Сегодня психологи столкнулись с массовыми запросами на психологическую помощь и поддержку со стороны людей со всех концов света. Но даже сами специалисты, несмотря на годы обучения в вузах, дополнительных курсах и других образовательных программах,  нуждаются в поддержке. Кроме того, сегодня все чаще к психологам обращаются люди с целью разделить их политические взгляды, возможностью занять их сторону. И, помимо поиска способов борьбы с конкретными страхами — перед войной, миграцией, бедностью — ищут понимания во взглядах. Как справляться со всем этим обычным людям и психологам рассказала Динара Гильфантинова — психолог, руководитель Психологического центра «Единство», председатель Ассоциации профессиональных психологов и психотерапевтов, эксперт-психолог благотворительного фонда «Детский паллиатив», автор пособия «Основы коммуникативных навыков для специалистов детской паллиативной помощи», арт-терапевтического альбома для работы со взрослыми, соавтор карт и книги «Живые чувства».

- Ещё  вчера мы столкнулись с короной и растерялись, от, во-первых, паники в связи с новым вирусом, во-вторых, карантином, в-третьих, новыми вакцинами. И ждали, что, когда это кончится, мол, заживём! Спорили, кто прав, кто нет. У психологов был наплыв людей в связи с этим, ты сама это ощутила?

- С одной стороны, люди и общество в целом считают, что психолог это в некотором смысле такой железный человек. Которого готовили, учили, и он как будто бы должен выдержать любые несчастья, превратности судьбы. Что он сам-то точно знает, как правильно себя вести, как правильно чувствовать. С одной стороны, это правильные ожидания людей от профессиональной деятельности психолога. Начиная с мифов о том, что, получается, психолог это такой идеальный человек. И заканчивая просто нереалистичными представлениями. Но, с другой стороны, психолог — тоже человек.

Поэтому, говоря про наплыв людей в кабинетах психологов, скажу следующее. Конечно, наплыв был, и был ощутим! И здесь очень проявился важный момент. Безусловно, психологу необходимо разделять свои чувства и чувства клиента. Этому обучают — умению вовремя входить в состояние наблюдателя. Наблюдать за своими чувствами и экологично взаимодействовать с клиентом. Чтобы его личные переживания и тревоги, личные чувства, какими бы они ни были, даже связанные с войной или пандемией — никаким образом не сказывались бы на его работе с клиентом.

И в случае с пандемией и я, и мои коллеги испытывали очень большую сложность. Это связано с тем, что нужно было справляться с собой и своими чувствами, самим адаптироваться к ситуации, но еще и грамотно работать с клиентами, чтобы оказывать им реальную психологическую помощь. И, в таких изначально сложных для всех ситуациях, на мой взгляд, коллеги сталкиваются с двойной ответственностью: и за себя, и за экологию общения с клиентом.

- С начала боевых действий на территории Украины с чем к специалистам люди обращались больше всего?

- Отвечу достаточно широко. Важно, с чем обращались обычные клиенты, с чем обращались психологи. Потому что я работаю и с теми, и с другими. С коллегами я работаю как супервизор, наставник, более опытный специалист. Если говорить именно о клиентах, во-первых, за первые два дня (24−25 февраля) был шквал звонков, клиентских запросов, большинство из которых начинались со слов «началась война». То есть абсолютное большинство людей, которые обращались за терапией, текущие и новые клиенты были в панике, ужасе, шоке. Все консультации, так или иначе, проходили на основе именно этих формулировок.

Кто-то просил перенести встречи на другое время, потому что многие, особенно те, у кого есть счета за рубежом, побежали снимать деньги. Менять валюту. Вообще было много тех, кто был озабочен финансовыми делами. Во-вторых, люди в массовом порядке еще больше привязались к соцсетям, СМИ, гаджетам, любым средствам связи. Это происходит потому, что человеку психологически важно думать, что он контролирует информацию, что ничто не проходит мимо него, он не упустит что-то значимое в такой экстренной ситуации. Он получает мнимое ощущение спокойствия и контроля. Даже если эта информация фейковая, нереалистичная, для психики по большому счету совершенно все равно. Он сам выберет информацию, которой предпочитает верить, и это дает ему чувство более менее безопасности. Но это иллюзорно.

Почему во все памятках для подобных ситуаций говорится о необходимости отстраниться от средств связи и доступа к новостям? Как только мы убираем гаджеты и т.д., возрастает ощущение неизвестности, как будто бы пока ты держишь телефон, ты держишь вместе с ним в руках ситуацию под контролем.

Но очень важно все-таки выключиться из информационного потока, вернуться к рутине. Представьте, что бы вы делали, будь этот день самым обычным днем? Обычный будний день — пятница, среда. Чем бы вы занимались в это время? Очень помогает восстановлению подлинного спокойствия возвращение к этой рутинной реальности.

Динара Гильфантинова:"Не нужно бояться обратиться за помощью». Фото Высшей Школы «Среда Обучения» из личного архива Динары Гильфантиновой

Так вот в эти первые дни люди обращались за помощью именно с ощущением неизвестности, неподконтрольности ситуации. С тревогой, чувством страха сохранить свои деньги, качество жизни. То есть с тем, чтобы сохранить иллюзию контроля. Это было самой важной задачей и запросом.

- Если вернуться к недавней «самой большой» проблеме — ковиду — возросло ли число обратившихся по паллиативной психологии в связи с утратами после эпидемии коронавируса?

- Паллиатив — это помощь в случаях, где у человека есть диагноз, который неизлечим. У взрослых в подавляющем большинстве случаев это онкология. Это, как правило, длительный процесс, и люди какое-то время с этим живут. И, ковид — не ковид — ситуация у психологов в этом смысле, практически, как и была. Но! Стопроцентно увеличилось число людей с проблемой горя и утраты. В большей степени я столкнулась с ситуацией, в которой работала со взрослыми, у которых неожиданно и внезапно умирали близкие — мужья, жены, братья, сестры, взрослые дети. Средний возраст обратившихся был 40+, до 60 примерно. Дети записывали своих матерей, потерявших мужей, замкнувшихся в себе. В основном, это скоротечная и неожиданная смерть. Надежды на то, что в реанимации, ИВЛ спасут человека, и очень короткий промежуток времени — буквально день или несколько дней. И тут в отношении ковида можно сказать определенно — огромное количество таких обращений было связано именно с ним. Многие клиенты говорят, что умерший близкий был совершенно здоровым, ничего, как говорится, не предвещало. Такие случаи однозначно увеличились.

- Какой опыт можно вынести уже в отношении будущих вирусов?

- Порекомендовать обработать тот опыт, какой уже был у людей. Как они реагировали? Были ли эти реакции типичными для них? Было ли что-то, что они сделали тогда, что сейчас бы сделали по-другому? Что, по их мнению, было сделано грамотно и вовремя. Так, чтобы действительно приобрести опыт, который будет коррелировать с их собственным мнением, представлением, чтобы потом не наступать на те же грабли.

Поразмышлять о том, какой опыт для них был бы самым ожидаемым и адекватным. Допустим, у людей есть видение того, как это делали другие и это откликнулось. Какие стратегии для них были бы максимально адекватны? Например, кто-то закупился гречкой и потом жалел, не зная, куда ее девать в таком количестве. Кто-то снял все деньги, кто-то закрылся и на долгое время вообще не контактировал с социумом, что так же оказывало на психику негативное влияние. Сейчас кто-то кинулся за электроникой, лекарствами, сахаром. То есть, в первую очередь, я бы рекомендовала внутренний анализ — самостоятельный или с психологом — как человек поступал, как бы он хотел поступить, как бы не хотел. И очень важная рекомендация — перестать пытаться быть Богом, предугадать и спланировать все на всю оставшуюся жизнь. Спасительнее быть гибким, адаптироваться к ситуациям, и да — принять некоторую неизбежность того, что может происходить в мире. Принять, что: я могу повлиять на себя, я могу управлять собой, но я не могу управлять самолетом, погодой. Да, я не могу управлять дождем или снегом, но я могу теплее одеться или взять зонт. И если я в холодное время года надеваю сандалии, стоит задуматься, почему и зачем я это делаю.

