Не похожи ни на родителей, ни на латышских сверстников. Русскоязычная молодежь Латвии за либеральные свободы, ценности ЕС и НАТО — исследование «Спектра» и SKDS
Молодые люди на улицах Риги. Фото Caro/Bastian/Scanpix/LETA
В русскоязычной среде Латвии наметился разрыв. И это разрыв поколенческий, а пролегает он в области жизненных ценностей и разницы мировоззрений. Оказалось, что жители Латвии в возрасте до 30 лет, считающие русский своим основным языком, рожденные уже после СССР и обретения Латвией независимости, по своим мировоззренческим ценностям во многом отличаются от более старшего поколения заставших Советский Союз, своеобразный юбилей распада которого мы отмечаем в этом году. Не совсем совпадают они по взглядам на жизнь и со своими латышскоязычными сверстниками.
К таким выводам позволяет прийти проведенный журналом «Спектр» вместе с доктором коммуникационных наук и стратегическим консультантом Ольгой Процевской и Центром исследования общественного мнения SKDS анализ данных нашего прошлогоднего масштабного исследования «Отношение русскоязычного населения Латвии к европейским ценностям и к различным политическим и социальным вопросам».
Напомним, что это социологическое исследование было проведено в июле-сентябре 2020 при поддержке посольства Нидерландов и посольства Швеции в Латвии и охватило более 1100 респондентов целевой группы — русскоязычные жители Латвии. Речь шла, пожалуй, о самом большом в истории латвийских социологических опросов числе респондентов, чьим основным языком общения является русский. Тогда его главным выводом стало то, что более 73% русскоязычного населения Латвии по своим взглядам являются европейцами, так себя и воспринимают; они тесно привязаны к родной стране, но категорически не желают менять свою идентичность; дорожат русской культурой и языком.
«Изначально исследование „Спектра“ фокусировалось на европейских взглядах, выяснении, поддерживают ли их русскоязычные Латвии, — объясняет Ольга Процевская. — Но потом нам стало интересно, как мировоззрение русскоязычных выглядит в поколенческом разрезе. Разница во взглядах разных поколений в Латвии в принципе мало изучается, а что касается русскоговорящей молодежи, о ней не известно практически ничего. Так что взгляды русскоговорящей молодежи в Латвии, их отличие от взглядов более старших поколений русскоязычных, а также от взглядов их латышских сверстников — это одно большое белое пятно и наш новый фокус».
Поэтому теперь мы решили подвергнуть эти данные новому анализу, сфокусировавшись на том, как ответы прошлогоднего опроса распределились в разных возрастных группах. Помимо этого, мы попросили специалистов SKDS подобрать в своих недавних исследованиях схожие опросы, чтобы сравнить полученные нами данные с ответами в таких же возрастных группах латышей. «Спектр» выражает глубокую признательность посольству Швеции в Латвии за поддержку этой работы.
В распоряжении исследователей оказались ответы относительно небольшой группы молодежи до 30 лет — примерно 210 респондентов. Ольга Процевская признает, что этого недостаточно, чтобы делать надежные выводы, однако более объемных свежих данных о русскоязычной молодежи в Латвии не существует. «В стандартных опросах русскоязычную молодежь представляет не 200 человек, а примерно 20, не позволяя сделать вообще никаких выводов про эту группу. Поскольку это исследование изначально было сфокусировано на русскоязычных, то и репрезентативность русскоязычной молодежи в нем выше обычного, — утверждает она. — Поэтому наши данные дают ценную отправную точку для понимания некоторых тенденций и множество идей для дальнейшего изучения».
В ходе этого анализа Ольга Процевская обратила внимание на одну обособленную когорту респондентов — молодых людей в возрасте от 18 до 30 лет. Более внимательное изучение данных показало, что именно эта группа заметно отличается по своим взглядам и от более старших возрастных групп — экспертами были выделены еще группы от 31 до 50 лет и от 51 до 75 лет, — а также и от сверстников, основным языком общения которых является латышский язык, — данные о них собрали в SKDS.
SPEKTR_SKDS 2021 — Распределение исследования отношения русскоязычной общины к европейским ценностям на Возрастные группы
Весьма показательно, что именно в этой возрастной группе — от 18 до 30 лет — оказалось больше всего людей, приверженных европейским ценностям — 76,2%. Они лучше других поколений знают латышский язык: 60% респондентов до 30 лет оценили свои знания госязыка как «хорошие». Для сравнения, так же оценивают свои знания латышского 55,6% людей в возрасте от 31 до 50 лет, и лишь 36,5% среди тех, кому от 51 до 75 лет. Однако языковой разрыв заметен гораздо сильнее на примере английского — на хорошем уровне им владеют 42,7% молодых русскоязычных и лишь 28,1% в обеих старших возрастных группах вместе взятых.
