Россию в конце мая облетела редкая по нынешним временам новость. В школе № 12 в Перми с углубленным изучением немецкого языка отказались проводить уроки с участием участников войны с Украиной. Свой отказ директор школы Елена Ракинцева прямо объяснила защитой детей. Многие учителя и родители детей встали на ее сторону, но директору после угроз сторонников войны пришлось уволиться.

«Это, конечно, необычная история. Она — про открытое неповиновение», — говорит «Спектру» Даниэль Кен, руководитель независимого объединения школьных педагогов «Альянс учителей». Вместе с движением «Мягкая сила» альянс в открытом письме ранее призвал родителей и учителей в России бойкотировать уроки так называемые «Разговоры о важном», организованные Минобразованием.

Урок «Разговоры о важном» у 7 класса. Фото Марина-Майя Говзман/SpektrPress

Уроки начали проводиться раз в неделю во всех российских школах еще 1 сентября 2022 года. Их цель — убедиться, что школьники, от 6 до 16 лет, получают «правильные», одобренные государством знания о происходящих в России событиях и, главное, войне в Украине. На классных часах выступают различные «патриоты», рассказывающие детям, что Украина еще за два года до российской агрессии сама хотела напасть на Россию, а настоящие враги россиян — враждебные страны Запада.

В интервью «Немецкой волне» Елена Ракинцева напомнила, что 48-я закона РФ об образовании «запрещает» педагогическим работникам «использовать образовательную деятельность для политической агитации, религиозных или иных убеждений». В РФ есть школы, где руководство думает так же — но чаще не идет на открытое неприятие «Разговоров о важном». «В большинстве случае администрации школ имеют мягкий способ понизить градус — например, пригласить не участника войны, а представителя фонда, который собирает пожертвования или что-то подобное», — объясняет Кен.

Обстановка «подавленная»

До полномасштабного вторжения России в Украину независимый профсоюз учителей занимался зарплатами, нарушениями трудовых прав, политическими принуждениями. 24 февраля 2022 года вектор работы изменился, говорит Кен: «Может не так сильно, как для других организаций, потому что были профсоюзом независимым и сильно политизированным. Поэтому в нашем профсоюзе было практически единогласное осуждение войны».

Полиция задерживает человека во время антивоенной акции в Москве. Фото EVGENIA NOVOZHENINA / TASS / Scanpix / Leta

«С первых же дней войны очень вырос уровень пропаганды в школе, — констатирует руководитель «Альянса учителей». — Буквально с 25 февраля в школы стали приходить первые письма, как проводить отдельные от «Уроков о важном» патриотические уроки. Такие как «Крымская весна» или урок, посвященный так называемым контрсанкциям. Или о том, что санкции Запада не мешают России, и о том, что Запад сам скоро пожалеет, что их ввел. Были отдельные уроки про возрождение российской промышленности при Путине. Уроки были не обязательные, но их проводили для всех».

В первые недели войны, когда был высокий уровень протеста, а власть еще не применяла законы «о фейках» и «о дискредитации ВС», люди смелее, чем сейчас, говорили то, что думают. В том числе и учителя. «Но очень быстро начались жестокие подавления уличных протестов, новые законы, большие штрафы, первые уголовные дела. Тех, кто против войны, государство наказывает. Достаточно лишь директору школы знать про их мнение. Поэтому сейчас в школах учителя стараются ничего про войну не обсуждать. Это стало небезопасным», — говорит руководитель «Альянса учителей».

Задержание участников антивоенных акций в Санкт-Петербурге. 2 апреля 2022 года. Фото ANATOLY MALTSEV/EPA/Scanpix/LETA

В целом, по словам Кена, обстановка в школах сейчас «подавленная»: «Я знаю от учителей новейшей истории, что со следующего года в школах вводят «специальную военную операцию», по ней будет экзамен. Понятно, что это будет пропаганда и ложь.  У тех, кто будет сдавать историю при поступлении в ВУЗ, будут вопросы про войну в Украине. И, конечно, это насильственное подчинение миллионов школьников и их преподавателей к тому, чтоб одни говорили неправду. Другие потом эту неправду повторяли».

Тихий саботаж

«С юридической точки зренья нельзя сказать, что уроки патриотического воспитания в школах являются обязательными», — говорит «Спектру» руководитель «Альянса учителей». Его юристы собрали воедино информацию о том, почему эти уроки можно не посещать, сделали шаблон такого заявления для родителей, чтобы те могли проинформировать директора школы, что их ребенок не будет ходить на подобные уроки.

«Олимпиады губят образование». Разговор с московскими учителями

«Примерно в половине случаев школа соглашалась с тем, что ребенок имеет право не ходить на эти уроки, — рассказывает Кен. — А в половине случаев школы начинали угрожать, тем, что ребенок не поступит в университет, или что семью ребенка поставят как неблагополучную на родительский контроль».

