояльности руководства РПЦ по отношению к советской власти. В 1996 году поддержал на президентских выборах Геннадия Зюганова. По мнению о. Александра, коммунизм представляет из себя меньшее зло, чем либерализм. В 1994 Александр Шаргунов создал комитет «За нравственное возрождение Отечества». От имени комитета успел побороться и с Мадонной, и с детским журналом «Молоток», и с Гарри Поттером, и еще много с чем.

Протоиерей Александр Шаргунов. Скриншот видео Портал Иисус/YouTube

Погром выставки «Осторожно, религия», устроенный его прихожанами, отец Александр Шаргунов позже назовет «непосредственным вмешательством православных граждан», приведшим к закрытию «кощунственной выставки». Священник не скрывал, что организовал эту кампанию, и позже вспоминал: «Около здания Замоскворецкого суда тогда собрались тысячи человек. Есть много фото- и видеосъемок. Посмотрите на эти лица — спокойные, твердые, они знают своего Бога, готовы идти на смерть, чтобы защитить святыни от поругания». 

Протоиерей Александр Шаргунов. Скриншот видео Портал Иисус/YouTube

«Конечно, отец Александр Шаргунов создал совершенно истеричную атмосферу в приходе. Прямо как Савонарола он доходил до экстатического состояния во время проповеди, люди приходили его слушать из других храмов, — рассказывает культуролог и религиовед Елена Волкова. — Он хотел дружить с коммунистами и устраивал внутреннюю травлю евреев в своем приходе. Были скандалы, когда он читал откровенно антисемитские проповеди, и это тоже людям нравилось, и выгонял из храма певчих, которые учились в еврейской консерватории имени Маймонида. Он создал атмосферу нетерпимости и «воинства Христова», которое вооружилось против Сатаны, разрушающего «святую Русь». И, конечно, тот градус ненависти и кликушества, который был во время процесса, был вдохновлен и срежиссирован Александром Шаргуновым и его приспешниками». Но, несмотря на это, в целом, по мнению Елены Волковой, агрессия против оппонентов — системная проблема РПЦ, ведь внутри церкви культивируется представление о «черно-белом» мире, где неустанно идет противостояние Бога и Сатаны. И каждый, кто, по мнению церкви, против нее выступает, сразу демонизируется, а значит — вычеркиваются из рода человеческого: «Как только запускается процесс демонизации, люди начинают считать, что перед ними нелюди, которые должны быть уничтожены».

Процесс

В своих дневниках со скамьи подсудимых обвиняемая по делу художница Анна Альчук фиксировала: «Все этажи суда забиты фанатиками с иконами. Они громко молятся, хором поют «Боже, царя храни» и раздают антисемитские листовки. Людей, пришедших с нашей стороны, постоянно оскорбляют, называют «жидовскими мордами» итд. Рассказывали, что одна верующая женщина в кулуарах суда стала упрекать погромщиков за лжесвидетельство, это вызвало дикую агрессию, и ее чуть не избили».

Практически на каждое заседание суда, судя по заметкам Анны Альчук, приходили как минимум сотни верующих и устраивали различного рода «перформансы»: пели псалмы, призывали выгнать евреев из России, приносили с собой иконы, фотографии царской семьи и выкрикивали разнообразные лозунги провокационного характера. «Когда обвиняемые, адвокаты, художники во время перерыва стали спускаться с лестницы, мы услышали скандирование: «Позор! Позор!» — раздались возгласы: «Убирайтесь на свою малую Родину!», «Надо перевешать всех жидов!», «Нужен новый Холокост!» — вспоминает художница в тех же заметках. Одна из прихожанок храма Святителя Николая в Пыжах уже сегодня, спустя ровно 20 лет, в разговоре с корреспондентом «Спектра» признается, что самой выставки не видела, но выступала против нее из солидарности с другими оскорбившимися людьми из прихода Александра Шаргунова, а также потому что она, выставка, «была направлена против церкви».