Так что стоит учиться гибкости, адаптированности, управлять своим телом, чувствами, мыслями, не забывать про себя и ежедневную рутину, которая, на самом деле, крайне важна. И искать опору внутри себя, а не опираться на внешние события. Внешние события меняются ежечасно, ежеминутно, чему мы сами свидетели — так что опираться на них затея зависимая и нежизнеспособная.

- Ну, с вирусами и ограничениями нам казалось очень страшно, но сегодня все ещё страшнее.  Какие страхи сегодня у людей самые актуальные?

- До этого мы видели, как весь мир борется с этим — чем бы оно ни было — вирусом. Мы могли наблюдать за опытом разных стран, сравнивая, у кого что получается более или менее эффективно, какие меры оправданы, какие нет. А сегодня мы видим разобщенность, разницу целей, задач и методов. И, если в случае с коронавирусом мы были все же более менее сплоченными, то здесь мы видим ситуацию противоположную. И мы видим не только разные мнения, но и то, что эти мнения эмоционально очень заряжены. Мы испытываем крайне противоречивые чувства, опасные, агрессивные, что усугубляет ситуацию.

И началось все с чувства страха, когда буквально все обратившиеся к нам повторяли «Нам страшно». Мне, как психологу было важно понять. Я не могу работать с тем, что называется словом «война». Потому что это очень общая характеристика. Несмотря на всю ее понятность и определенность. Но мне важно понять это личностно. Что конкретно вкладывает в это понятие обратившийся клиент. Как это лично его касается? Какой свой смысл он вносит в это. Я спрашивала:» Чего конкретно опасаешься ты сам? Какие страхи есть у тебя?» Тогда человек больше прислушивается к себе, конкретизирует. Не поддается общей панике, а старается осмыслить ситуацию, и это уже шаг к тому, чтобы хотя бы успокоиться.

Большинство людей боится потерей финансов, бедности. Утраты качества жизни. Затем озвучивали страх голода. На третьем месте был страх всеобщей мобилизации, следовательно, страх того, что будут призваны мужья, сыновья, отцы, братья. Так же люди озвучивали страх дискриминации, притеснения, унижений. Распространен и страх возвращения «Железного занавеса». Но это, в принципе, тоже входит в понятие утраты привычного качества жизни.

Когда прошло несколько дней, и появились сообщения об уходе иностранных компаний с нашего рынка, люди еще более отчетливо стали понимать эту самую угрозу потери качества жизни. И этот страх сменился, скорее, процессом горевания даже не по качеству жизни, а по привычному ее образу. Путешествовать, ходить в привычные магазины, читать привычные сайты, соцсети, СМИ, закупаться в проверенных, понятных, любимых местах. Этот процесс адаптации происходит дихотомично — и быстро, и медленно. Потому что, с одной стороны, есть шок от закрытия привычных магазинов, а с другой, мы уже воспринимаем это не как нечто экстраординарное и травмирующее. Уже есть своеобразная подготовленность и ожидаемость того, что что-то опять закроется и перестанет для нас существовать. То есть мы проходим все известные стадии горевания: шок, агрессия, торг, депрессия и принятие. И до последнего шага — принятия — нам пока еще, конечно, очень далеко.

Еще любопытная картина: если раньше люди старались сохранить свои финансы и их приумножить, то сегодня многие, наоборот, стараются скорее потратить накопившиеся средства и успеть воспользоваться благами — путешествиями, закупкой техники, одежды, мебели — пока это еще возможно.

- Как можно справляться самостоятельно?

- Люди все очень разные. Есть, как это принято называть сегодня — «осознанные» люди, которые умеют наблюдать за своими чувствами, распознавать их, дифференцировать. На вопрос «что я чувствую сейчас?» могут дать более менее вменяемый и адекватный ответ даже в сложной ситуации. Что он чувствует обиду, злость, страх, горечь, радость. Но этих людей очень мало, и текущая ситуация это очень хорошо показывает. Как только в новостях стало появляться слово «стыд», очень многие люди тут же подхватили это чувство стыда за страну, нацию, народ и т.д. как свое. Но вопрос в том, искренне ли они чувствуют стыд или берут социально приемлемый на данный момент термин. И уже им, чужим термином, обозначают свои чувства.

