«Журналист? Поговорите со мной». Как переживают осаду Киева не самые благополучные жители города
15:44, 12.03.2022
Та самая Ирина. Фото «Спектр»
«Вы юрист, я же вижу! Журналист? Поговорите со мной!» — девушка кидает мне пару пачек израильской редиски в тележку и настойчиво отводит в сторону.
«Я ищу кого-нибудь, кто бы мне помог, у меня убили два года жизни, полиция на метро Славутич обнулила мой телефон, все фотографии! — говорит девушка. — А женщина там даже таскала меня за волосы! Я не делала фотографий, только просила в другом штабе ребят снять меня на видео и потом сбросить — ну как я посуду мою, помогаю. Я, наверное, неправильно, бессвязно говорю. А зачем вам мое имя? А зачем вам знать откуда я? Меня Ира зовут».
СЛЕДИТЕ ЗА РАЗВИТИЕМ СОБЫТИЙ В ТЕКСТОВОЙ ХРОНИКЕ В НАШЕМ ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛЕ
Разговор происходит на входе в большой супермаркет «Новус» в Киеве, на Левом берегу, неподалеку от одного из больших мостов через Днепр. Небезопасное место по всем показателям — рядом этот стратегический мост, неподалеку на Осокорках в первые дни войны громко упал сбитый российский самолет.
Но еще здесь огромный супермаркет, и не так много домов рядом — торговый центр строился в расчете на проезжающий поток машин. Поэтому здесь сохранилось много еды и невозможных в других местах сопутствующих товаров — посуды, моющих средств, памперсов, удобрений для огородов и даже стеллажей с книгами. А вчера сюда впервые с начала войны завезли ряженку, молоко и кефир!
На входе в супермаркет стоит группа людей в жилетах «Красного Креста» — каждый день здесь до 17:00 каждому выходящему раздают какую-то еду. Чаще всего упаковки израильской редиски, но, бывает, и болгарский перец, растительное масло, и наверняка я что-то еще упустил. Людей с маркированными буквами ICRC (Международного комитета «Красного креста», — прим «Спектра») жилетами гораздо меньше, чем раздающих — сейчас в Киеве многие готовы к любому волонтерству. Любая работа встала в первый день войны, а человек всегда стремится делать хоть что-то полезное. Частью миссии этих мужчин-волонтеров стала и поддержка потерявшей кусок своей жизни Ирины.
Киевские волонтеры. Фото «Спектр»
Она говорит, и правда, довольно бессвязно, хоть и правильно. В одну из наших случайных встреч она назвала себя филологом. Можно понять, что она из города Ромны Сумской области. Но при этом не беженка — войны в родных местах не застала, поскольку с декабря находилась в Киеве на каких-то курсах. И почему-то Ирина без документов — жила и снимала комнату в Киеве якобы только с ксерокопией паспорта, которую она потеряла. С первых дней войны, с началом «воздушных тревог» и реальных взрывов ракет где-то в стороне Броваров и Борисполя, Ирина пыталась помогать всем волонтерским штабам, которые находила — суетилась, что-то носила, мыла посуду, просила окружающих записывать ее на видео, чтобы «были доказательства ее помощи».
Сейчас в Киеве все ищут диверсантов. На блокпостах много взрослых людей, которые еще читали «В августе 44-го» Владимира Богомолова — там подробно рассказывается о немецких агентах, которые «в ту прошлую войну с фашистами» маскировались и под убитых горем матерей, и под сумасшедших. Ирину начали проверять, смотреть фото в телефоне, гнать от блокпостов и баррикад с ее бессвязными историями и отсутствием всяких документов. Наконец в убежище на станции метро «Славутич» она вызвала подозрение у пары полицейских, которые взяли и обнулили память ее телефона — она признает, что у нее было одно фото, где на заднем фоне были какие-то фортификационные сооружения. Подозрительная женщина под опекой полиции вызвала агрессию у какой-то прячущей в метро своих детей мамы, и та вцепилась Ире в волосы.
Диверсантов, которые метят дома для российских ракет в Киеве в первые недели войны искали всем миром, в чатах домов распространяли видео с какой-то женщиной, которая чем-то помечала и так уже желтые газовые трубы на панельной «девятиэтажке», в наших окрестностях якобы нашли на дереве бумажную мишень размером с ладонь — ее вид просили всех запомнить.
Мэр Киева Виталий Кличко давал команду всем ЖЭКам организовать осмотры крыш, на которых диверсанты размещали красные метки в виде мишеней. Их надо было тщательно замазывать смолой. Я сам видел на крышах в центре города взрослых, крупных женщин с телефонами — они осматривали и рапортовали!
Проверкам удивляться не приходится. Меня вчера рядом с Марьинским парком дотошно осматривали полицейские — восемь лет войны, а у меня по-прежнему прописка в Донецке! Журналистское удостоверение из Латвии вместе с военной пресс-картой для работы в Донбассе только добавили подозрений. Докопались в пустом багажнике машины до мешочка с гайками от дисков с летней резиной, безвозвратно оставшихся в гараже в разбитой и захваченной россиянами Волновахе.
Равно сейчас не приходится удивляться женщинам типа Ирины — потерявшим ориентиры в обществе, еще до начала каких-либо боев вокруг, не увидев еще ни одной реальной бомбежки. Уличные сирены, бесконечные спуски в убежища, ночи на полу в метро рядом с чужими плачущими детьми, бегство людей вокруг, закрытые магазины, звуки далеких взрывов — все это фатально влияет на людей со слабой психикой.
На третий день войны мне звонила старая подруга, просила совета как у бывшего врача. К ней в гости срочно собралась уже ее подруга. «Понимаешь, она говорит, что война — эта дикая мистификация, ее нет, нас обманывают, потому что она вышла на улицу, а там ни одного разрушенного дома! Что мне делать, как себя вести с ней?» — взволновано спрашивала меня Лариса из киевской Оболони, где война еженощно и очень громко гремит боями в совсем близких Буче и Гостомеле.
Подруга моей Ларисы вроде пришла в себя, а Ирина каждый день помогает «Красному кресту» в одной и той же одежде, и, кажется, никогда не снимаемой шапке — со стареньким небольшим «Самсунгом» в руках. Это «Новус» рядом с Южным мостом в Киеве, на левом берегу. Ирина там с 11:00 до 17:00 каждый день, на входе, рядом с пунктом Международного «Красного Креста».
Может эту заметку прочтет какой-то психолог, волонтер, офицер полиции, и ей чем-то помогут.
СЛЕДИТЕ ЗА РАЗВИТИЕМ СОБЫТИЙ В ТЕКСТОВОЙ ХРОНИКЕ В НАШЕМ ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛЕ
