Следственный комитет занялся рэпом. Подчиненные Александра Бастрыкина читают последний альбом Оксимирона "Красота и уродство" в поисках "сексуального оскорбления" Екатерины Шульман, "реабилитации нацизма" и "романтизации экстремистских организаций". Все это в текстах рэпера нашла некая "группа патриотов", которая уже успела заявить, что ее жалоба в СК была шуткой. Лаувс Кадитис послушал и даже прочитал последний альбом Оксимирона "Красота и уродство" и кроме оппозиционных высказываний нашел в нем много другого.
Первый за шесть лет альбом народного певца воспели и обругали уже почти все, кто мог. На сайте Genius даже лежит расшифрованный текст песен, снабженный густыми примечаниями. "Малышка-читатель" может узнать из них, например, что такое ГКЧП, ЕСПЧ, Пополь Вух и Гебекли Тепе, и даже, кто такой Кант.
Примечания к трекам альбома написаны экспертами, явно обладающими недюжинными познаниями в языкознании и других гуманитарных дисциплинах. Как вам, например, такое: "Во всем треке прослеживается атмосфера потери веры в реальность. Имея и общий мотив с треком "Переплетено", песня раскрывает другую сторону проблемы: повсеместная замена реальности на агонизирующую и иллюзорную гиперреальность, где уже нет ни реального, ни иллюзорного". Прочитав сие, испытываешь желание ущипнуть себя за ляжку, дабы убедиться в том, что она не растворился в воздухе.
Самые разнородные персонажи, институции и объекты встречаются в текстах альбома с такой частотой, что слово "самолет" в их окружении звучит, как нечто исключительно похабное.
Похабщина в текстах альбома тоже есть – это рэп все-таки, куда ж без обсценной лексики. Однако, выполняет она скорее декоративную функцию, примерно такую же, как псевдо-простонародная речь крестьянского писателя-середнячка из группы "Стальное вымя", выдуманного Ильей Ильфом и Евгением Петровым. Так, Екатерину Шульман автор называет "сексапильной милфой", что хоть и тавтология, но вряд ли следователям СК стоит воспринимать это как оскорбление.
Прослушивание альбома, а затем и прочтение его текстов производят глубокое впечатление. Оксимирон не стесняется своей оппозиционности и отлично чувствует контекст и все вот это, называемое канцелярским термином "повестка". Трек "Иностранный агент" - хорошая тому иллюстрация. И пишет он, порой, вполне неплохо. Некоторые строфы трека "Окно в Париж" вполне достойны называться серьезной поэзией:
"Придворный статус не спасет, е***м не щелкай.
Уже звонят в домофоны, звездочку ждет решетка.
Фуа-гра, ты занят борьбою с режимом.
Фига в кармане уже стала сушеным инжиром.
И над нами толща воды…"
Если читать тексты альбома, не пытаясь воспроизводить рэповую интонацию, понимаешь, что это элегия, написанная дольником. Не зря, думаешь, Оксимирон закончил Оксфорд по специальности "средневековая английская поэзия". И в эту секунду на тебя обрушивается couche avec moi, booty call и Dom Perignon. В том, чтобы использовать иностранные слова и выражения в русских стихах и прозе нет ничего нового или удивительного. Иосиф Бродский даже переписывал иностранные слова русскими буквами. Вот, например:
"А честный немец сам дер вег цурюк,
не станет ждать, когда его попросят.
Он вальтер достает из теплых брюк
и навсегда уходит в вальтер-клозет".
И читать удобнее и петь. Даже с рэповой интонацией.
Пушкин и вовсе не гнушался переводить французские bons mots на русский и встраивать в свою поэтическую речь (см. "Примечания к Евгению Онегину" Набокова). Но зачем же заваливать бедняжку слушателя всеми этими названиями брендов (я насчитал, как минимум десяток с лишним) и прочими терминами, произношение которых он, слушатель, зачастую, просто не знает? Видимо, это стремление автора как-то просветить читателя, заставить его зайти в Википедию и посмотреть, что ж такое Zeitgeist, почему бог жив, а Ницше помер, кто такие Бобби Фишер, Славой Жижек или Джон Гришем.
Часто так поступают детские писатели и поэты: их персонажи подсказывают своим читателям темы, важные для их развития или рассказывают какие-то вещи, которые потом понадобятся им в жизни. В романе "15-летний капитан" Жюля Верна читатель подробно знакомится с тем, что такое магнитная девиация и чем она может быть опасна: злодей подбрасывает к компасу топор и судно, следуя неверным показаниям компаса, приходит вместо Америки в Африку, а его пассажиры чуть было не расстаются там с жизнью. Прочтя такое, никогда не забудешь значение слова "девиация".
Оксимирон действует иначе. Он пользуется своим авторитетом и идет напролом. "Малышка-фанат", услыхав все упомянутые им имена, явления и бренды и погуглив их, узнает для себя много нового. Например, что в Средиземном море есть остров Пантеллерия или что такое дрейдл.
Однако, поэзия (а рэп - все же поэзия) придумана не для этого. Стихотворный язык концентрирует смыслы, сгущает их, сжимает и компактно упаковывает в слова, оставаясь, при этом ясным и внятным. Поэзия будит воображение и стремление к размышлению, а не желание гуглить непонятные термины и имена.
Американский поэт Роберт Фрост свое стихотворение The Tuft of Flowers закончил парадоксальной мыслью:
‘Men work together,’ I told him from the heart,
‘Whether they work together or apart.’
Смысл этого высказывания приходит в результате размышлений и раздумий, а не лихорадочного чтения примечаний.
Для понимания хороших стихов не нужна коллекция ссылок на Википедию. Ясность поэзии является залогом ее универсальности - актуальности в любые времена. Стихотворение Осипа Мандельштама "Мы живем, под собою не чуя страны", написанное в 1933 году (88 лет назад) не потеряло своей актуальности и сегодня, и не только у нас. "Прощай, немытая Россия" Михаила Лермонтова (1841 год, 180 лет назад) тоже не требует сложных разъяснений. Читателю понадобится узнать только, что голубые мундиры в России 1841 года носили жандармы - политическая полиция. При этом оба автора были неплохо знакомы с современной им иностранной литературой и философией.
Так, может, Оксимирону стоит уйти от избыточности бесконечного перечисления имен рэперов, с творчеством которых в России знаком лишь узкий круг людей, и поработать над своим дольником? Местами он у него отлично выходит. Начитанность и погружение в поэтическую традицию (а в рэпе таковая присутствует, и весьма богатая) куда круче демонстрировать завуалированными цитатами, метафорами и аллюзиями, чем простым перечислением знакомых авторов. У Пушкина вот неплохо получалось. И у Оксимирона получится - ведь за его спиной четыре гиганта: русская, английская, еврейская и афро-американская поэтические традиции.