В Белгородской области, по подсчетам местных журналистов, с начал войны к 30 мая текущего года погибло 189 мирных жителей. Первые массовые обстрелы Белгорода произошли 30 декабря 2023 года, когда за один день погибли 25 человек. Это произошло на следующий день после массированной атаки ВС РФ по украинским городам, где погибших было в два раза больше.

Пока этот материал готовился к публикации, список жертв в Белгородской области успел пополниться. В ночь с 31 мая на 1 июня новой жертвой войны стал водитель легкового автомобиля, попавший под гусеницы российского танка, управлявшегося нетрезвым военным. Виновник смертельного ДТП пытался скрыться с места происшествия. 2 июня погиб заместитель главы администрации Корочанского района области Игорь Нечипоренко. Судя по сообщению губернатора области Вячеслава Гладкова, произошло это во время очередного обстрела. Другой жертвой дронов, запущенных ВСУ, стал житель Борисовского района области, который вместе с коллегами, возвращался домой с работы в пассажирской газели. 7 июня в обычной машине погибла женщина. 8 июня по селу Новопетровка Белгородской области были совершены две атаки с помощью беспилотников. Первый дрон-камикадзе атаковал автомобиль. В момент атаки в нем находилась семья из 3 человек — супруги и их взрослая дочь. Дочь умерла до прибытия скорой.

На этом фоне в городе и области выпускные вечера прошли без массовых гуляний школьников, а местные рестораны предлагаю клиентам проводить торжества в специально оборудованных помещениях без окон. Убежища, где местные жители могут укрыться от обстрелов, оборудуют уже не только на улицах, но и прямо внутри торговых центров.

Николай В. (имя нашего собеседника мы не можем раскрывать из соображений его безопасности) всю жизнь прожил в регионе. Получил в Белгороде медицинское образование и уже более 10 лет работает терапевтом в области. В интервью журналу «Спектр» он прокомментировал видео из одной белгородской больницы, на котором прямо в коридоре оказывают помощь раненым, рассказал, как люди переживают все происходящее и сколько его знакомых покинули родные края.

- Вам по работе приходилось сталкиваться с пострадавшими от обстрелов или ранеными в зоне боевых действий?
 — Нет, не приходилось. У меня другой профиль. Нам, как и во всех медучреждениях области, периодически предлагают поехать в командировку в так называемые «новые территории». Это распространяется на врачей всех специальностей. Никого не заставляют, но агитируют.

- Как Вы можете прокомментировать видео, которое снято в одной из больниц города, где раненым военнослужащим оказывают помощь прямо в коридоре?

- У нас две городских больницы и одна областная. Одну из них полностью перевели на лечение военных. Единственное, что там осталось для гражданских, это травмпункт. Хирургическое отделение, травматологическое — всё передали под работу с ранеными. Там раньше на входе был обычный шлагбаум и охранник. Сейчас оборудовали КПП, военная полиция в бронежилетах с автоматами контролирует проход в корпуса. Туда регулярно подъезжают медицинские эвакуационные «пазики» и другой военный транспорт.

Не скажу, сколько там сейчас местных врачей работает, а сколько приехало из Москвы или других городов. Единственное, что знаю точно — с нашей белгородской скорой помощи сняли обязанность перевозить раненых из прифронтовой зоны. Раньше коллегам приходилось мотаться к границе, а сейчас сюда приехали медики из Москвы и Петербурга со своими машинами. Часть из них не просто специализированные, а ещё и бронированные. Ездят с ранеными и обычные «буханки», раскрашенные в камуфляжные цвета с военными номерами.

- На Вашей работе отразились регулярные обстрелы города?

- Нет, никак не отразились. Среди моих пациентов много детей. Когда это всё только начиналось и никто ещё не понимал, насколько это опасно, плановый прием детей иногда прекращался. Часто родители детей не отпускали или сами не приводили. С началом обстрелов поток пациентов, конечно, снизился, но не иссяк.

- Как на детей влияет эта ситуация: у них выработалась какая-то привычка или они испытывают бесконечный стресс?