Видно поэтому пребывание в русскоязычном культурном пространстве, чтение книг, просмотр фильмов на русском для них уже не является столь же важным, как для более старшего поколения: — 75% респондентов до 30 лет отметили русскоязычное культурное пространство для себя как основное, тогда как 86,9% высказались так в возрастной группе от 31 до 50 лет, 83, 4% в группе от 51 до 75 лет.
Среди молодых меньше недовольных членством Латвии в ЕС (15,1%), чем в двух следующих возрастных группах (22,1% и 23,7% соответственно). 45,4% русскоязычных латвийцев до 30 лет удовлетворены участием Латвии в НАТО, тогда как в возрастной группе от 31 до 50 так ответили только 35,1% респондентов, а в группе старше 51 и того меньше — 25,2%.
SPEKTR_SKDS 2021 — Распределение исследования отношения русскоязычной общины к европейским ценностям на Возрастные группы
Меньше всего (55,5%) тридцатилетних выступают против санкций ЕС в отношении России, а вот ее действия на Востоке Украины поддерживают лишь 10,7% молодых людей, и отрыв от более старших поколений здесь весьма заметный — 22,3% (от 31 до 50) и 29,2% (от 51 до 75).
Русскоязычная молодежь Латвии терпимее и менее кровожадна по сравнению со старшими поколениями: только 20,6% респондентов до 30 лет считают допустимой смертную казнь, тогда как в обеих старших возрастных группах за нее высказались более 31% в каждой. К официальному признанию однополых браков готовы 30% молодежи, тогда как смириться с этим способны лишь 12,8% людей от 31 до 50 и 5,9% старше 51 года.
Молодые люди делают также четкий выбор в пользу либеральных свобод (58%), а не религиозных ценностей (20,2%), тогда как в старших возрастных группах этот выбор не столь очевиден — 42,7% высказались в пользу либеральных свобод в группе от 31 до 50 и 31,1% среди тех, кому за 51 год, религию же предпочли 32,9% и 44,4% соответственно.
Профессор Латвийского университета Юрис Розенвалдс сказал в комментарии для «Спектра»: «Во многом можно согласиться с госпожой Процевской: действительно, есть поколенческий разрыв в русскоязычном населении по отношению к ценностям, которые условно можно назвать европейскими. Об этом говорят поддержка однополых браков, например, или упор на либеральные свободы в противовес религии. Это сейчас достаточно актуальная тема, если учесть, что эти так называемые традиционные ценности эксплуатируют и политики, ориентированные на латышского избирателя, и те, которые нацелены на русскоязычное население. Важно это потому, что мы видим, как различного рода протестное голосование во многом крутится вокруг этих вопросов».
Ведущий исследователь Национальной академии обороны Латвии Иева Берзиня подчеркнула: «28% молодых респондентов (из числа русскоязычных участников опроса, проведенного SKDS в июне 2020 года, по данным исследования „Спектра“, их еще больше — 45,4%, прим. „Спектра“) положительно относятся к участию Латвии в НАТО. Согласно моей интерпретации, здесь мы видим влияние средств массовой информации, потому что молодежь больше находится в интернете, она не подвержена влиянию СМИ, подчиненных Кремлю, в частности, федеральным российским телеканалам. Также есть молодые люди, участвующие в мероприятиях, которые латвийская армия в сотрудничестве с партнерами по альянсу проводит в школах».
Опрос SKDS 06.2020. Отношение к участию Латвии в НАТО
Руководитель отдела социально-политических исследований SKDS Иева Строде соглашается: «И в латышской, и в русскоязычной общинах молодые — бо́льшие еврооптимисты, чем старшие поколения, хотя в целом латыши лучше относятся к членству Латвии в Евросоюзе. Среди русскоязычных от 18 до 30 лет оценка участия страны в НАТО не достигает уровня его одобрения среди сверстников-латышей, но все же она значительно выше, чем у остальных групп этой этнолингвистической общины. Примечательно, что русскоязычная молодежь знает и латышский, и английский язык, тогда как, например, в когорте 51−75 почти половина респондентов — 42% — признается, что совсем не знает английского, да и латышский слабо. Это многое объясняет: если ты хорошо владеешь английским языком, тебе открыт весь интернет».
