8–10 сентября в 85 субъектах России состоится свыше 4000 избирательных кампаний. В том числе и на оккупированных украинских территориях. Всего в выборах примут участие более 81 000 кандидатов. Они будут бороться за посты руководителей регионов (в частности, мэра Москвы), депутатские кресла в законодательных собраниях субъектов РФ и местных столиц. В четырёх одномандатных округах состоятся довыборы в Государственную Думу.

Традиционно в России во время подготовки к избирательным кампаниям власть и оппозиция уделяют много внимания контролю над подсчётом голосов. В этом году всем, кто имеет право направлять на участки своих наблюдателей (партии, кандидаты и общественные палаты), увеличили квоту с двух до трёх представителей. Однако вместе с тем был упразднён институт членов комиссий с правом совещательного голоса, которые обладали серьезными полномочиями.

Подача списков наблюдателей в избирательные комиссии завершилась 4 сентября. Много лет одним из главных действующих лиц в сфере наблюдения за выборами являлось движение в защиту прав избирателей «Голос». Его сопредседатель Григорий Мельконьянц 17 августа был задержан, а затем арестован по подозрению в формировании нежелательной организации на территории России. Сейчас Григорий находится в СИЗО, но «Голос» не собирается отказываться от своей миссии.

«Спектр» побеседовал со вторым сопредседателем «Голоса» — Станиславом Андрейчуком, а также с членом бюро партии «Яблоко» Александром Ефимовым. Они рассказали, чем будут отличаться предстоящие выборы от избирательной кампании прошлого года и как станут действовать наблюдатели в нынешних условиях.

«Будущее вырастает из мутаций»

Станислав Андрейчук, сопредседатель движения «Голос»

Сопредседатель движения «Голос» Станислав Андрейчук. Фото SpektrPress

— Как повлияли события конца августа на деятельность вашего движения?

— Работа идёт по плану. На несколько дней мы, конечно, выбились из графика, но сейчас вроде бы вернулись в нормальный рабочий режим. Готовимся к единому дню голосования. У нас продолжают выходить доклады, которые мы готовим в течение всей избирательной кампании, — очередной вышел 4 сентября.

Кроме того, мы полностью обновили весь методический курс для наблюдателей. Наши учебные материалы можно найти на сайте «Голоса» или в нашем мобильном приложении. Планируем ещё загрузить туда несколько видеолекций — в них речь идёт об изменениях в законодательстве нынешнего года, которых довольно много.

Мы также готовимся в дни голосования открыть традиционную «горячую линию». По большому счёту, она уже работает. Любой может позвонить на неё, чтобы получить консультацию. Вне зависимости от своей партийной политической принадлежности или своего статуса. Неважно, кто к нам обращается: наблюдатель, кандидат, избиратель, член избирательной комиссии, сотрудник штаба или ещё кто-то. Работает «карта нарушений»: любой человек может отправить нам сообщение о проблемах на избирательном участке.

— Сколько людей будут помогать вашей организации следить за ходом голосования?

— Мы никогда не можем заранее этого сказать. По закону «Голос» не имеет права направлять наблюдателей на участки. Это могут делать только кандидаты и партии, поэтому люди формально выдвигаются от них, получают документы. Не все нас заранее уведомляют о своём желании помочь. После выборов мы уже можем ориентировочно судить по итогам — сколько людей скачали наше мобильное приложение, сколько позвонили на горячую линию или написали в «карту нарушений»…

В этом году голосует Москва, где всегда много активистов. Я думаю, там будет несколько сотен, а может быть, и пара тысяч наблюдателей. В 2021 году, по нашим оценкам, их было от 15 000 до 20 000 человек. Они с нами тем или иным образом взаимодействовали в течение избирательной кампании и в дни голосования.

— Можете ли вы описать ситуацию с наблюдателями на предстоящих выборах — будет ли она отличаться от прошлогодней?

— Будет, потому что в законодательство внесены достаточно серьёзные изменения, которые касаются как раз контроля над выборами. У нас за этот год фактически упразднили статус члена избирательной комиссии с правом совещательного голоса. Им все пользовались, чтобы контролировать то, что происходит на избирательных участках. У тех, кто его получал, были полномочия. 

Кроме того, урезали полномочия доверенных лиц. Вести агитацию они ещё могут, а на участке и в дни голосования полномочий у них уже никаких нет. Ещё максимально затруднили работу представителям средств массовой информации. Фрилансеры не могут теперь присутствовать при подсчёте голосов — могут только журналисты, у которых есть трудовые договоры с редакциями. Это фактически вмешательство в работу медиа, потому что они теперь не могут сами определять, кого направлять на избирательные участки. Такая ситуация тоже бьёт по общественному контролю, поскольку какое-то количество заядлых активистов шли на участки с «корочками» СМИ.

