Правозащитница и экс-кандидат в депутаты Госдумы Марина Литвинович в день российского вторжения в Украину выступила одним из координаторов протестных акций в стране, за что была задержана. На днях, в разгар исхода оппозиционно настроенных россиян, она призвала их не уезжать из страны. "Спектр" поговорил с Литвинович о закате путинского режима, движении России к тоталитаризму, антивоенных митингах и исчезновении ОНК.
В 1990-х Марина Литвинович работала в "Фонде эффективной политики" Глеба Павловского, возглавляла разработку сайтов тогда первого вице-премьера Правительства РФ Бориса Немцова. На выборах мэра Москвы 1999 года принимала участие в избирательной кампании Сергея Кириенко, тогда же участвовала в создании сайта Владимира Путина для участия в его первых выборах президента.
В сентябре-октябре 2003 она была политическим советником Михаила Ходорковского, на президентских выборах 2004 года входила в команду Ирина Хакамады. Регулярно входила в топ главных политтехнологов страны. На выборах президента-2018 входила в штаб Ксении Собчак. В 2021 году сама попыталась избраться в Госдуму РФ от "Яблока", но проиграла их.
С 2019 года Марина Литвинович входила в состав Общественной наблюдательной комиссии по защите прав человека в местах принудительного содержания (ОНК) Москвы, была одним из самых активных ее представителей, регулярно посещая места заключения и максимально публично об этих посещения отчитываясь. Весной 2021 года она была исключена из ОНК якобы из-за разглашения данных следствия в отношении юриста ФБК (власти РФ внесли эту организацию в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента) (власти РФ внесли эту организацию в реестр причастных к терроризму и экстремизму) Любови Соболь (внесен(а) властями РФ в реестр иностранных СМИ, выполняющих функции иностранного агента). Сама Литвинович называла это местью за активную работу и освещение проблем с задержанными на зимних протестных акциях. Выступает против российской агрессии в Украине.
«Мы сами оставляем Россию в руках людей, которые поведут ее не туда»
- Ваши слова о том, что не надо уезжать из страны, вызвали большую дискуссию в фейсбуке. Почему вы считаете, что нужно остаться в России?
- Мне просто стало понятно, что если все уедут, то здесь некому будет исправлять ту катастрофу, в которой оказалась Россия. Мне кажется, что отъезд - это некий способ не-деяния. Человек не хочет заниматься выгребанием завалов здесь и хочет снять с себя ответственность. Мне показалось обидным, что многие советуют уезжать, считаю, что нужно наоборот. Мой основной посыл в том, что здесь будет много дел, когда начнутся изменения. Даже сейчас есть задача сохранять культуру, воспитывать детей нормально. Если мы посмотрим с вами московские опросы, то там люди с высшим образованием поделились 50/50 за войну и против. Если представим, что половина, которая против войны, уедет, то кто же будет заниматься непосредственно Россией, ее наукой, культурой, производством, всем остальным? Получается, что мы сами оставляем Россию в руках людей, которые поведут ее не туда.
- А государство не способствует отъезду репрессивными мерами?
- Ситуация для всех разная. Есть активисты, каждый из которых понимает все риски и осознает, что его могут посадить. Это их ответственность и никто из нас не может сказать, правы они или нет. Но есть и обычные люди, которые открыто не выступают, но они против войны. При этом продолжают здесь жить, работать, чувствуют себя плохо.
- Я знаю много таких людей…
- Грозит ли им что-то? Возможно. Репрессии обычно не избирательные, как катится колесо, так и сметает всех. Есть еще известные и публичные люди, у каждого из которых индивидуальный случай и им самим решать - садиться в тюрьму или уезжать. Как Навальный, который принимал решение возвращаться, понимая, что может сесть. Вот Маша Алехина, которую пытаются всеми силами выпихнуть из страны, но она не уезжает. (Марии Алехиной суд заменил остаток ограничения свободы на реальный срок и отправил ее в колонию на три недели - прим. "Спектра")
Здесь просто разная ситуацию у людей. Тем, кто не занимается политактивизмом, вряд ли что-то грозит.
- То есть можно громко не высказываться и пока что спокойно жить?
