В середине мая глава Министерства образования и науки России Валерий Фальков с думской трибуны заявил, что уже в 2025 году в стране исчезнет понятие «бакалавр». Вместо него появятся такие определения, как высшее и специализированное высшее образование. Магистратура в системе образования сохранится, но сильно изменится.

Большинство экспертов оценило это, как окончательный выход из Болонской системы, к которой РФ присоединилась в сентябре 2003 года. В 2007-м Владимир Путин подписал закон о введении в систему высшего образования РФ бакалавриата и магистратуры. 

О намерении отказаться от Болонской системы российские власти объявили ещё в 2022 году, вскоре после вторжения в Украину. Теперь министр Фальков настаивает на следующем: «Ошибочно считать бакалавриат и магистратуру выдающимся изобретением Болонской системы. Они были и до неё, существуют вне её — и будут без неё. Это просто двухуровневый подход, который имеет свои достоинства и недостатки. Но уникальность нашей системы будет в том, что они должны органично сочетаться с нашей исторической формой — специалитетом».

Государственная Дума начала работу по выходу из Болонской системы еще в мае 2022 года. Это решение поддержали все фракции парламента. Вузовские преподаватели и ученые отреагировали по-разному: одни откровенно радовались, другие полагали, что ничего особенно не изменится. Тогда же заместитель министра образования и науки Дмитрий Афанасьев заявил, что все российские вузы исключены из Болонского процесса, но не по своей воле: еще 11 апреля Болонская группа приняла решение о выводе российских вузов из процесса. Причиной для этого решения стало письмо Российского союза ректоров о поддержке спецоперации, под которым поставили подписи практически все вузовские ректоры страны. «Это Болонская система из нас вышла, а не мы из нее», — комментировал это решение Афанасьев.

Доктор наук, преподаватель одного из ведущих университетов страны Святослав М. в интервью журналу «Спектр» на условиях анонимности из-за возможного преследования после общения с независимым изданием высказал свою точку зрения на планы Минобрнауки провести подобную реформу, оценил последствия отказа от общепринятых в мировом высшем образовании терминов, рассказал, как в ВУЗах России ведется «патриотическое воспитание» и о чём говорит конфликт в РГГУ вокруг центра по изучению наследия Ивана Ильина.

— Означают ли отказ от понятия бакалавриат и реформа магистратуры, что прежняя структура образования полностью изменится или все-таки произойдет «косметический ремонт», когда изменятся лишь термины в документах?

- Два года назад, как известно, не нашим министерством образования было инициировано решение о выходе России из Болонской системы. Его приняли европейцы. После этого у нас стали раздаваться всякие гневные голоса по поводу того, что эта система нам и не нужна вовсе, хотя никаких оснований для очередного фундаментального реформирования высшего образования не было. Незадолго до этого на самом высоком уровне обсуждалась идея Минобрнауки ввести «лестницу» 2+2+2, когда обучение длится 6 лет, но при сохранении таких понятий, как бакалавриат и магистратура. Над этим долго бились и вроде должны были эту систему принять.

Надо признать, что в той идее прослеживалась желание влиятельных и больших ВУЗов выговорить себе определенные привилегии в плане финансирования и возможности тратить больше времени на обучение студентов. Правда, во всем этом было больше вопросов, чем ответов.

Сейчас произойти может всё, что угодно, но что касается последнего заявления министра, то, мне кажется, что Фальков вряд ли планирует отказаться от сути вещей. Говорю так, исходя из того, чем он занимался и какие идеи высказывал достаточно долго. Бакалавриат и магистратура — это сегодня принятые во всем мире ступени высшего образования. Существуют они в том числе и для удобства признания документов об образовании, что значимо в связи с тем, что одновременно ставится задача увеличить число иностранных студентов в ВУЗах нашей страны. Исчезновение таких понятий, как бакалавриат или магистратура вряд ли будет работать на эту задачу. Скорее создаст бюрократические проблемы с признанием документов об образовании. 

Можно вспомнить, что Китай, например, тоже перешёл на систему бакалавриат — магистратура и вряд ли будет с этой дороги сходить. Надеюсь и у нас, в конце концов, так оно и будет. Заявление министра, наверное, попытка пожертвовать ярлыками, но сохранить в значительной степени суть вещей. Кроме того, даже в тех странах, где есть бакалавриат и магистратура, не обязательная программа бакалавриата составляет только 4 года. Есть и программы пятилетнего бакалавриата в различных университетах Северной Америке и других стран. 