Я могу порекомендовать отслеживать свои мысли и уметь в них не застревать. Испытывать такие естественные чувства, как страх, тревога, злость, бессилие, раздражение, одиночество и др. нормально, но нельзя застревать в них! Нужно держать баланс между текущей ситуацией и тем, что мы о ней знаем — и внутренним миром. Отслеживать классическую трилогию: «что я чувствую, что я думаю, что я делаю». Это нужно, чтобы иметь возможность переключаться.

Но нельзя не отметить, что большинство людей поддается этой панике, чужим эмоциям. Например, если рядом муж или свекровь, которые ощутимо эмоционируют, человек может просто не справиться и будет подвержен этой тревоге. Здесь все же стоит обратиться к психологам, чтобы выгружать этот объем накопившегося стресса внутри. Сегодня есть огромное количество волонтеров-психологов, служб, где можно получить такую помощь бесплатно. Это тот случай, когда соцсети пойдут на пользу — можно попросить помощи через это «сарафанное радио» или просто спросить контакт специалистов и служб «для друга». Есть государственные и некоммерческие организации, кризисные центры, служба экстренной психологической помощи МЧС. Есть отдельная служба помощи детям и подросткам. 

И я бы рекомендовала не пренебрегать этой возможностью. Если вы стесняетесь обратиться к психологу, обратитесь за помощью к близкому. Не бойтесь сказать родным, друзьям, понимающим вас людям: «Мне сложно», «Я не справляюсь», «Можешь ли ты побыть со мной или поговорить?» — так, чтобы другой человек обратил на это внимание. Не пренебрегайте социализацией  не замыкайтесь в себе.
Главное — помните, что жизнь продолжается, рутина никуда не делась и она зачастую и есть наше спасение. Нужно приготовить суп, убрать квартиру, выносить мусор, планировать завтрашний день, как бы абсурдно или непредсказуемо это не было. Да, вы можете заняться медитацией, физическими упражнениями, но сегодня начать надо, прежде всего, с выключения гаджетов.

Займитесь своими мыслями. Это есть в нашей памятке, «адаптированной» специально под текущую ситуацию:

Ограничьте информационный поток;

Постройте краткосрочные планы (что бы вы делали, если бы сегодня был один из привычных дней?);

Определите, на что вы можете повлиять реально, а на что нет;

Напишите для себя памятку (какие вещи, предметы быта, документы и т.п. важно собрать в случае экстренной ситуации. Например, паспорт, теплые вещи, плед, бутылка для воды и т.п.)

Если есть желание и потребность помочь другим, но также важно сделать это безопасно, свяжитесь с волонтерами и узнайте о реальных потребностях (к примеру, принести теплые вещи, продукты или воду, оказать автопомощь и т.п.)

Ответьте на вопрос «Чего опасаюсь лично я?». Часто человек зацикливается на общей мысли и ощущениях, что «все плохо», не конкретизируя личные переживания. Для кого-то это страх потерять финансовую безопасность (стратегия «скупать доллары или забрать все деньги со счетов»), для других — страх голода (стратегия «закупать продукты»), для третьих это страх демобилизации (опасения за жизнь мужа, сына, брата и т.п.).

Не пренебрегайте внешней помощью и поддержкой, в том числе, обращением к психологу.

Помните, что вы не одни. В любой ситуации рядом есть люди, даже если, на первый взгляд, вы чувствуете одиночество. Вы всегда можете обратиться за помощью в экстренные службы, телефоны доверия, психологические службы, к волонтерам, некоммерческим организациям и т.п.

Подумайте, как вы сами можете поддержать другого — близкого родственника, коллегу, друга, знакомого.

- Это про мышление. А что, если у человека настоящая паника, и он уже физически не может с ней совладать путем «осознанности»?