Были случаи, когда школы сообщали в полицию, говорит профсоюзный лидер. Но ему известно лишь об одном случае за 2022 год, когда на родителей был составлен административный протокол с вынесением предупреждения. «С учителями сложнее, — говорит Кен. — Для учителя отказаться от проведения этих уроков — равносильно увольнению. Такие люди есть, мы им тоже помогаем юридически. Это единицы, которые знали на что шли».

«А Россия разве не хищная?» Как проходят уроки патриотического воспитания в лучшей инклюзивной школе России

По словам Кена, есть безопасный способ найти учителю компромисс: «Государство же не может проверять каждый урок, каждого учителя. Поэтому учителя часто проводят такие уроки, но умалчивают какую-то часть информации из методички, например, про спецоперацию. Например, на уроке про героев России рассказать про великого врача или космонавта и ничего не сказать про какого-то участника спецоперации. Это такой тихий саботаж. И это практически безопасная вещь. За это и по закону, и на практике практически невозможно учителя привлечь к ответственности».

Что российские учителя рассказали «Спектру»

Ольга (имя изменено) работает в Сибири с младшеклассниками:

- Я учитель начальных классов, сейчас у меня 3й класс (детям 10 лет). Я очень люблю свою работу, считаю это своим призванием. Но когда началась война, пришлось принимать решение из разряда «а что если». Я для себя решила, что если в нашей школе требуемые действия будут расходиться с моей собственной моралью, то я понимаю последствия и готова потерять эту работу, как бы сильно я ее не любила.

Также решила, что буду противостоять пропаганде со стороны школы, если она будет, насколько смогу. Спустя полтора года ситуация такая: я не веду разговоры о важном (тот самый нашумевший обязательный пропагандистский классный час, который ввели с этого учебного года). Естественно, делаю я это неофициально, никто из администрации не в курсе.

На родительском собрании сказала родителям, что во избежание дополнительной нагрузки буду вести РОВ во время большой перемены и чуть захватывая урок ИЗО. Все родители согласились с таким предложением, так как были рады, что дети будут освобождаться раньше. Я же по факту просто не стала его вести. Понимаю, что есть вероятность, что в итоге меня «поймают» на этом, и понимаю, что последствия могут быть не самыми приятными. Но я готова на этот риск.

Периодически в нашем лицее проводятся «гуманитарные сборы для помощи солдатам»: собирают аптечку, еду, что-то еще. Я никогда не доношу эту информацию до родителей. Если как-то узнают сами и захотят поучаствовать — их выбор. Но от меня они этой информации не получают (хотя это, по идее, входит в мои обязанности). На мой взгляд, преподавание младшему звену в школе должно быть максимально аполитичным. Дети еще маленькие, очень впечатлительные и в этом возрасте протолкнуть им любую идею очень легко.

Поэтому я никогда не завожу по собственной инициативе разговоры о происходящем на Украине.  Естественно, никогда они не получали от меня информацию, что наша страна творит на самом деле. Считаю, что это может сломать их, если они поверят; а если не поверят (например, у детей в семье настроения «патриотичные») — только разозлить и привести к конфликту.

Вызов к директору. Как ученики пишут доносы на своих учителей

Но тем не менее за это время бывали ситуации, когда я от некоторых детей слышала одобряющие лозунги о происходящем, даже фразы а-ля «разбомбить Украину!». В такие моменты я пресекаю детей и говорю о том, что на самом деле то, что происходит — это трагедия. Что война, вне зависимости кто прав, — всегда большое горе и катастрофа. И то, что война с Украиной — народом, который еще недавно считался братским нам, — катастрофа вдвойне. Конечно, некоторые пропускают мимо ушей, но кто-то задумывается.

Павел (имя изменено), из Центральной России:

- Я работаю не в сфере школьного образования, а в сфере дополнительного образования (внеурочная и внешкольная работа/занятость обучающихся). И таких «уроков» о важно-бумажном у меня нет в программе и в расписании. Но мы очень тесно пересекаемся со школой, и псевдопатриотические мероприятия проходят часто на нашей базе и к ним привлекают наших преподавателей и обучающихся.

Всегда испытывал отвращение ко всей этой показухе, к этому натянутому на манекен «патриотизму». С началом путинской войны я понял, что зомбирование выйдет на новый уровень. Что может сделать преподаватель в таких условиях? Выйти на улицу митинговать у меня не хватает смелости. Это моментальная потеря работы, да и моим родственникам это аукнется.