У нас и сейчас в некоторых ВУЗах есть возможность создать более индивидуализированные проекты развития образовательных программ. И с точки зрения их продолжительности, и с точки зрения содержания обучения. Конечно, это доступно не многим ВУЗам, но такие усилия реально осуществляются в целом ряде российских университетов. К тому же хотел заметить, что тот же Московский государственный университет изначально выступал против перехода на систему бакалавриат — магистратура. Внутренняя позиция руководства МГУ вряд ли за эти годы изменилась, но это особый случай.

При всем при этом, бакалавриат и магистратура — это сегодня общепризнанные мировые термины, обозначающие этапы высшего образования. Моё впечатление, что когда у нас сейчас говорят о высшем и специализированном высшем образовании, то эти новые ярлыки вероятно понятны только тем, кто их изобрел.

Образование без идеологии возможно — «Лицей Онлайн». Это образовательное сообщество, где преподают популяризаторы науки и преподаватели из лучших российских школ и ВУЗов. Идеально подходит для релокантов, поскольку занятия проходят только онлайн, но при этом учитывают и дневную занятость студентов.

Лауреат премии «Просветитель» Ляля Кандаурова, журналист, писатель, телеведущий канала «Культура» Александр Архангельский, этнограф, писатель, создатель и директор Музея кочевой культуры Константин Куксин — возможность общаться и учиться у таких потрясающих людей трудно переоценить. И при этом, разумеется, можно быть абсолютно уверенным, что любая идеология остается за рамками этих занятий. Переходите по ссылке и узнавайте больше!

…На правах рекламы.

- Эти «изобретатели» явно идут в русле современной российской внешней политики… 

- Конечно, эти инициативы стали частью политического и идеологического противостояния в современном мире. Для образования это, конечно, очень нехорошо. Хотя люди, которые делают у нас достаточно резкие заявления о том, что надо выйти из так называемой «западной модели образования», не могут не понимать — эта модель, принятая во всем мире. 

Я уже говорил о Китае, который сумел найти необходимый баланс между своими традициями высшего образования и теми формальными маркерами, которыми отмечаются этапы высшего образования в современных университетах. Для того, чтобы понимать друг друга, нужен какой-то общий язык. С этой точки зрения слова — бакалавриат и магистратура, были, безусловно важны. С другой стороны, сохранение этих слов ни от каких рестрикций нас тоже не защитит. Если определёнными странами взят курс на ограничения контактов, санкции и так далее, то в такой ситуации сами по себе термины панацеей, к сожалению, не являются, хотя они облегчают коммуникации. Всегда нужно выбрать какой-то язык, на котором ты разговариваешь так, чтобы тебя понимали, и ты понимал, о чем идёт речь.

Студенты МГТУ им. Баумана вместе с преподавателем. Фото ITAR-TASS/ Sergei Bobylev/Scanpix/Leta

- Если в дипломах российских студентов в ближайшем будущем не будут упоминаться термины бакалавриат и магистратура, то они вряд ли смогут продолжить образование где-то за рубежом. Даже в Китае, судя по тому, что Вы сейчас говорите?

- Я надеюсь, что такие возможности будут у наших выпускников. До сих пор существуют со многими странами межправительственные соглашения о признании документов об образовании. Конечно, отказ от уже зафиксированных, в том числе в международных соглашениях, этих терминов, если он на самом деле произойдёт, создаст дополнительные препятствия и сложности, которые потом чиновникам придётся годами утрясать. Им понадобится готовить новые соглашения в области высшего образования. Для этого ведь надо ещё, чтобы у потенциальных партнёров была какая-то мотивация к тому, чтобы эти препятствия преодолевать. 

Отказываясь от привычных терминов, мы просто помогаем построить дополнительный редут на пути тех, кто хочет своё образование сделать более разнообразным и получить дополнительные знания и компетенции. 

- К вопросу о международном сотрудничестве. Что теперь будет с обучение студентов-иностранцев в России? 