- У нас есть хороший опыт советских кухонь, где в те годы обсуждали политику. Остается интернет, YouTube, где еще можно какую-то информацию получать, есть дети, которых ты воспитываешь определенным образом, есть друзья. Можно сохранять какие-то круги друзей, общаться и делать все, что ты можешь. Здесь много дел и так, сейчас многие нуждаются в поддержке.
- В том же посте вы написали "не так долго осталось". Это про смену власти?
- Даже до начала войны было очевидно, что путинский проект государства потерпел неудачу. Выстроено то, что не летает, система неустойчивая и неэффективная. Год назад началась избирательная кампания в Госдуму, я много общалась с людьми, и моя речь обычно начиналась с того, что все прогнило и работает неэффективно. Сейчас в любом случае станет вопрос, что надо что-то менять, связь между властью и людьми не работает, ведомства перекидывают между собой обращения людей, а чиновники пишут отписки. Это очень важный момент, на котором "погорел" и СССР - никто не хочет ни за что нести ответственность. Все боятся, и из-за этого ничего не работает, либо работает в ручном режиме. Про силовые структуры уже не говорю. Сейчас мы все прекрасно видим, что с нашей армией происходит, первый месяц войны показал какая там коррупция и все остальное. У меня есть ощущение, что война просто добьет всю эту систему.
- То есть война все-таки приближает конец эпохи Путина?
- Война это экстремальное испытание для любой политической системы, потому что все ставится на другие рельсы и она реально может добить их, тем более, если Россия проиграет. А это уже так, потому что информационно проиграли, количество человеческих потерь огромное. То, что люди видят картинки разрушенных городов, тоже добивает систему.
«Картина мира российской пропаганды полностью отрицает реальность»
- Почему так много людей поддерживает эту войну? Заметили ли вы лично изменения в своем окружении?
- Конечно, все заметили эти изменения. Восемь лет с ТВ люди слышали только "Украина, Украина". Психологическая, пропагандистская подготовка сыграла свою роль, люди действительно поверили, что там есть нацисты и надо спасать украинский народ. Но рано или поздно придет понимание, насколько это был серьезный обман.
- Жестокое похмелье от пропаганды еще впереди?
- Да, оно будет, потому что без этого никак. Люди сейчас не зря не хотят смотреть фото и видео [злодеяний и разрушений] из Украины, говоря, что это фейк, потому что в их картину мира это не складывается. Их картина мира полностью отрицает реальность, они не могут уместить туда мысль, что именно российские солдаты уничтожают города и мирных жителей. Это большая проблема для страны и из этого мы будем очень долго выбираться.
Но сейчас весь мир меня очень расстраивает, потому что перегибает палку. Агрессия к русским тоже перешла все границы. Хочется воскликнуть, что мир сошел с ума, потому что любая война меняет отношение людей к миру, все становятся более нервными, более жестокими и не допускают полутонов. Война превращает мир в черно-белый, и ты либо враг, либо друг. Все русские просто оказались врагами, никто не будет разбираться, за кого ты.
- 24 февраля вы одной из первых позвали людей на митинги. Достигли ли они каких-то целей?
- Я тогда поняла, что люди и так выйдут и просто надо им сказать, во сколько и куда. Я везде начала публиковать информацию. Было очевидно, что люди ждали что кто-то скажет им во сколько и где собираться. Эти акции были нужны, потому что людям было очень важно увидеть, что они не одни. И в целом для страны тоже, потому что у нас 30-40% населения не за и не против войны, это была борьба и за них тоже. Ну и показать Путину и остальному миру, что противники войны в России есть и их много.
- Сейчас протестная активность снизилась.
- Это понятно и в этом нет ничего страшного. Зафиксировано, что в стране много противников войны, думаю, их где-то треть. Сейчас смысла выходить на площади нет, есть смысл поддерживать информационно эту борьбу.
- То есть надо готовиться к более масштабным вещам?
- Надо готовиться к тому, чтобы сохранить важные вещи. Возможность рассказывать детям правду о происходящем, учить их в нормальных заведениях, создавать частные школы, в которых не будет педологической накачки, сохранять культурные возможности, иные вещи, которые помогут нам оставаться нормальными людьми.