В итоге у нас остался только статус наблюдателя, который пытаются максимально зарегулировать. Он не очень удобный, к тому же в этом году в некоторых регионах будет онлайн-голосование, за которым невозможно наблюдать. Трёхдневное голосование тоже усложняет жизнь, плюс появляется какое-то количество так называемых «экстерриториальных участков». Изначально их открывали для, условно говоря, жителей Донецка или Луганска, которые из-за военных действий оказались где-нибудь под Омском или в Якутске. Теперь эти участки формируют и для военнослужащих, и для тех, кто занимается восстановлением населённых пунктов в Донецкой области или в Запорожье. За ними тоже невозможно нормально наблюдать. Там голосование уже пошло.

Исходя из всего этого, возможности для наблюдения сильно ограничиваются. Атака на «Голос», которая произошла за три недели до единого дня голосования, тоже вписывается в канву максимального ужесточения [процедуры] выборов. Они хотят, чтобы ничего не просачивалось, но всё равно мы будем смотреть, что происходит, и рассказывать об этом.

Голосование в деревне Турово Владимирской области. Фото Telegram Григорий Мельконьянц

— Вы упомянули атаку на «Голос». Официальным поводом для возбуждения дела против Григория Мельконьянца, а также для обысков и осмотров у других активистов вашей организации стало давнее сотрудничество «Голоса» с Европейской сетью организаций по наблюдению за выборами (ENEMO). Как вам кажется, истинная причина репрессий связана с попытками максимально скрыть электоральные процессы от общественности?

— Думаю, да. Обвинение по делу Мельконьянца совершенно абсурдное. Оно высосано из пальца. Доказательной базы там никакой нет и быть не может, потому что движение «Голос» никакого отношения к ENEMO в последние два года точно не имело. Не было никакого взаимодействия, даже личного.

Понятно, что реальная причина кроется в выборах. Прежде всего в президентских, которые стартуют уже в декабре этого года. Конечно, не случайно все эти обыски и арест произошли за три недели до единого дня голосования.

«Голос» регулярно сталкивается с силовым давлением в период выборов. Где-то с середины августа по середину октября у нас такой «кризисный период». Начиная с 2011 года раз в несколько лет у нас выламывают двери в шесть утра и всех кладут лицом в пол. Или как минимум начинается какая-нибудь компания по дискредитации в СМИ. Это происходит постоянно. В этом году всё идет по жёсткому сценарию, потому что уголовного дела пока не возбуждали. Видимо, решили применить по отношению к наблюдателям такое «окончательное решение вопроса». Для нас это новая «ступень», но в принципе сам по себе стиль узнаваемый и ожидаемый.

Сопредседатель «Голоса» Григорий Мельконьянц в Басманном суде в Москве, 18 августа 2023. Фото Olesya KURPYAYEVA/AFP/Scanpix/LETA

— За день до обысков и арестов «Голос» опубликовал доклад о предстоящих 10 сентября выборах. Мне показалось, что большинство его тезисов вполне подходят для ситуации, которая разворачивается у нас на протяжении последних трёх-четырёх лет. Например, массовый отсев выдвинутых кандидатов или стремление властей отстранить граждан от выборов глав регионов. В этом году есть какие-то особенности?

— Да, есть «тренды», но меняется пропорция происходящего. Их надо фиксировать. Всё-таки кампания 2023 года сильно отличается от прошлогодней. Тогда всё было совсем как на кладбище, совершенно мёртвое. В этом году всё-таки есть регионы, где действительно идёт довольно острая борьба. Посмотрите, например, что в Хакасии происходит прямо сейчас. Там остроконкурентные губернаторские выборы. Есть и другие регионы, в которых происходят выборы местных парламентов.

С одной стороны, мы всегда говорим, что нарушения избирательных прав граждан есть. К сожалению, они усугубляются год от года, но в то же время мы фиксируем, если в каких-то регионах вдруг просыпается конкуренция или политическая жизнь. Поэтому я бы не стал говорить, что ничего не меняется, — динамика есть. За этим тоже очень важно наблюдать. Будущее вырастает из мутаций. 

«Немногие способны выдержать такое давление»

Александр Ефимов, член бюро партии «Яблоко»

Александр Ефимов, член бюро партии «Яблоко». Фото Spektr. Press

— Могли бы вы описать наиболее значимые для партии избирательные кампании этого года?

— Самая значительная — выборы в Екатеринбургскую городскую думу. Там больше 20 кандидатов от «Яблока»: и по списку партии, и в качестве одномандатников. Практически весь город «прикрыт». От нас будет несколько сотен наблюдателей, но все участки, конечно, охватить не удастся. Плюс там впервые применяется дистанционное электронное голосование — постараемся и за ним контроль установить.