- По этому поводу мне вспоминается одно совещание в Министерстве образования ещё в советское время. На нем обсуждался вопрос, который постоянно поднимали иностранцы, обучавшиеся в СССР. Им хотелось получать дипломы, из которых было бы понятно, кто они.

Замечательный ответ был дан человеком, который тогда отвечал в Министерстве за обучение иностранных студентов в нашем отечестве. Он предложил: «Давайте договоримся, что если человек три года отучился по специальности, то будем давать диплом бакалавра, а если пять лет, то — магистра». При этом, ни в каких законодательных и нормативных актах это не было отражено. Нотариусы, которые должны заверять документы об образовании моли написать, что они соответствуют, например, уровню бакалавра, а могли поступить совершенно по-другому. Это не увеличивало привлекательность получения образования в нашей стране.

Сейчас у нас большинство иностранных студентов, насколько я могу судить, из КНР. Важно, чтобы такого рода обмен увеличивался и появлялось больше специалистов, которые получили подготовку в университетах той и другой страны. Это касается и тех государств, которые входят в БРИКС. Там тоже бакалавриат и магистратура являются общепринятыми терминами. Для студентов из этих стран будет препятствием отказ от этих терминов в России на пути получения у нас знаний. Это, конечно, будет создавать только дополнительные трудности для расширения контингента иностранных учащихся в нашей стране.

- Через три месяца начнется уже третий учебный год в новых исторических реалиях — идет война. Какие самые важные изменения произошли в учебных программах ВУЗов за это время? Что нового будет с сентября в плане «патриотического воспитания» студентов, например?

- Я, откровенно говоря, в том ВУЗе, в котором работаю, каких-то особых поветрий не заметил. Тем более, что они бывают достаточно формальными. Намерений ломать учебный план тоже нет. Тем не менее, сейчас любой университет должен реагировать на инициативы, которые исходят сверху. Например, появляется такой курс, как «Основы российской государственности». Там многие вопросы идеологического свойства должны быть представлены. По сути дела, его разработкой не сами университеты занимаются. Его спустили свыше. Это приводит к каким-то изменениям, но люди, которые работают в ВУЗах, привыкли все-таки к содержательной деятельности, а не просто к формальному реагированию, поэтому целый год ушёл на то, чтобы подготовить преподавателей к ведению этого курса. 

При этом нельзя сказать, что это совершенно новый курс. Фактически он включает в себя то, что так или иначе, уже было в учебном плане, по крайней мере, нашего университета. Его содержание было представлено в разных дисциплинах, но в сложившихся обстоятельствах на верху сочли важным расставить новые акценты.

Например, известный историк и философ Сергей Перевезенцев не скрывал, что упор в этом курсе делается на усиление роли государства в жизни нашего общества, а в молодежной среде, по его данным, очень высок запрос на патернализм. Не знаю, правда, откуда у него такие сведения. Глава президентского Совета по правам человека Валерий Фадеев, комментируя содержание нового предмета, прямо говорил о борьбе с «чуждым влиянием» из вне. Можно вспомнить, что из федеральной образовательной программы для школьников исчез такой раздел, как «Международное право».

Отмена Украины. Как из учебников истории убирают Киев и чему теперь научат российских школьников

- С 1 сентября в ВУЗах не появится каких-то аналогов школьных «Разговоров о главном»?

— Это зависит от степени здравомыслия руководителей университетов. «Разговоры о главном» — это, наверное, не самый разумный вариант воздействие на публику, поскольку это не более чем попытка индоктринации. Пока я знаю лишь один пример, когда практикуется подобная форма работы со студентами — в одном из педагогических ВУЗов Санкт-Петербурга. Там это практикуется, поскольку заведение по статусу ближе к школе. 

Нередко там по видеосвязи выступают приглашённые Министерством образования персонажи. Это, до некоторой степени, ближе к старому жанру политической информации, который существовал ещё в советский период. Я надеюсь, что во всех университетах такой имитации формирования мировоззрения не будет. С другой стороны, у нас есть и проректоры по воспитательной работе. Они вроде как отвечают за реализацию такого рода инициатив, но на данный момент я бы не сказал, что подобные инициативы пользуются какой-то поддержкой в университетах. Отношение к ним скорее скептическое.

- Как в целом преподавательское сообщество относится к подобным «новшествам сверху»?

- Есть те, кто включен в этот процесс. Как они внутренне ко всему этому относятся? Я думаю, что по-разному. На мой взгляд, если ты не принимаешь, так лучше в этом и не участвовать. Я знаю такие случаи, когда люди посещали некие курсы повышения квалификации, пытались как-то подготовить себя к ведению курса по «Основам российской государственности», но в итоге отказались от его ведения. Какого-то широкого обсуждения по этому поводу я не наблюдал, по крайней мере, в нашем университете совершенно точно.

- У меня появился вопрос, когда Вы упомянули советские политинформации в педагогическом ВУЗе. В самом конце апреля в Мосгордуме прозвучала инициатива вернуться к ещё более патриархальной практике в школе — к телесным наказаниям. Почему вообще сегодня такие вещи публично озвучиваются в России? 

- Такого рода идеи разным людям периодически приходят в голову. Мне самому приходилось слышать подобные откровения: есть мол школьники, которых иначе как телесными наказаниями не проберёшь, и прочее. На самом деле вряд ли кто-то всерьёз будет рассматривать восстановление такого рода «традиций» или «педагогических методов», потому что это признак полного бессилия и профессиональной несостоятельности педагогов. В Москве этот вопрос какой-то общественник из Клуба адмиралов поднял, а не учителя, которые прекрасно понимают, что никакой пользы от физических наказаний нет. 

Переделать человека таким образом невозможно, каким он был, таким и остаётся. Здесь надо думать над индивидуализацией методов обучения применительно к особенностям учеников. Это то, чем высшие учебные заведения и школы могут заниматься. 

Плюс мы же понимаем, что большинство людей относится к телесным наказаниям детей в высшей степени скептически, а на тех, кто с такими «оригинальными» предложениями выступает, смотрят, как на не вполне адекватных персонажей.

Враждебная экспертиза. Как филолог была уволена из СПбГУ за то, что не увидела в текстах признаков дискредитации ВС РФ

- Создание весной в РГГУ учебно-научного центра «Высшая политическая школа имени Ивана Ильина» под руководством Александра Дугина вызвало очень острую реакцию у части студентов ВУЗа. Появление центра — это действительно из ряда вон выходящее событие, которое не могло пройти спокойно, или протест студентов по данному поводу стал своеобразным клапаном «для выпускания пара, когда они не могут открыто высказаться по острым политическим вопросам?

- Думаю, что скорее второе. Этот центр привлек к себе внимание и стал олицетворением «Вселенского зла», что называется. Мне кажется, что и сама личность Ивана Ильина вряд ли допускает упрощённую оценку. Можно посмотреть, как, например, Мартина Хайдеггера иногда оценивают, который в Германии работал во времена фашизма. На этого выдающегося мыслителя некоторые наклеивают ярлык исключительно нациста. На мой взгляд, такая одноуровневая, одномерная оценка совершенно несправедлива. Любой человек — это сложное явление. Хайдеггер пробыл ректором университета только год и осознал, что не может работать в таких условиях. 

Мы должны допускать достаточно широкий спектр идей, которые существуют в обществе. У граждан должно быть право выбрать те или иные предпочтения. Я не вижу ничего страшного в том, что Иван Ильин, как и любой другой мыслитель, может быть объектом изучения. Обсуждение его идей нужно перевести в академическое русло. Нельзя рассматривать Ильина исключительно, как некое знамя. Карла Маркса мы же не можем оценивать в свете того, что потом произошло при сталинском режиме. И его наследие, вряд ли нужно запрещать или изгонять из университетов. То же самое с Иваном Ильиным или с Владимиром Лениным. Никуда нам от него не деться. Мы должны обсуждать идеи, которые сформулированы теми или иными людьми. 

Если говорить о событиях в РГГУ, то там сложилась ситуация «клапана», как Вы выразились. Это порождает некоторые вопросы к руководству ВУЗа. Почему именно так всё произошло? Вопрос о создании центра не в тайне же обсуждался. Решение принимал учёный совет, так или иначе об этом было известно. Почему произошел такой выплеск протеста, конечно, не ясно. Есть некоторые вопросы к руководителям ВУЗа.