Испорченные экспонаты выставки. Фото из архивов Сахаровского центра

Сочувствующие погромщикам приходили на суд сильно заранее — за час-полтора до начала процесса. Их тактикой было занять все места в зале суда, чтобы физически не допустить присутствия в нем людей, поддерживающих подсудимых. «Процесс проходил в крошечном зале, где было очень мало мест, и занять место было очень трудно. А мы, как родственники, пытались как-то все-таки поближе сидеть. И вот была довольно агрессивная атмосфера в зале, и меня больше всего поразило множество различных оскорблений, которые мы выслушали, художники, адвокаты наши, просто люди, которые случайно заходили», — рассказывает в интервью «Радио Свобода» от 2006 года философ Михаил Рыклин, муж Анны Альчук. 

Григорий Михнов-Вайтенко уверен: такая реакция подтверждает справедливость упрека, а подобного рода высказывание — это «скоморошество, юродство или кривое зеркало», в котором религиозные институции должны были бы себя узнать и как-то отрефлексировать: «Вот таким образом мы выглядим в глазах светского общества». Поэтому, на самом деле, это важно. В том, что мне не нравится мое отражение в зеркале, не зеркало виновато». 

Юрий Самодуров, вспоминая детали уже другого суда (по итогам выставки «Запретное искусство»), рассказывает, как прокурор зачитывала аббревиатуру «ХВ» (Христос Воскресе) в материалах дела как латинские буквы «ИксБэ»: «Вообще все это было на уровне «ИксБэ» — такой был уровень обвинения», — резюмирует Самодуров.

Юрий Самодуров. Фото Valerij Ledenev по лицензии Flickr

Так или иначе, судебный процесс продлился почти полгода, и в конце марта 2005 года Юрию Самодурову, Людмиле Василовской и Анне Альчук был вынесен приговор. Судья Владимир Порощенко озвучивал его все в той же маленькой комнатке, набитой людьми с иконами. Когда он подошел к финальной части приговора, верующие в зале начали креститься, а те, кто не смогли попасть в здание, пошли вокруг него крестным ходом, распевая церковные песнопения. Как подметил в своем репортаже корреспондент «Известий», оглашение приговора походило на пасхальную литургию.

Юрия Самодурова и Людмилу Василовскую признали виновными в разжигании религиозной вражды. Обоих приговорили к штрафу в 100 тысяч рублей. Третью подсудимую, Анну Альчук, оправдали за отсутствием в ее действиях состава преступления. Однако, среди всех подсудимых, ее судьба сложилась самым печальным образом.

Смерть Анны Альчук

В ноябре 2007 года Анна Альчук вместе со своим мужем, философом Михаилом Рыклиным, переехала в Берлин. 21 марта 2008 она вышла на прогулку и не вернулась. Несколько недель немецкая полиция занималась ее поисками, пока 12 апреля двое детективов не постучались в дверь Михаила. Они показали обручальное кольцо, которое он смог узнать — кольцо принадлежало его жене. В этот день тело Анны было обнаружено в реке Шпрее.

Долгое время двумя основными версиями произошедшего оставались убийство и самоубийство. Летом того же года Михаил Рыклин написал статью под заголовком «В горящем доме» для немецкого Lettre International. В статье Михаил подробно рассказал о травле и преследовании, которым его жена и другие художники в России подвергались последние несколько лет. «После пяти месяцев непрерывных издевательств и унижений и зале суда, судья, у которого не было ни единого доказательства ее вины, оправдал ее по всем пунктам». Тем не менее, как отмечал философ, оправдательный приговор был лишь формальным судебным актом: «В авторитарном обществе тот, кто был однажды наречен виновным, будет постоянно носить на себе клеймо виновности». 

Анна Альчук. Фото Андрей Черкасов/Лица русской литературы

В 2013 году Михаил Рыклин выпустил книгу «Пристань Диониса» — о жизни и смерти художницы и поэта Анны Альчук. В книге автор пришел к выводу, что произошедшее с его женой все же было самоубийством: «Из всех внешних факторов, приведших к трагической развязке, решающим было, конечно, уголовное преследование». 