Далее по регионам. На Северо-Западе у нас две крупные кампании: в Великом Новгороде и в Псковской области.

— В Псковской области в прошлом году были выборы депутатов Псковской городской думы и органов местного самоуправления…

— Да. Сейчас кандидаты от «Яблока» идут на выборы депутатов собраний муниципальных округов и районов. Некоторые из них выиграли в прошлом году, но власти переформатировали округа и хотят таким образом изменить ситуацию. К тому же под надуманным предлогом с выборов сняли уже семь зарегистрированных кандидатов! В эти дни  суды выносят решения: смогут они всё-таки бороться за депутатские места или нет. Это явная попытка очередной расправы над псковским «Яблоком».

Ещё большая кампания идет в Красноярске по выборам в городскую думу. Там есть список «Яблока». Город большой, но и наблюдение будет мощным. Там у нас хорошая организация. Несколько десятков наблюдателей выйдут на участки.

—  Когда будут сформированы команды наблюдателей в этом году? И с какими проблемами вы сталкивались при отборе кандидатов?

— 4 сентября был крайний срок подачи документов на [позицию] наблюдателей. Поскольку почти везде у нас идет трёхдневное голосование начиная с пятницы, в понедельник все должны были сдать документы. Практически везде региональные и городские власти отслеживают эти списки. На наблюдателей от нашей партии оказывают административное давление — не так много людей способны это выдержать. Кто-то уступает, например, в силу своей профессиональной деятельности, если имеет отношение к государственным, бюджетным или муниципальным структурам. Так жизнь у нас сейчас устроена.

Как правило, большинство наблюдателей мы стараемся направлять от кандидатов-одномандатников. Там, где они есть. На них не обращают столь пристального внимания. Кандидат-одномандатник, конечно, выдвиженец от «Яблока», но власть не идентифицирует его наблюдателя как партийного активиста. Например, в Подмосковье, где я сам помогал готовить списки, члены партии идут на выборы наблюдателями от «Яблока». А большинство гражданских активистов, которые помогают кандидатам, идут от них.

Коллеги из того же «Голоса» спрашивают: а что будет, если вашего кандидата снимут с выборов по суду? Тогда ведь действительно на участке не остается наблюдателей от «Яблока». То, что я сейчас скажу, вызовет большую волну критики внутри партии, но в такой ситуации я рекомендую людям подстраховаться направлениями от независимого кандидата, не аффилированного с нами, который не рискует быть снятым.

Избирательный участок под Смоленском. Фото AP/Scanpix/Leta

—  Как вы считаете, сколько людей будет помогать «Яблоку» следить за ходом голосования?

— Трудно сказать, сколько всего у нас будет наблюдателей, потому что наши кандидаты не всегда о них сообщают. Демократы не ходят строем, а отчитываться не любят совсем. 

Есть большое наблюдательское сообщество, которое доверяет «Яблоку» больше, чем другим политическим партиям, в силу совершенно понятных причин. Во-первых, мы никогда не отзываем наблюдателей. Во-вторых, с каждым нарушением, которое они вскрывают на выборах, мы идем в суды, обеспечиваем им юридическую помощь, юридическую защиту. В меру сил, конечно. Не всё удается, поскольку нарушений всё больше и больше.

Наблюдательское сообщество хоть и политизировано, но для него главное — бороться на выборах не за победу, а именно за их чистоту. У меня сегодня в телефоне, наверное, где-то около 80 региональных чатов и ещё около 100 более мелких городских, в которых наблюдатели будут сигнализировать о нарушениях. А дальше там, где участвует «Яблоко», мы будем помогать в продвижении вопроса до уровня территориальной комиссии, потом — до комиссии субъекта федерации, вплоть до Центральной избирательной комиссии.

Эти чаты образуют сеть, которая перед выборами работает как мобилизационная, а в дни голосования помогает с контролем. Она есть практически в каждом регионе. Где-то функционирует с большей активностью, где-то с меньшей. По жизни таких наблюдательских чатов мы можем судить о том, насколько «заасфальтирована» жизнь в регионе, насколько жёстко действуют силовики, насколько выборы представляют интерес для гражданских активистов. В некоторых регионах выборы фактически отсутствуют, и такие чаты, естественно, вырождаются, но в Екатеринбурге, Москве, Санкт-Петербурге и многих других городах всё работает. Я предпочитаю заниматься наблюдением именно через такие инструменты.