«Душил и ударил об стену, разбив голову в кровь». Алексей Москалев рассказал «Спектру», что с ним случилось и где он находится сейчас

Самым первым моим решением было полное изменение расписания, что бы я не попадал со своими обучающимися на данные сомнительные мероприятия. Я занял все выходные дни. После прочтения статьи в каком-то telegram-канале о «тихом саботаже» твёрдо решил для себя, что буду делать всё возможное, чтобы вредить этой ублюдочной и лживой системе.

В сентябре прошлого года нас пригнали на совещание каких-то чиновников и фермеров. Я пришёл самый первый в актовый зал и перезапустил ноутбук, который стоял на аппаратуре (слайды, музыка). Было страшно, вдруг увидят, но всё прошло удачно — Windows искал долго точку восстановления и это сборище перенесли на другое время, ну, а там уже и бюджетники все разошлись.

Владимир Путин на встрече с участниками открытого урока «Разговоры о важном». Фото Alexey MAISHEV/SPUTNIK/AFP/Scanpix/Leta

Был ещё один мой поступок, один из самых важных для меня — я разрисовал асфальт в бывшей военной части. Прям на дороге, где ходят люди и проезжают на машинах, велосипедах на работу. А граффити это было с антивоенными лозунгами: «мобилизация = могилизация» и «нет войне!!!». Я вышел ночью, с двумя заранее купленным баллонами автомобильной краски. Прошел окольными путями и свершил свой маленький саботаж. Надпись закрасили через сутки, но пошли слухи и даже на педсовете я услышал, как директор яростно бухтела о каких-то там хулиганах.

Антивоенные надписи на остановке в одном из российских городов. Фото телеграм-канал «Утро февраля»

Сорвалось празднование 23 февраля этого года. Непостижимым образом на микшере (пульт для музыки, где множество кнопок и проводов) в этот день оторвались провода на «джеке» для аудиовыхода «aux», долго искали поломку. Обратились ко мне, а что я? А я выходной, далеко живу, машины нет…

На прошлой неделе проходили военные сборы, и опять музыкальное сопровождение. Тут меня загрузили, что не отвертишься. «Так как ты мужчина, то ты просто обязан быть за музыкой, это же мужское занятие», — аргументировала директор. Ну что ж, я вынужден был пойти, не смог никак отвертеться. Но там я оторвался по полной.

Ребята репетировали свои маршировки под ДДТ (композиция «осенняя» играла точно два раза), Ляпис Трубецкой, BRUTTO, Кино. Я был очень удивлён реакции вояк, вернее её отсутствию! Неужели они никогда не слушали этих авторов? Или не подавали виду? Не знают о Шевчуке?  Конечно, я не могу похвастаться такими явными и яркими поступками, как многие мои коллеги из Альянса учителей, и чувствую себя всё так же беспомощно и неуклюже, как и год назад, но меня не тревожит моя совесть (хотя пропутинских педагогов/учителей совесть также не тревожит).

Почему я это делал, делаю и буду делать? Это же очевидно! Как можно быть равнодушным или согласным с этой войной? Как можно оправдывать убийство детей, мирных граждан, да и вообще людей? Эта война путина за власть, за своё наворованное богатство, за своих прихлебателей, за карманных «бизнесменов». Я даже не буду говорить, что украинцы, — наш братский народ, это родня для россиян, ибо они нас таковыми не считают с 14-го года. Я просто скажу, что они самостоятельная страна, нация, народ, общество, и вмешиваться военным путём, путём убийства людей в их же стране — варварство, идиотизм, это паскудство! Да и Путлеру этому я никогда не верил, с самого начала 2000-х и его пиар-кампании в коровниках и убийства журналистов».

Дальше будет хуже

Татьяна Червенко — московская учительница математики в старших классах была уволена после отказа проводить в своем классе пропагандистские «уроки». Донос, по ее словам, был написан Анной Коробковой, на счету которой более тысячи доносов на россиян, написанных за год.

«Из-за моих убеждений я не могу позволить себе работать на государство, — объясняет она «Спектру». — И ситуация в школах будет все хуже и хуже. Вплоть до того, что будут убирать уроки физики или математики ради пропаганды, чтоб впихнуть начальную военную подготовку, впихнуть все эти разговоры. Политизируют содержание».

Нормальные учителя, или будут уезжать за границу или уйдут в репетиторство. Эта пропаганда ни действует на детей, начиная с 12−14 лет. Кроме, конечно, будущих карьеристов, как в новой пионерии — «движении первых». Вот будущие чиновники, они как флюгеры. Куда надо, туда и повернутся. Дети тоже такие есть, работают волонтерами. То встречу молодежи с Кудриным помогать организовывать будут, то с вагнеровцами. А вот маленькие дети, это страшно. Они изначально доверяют учителю».

«Разговоры о важном», доносы и буквы Z. Как в условиях войны с Украиной живет учительница московской школы