Юрис Розенвалдс менее оптимистичен: «Молодые русскоязычные относятся к членству Латвии в ЕС лучше, чем старшие, но не принципиально. Есть традиционные вещи, груз поколений, влияние семьи и среды. Что касается НАТО, это прогнозируемая вещь. По крайней мере, к ЕС они относятся намного более позитивно. Это влияние и настроений в обществе, и в известной мере тех информационных потоков, в которых находятся семьи. Они опосредованно влияют и на молодежь. Впрочем, интересно, что с года примерно 2000-го в триаде вопросов о России, НАТО и ЕС отношение к НАТО улучшается самыми быстрыми темпами, хотя поддержка все еще недостаточно высока».
В исследовании есть несколько вопросов на экономическую тему, которые также обнажают поколенческий разрыв. Ольга Процевская отмечает, что молодые более оптимистичны в прогнозах развития экономики Латвии, чем более старшее поколение и чем их латышскоговорящие сверстники. Да и нынешнее положение страны они видят в более радужном свете.
Хорошим его назвали 10% против 4% среди латышских сверстников и 6% среди предшествующей русскоязычной возрастной группы (правда, и однозначно плохим его считают 60% русскоязычных молодых людей против 41% латышей их возраста). Почему они так отвечают, и есть ли здесь какая-то корреляция с доходом их собственным или их семей, неизвестно — не хватает данных.
Исследование SKDS. 08.2021. Оценка нынешней экономики Латвии
Молодежь, русскоязычная практически так же, как латышская, гораздо более оптимистично оценивает свои перспективы найти работу в Латвии и испытывает меньше пессимизма на рынке труда, чем старшие. Процевская полагает, что, видимо, они чувствуют себя хорошо экипированными определенными навыками, главным образом, знанием языков.
Иева Строде отмечает, что в оценке общих перспектив развития экономики Латвии межпоколенческие различия не так очевидны, но в суждениях о финансовом положении семьи молодежь более оптимистична. Среди русскоязычных и латышей практически одинакова доля тех, кто оценивает его как хорошее. Правда, однозначно плохим его признали больше русскоязычных — 28% против 20% латышей. В прогнозах семейного благосостояния через год, опять же, русскоязычная молодежь почти так же оптимистична, как латышская — в отличие от старших поколений. Хотя латыши все же больше уверены в будущем: среди них меньше тех, кто считает, что через год будет хуже.
Судя по ответам на вопрос об отношении к гомосексуальным людям, гомофобия предсказуемо оказалась прерогативой старшего поколения. Особенно это касается русскоязычных — 62% в когорте 51−75 лет их осуждает (против 41% у латышей). Среднее поколение более терпимо. Ольга Процевская признает: она ожидала, что русскоязычная молодежь окажется более либеральной и с большим отрывом, но оказалось, что разницы почти нет: принимает гомосексуалов 10% респондентов в группах от 18 до 30 и от 31 до 50, да и осуждает примерно одинаковое количество (36% и 40%).
Среди латышской молодежи приятие высказали 15% респондентов, осуждение — тоже 15%. В этом аспекте латышская и русскоязычная молодежь различаются. «Можно предположить, что русскоязычная в этом вопросе находится под влиянием своих родителей, которые более консервативны», — говорит Ольга Процевская.
Впрочем, прошлогоднее исследование «Спектра», более репрезентативное, чем омнибусы SKDS, на основании которых делались эти сравнения, дает несколько иные цифры, как уже упоминалось выше, на похожий вопрос «Допустимо ли официальное признание однополых браков?» 30% русскоязычных респондентов от 18 до 30 лет ответили «да». И здесь у нас как раз очевиден отрыв — среди 31−50-летних положительный ответ дали только 12,8% респондентов.
SPEKTR_SKDS 2021 — Распределение исследования отношения русскоязычной общины к европейским ценностям на Возрастные группы
Удивительное и необъясненное открытие исследователей лежит в области отношения к репродуктивному поведению. Молодежь, и русскоязычная, и латышская одинаково, значительно реже безоговорочно одобряет аборты, чем обе предшествующие возрастные группы. При этом она куда более секулярна, чем старшие — религиозные ценности значат для этой возрастной группы в обеих этнолингвистических общинах одинаково мало. Чего не скажешь о старшем поколении. Напомним, если в когорте 18−30 лет их однозначно предпочитает всего 20,2% русскоязычных респондентов, то среди 31−50-летних таковых 32,9%, а в группе 51−75 лет — и вовсе 44,4%. Нуждаются в объяснении оба феномена — и толерантность к абортам старших, и неприятие молодых.