— Есть мнение, что законодательство изменилось не в пользу тех, кто хочет держать выборы под общественным контролем. Вы с этим согласны? Например, ликвидирован статус наблюдателя с правом совещательного голоса.

— Наблюдать в новых условиях, конечно, на порядок труднее. Многие люди разочаровались, потому что этот статус давал человеку довольно весомые права. Конечно, обычный наблюдатель тоже имеет полномочия, но, чтобы ими воспользоваться, человек должен не только знать законы. Ему требуется психологическая уверенность в себе, определённая внутренняя энергетика, потому что, когда ты за что-то бьёшься, тебя непрерывно «посылают», тебе хамят. Раньше наблюдателю с правом совещательного голоса были обязаны сразу предоставить информацию, а теперь человеку могут сказать: подождите 10 минут. Или 20 минут. Будут затягивать процесс. Здесь требуются настойчивость и психологическая подготовка.

Сейчас людей [готовых работать наблюдателями без права совещательного голоса], конечно, намного меньше. Многие разочаровались, сказали: «Всё, выборов больше нет». Остались, правда, специалисты, например, из того же «Голоса»…

В «Яблоке» нам всё равно, в каком статусе мы приходим в комиссию. Если у меня есть право там присутствовать, я эту комиссию заставлю работать по действующему законодательству. Я знаю ключевые слова, помню наизусть нарушения и законодательство, знаю, какие жалобы писать, что снимать, кому звонить, как продавливать необходимость исполнения закона, но многие опытные люди, к сожалению, уехали — в силу своей определённой антивоенной позиции. В связи с этим организация наблюдения сейчас на порядок сложнее, чем в прошлом году.

— Давайте вернёмся к тому, что вы говорили про контроль над дистанционным электронным голосованием (ДЭГ). Как это вообще возможно осуществить?

—  В рамках действующего порядка организации ДЭГа мы  (как политическая партия, участвующая в выборах) имеем право назначить наблюдателей. Мы это и сделали. Особенно  усилили команду в Екатеринбурге. Назову три фамилии.

Петр Жижин — один из главных разоблачителей всех проблем системы ДЭГ, участник всех рабочих московских групп по этой теме начиная с 2019 года. Талантливый программист, который очень хорошо понимает, как это всё внутри устроено. Он публиковал об этом аргументированные разгромные тексты.

Можно почитать на ту же тему материалы Александра Исавнина, который входил в руководство ещё не зарегистрированной в России «Пиратской партии». И ещё — Дмитрий Нестеров, тоже известный эксперт в области ДЭГ.

Все трое входили во все московские комиссии по электронному голосованию, пытались доказать Алексею Венедиктову, москвичам, да и всему российскому обществу, что ДЭГ в том виде, в котором он разработан, применять нельзя. Вот команда этих «звёзд» и будет наблюдать от «Яблока» за дистанционным электронным голосованием в Екатеринбурге.

Кроме того, мы сейчас пытаемся истребовать от ЦИКа техническую документацию: чтобы они наконец-то сделали достоянием общественности паспорта системы, сертификаты и так далее. Всё это должно быть в открытом доступе при публичном применении. Ведь к каждому товару прилагается инструкция. Точно так же, когда вы используете ДЭГ, должен быть набор публичных документов, которые объясняют, чем именно вы пользуетесь.  

Голосование на избирательном участке. Фото MAXIM SHIPENKOV/EPA/Scanpix/Leta

— Мне кажется, даже при наличии этих документов в открытом доступе в нынешней ситуации власть будет манипулировать этим инструментом.

— Могу рассказать, что я видел «на земле», когда сдавал документы в избирательную комиссию города Щёлково. Пока оформлял документы и ждал удостоверение доверенного лица кандидата, стал свидетелем того, как два человека явились с выпученными глазами в ТИК и просили, чтобы им помогли принять участие в голосовании. На работе им велели зарегистрироваться для участия в ДЭГ, а сайт Госуслуг «лёг». Это было две недели назад. По всей стране там, где будет применяться ДЭГ, сейчас обкатывается система административного принуждения людей голосовать таким образом. Людей действительно загоняют в ДЭГ с тем, чтобы потом контролировать их участие в выборах, и мы не можем утверждать, что руководство тех или иных бюджетных предприятий не узнает, как голосовали их подчинённые.

Мы не можем на 100% утверждать, что такой механизм «зашит» внутри системы, но нам её не показывают. Мы ей не доверяем, а главное, ей не доверяют сами граждане. В тот момент, когда человек голосует через ДЭГ, он уверен, что тайна голосования не сохранена. И последнее: сейчас идёт подготовка к президентским выборам 2024 года, в которых эта система, скорее всего, будет применяться по всей стране, а методики принуждения обкатываются прямо сейчас на наших глазах.