Спектр

«Они развлекаются там — мы заставляем их задуматься». Антивоенный TikTok — кто и зачем занимается в России антивоенной агитацией в соцсетях

Участница оппозиционного конгресса в Вильнюсе Мария Новикова. Фото из личного архива

Участница оппозиционного конгресса в Вильнюсе Мария Новикова. Фото из личного архива

На завершившемся на прошлой неделе в Вильнюсе Конгрессе Свободной России прошла презентация «низовых» антивоенных проектов молодых российских активистов. Ее участники оказались единственными из выступавших на конгрессе, кто занимается сейчас антивоенными действиями в России. Одна из участниц презентации, соосновательница антивоенного TikTok-канала NITKA Мария Новикова рассказала «Спектру» об антивоенной агитации для самых молодых россиян, своих ожиданиях от войны с Украиной и важности ненасильственного политического действия.

СПРАВКА: Марии Новиковой 25 лет, она юрист, выпускница Санкт-Петербургского Государственного Университета. С 2017 года Мария участвовала в работе целого ряда политических, молодежных и правозащитных проектов работала в питерской команде Ксении Собчак в 2017-2018 году, была региональным координатором молодежного движения «Время», принимала участие в проекте «Объединенные демократы», созданного для помощи оппозиционным кандидатам на муниципальных выборах, участвовала в проекте «Правозащита Открытки» закрывшегося в прошлом году  сообщества юристов, связанного с бизнесменом Михаилом Ходорковским, которое предоставляло правовую помощь преследовавшимся по политическим мотивам российским политикам и активистам. Сейчас Мария Новикова юрист по жалобам в ЕСПЧ в «ОВД-Инфо», учится в Европе.

Вот идет война России с Украиной, и на ее фоне то, о чем Вы и ваши товарищи рассказывали на конгрессе антивоенные посты в TikTok, телеграм-каналы выглядит немного по-детски. Кажется, что это все слишком мало и слишком поздно, а нужно переходить уже к вооруженному сопротивлению. Что Вы на это скажете?

— Я считаю, что нужно работать по всем фронтам. Кто-то более радикальный, кто-то менее. Кто-то работает с населением, просвещает. Наш проект NITKA занимается просвещением. Мы работаем не с анархистами, не с радикалами, мы работаем с самыми обычными людьми, которым возможно вообще нет дела до политики, им нет дела до войны вообще — «где-то там что-то происходит, нас это не касается».

Но они видят TikTok, видео, где рассказывается, почему это важно, или как стать вовлеченным. Есть те, кто хотят как-то сопротивляться, но боятся, не знают — мало связи, мало информации. Мы эту информацию даем. Тем самым мы помогаем людям проснуться, открыть глаза, мы помогаем им научиться думать критически, уметь отличать зерна от плевел.

А Вы как-то меряете свою аудиторию? Вы знаете кто эти люди?

— Да, есть. Если в целом, то это совершенно разные люди — то есть у нас есть как молодые — TikTok это в основном площадка молодых.

Школьников более того...

— Может быть. Hо это как раз то, что нам нужно в целом, потому что это люди, которые буквально через пять-шесть лет будут ходить на выборы. Они будут голосовать, они будут решать за нашу страну, а не тот, кого, может быть, уже не будет в живых. Это правда. Но также у нас есть и взрослые люди — мужчины 40-летнего возраста смотрят, и им нравится. Ну то есть абсолютно разношерстная аудитория.

Вы говорили, что у вас подписчиков 9000 человек. Это много или мало?

— Да, 9000 за три месяца — мы работаем с начала июня.

Но в TikTok важно число просмотров, а не подписчиков?

— Да, потому что ролики разлетаются мгновенно, и большинство пользователей просто смотрят то, что приходит им в ленту, а не подписываются. Но мы все равно каждый день увеличиваем число постоянных зрителей, у нас каждый месяц в среднем прирост 1500 подписчиков.

Какое самое большое количество просмотров набрал какой-нибудь из ваших постов?

Два миллиона за две недели. (ролик «Золотой рубль» набрал уже более 2,5 миллиона просмотров, 200 000 лайков и 4000 комментариев, в ролике использовано видео пропагандистской группы российских пенсионерок «Отряды Путина» — прим. «Спектра»).

А в среднем?

— Сложно сказать. У нас есть и совсем мало просмотров, а есть очень много. Зависит от момента, что происходит — или где-то бомбежка какая-то идет — то людям больше становится интересно или пропагандистская история какая-то всплывает в медиа. Мы работаем с тем, что сейчас актуально. Вот сегодня что-то вышло, мы сегодня записали ролик об этом.

