Цена словам. Угрозы Лукашенко, убийство «военкора» и преследование «Свободного университета» — Илья Шаблинский о важных событиях минувшей недели
14:03, 03.04.2023
Последствия взрыва в кафе в Санкт-Петербурге, 2 апреля 2023 года. Фото ANATOLY MALTSEV/EPA/Scanpix/LETA
Илья Шаблинский. Фото Сергей Чугунов
Илья Шаблинский — доктор юридических наук, член Московской Хельсинкской группы
На минувшей неделе белорусский диктатор Лукашенко неожиданно предложил Украине и России немедленно заключить перемирие и без предварительных условий сесть за стол переговоров. Без предварительных условий — это значит на условиях Путина, всем понятно без перевода. Особого значения никто бы этому демаршу не придал, ну мало ли какая блажь еще придет в голову стареющему диктатору. Но тут к своей на редкость мирной инициативе Лукашенко добавил аргумент. Он, вероятно, должен был как-то простимулировать украинскую сторону. Лукашенко пригрозил, что если перемирие не состоится, то они с Путиным готовы будут разместить в Беларуси не только тактическое, но и стратегическое ядерное оружие.
Кстати. Кто-то читал совместное коммюнике Путина и Си Цзиньпина после их недавней встречи 21 марта 2023 года? Думаю, оно не особенно кому-то интересно. Но все же, вот фрагмент из него: «Все ядерные державы не должны размещать ядерное оружие за пределами национальных территорий и должны вывести все размещенное за рубежом ядерное оружие».
Какая цена этим словам? Не прошло и недели, как Путин сообщил, что собирается разместить ядерное оружие как раз вне национальной территории. Впрочем, все знают цену словам Путина.
Но вот на ту же тему высказался Лукашенко. В принципе, такие сюрпризы он должен был согласовывать со своим «другом», российским диктатором. И скорее всего, согласовал. Судя по всему, это еще один формат все той же стратегии — ядерного шантажа. С практической точки зрения такая угроза ничего нового не представляет — все, что можно разместить, Путин уже разместил в Калининградской области и в других регионах. Нужно сказать, что для стратегических ракет, предполагающих дальние, возможно, заокеанские цели, размещение их на 300 или 400 километров ближе к западной границе Белоруссии особой роли не играет. Вообще, в такой игре основное значение имеют заряды, размещенные на подводных лодках. Но сейчас важнее другое — само по себе психологическое давление на западные элиты и население крупных европейских стран. Судя по идеям, продвигаемым белорусским вождем, Путину уже очень хотелось бы завершить войну, удовлетворившись захваченным. А это примерно 19 процентов территории Украины.
Нет, сейчас ни Украина, ни ее союзники на это не пойдут. Бои под Бахмутом и Авдеевкой не дают пока перевеса ни одной из сторон, но в планах Украины остается, насколько можно понять, летнее широкое наступление. А российская армия свое наступление сейчас продолжает, правда, не очень успешно.
Последствия взрыва в кафе в Санкт-Петербурге, 2 апреля 2023 года. Фото AP Photo/Scanpix/LETA
В воскресенье вечером 2 апреля в Санкт-Петербурге в результате покушения во время встречи с читателями убит «военный корреспондент» и блогер Владлен Татарский. Его настоящее имя — Максим Фомин, он уроженец Макеевки Донецкой области. В 2011 участвовал в ограблении, был осужден, но в 2014 году в результате боевых действий в непосредственной близости исправительной колонии смог бежать. Потом участвовал в боевых действиях на стороне «ДНР», был возвращен в колонию, но позже помилован главой «ДНР» Захарченко и снова воевал. В последующие годы стал военным корреспондентом, с февраля 2022 года освещал события на фронте, взяв себе псевдоним Владлен Татарский. Присутствовал на торжественном заседании 30 сентября 2022 года, посвященному присоединению к РФ четырех «новых регионов» — оккупированных фрагментов четырех областей Украины. Это он, выходя из Георгиевского зала, записал короткое видео, которое потом разошлось по сети: «Всех убьем, всех ограбим…все будет, как мы любим!» Насчет «ограбим» — разбирался в предмете. Данному акту индивидуального террора успели уже посвятить некоторые комментарии обозреватели. Некоторые увидели в этом след российской спецслужбы, некоторые — акт украинских профессионалов. Думается, последнее предположение правильно, а российские спецслужбы сюда приплетать не стоит. Вообще, не люблю конспирологических версий. У украинцев, вероятно, есть свой список целей и свой счет. Больше об этом убийстве сказать, вроде, и нечего.
