У моего почти семилетнего сына выпал зуб. Это уже пятый зуб, который у него выпал, и каждый раз мальчик кладет перед сном выпавший зуб под подушку в надежде, что зубная фея ночью заменит зуб на монетку. Малыш, кажется, до сих пор верит в это чудо, а я почему-то изо всех сил эту веру поддерживаю.

Но на этот раз зубная фея чуть было не потерпела фиаско. Пока малыш засыпал, я занялся какими-то делами, отвлекся, устал, да и лег спать, так и не подменив зуба у сына под подушкой. Спалось мне дурно, я то и дело просыпался, мучимый каким-то, как говорят американцы, unfinished business. Наконец, часа в четыре ночи я вскочил, как ошпаренный — зуб забыл! Как же я мог забыть подменить зуб!

Несмотря на глубокую ночь, я не поленился встать. Разыскал монетку, вытащил тихонько у мальчика из-под подушки зуб и положил монетку на его место.

И только утром, когда малыш радовался вновь случившемуся чуду и сетовал, что по вине экономического кризиса дары зубной феи стали скромнее, чем в прошлые разы, я подумал — зачем я это делаю? Какого черта я готов не спать ночью, лишь бы поддержать в сыне веру в какое-то там чудо?

Когда годам к десяти мои старшие дочери засомневались в существовании Деда Мороза, я тоже приложил значительные усилия, чтобы веру их сохранить. Я понимал, что тайно раскладывать подарки под елкой и оставлять под окном следы сапог — это уже не работает. Тогда я прибег к логике. Я спросил девочек, существует ли, по их мнению моя любовь к ним? Они ответили — да, существует и именно из этой любви я и готовлю им подарки, только зачем же морочить голову сказками про Деда Мороза, а не сказать честно: «Я вас люблю и поэтому дарю вам подарки»?

Иллюстрация Алиса Кананен/Spektr. Press

Тогда я спросил:

«А существует ли моя любовь к вам без меня? Когда меня не станет, останется ли на свете моя к вам любовь?»

Девочки всерьез задумались.

Тогда я торжествующе произнес:

«Вот! Моя любовь к вам, существующая вне зависимости от меня, любовь, которая продолжит существовать, даже когда меня не станет — это и есть Дед Мороз!»

Кажется, я изрядно напугал детей этими словами. Не знаю, восприняли ли они такую заковыристую теорию существования Деда Мороза, но уж точно они впервые представили себе, что папы не станет, и горько плакали по этому поводу.

А я вынужден констатировать, что главную цель воспитания детей я вижу в том, чтобы привить им веру в чудо. Я могу разрешить им прогулять уроки, могу позволить не позаниматься английским, могу не настаивать на том, чтобы младшая читала книги, могу сквозь пальцы смотреть на то, что они отвратительно шалят за столом. Но за их веру в чудо я готов разбиться в лепешку, хотя ни за что в здравом уме и твердой памяти не смогу объяснить для чего эта вера нужна.

И если перейти от моего частного случая к общему правилу великой русской культуры, то и она ведет себя так же. Вся русская литература полна волшебства. Взять хоть Пушкина, помните, чем кончается «Капитанская дочка»? Петр Гринев арестован, Маша Миронова едет в Петербург, чтобы рассказать про эту несправедливость государыне. И вот заходит Маша в парк и… первый человек, которого она встречает — это, конечно же, сама императрица, которой Маша тут же и жалуется, и которая немедленно восстанавливает справедливость.

Иллюстрация Алиса Кананен/Spektr. Press

Я могу привести еще миллион примеров. Русская литература — от Толстого до Булгакова, Окуджавы, Прилепина — про чудеса.

Наши любимые фильмы — я уж не говорю про «Обыкновенное чудо», но и «Ирония судьбы» и совсем уж конъюнктурные «Елки» — про чудеса. Про то, что так не может быть, но так должно быть, и так случилось.

Смею предположить, что эта свойственная народу вера в чудо есть немаловажный корень наших бед. Диктатуру в России, конечно, придумали злоумышленники, но допустили чудоверцы, позволившие себе думать, что вот мы ничего не сделаем ради установления справедливой власти, но Господь каким-то чудом сам управит и даст нам доброго царя. Перекошенная экономика, разумеется, устроена ворами, но допущена чудоверцами, полагающими, будто можно не работать, а Господь все равно даст нам благословенную нефть. И поддержка войны в России основана на том же чувстве. Начали войну, разумеется, жестокие мерзавцы, привыкшие всех ломать через колено и внушать людям страх. Но поддержали войну простодушные чудоверцы, у которых укладывается в голове, что вот нас никто не любит, мы делаем еще больше, чтобы не любили, но как-то Господь управит и все будет хорошо.

Зачем так думать — Бог весть. Для чего я изо всех сил внушаю детям веру, которую считаю вредной?

Починять мир. Валерий Панюшкин о коллапсе теплоснабжения