Людям интересно актуальное, а не в целом демагогия — «как нам построить Россию». Им интересно — что сейчас и прямо здесь происходит. Мы рассказываем об актуальных новостях, о законах, которые принимаются, мы рассказываем о демократии. Вот человек раз пролистнул — не понял, два, а потом — ну-ка дай-ка я посмотрю, интересно, прикольно, смешно!

Мы работаем с яркими инструментами — с шутками, мемами, чтобы человеку простому было просто понять, потому что TikTok — это простая аудитория, люди, которые не хотят думать. Они развлекаются там. Мы заставляем их задуматься, заинтересоваться. Мы их учим думать. И вот это — самое-самое низовое, что должно быть изначально. 

У нас 20 лет людей отучали думать, им говорили — сидите дома, есть люди поумнее вас, они все за вас решат, а мы вам тут расскажем все по телевизору, как вы должны думать, не вставайте! 

А как вы обходите блокировку TikTok? Ведь возможность загрузки видео и прямых трансляций для российских пользователей TikTok  отключил, из-за закона о фейках. А у российских пользователей нет доступа к зарубежному контенту. Все это возможно только через VPN, то есть ваша аудитория должна быть достаточно продвинутой. Как вы обходите блокировки?

— Ну, смотрят же люди, несмотря на блокировки, и Facebook и Twitter и Instagram. Мы вот выбрали TikTok, потому что он не задействован. У нас есть лайфхак, не буду раскрывать, чтобы не прикрыли. Но наш канал видно и без VPN, поверьте!

Где вы деньги на свой проект берете?

— Мы работаем своими ресурсами. У нас маленькая команда и мы делаем все своими силами. У нас вообще нет денег. Это инициатива низовая, гражданская.

Чем вы занимались до войны, как вы пришли к работе над вашим проектом?

— Я политический активист, юрист по правам человека «ОВД-Инфо», соосновательница проекта Дарья — дизайнер. Я стала интересоваться политикой после Майдана («Революции достоинства» в Украине в 2013-2014 годах — прим. «Спектра»). Потом училась в СПбГУ. Потом в 2018 году были выборы президентские, я уже была вовлечена. Ко мне стали подходить однокурсники, и стали говорить: «Маша, мы видим, что ты делаешь, нам тоже стало интересно, мы тоже подписались, мы тоже стали это делать». Я поняла, что я влияю даже на свой маленький круг, а если я буду делать это в большем масштабе — значит, я буду влиять на большее количество людей. Это задача низового активизма — влиять на людей. Вовлекать их в гражданское общество, в процесс политический. У меня знакомая была, тоже юрист, которая после того, как губернатором Санкт-Петербурга стал Беглов, думала, что он отвечает за снег. То есть она даже не знала, что в Петербурге есть губернатор.

Какую цель вы перед собой ставите?

— Мы работаем на глобальную задачу помогать людям открыть глаза, помогать им понять происходящее. Даем им действие, чтобы они могли пойти на акцию антивоенную. Мы начинающий проект — мы хотим сотрудничать с другими антивоенными инициативами, чтобы предлагать нашим зрителям действие — что они лично могут сделать — это может быть какой-нибудь стикер на улице или граффити, или еще что-то. Но это будет действие и это будет вовлечение.

— Надпись на заборе... Помните картину советского художника Решетникова «За мир!» — там дети почему-то по-французски пишут на стене «Мир» на фоне демонстрации с красными флагами?

Помню, да. Ну, как минимум, надпись на заборе это тоже важно, это действие. Это важно для общества в целом, но больше всего это важно для человека что он что-то делает, потому что можно понимать все, но тебя будет грызть, что ты-то сам ничего не делаешь. 

— Да! У меня есть знакомая, которая 25 февраля написала краской из баллончика на снегу у своей деревни под Москвой «Х.й войне!»...

Это тоже действие! Люди хотят действовать. Они хотят, что-то делать, чтобы это остановить. Любое действие оно важное. Поджог военкомата это тоже важное действие, но оно радикальное, не все люди готовы к радикальным действиям. А когда ты делаешь, я не знаю, стикеры на стене это тоже важно.  

— Вам не кажется, что время мирного действия закончилось?

Люди к радикальным действиям не готовы.

— Ну как не готовы - вон же, жгут военкоматы...

Ок! Три-пять человек, пятнадцать. Ну сожжешь ты военкомат он завтра откроется в соседнем здании. Для того, чтобы перейти к каким-то более даже не радикальным, а более серьезным действиям, нужен фронт большое количество людей, которые понимают, что происходит, и заинтересованы в изменениях. Сейчас их мало. Даже с учетом войны, с учетом репрессий, с учетом абсолютно дьявольских законов большинству людей просто наплевать. И наша задача, низовых организаций, низовых антивоенных инициатив вовлекать этих людей.