В Екатеринбурге задержали журналиста влиятельного американского издания Wall Street Journal Эвана Гершковича. День спустя Лефортовский суд Москвы в ходе закрытого заседания отправил его на два месяца в следственный изолятор. Гершкович — известный журналист, работал в России около шести лет. В Екатеринбург он прилетел 29 марта: как рассказали его коллеги, он собирался взять интервью у губернатора Свердловской области, который недавно вступил в публичный конфликт с руководителем ЧВК «Вагнер» Евгением Пригожиным. ФСБ обвинило журналиста в шпионской деятельности, а президентский спикер Песков даже сообщил, что речь идет не о подозрениях, а о том, что журналиста «взяли с поличным». Впрочем, ни он, ни другие представители власти не пояснили, с каким «поличным» и в чем конкретно обвиняют Гершковича.
Думается, что правы те, кто изначально истолковал данный арест как пополнение обменного фонда Кремля. На кого хотели бы обменять журналиста пока неясно, но кандидатуры есть. Как стало известно, недавно в Словении были задержаны двое граждан России — сотрудников одной из российских спецслужб. Может быть, речь пойдет и о них. Во всяком случае, Гершкович — достаточно весомая фигура для обмена: журналист респектабельного издания, относительно молодой профессионал, судьбой которого живо интересуется американская общественность. И думается, что пребывание в русской тюрьме этого журналиста окажется в ближайшее время темой предвыборных схваток в США. Нет, похоже, российские спецслужбы серьезно размышляли над тем, кто им нужен.
Эван Гершкович выходит из здания суда в Москве, Россия, 30 марта 2023 года. Фото Evgenia Novozhenina/REUTERS/Scanpix/LETA
Прокуратура в России потребовала признать нежелательной организацией «Свободный университет». Университет был создан два с лишним года назад бывшими преподавателями Высшей школы экономики. Профессорами, которые на протяжении многих лет признавались лучшими на своих факультетах. Возможность для работы университета была обусловлена новыми информационными технологиями — лекции и семинары проходили дистанционно с помощью облачных платформ для проведения онлайн видео-конференций. НКО «Свободный университет» был зарегистрирован в Риге, но фактически, он был и остается экстерриториальной организацией, его преподаватели и студенты находятся и в России, и в других странах.
Смысл университета в изгнании состоит в том, чтобы предоставить студентам в России и других странах — в основном русскоязычным студентам — возможность обучаться ряду гуманитарных дисциплин без пресса возродившейся государственной идеологии. В последние месяцы началось преподавание и технических дисциплин.
«Свободный университет», разумеется, не является политической организацией. И атака на него — это атака на свободу преподавания, которая, кстати, гарантируется ст.44 Конституции РФ. Но кто тут еще вспоминает о Конституции? Одно из обвинений российской прокуратуры сводится к тому, что в ходе учебного процесса «навязывается ультралиберальная модель европейской демократии». Под этими словами, буквальный смысл которых еще не сразу и поймешь, понимается следующее: в университете допускается критическое отношение к любой государственной власти, в том числе, к нынешнему политическому режиму в России. На самом деле, предметов, связанных с изучением современной политики в Свободном университете немного, как и в любом другом. Но дело уже не этом.
Заявление прокуратуры означает, что уголовному преследованию подлежит всякий публично критически отзывающийся о власти. Точка. Это уже тоталитарная установка. И это уже состав уголовного преступления, предусмотренного ст.284.1 УК РФ — участия в деятельности «нежелательной организации».
Задумайтесь на секунду: некое «навязывание» некоей «ультралиберальной модели» в рамках учебного процесса — преступление, за которое автор этих строк может получить до 4 лет. Да, вот так.
Алексей Москалев на судебном заседании в городе Ефремов Тульской области. Фото Пресс-служба Судебной системы Тульской области/REUTERS/Scanpix/LETA
Целый ряд заслуживающих внимания событий, связан с функционированием судебной и тюремной систем, а также и действиями спецслужб.
Событийная канва злоключений Алексея Москалева и его дочки, шестиклассницы Маши известна хорошо — хочется даже написать «всей стране», но я не уверен, что какой-то части страны данная история важна. Итак, Машин рисунок с женщиной и ребенком под флагом Украины и летящими на них ракетами вызвал гневную реакцию учительницы. Она оперативно доложила директору, директор — полиции. Тоже оперативно. Полиция взялась и за Машу, и за ее отца, Алексея Москалева, который воспитывал дочь в одиночку. У Алексея нашлась пара антивоенных реплик «В контакте». В итоге, как мы знаем, отец получил от Ефремовского межрайонного суда, рассмотревшего дело за один день два года лишения свободы. А теперь получит, вероятно, еще больше, поскольку сбежал из-под домашнего ареста, пытался уехать из страны через братскую Белоруссию, но был схвачен доблестными спецслужбами.
