Выступая перед Европарламентом в Страсбурге и рассуждая о том, как прогрессивное человечество может победить Путина и прекратить войну, Юлия Навальная произнесла ключевое слово — «boring», «скучный». Алексей Навальный, по ее словам, всегда придумывал что-то нескучное, неожиданное, остроумное.

И это правда. Я говорю сейчас о совершенно личных моих впечатлениях, но Навальный был одним из трех политиков на Земле, с которыми лично мне не было скучно. Два других — Борис Немцов и Сергей Ковалев. Со всеми остальными (а я довольно много интервьюировал их по работе) главной моей задачей было не вывихнуть челюсть, раздираемую зевотой. И скучнее всего было, когда они куда-нибудь баллотировались или кооптировались.

Два самых скучных политических заведения, в которых я бывал — это Организация Объединенных Наций в Нью-Йорке и Государственная Дума в Москве. Интересно в парламенте мне было только в Великобритании, потому что парламентарии там полагались-таки на ораторское искусство, и потому что за креслом у спикера висела таинственная сумка, способная в одночасье поменять всю повестку дня.

Иллюстрация Алиса Кананен / Spektr. Press

Самыми скучными политическими мероприятиями, на которых я бывал, надо признать саммиты Большой восьмерки. Самыми веселыми — прайды антиглобалистов во время этих саммитов. Там увлекательность мероприятия легко объяснима: много интересных докладов про то, как богатые папики загадили Землю, много танцующих молодых девушек, много веселой музыки, а марихуану можно и вовсе не курить, потому что ее концентрация в воздухе и так близка к предельной.

Самая скучная беда, которая случалась со мной в жизни — это война. Там, вопреки всему мировому кинематографу, никто не совершает светлых подвигов, а все сидят задницами в грязи и ждут, пока на голову прилетит ракета. Из развлечений там — только жестокость, но я совсем не склонен к этому развлечению.

Самая интересная беда, которая со мной случалась — это тяжелая болезнь. В ее течение все вокруг напрягают мозги, чтобы болезнь преодолеть, а еще даже равнодушные и разлюбившие друг друга люди начинают вдруг снова испытывать и проявлять друг к другу любовь.

Санкции, введенные против России (тут Юлия Навальная права), были невероятно скучными. За деньгами интересно следить, когда они движутся, а когда лежат мертвым грузом — следить не интересно. Интересно было бы посмотреть, как побегут из России деньги, а пришлось смотреть на то, как они заморожены: скукота да и только. Интересно было бы не остановить движение товаров, а внедрить в схему теневого импорта агента под прикрытием, чтобы выяснил, что это за сволочь продает Путину чипы для ракет.

Иллюстрация Алиса Кананен / Spektr. Press

Работая в деловой газете, я довольно много интервьюировал экономистов. Совершенно не берусь оценить вклад этих ученых в науку и хозяйство страны, но самыми интересными получались интервью с Александром Аузаном, а самыми скучными — с Сергеем Гуриевым. Не знаю, почему придумывать санкции против России поручили последнему.

Самым скучным жанром, будь то в книгах, в газетах или в социальных сетях, я считаю морализаторство. Z-каналы состоят из морализаторства процентов на девяносто девять. Но и антивоенные социальные сети морализаторства полны. Тут мне мало есть что сказать, я не могу себя заставить ознакомиться с ними. Из трех постов Кати Марголис, которые я пытался прочесть, поскольку посвящены они были лично моему несовершенству, ни одного я не смог дочитать до конца — заскучал.

Очень скучно было в последние два года бороться с жизненными обстоятельствами: например, избавляться в России от собственности — все эти нотариусы, все эти разрешения бывшей жены — тоска. Но и натурализация в Европе оказалась совсем не похожа на праздник: пришлось, например, вписывать в анкету все мои места работы с 1988-го года — сделал три перерыва на сон. «Какой душнила изобрел всю эту скукоту?» — вот что я думаю.

И еще я думаю — как бы Алексей Навальный организовал в Москве собственные похороны?

Иллюстрация Алиса Кананен / Spektr. Press