«Судя по всему, с ней произошло то, что происходило с людьми в сталинских лагерях. Они не выдерживали натиска общественной ненависти и, чтобы для них жизнь имела смысл, они начинали соглашаться с этим языком ненависти и думали, что, может, они действительно что-то сделали не так. Но так ведь нас и воспитывали, что ты должен, прежде всего, подумать, не огорчил ли ты людей, не расстроил ли, не задел ли какие-то религиозные чувства. Она видела этих людей и думала, может, она правда что-то не так сделала. И, когда человек в ситуации этой жестокой травли принимает сторону своих палачей фактически, он тем самым отказывается от себя. И это очень тяжелый момент. Конечно, она все равно была убита. Любое самоубийство — это убийство в той или иной степени. Но здесь это действительно было убийство. Для меня она продолжила мартиролог мучеников от искусства, пострадавших от церкви, — говорит Елена Волкова. — Я занималась поэзией ГУЛАГа, и я видела, как наиболее образованные, талантливые, утонченные люди в России были уничтожены этой мясорубкой. И со смерти Ани как будто началась новая волна, когда стали срезать лучших, талантливых». 

Григорий Михнов-Вайтенко описывает реальных жертв этого дела, в том числе и гибель Анны Альчук, фразой «Лес рубят, щепки летят» и уточняет: «Специально, может быть, никто никого и не хотел убивать. Но, когда случилось, никто в этом не покаялся, никто не написал какое-нибудь открытое письмо, что мы в ужасе, что вольно или невольно спровоцировали эту гибель. Как ни в чем не бывало пошли дальше, считая, что все правильно. Господь забрал».

Что пошло не так

По словам Елены Волковой история сращивания православной церкви и государства началась еще в Византии. Следствием полной подчиненности церкви государству становится ее идеологизация, которая, в свою очередь, подразумевает контроль: «Церковь оказалась неспособной к либерализации и независимости. Она просто оказалась «импотентом» в религиозной сфере и могла только быть прислужницей государству. Конечно, возникли отдельные личности в период свободы, после празднования тысячелетия крещения Руси в 1988 году, но все равно это были единицы на фоне очень консервативном или архаичном, на фоне монархизма, национализма, святой Руси. Такие неоимперские голоса звучали гораздо громче».

Елена Волкова. Фото личная страница Facebook

«Это попытка представить себя маленькой, бедненькой и слабенькой и сказать, что вы передо мной виноваты. Вы и так были виноваты, а теперь опять, так что давайте меня защищать и никогда не забывать про слово реституция», — соглашается Григорий Михнов-Вайтенко. 

С того времени в России было возбуждено еще много громких дел, так или иначе связанных с церковью и религией. Из самых ярких процессов можно вспомнить дела группы Pussy Riot, блогера Руслана Соколовского и многие другие. В 2013 году Госдума криминализировала оскорбление чувств верующих из-за дела Pussy Riot, а в 2021 двух обвиняемых по этой уточненной статье 148 УК впервые приговорили к реальному сроку. 

Панк-молебен «БОГОРОДИЦА, ПУТИНА ПРОГОНИ» в Храме Христа Спасителя. Скриншот видео Радио Свобода/YouTube

Могло ли быть иначе

Все очевидцы тех событий: участники и организаторы выставки, активно поддерживавшие и просто сопереживавшие им люди, сходятся в одном: солидарность с подсудимыми по этому делу была очень слабой. В своих заметках со скамьи подсудимых Анна Альчук писала: «Арт-сообщество в основном делает вид, что суд его не касается». Более того, большое количество известных деятелей в то время выступали в поддержку погромщиков. К примеру, Дмитрий Быков в совместном интервью с журналистом Максимом Кононенко и поэтом Михаилом Поздняевым назвал выставку «Осторожно, религия!» «омерзительной», а ее погром — «вполне адекватной концептуальной акцией». В том же интервью он сказал, что обе стороны конфликта «получили по шапке». Хотя теперь, спустя двадцать лет, это утверждение кажется уже отнюдь не очевидным.