- Я бы не сказал, что у них затяжной стресс. Наверное, попривыкли. Важно, что многие целыми классами или спортивными коллективами были вывезены за пределы Белгородской области. В центральные районы России или другие регионы. На Юг, например. Некоторые уже возвращаются домой. Не все, но частично. Это зависит от того, с кем договаривалась непосредственная белгородская школа или организация в другом регионе страны. Кому-то сказали, что дети могут там оставаться на весь период до сентября. Кто-то договорился о продлении отдыха, хотя он изначально должен был длиться гораздо меньше. Некоторые родители сейчас успокоились и начали забирать детей.

Не могу сказать, сколько их вернулось в процентном соотношении, потому что я по работе помогал только с выездом, когда он был массовым. В основном из приграничных районов области. Тогда предлагали уехать по школам, по спортивным секциям. Организованного возращения нет. Дети приезжают назад малыми группами или родители их сами забирают.

- Как в Белгороде и области прошли выпускные в школах?

- Все массовые гуляния, как в наше время, на центральных площадях города были отменены. Никаких концертов для выпускников не организовывалось. Они собирались своими классами потихоньку, отмечали в школах. При этом на улицах я видел ребят с традиционными ленточками «Выпускник», которые просто гуляли. Стоит отметить, что в последнее время интенсивных обстрелов не было.

- Взрослые адаптировались к постоянно опасности? Люди играют свадьбы, отмечают юбилеи? Или сейчас не до того

- Нет, жизнь продолжается. Правда, знакомые из ресторанов, баров, других заведений «общепита» говорят, что заметно снизилось количество посетителей. Не знаю, с чем это больше связано: с тем, что люди боятся выходить из дома или тем, что они уехали куда-то в другие регионы.

Пострадавший дом после обстрела Белгорода. Фото из Telegram-канала «Настоящий Гладков».

Сейчас, когда интенсивность обстрелов снизилась, видно, что город не откровенно пустой. В дневное и вечернее время люди на улицах в центре есть. Когда обстрелы были массированными, едешь по городу, а он абсолютно пустой: никто не ходит пешком, 3−5 машин можно было встретить по пути. Сейчас белгородцы чуть успокоились, стали активнее выходить из домов.

- Из Ваших знакомых кто-то покинул Белгород?

- Есть такие. Не скажу, что их много, но 10−15% людей из моего круга решили поменять место жительства. Часть уехала после новогодних и весенних обстрелов в другие регионы, часть переместилась по области. Например, в Старый Оскол. Уехали к родственникам на период интенсивных обстрелов, а сейчас вернулись.

Многие покинули область навсегда. Таких примерно 10% среди моих знакомых. Как правило, это обеспеченные ребята — бизнесмены или квалифицированные специалисты, которые сейчас нарасхват. Они нашли себе легко работу в другом регионе. Кто-то давно хотел перебраться в Москву или Санкт-Петербург на большую зарплату, на другой уровень. Они чего-то ждали или откладывали переезд, а сейчас решили — пора. Здесь ситуация ухудшилась, развитие области застопорилось.

- Удары по области продолжаются. Утром 7 июня погибла женщина, которая находилась в обычной машине. Буквально на днях губернатор Вячеслав Гладков обвинил руководство местного предприятия, что они не обеспечили безопасность автобусов. Как гражданская организация может её обеспечить во время войны?

- Гладков говорил про случай с водителем какого-то из сельхозпредприятий, которое находится ближе к границе. Там чаще, чем в городе, по автобусам и по автотранспорту прилетают беспилотники. Может быть, их путают с транспортом, который перевозит военных. В связи с этим вышло губернаторское указание: всем водителям сельхозтехники и автотранспорта выдать каски и бронежилеты. Плюс предприятия должны установить на тракторы и комбайны специальную защиту от дронов. У нас такие приспособления «мангалами» называют.