Но на что тут нужно обратить внимание помимо дикого и жестокого приговора — 2 года за пару строк? На то, как вся эта свора вцепилась в отца и дочь. Бдительная учительница, бдительный директор. Уведомили кого нужно — не шутка ведь, антивоенный рисунок, а там и ракеты, и флаг желто-лазоревый. Алексей Москалев, судя по всему, понял, чем дело может обернуться. Забрал дочь из школы — вообще, на домашнее обучение. Это не помогло: его и дочь регулярно вызванивали и бдительные педагоги, и полицейские. Они еще не придумали как с данной семьей быть. Тогда отец с Машей переехал в другой город, в другой район (!), там снял квартиру. Не помогло. Вычислили, нагрянули, посадили под домашний арест, дочь забрали в приют.
Теперь Маше предстоит жить в этом веселом месте несколько лет. У меня отец, оставшийся не без помощи государства сиротой, 10 лет провел в детском доме, и много мне рассказывал о нравах, царящих там. Они не изменились, я вас уверяю. Где эта наша сердобольная дама, радостно докладывавшая Путину и охотно занимавшаяся детьми, у которых ее начальство разбомбило дома? Где вся эта шайка защитников семейных устоев, сильно горевавших по поводу отбора детей у родителей?
В сети можно найти недавнее письмо 12-летней Маши своему отцу, которое дает представление о силе духа и твердости характера этой девочки. И о том, что ей рано придется повзрослеть.
История эта, в итоге, не только про детский рисунок, обернувшийся заключением для дочери и отца и не только про ораву злобных училок и ментов, но и про то, что и в этой тьме и злобе можно увидеть детскую руку, которая дает нам надежду.
В Московском городском суде 16 марта должно было пройти заседание по делу политика Владимира Кара-Мурзы, которого обвиняют и в распространении недостоверной информации об армии (об уничтожении Мариуполя), в госизмене. Заседание не состоялось из-за резкого ухудшения здоровья Кара-Мурзы. Диагноз — полинейропатия — ему поставил главный невролог УФСИН по Москве. Полинейропатия — это множественное поражение периферических нервов, ухудшающих чувствительность и кровообращение в пораженной зоне. Один из главных симптомов этого опасного заболевания — онемение, потеря чувствительности конечностей. Судя по всему, у Кара-Мурзы — это одно из последствий двух тяжелых отравлений 2015 и 2017 годов. Данное заболевание находится в перечне болезней, дающих основание для освобождения из тюрьмы. Но на это рассчитывать не приходится. Владимир Кара-Мурза обоснованно воспринимается властью в качестве одного из лидеров оппозиции, а на них гарантии, даже те немногие, что еще есть в российских законах, не распространяются.
Михаил Симонов. Фото SOTA/Twitter
В Москве суд приговорил 63-летнего Михаила Симонова к 7 годам колонии по статье 207.3 (распространение недостоверной информации об армии). Симонов — железнодорожник, директор вагона-ресторана, жил на две страны, его семья в Белоруссии. В марте 2022 года он написал в своем аккаунте в социальной сети «В контакте» такие три строчки: «Убивая детей и женщин, по Первому каналу поем мы песни. Мы, Россия, стали безбожниками. Прости нас, Господи!» и «Российские летчики бомбят детей». Фразу о летчиках, которые бомбят детей, он написал над фотографией мариупольского драмтеатра. Вот, собственно, все. На Симонова написали донос в СК две бдительные гражданки, заходившие в его аккаунт.
Новые уголовные дела по статьям о «распространении недостоверной информации» об армии (фейках) либо о «дискредитации» армии возбуждают каждую неделю. Но тут обращает на себя внимание и возраст осужденного, и то, что у него множество хронических заболеваний. Но, как мы видим, пыл прокурора и судьи это ничуть не остудило. Дикий срок назначен, как, впрочем, и во многих других случаях, за несколько строк.
Внимание к делу Симонова привлек его сосед по камере, 24-летний математик Дмитрий Иванов, обвиняемый по той же статье. Он написал своему адвокату, что случай с железнодорожником должен стать более широко известен.
Нужно согласиться с ним. Хотя за каждым возбуждаемым еженедельно делом не уследишь. Но отметим: за каждым таким делом — россиянин, не желавший молчать несмотря на страшный риск оказаться надолго в тюрьме.
Дмитрию Иванову тоже только что вынесли приговор — восемь с половиной лет.