Елена Волкова и Юрий Самодуров сходятся во мнении, что одной из причин низкой консолидации арт-сообщества вокруг подсудимых был страх. Елена Волкова также добавляет, что многие интеллигенты, пришедшие в церковь в 80-х годах, на момент возбуждения дела против Самодурова, Василовской и Альчук еще верили в тот «ореол мученичества», который церковь себе создавала: «В советское время церковь состояла из двух частей: «страдающей» и «коллаборационистской». Была церковная верхушка, сросшаяся с государством, а были мученики, которые шли в лагеря и защищали свободу религии. Власть в церкви сохранили бывшие коллаборационисты, которые были готовы сотрудничать с любым режимом. Ну, демократический, так демократический — можно бизнесом заняться. Какой будет, такому и будем служить. А капитал свой политический они стали зарабатывать на ореоле реальных церковных мучеников. Они это мученичество стали натягивать на себя».

Юрий Самодуров считает, что, если бы он принял решение не закрыть выставку после погрома, а сохранить ее в таком состоянии, чтобы показать уже не столько работы художников, сколько то, как с ними обошлись, это вызвало бы больше внимания и сочувствия и к выставке, и к людям, впоследствии ставшим обвиняемыми: «Все-таки в обществе принято, что музеи не надо громить. Это работы художников, их нельзя портить. Но я был дурак, и мне это не пришло в голову».

Юрий Самодуров. Фото Valerij Ledenev по лицензии Flickr

«Анализируя события за последние двадцать лет, понимаешь, что это был первый пробный камень, который привел к настоящему камнепаду, лавине: появлению термина «духовные скрепы», некоей достаточно странно сконструированной, но все же идеологии, которая является довлеющей для всего общества российского», — заключает Григорий Михнов-Вайтенко. По его мнению, все могло бы пойти иначе, однако суду не хватило «грамотности»: «Наверное, в светском государстве такой процесс был бы полезен. Потому что суд, как высшая инстанция справедливости, разобрав внимательно все составляющие этого дела, должен был, на мой взгляд, прийти к выводу о том, что свободное высказывание не может преследоваться ни по какой уголовной или гражданской статье — ни как хулиганство, ни как клевета, ни как оскорбление. Но суд ничего такого не сделал, а предпочел внимательно улавливать некие таинственные сигналы, идущие «с самого верха». И уловил. И, тем самым, способствовал тому, что ящик пандоры был открыт». 

Григорий Михнов-Вайтенко. Фото личная страница Facebook

Юрий Самодуров уверен: оправдательный приговор ему и Людмиле Василовской смог бы хотя бы на какое-то время продлить период свободы в российском искусстве и даже повлиять на страну в целом. И, хотя Елена Волкова придерживается другого мнения, говоря, что ресурсов и сил на изменения в России она не видела уже тогда, она резюмирует: «То, что выставка «Осторожно, религия» не получила поддержки — это колоссальное предательство. Это просто подлость и большой провал всего либерального проекта, который сейчас провалился окончательно. Но первым его мощным поражением был суд над «Осторожно, религией».

С открытия выставки «Осторожно, религия!» прошло двадцать лет. Отец Александр Шаргунов по сей день продолжает быть настоятелем храма Святителя Николая в Пыжах в самом центре Москвы. Анна Альчук после нескольких лет травли покончила с собой. Юрий Самодуров в 2008 году ушел в отставку с поста директора Музея и центра имени Андрея Сахарова, а в 2010 был приговорен к еще одному штрафу — 150 тысяч рублей, за проведением уже другой выставки — «Запретное искусство-2006». 

«В это варварство невозможно поверить до сих пор». Режиссер Илья Хржановский — о новом фашизме, Ельцине, проекте «Дау» и работе с Тесаком