Я в тех местах не бывал, не знаю, как это выглядит на практике, но в городе курьеры нескольких служб доставки работали в бронежилетах и касках. Это было. Видимо, это частная инициатива магазинов. Во время воздушной тревоги курьеры не работают. Им дают команду вернуться на склад, где оборудовано убежище. Они там сидят до отбоя ракетной опасности.

- После того, как Украине разрешили наносить удары по территории России западным вооружением, Вячеслав Гладков снова предложил использовать подвалы в Белгороде как укрытия во время ракетных обстрелов. Что-то уже делается в этом направлении?

- Наверное, нужно чтобы подвалы можно было использовать в этих целях. Сейчас обычно они закрыты, на двери подъезда висит объявление, что ключ находится в такой-то квартире. Как правило, в случае ракетной опасности, люди забегают в какой-то подъезд, их туда пускают. Плюс какую-то часть подъездов оснастили модулями, которые в такой ситуации открывают двери автоматически. По моим ощущениям — это не больше половины подъездов. Может быть, даже и меньше. Это зависит от района. Подвальные двери, как правило, закрыты на ключ. К тому же, они в девятиэтажках, пятиэтажках откровенно непригодны к тому, чтобы люди там могли прятаться.

- Как обстоят дела с ремонтом квартир или домов после обстрелов? Вам приходилось с этим сталкиваться?

- У моих знакомых треснули стекла в окнах после каких-то ударов по городу или пролета российских самолетов над Белгородом. Нужно звонить по определённому номеру, там примут заявку, приезжает оценщик, а потом через какое-то время появятся мастера, которые всё починят. Дело поставлено на поток. У моего знакомого выбило несколько окон. Ему поменяли за 4−5 дней.

В период, когда были массированные обстрелы, это все, соответственно, затягивалось. Еще одному другу тогда пришлось обращаться за помощью, хотя повреждения были не столь массивные. Он прождал три недели. Тогда у ремонтников были более приоритетные задачи. В плане замены окон механизм отлажен, а что касается более серьезных повреждений, то я не сталкивался с подобными ситуациями.

«Список потерь будет пополняться». Журналист из Белгорода рассказывает, как город переживает последствия обстрелов ВСУ

- При всем этом цены на стройматериалы в области выросли? И на предметы первой необходимости?

- Про стройматериалы сказать не могу. Не специалист, но откровенного дефицита не наблюдается. Цены на продукты, бытовые товары, медикаменты в аптеках сильно не изменились, но они растут с начала войны. В период интенсивных обстрелов было заметно, что ассортимент в продуктовых магазинах обеднел. Знакомые, которые там работают, рассказывали, что товаров поставлялось меньше.

У меня есть подруга, работающая в цветочном магазине. Им обычно поставки приходили раз в два-три дня. Когда город был постоянно под обстрелами, поставщики товар не отправляли — водители боялись в Белгород ездить. Нельзя сказать, что это создавало существенные проблемы. До пустых полок не доходило, но предложение было поменьше.

- В январе и в марте, когда я общался с Вашими земляками, они рассказывали об отношении ко всему происходящему жителей города. Что сейчас, спустя полгода после первых обстрелов Белгорода, говорят ваши друзья и знакомые о сложившейся ситуации?

- Не думаю, что это будет объективная выборка, потому что моё окружение придерживается весьма либеральных взглядов. Все всё понимали изначально, когда полетели ракеты в сторону Харькова. Сейчас по городу среди людей ходят разговоры на тему: почему российские войска наступают, а по Белгороду все равно «прилетает»? Как же так? Не думаю, что люди связывают эти два факта. Я этого не вижу, по крайней мере, среди большей части горожан.

Особенно среди старшего поколения чаще встречается другой нарратив: «Когда же это всё закончится? Когда их всех отодвинут подальше, чтобы они по нам не стреляли?». Более молодые люди, которое активно пользуется интернетом, конечно, больше понимают.

- Обсуждают люди периодические появления на границе подразделений РДК, которые стараются проникнуть в область?

- Нет, о них ничего не говорят. Если кто-то погружается в эту тему, то он видит соответствующую информацию, а так не слышал ничего практически.