«Здесь, скорее, нужно объяснять не почему у молодежи негативное отношение, а почему у старших его нет», — говорит Ольга Процевская. И она, и Иева Строде считают, что это отголосок советского прошлого, когда аборты были самой распространенной практикой регулирования рождаемости.
«Интересно, что старшие поколения, с одной стороны, чаще, чем молодые, выступают за религиозные ценности, а с другой — аборты. Наверное, эти вопросы в их мировоззрении не связаны», — отмечает Строде. Здесь у нас не наблюдается так называемого пакетного мышления, которое увязывает воедино все одинаково идеологически окрашенные ценностные вопросы, в данном случае так называемые традиционные ценности в мировоззрении отдельного человека. Есть исторически сложившееся различное отношение к разным вопросам. «Гомосексуальность в Советском Союзе была криминализирована, а аборт нет», — напоминает Иева Строде.
SPEKTR_SKDS 2021 — Распределение исследования отношения русскоязычной общины к европейским ценностям на Возрастные группы
«Интересно, что в целом либеральные взгляды молодежи неоднородны, — рассуждает Ольга Процевская. — Международные исследования показывают, что во взглядах на права ЛГБТ она в разы более либеральна, чем их родители, что соотносится и с нашими данными, но, например, они также в разы менее терпимы к измене. Возможно, это скорее вопрос личной морали — потому, что в Латвии тема абортов не слишком политизирована по сравнению с правами ЛГБТ. Семейная этика явно трансформируется. Молодежь считает, что семья — это уже не обязательно только мужчина и женщина, но при этом те, кто состоят в семейных отношениях, должны быть верны друг другу и не делать аборты».
Иева Берзиня высказывает иную гипотезу: «Почему молодые не поддерживают аборты, если они не верят в бога? Может быть, из соображений здоровья. Возможно, они более информированы в области безопасного секса и считают, что аборт — не лучший способ планирования семьи. То есть, они готовы отказаться от искусственного прерывания беременности не из этических соображений. Может быть, это ценностный сдвиг, который нам прояснит теория поколений, согласно которой для молодежи важны вопросы здоровья».
Исследование SKDS. 10.2012. Отношение к абортам
«В том, что касается глобальных ценностных вопросов, особой разницы между молодыми респондентами с основным латышским языком и основным русским нет, — продолжает размышлять она. — В вопросах об отношении к абортам и гомосексуальным людям графики практически идентичны. По экономическим взглядам больших разногласий тоже нет. Но мы видим, что среди русскоязычной молодежи выражено политическое отчуждение — оно проявляется в более низкой оценке общей ситуации в Латвии и деятельности правительства. И, конечно, есть выраженная разница во мнениях по поводу политики безопасности в Латвии — русскоязычные респонденты более критичны к участию Латвии в НАТО».
Юрис Розенвалдс оппонирует: «Мне кажется, что слишком оптимистичных выводов о мировоззренческом сближении русскоязычной и латышскоязычной молодежи делать не стоит. Есть данные, которые должны заставить задуматься политиков в Латвии. Во-первых, если мы рассмотрим эту группу подробно, то увидим, что 18−24-летние, совсем молодые люди, которые только входят в самостоятельную жизнь, высказывают самое низкое по сравнению с другими возрастными группами чувство причастности к Латвии (62%) и самое высокое (12%) — к России. Разница между ними и 25−34-летними невелика: среди последних к России тяготеет 9%. Но при этом принадлежность к Латвии в когорте 25−34-летних существенно выше — 72%. Заметьте, что у респондентов 18−24 лет самое низкое среди близких возрастных групп (я не говорю о людях предпенсионного и пенсионного возраста) знание латышского языка. Это люди, которые родились и выросли в независимой Латвии, прошли сквозь реформированную в 2004 году систему образования, кардинально усилившую позиции латышского в школах. В известной мере мы можем сказать, что эти совсем молодые люди, может быть, свое относительно не очень хорошее знание латышского компенсируют знанием английского. Наверное, здесь у нас происходят те процессы, которые несколько лет назад заметили в Эстонии: молодые люди из разных этнолингвистических групп общаются между собой на английском языке».
«Молодые люди, в основном говорящие на русском, в своем отношении к либеральным ценностям находятся в промежуточном положении между латышскими сверстниками и своими родителями, — резюмирует Ольга Процевская. — Где-то они так же либеральны, как латышская молодежь, где-то менее. Но если мы возьмем весь спектр либерализма, то наверняка увидим, что есть вопросы, в которых они более либеральны, например, в отношении языков коммуникации государства и жителей».
Редакция «Спектра» благодарит посольство Швеции в Латвии за поддержку при создании этого материала.
