25 января в России прошла премьера новой кинопостановки романа «Мастер и Маргарита» — режиссера Михаила Локшина и сценариста Романа Кантора. Фильм с большим количеством высокотехнологичных спецэффектов и бюджетом в 1,2 млрд рублей создан «на основе романа Михаила Булгакова», при этом в нем примерно 30% булгаковского текста, а сюжетные линии практически сочинены заново, образуя чрезвычайно сложную конструкцию. Выход фильма ознаменовался скандалом. Руководитель федерального проекта по безопасности и борьбе с коррупцией (ФПБК) Виталий Бородин, известный своими доносами на российских артистов и «недружественные» СМИ, потребовал провести проверку в отношении действий и высказываний режиссера Михаила Локшина. По мнению Бородина, тот открыто критиковал в социальных сетях «СВО» на Украине, а также жертвовал средства украинским коллегам. При этом, указывает Бородин, огромный производственный бюджет «Мастера и Маргариты» практически полностью состоял из денег, выделенных государственным Фондом Кино (800 млн рублей). После этого Михаил Локшин удалил часть своих постов из соцсетей и сообщил «Спектру», что пока никому не дает интервью. 

Мы поговорили с кинокритиком Зинаидой Пронченко и попросили ее поделиться мнением относительно самого фильма и скандала вокруг него, который не утихает до сих пор.   

Зинаида Пронченко. Фото Яна Давыдова / Spektr. Press

— Как вы считаете, насколько «Мастер и Маргарита» вообще поддается переносу на экран? 

— Мне кажется, этот роман плохо экранизируется. Есть такие тексты в истории мировой художественной литературы, которые не поддаются экранизациям, еще один очевидный пример — «Дон Кихот». Мне не кажется, что была нужда в очередной экранизации «Мастера и Маргариты». Но сделали и сделали — честь им и хвала.

— Вы видели какие-нибудь другие кинопостановки «Мастера и Маргариты»?

— Я видела сериал [Владимира] Бортко, но давно, и помню с трудом. И итало-югославский вариант 1972 года смотрела.

— Что-то из этого вам понравилось?

— Нет, мне никто не понравился. Мне и фильм Локшина в целом не показался шедевром. Потому что гениальность текста пропадает, когда пытаются переносить ее на экран буквально. Больше всего она пропала как раз у Локшина — они там слишком перемудрили. Вот эта трехслойная реальность потребовала от них, чтобы зрителям вообще было понятно: кто, куда и зачем? Им потребовалось для этого все объяснять и писать диалоги из серии: «Из точки, А в точку Б вышел пешеход…». А вторая проблема вечная — вся мистическая составляющая. Говорящих котов на экране не бывает и голых ведьм не бывает — то есть бывают, но они всегда выглядят карикатурно и не верифицируемо. И, конечно, евангельская часть тоже всегда все утяжеляет, потому что она должна оставаться в голове, а не быть перенесенной буквально на экран. Там так все сложно, что лучше это читать, чем смотреть.

— Тем не менее, есть ли какие-то плюсы у нового фильма?

 — Первые полтора часа можно, к сожалению, сразу выкинуть. Все плюсы находятся ближе к финалу. Мне кажется, там есть две неплохие сцены. Первая — это варьете, а вторая — вечеринка у Степы Лиходеева, на которой присутствует Берия. Она неплохо сделана, но главное достоинство в том, что именно в этих сценах больше всего проступает параллель с современностью. Но тут мы перемещаемся от художественных ценностей к политическим высказываниям, которые и являются главной заслугой этого фильма. И хоть он задумывался и снимался «до», многим уже было все понятно, в том числе, и Михаилу Локшину. И поскольку сейчас на экранах ничего подобного нет и быть не может ни в каком виде — ни в эзоповом, ни, тем более, в прямолинейном, — это производит впечатление.

— То есть вам кажется, что в фильме действительно есть аллюзии на современность?

— Ну, конечно. То есть можно, конечно, сказать, что это уже наша сегодняшняя оптика, но я убеждена, что аллюзии есть, потому что там прямо расставлены смысловые акценты — «что было вчера можно, сегодня нельзя» и т.д и т.п. И потом, они же специально добавили все эти застенки и допросы: интенция, мне кажется, налицо.

— Да, хотя в то же время хочется спросить: «Причем здесь „Мастер и Маргарита“»?

— Ну, как говорится, извините за банальность, судить произведение нужно по его законам. В данном случае — это отдельное произведение, в этом не может быть никаких сомнений. Они захотели так, а главный критерий — насколько они в этом убедительны. Еще, кстати, про художественные достоинства: можно сказать, что три главных персонажа — Воланд, Мастер и Маргарита — наверное, все-таки удались. То есть понятно, что Цыганову повезло быть похожим на Булгакова, а Снигирь повезло быть красивой, а оба они за кадром представляют пару, и, соответственно, нам больше верится, что они влюблены… Но это скорее хорошо, чем плохо.

 — Мне кажется, что фильм этот поставил всех в очень удобное положение: z-патриоты и чиновники могут смело бранить его за художественные недостатки, не признаваясь впрямую, что ругают его за аллюзии на современность, а критики и оппозиционно настроенное население могут точно так же хвалить его — якобы за достоинства, но на самом деле выражая таким образом протест. По сути это политическое столкновение, а не обсуждение фильма. Как вы считаете, можно ли от этого абстрагироваться?  

 — Абстрагироваться нельзя, потому что невозможно абстрагироваться от советского государства. Тут у нас нет никакой дистанции и никакой объективности. Но на самом деле, есть версия, что скандал по поводу фильма — прямо в день премьеры — начали никакие не z-патриоты. Что это специальная политическая операция, которую придумали в Администрации Президента, и она метила совсем не в режиссера Локшина, который давно в Америке и ни слова до сих пор не сказал, и на премьере не присутствовал, — а в Никиту Михалкова и его подопечную и ставленницу Ольгу Любимову, министра культуры, и его партнера Леонида Верещагина, председателя «Фонда Кино». Оба давали на все это [на фильм] деньги. Там идет какой-то передел культурных территорий, и вот это все направлено на них — мол, нужно менять управленческую элиту в области культуры. Возможно, так оно и есть.

— А как вам заявление продюсерской компании «Марс Медиа Энтертейнмент», которые сказали, что Локшин вообще ни при чем, он давно отошел от дел, а они сами все доделывали?

— Ну, это очередное убожество, я у себя [в рецензии на фильм] писала слово «мародерство»: это очередная попытка оного, попытка выщипнуть авторов из титров. Мародерство сплошь и рядом — типа, Акунин больше не автор своих пьес… Это все типично, и, собственно, об этом речь и в фильме: хорошо, что хозяев арестовали-посадили-расстреляли, можно занять их жилплощадь, можно позаимствовать их идеи — пожалуйста.

Дом Пигит на Б. Садовой улице, где в кв. № 50 жил в 1921 — 1924 гг. Михаил Булгаков