Есть люди, которые сильно вовлечены, которые участвовали в протестах с ними не надо разговаривать, они и так все понимают. А мы работаем с другими людьми. Россия большая, людей много, будущее России это люди, страна это всегда люди, граждане.

Для того, чтобы они этими гражданами действительно стали, им нужно понимание этого факта вырабатывать, понимаете. Собственно, для этого мы и занимаемся просвещением, чтобы рассказывать людям, что они граждане, что они могут что-то делать, что они должны быть вовлечены в политику, что они должны принимать участие в гражданском обществе, ходить на выборы, даже если это сейчас не имеет никакого значения.

— Задача перед вами тяжелая стоит, вам не кажется? Вот история с визами, на мой взгляд, показала, что множество граждан России вообще не понимает свою связь с политикой своей страны. Им кажется, что они не при чем, это наверху что-то решили.

Мы не одни. Есть и другие организации. И вместе, в сотрудничестве, мы друг другу можем помочь и повлиять на большее количество людей. Это и есть наша задача. Для одних задача обсуждать санкции с представителями Европейского Союза и США. Здорово! Для нас другая задача стоит. Но мы все равно расширяемся. Оппозиционный блок все равно расширяется, и он влияет на каждую сферу по-разному и все больше, глубже. Это и есть работа с гражданами России.

— Вы говорите, как народники конца XIX века или социалисты-революционеры начала XX...

Еще рано призывать выходить с вилами на Красную площадь... (Улыбается) Я думаю, что через год в России ничего не изменится.

— Но военное поражение России, кажется, грядет (по данным американского института войны, Украина уже освободила 400 километров своей территории всего за несколько дней наступления в Харьковской области - прим. «Спектра»). Диктаторские режимы не переживают военных поражений. Вы не думали о том, что ситуация в России может измениться очень быстро?

Мне кажется, что с проигрышем войны режим в России не закончится, даже если мы отдадим Крым, а я очень надеюсь, что он вернется в Украину. Все такие ожидания, на мой взгляд, не очень-то оправданы. Будут репрессии внутри страны. В то же время я не предсказатель. Я не Валерий Соловей.

Я обычный человек, который хочет что-то делать. Я делаю. Я рада, что есть люди, которые хотят присоединяться, что есть 9000 человек, которые изменили свое мнение благодаря нам, как минимум, они заинтересовались. За три месяца без финансирования (за время подготовки интервью число подписчиков канала превысило 10 000 - прим. «Спектра»)! Это много. У нас вообще нет ресурсов, у нас малюсенькая команда. Были бы деньги, была бы поддержка у нас гораздо быстрее дело пошло.

— За прошедшие годы было много разных политических гражданских проектов. Ну вот было «Умное голосование», оно призывало голосовать, в том числе, за коммунистов. Сейчас эти коммунисты поддерживают войну...

Задача «Умного голосования», на мой взгляд, хоть я и не в команде Навального и не могу судить, состоит в том, чтобы избавиться от «Единой России» и, может быть, провести одного или нескольких адекватных депутатов, типа Алексея Горинова, которого сейчас осудили ...

— Ну вот провели его, а его посадили...

Не важно! Это действие! Он помог людям, будучи депутатом.

— Чем? Он сел!

До того, как он сел, он успел помочь людям.

— Полномочия муниципального депутата в большинстве российских муниципалитетов крошечные...

Я знаю, я баллотировалась в муниципальные депутаты. Но участие в муниципальных выборах это вовлечение людей в политику? Вовлечение! Это действие? Действие! Это помогает вовлечь тех, кто участвовал в кампании, тех, кто голосовал в политическую жизнь? Помогло! 

— Не кажется ли Вам, что после 20 лет путинского правления построить демократию в России уже невозможно?

Нет, мне так не кажется. Надо работать с гражданами.

— Один из выступающих на конгрессе сказал о своих согражданах – «у них» нет туалетов. Нет ли у Вас ощущения, что многие представители российской оппозиции себя с народом своей страны никак не ассоциируют?

Есть такое. Но мне, кажется, нас для этого сюда и пригласили. Чтобы была видна эта связь с народом. Я благодарна конгрессу, что нас пригласили, дали высказаться. Конгресс же делался не для организаторов, а для обычных людей, для тех, кто мог бы это посмотреть, например, в интернете...

— У трансляции форума как-то не очень много просмотров (на момент подготовки материала трансляцию форума посмотрели около 37 000 человек — прим. «Спектра»).

Зато на нас полстраны посмотрели в сюжете Первого канала!

— Вы сейчас ведь не в России живете?

 Нет. Но у меня там семья мама, папа, бабушка, все. Я, конечно, за них переживаю. Но я себя успокаиваю тем, что я делаю правильное дело, я не изменяю свой позиции.