- В случае сильного стресса и паники есть несколько полезных и очень действенных рекомендаций:

Умойтесь в течение минуты холодной водой;

Медленно выпейте примерно стакан теплой или прохладной воды;

Сосредоточьтесь в течение 1−2-х минут на своем дыхании;

Попробуйте совершать любые активные движения (приседания, прыжки, хлопки руками, растирание рук и др.);

Если стресс совсем сильный и вы не можете совладать с собой  — поможет «бег лежа». Для этого лягте на пол и начните сильно-сильно стучать ногами и руками об пол до тех пор, пока не будут заканчиваться силы. Так вы снимете телесное напряжение и сможете почувствовать временное спокойствие.

- А что делать в экстренных ситуациях?

- Здесь можно привести за основу базовую пирамиду Маслоу. В первую очередь, согласно ей, следует обеспечить физическую безопасность. Наличие укрытия, доступ к питьевой воде, теплые вещи, гигиена, физическая сохранность вас самих и тех, за кого вы в ответе. И помните, что, как нас этому учат стюарды в самолетах, в случае, допустим, задымления, сначала нужно обезопасить себя, потом детей — потому что, если отключитесь вы, ребенку уже ничто не поможет. Заранее дома держите в доступном месте все важные документы. Дальше можно думать о следующих ступеньках пирамиды — и пробовать дозвониться до волонтерских и спасательных служб, номера которых должны быть под рукой. Красный крест, социальные службы — все, что угодно. Кроме того, нужно оставить свои контакты всем, кто может помочь. Разослать информацию о том, куда вы едете, что с вами происходит, где вы находитесь и какой у вас план действий. Это нужно, чтобы другие люди имели возможность вас найти, если вы вдруг перестанете выходить на связь.

Вообще, в экстренных ситуациях не беспокойтесь о ценностях и «нажитом», берите только то, без чего действительно нельзя обойтись. Недавно был как раз случай, когда женщина, находясь в состоянии шока, будучи вынужденной срочно покидать свой дом, взяла туфли на каблуках и купальник. Это реакция психики, которая не может отфильтровать, что действительно необходимо. Вы можете позвонить в службу МЧС и проконсультироваться, что входит в этот список необходимого.

- Что тревожит чаще всего людей и как на это отвечают психологи?

- Неизвестность. Это самое первое, что мы испытываем. Дальше это общее понятие разбивается на три категории — и людей, и страхов. Первая категория — это тревога о прошлом. Как так могло случиться, как мы могли это допустить? Это тревоги о том, что уже случилось и чего мы поменять никак не можем, так что эти тревоги — неадекватны. Второй показатель — и группа людей, которая испытывает тревогу этого показателя — тревога о будущем. Вот эти первые две группы — самые тревожные. Тревога о будущем звучит как «Как мы будем жить дальше?», «Как изменится моя жизнь?». Это страх перед новой жизнью без своего дома или дома в привычном его виде и качестве, без близких, без привычных благ. Люди горюют по тому, что еще, может быть, и не произошло. Да, тенденция не оптимистическая, но этого все равно еще не случилось. Здесь наше горевание и страдание опережают ту реальность, которая есть. Люди с такими страхами как раз занимаются скупкой товаров, которые им раньше могли быть и не нужны.

Практика Выездной психологической школы (организатор Психологический центр «Единство») Калининград 17−19 апреля 2021г. Фото из личного архива Динары Гильфантиновой

Третья категория людей и страхов — переживания за настоящее. Здесь вопрос звучит как «что делать сейчас, если завтра это может не пригодиться или этого может не быть?». Как раз сейчас, в своей работе со студентами, заканчивающими обучение, наблюдаю это. Ведь последние несколько лет активное продвижение психологов шло не через сайты, а через личные блоги. И многие сейчас не понимают, как им развиваться, когда заблокировали соцсети? А они столько сил и внимания вложили в то, чтобы там что-то получалось. То есть в настоящем у людей страх ненужности имеющегося. «А может, мне стоит делать сейчас что-то, о чем я в мирное время даже не подумал бы?». Это кардинальная переоценка ценностей.

- Сейчас, наверное, особенная ситуация еще и потому, что сам психолог невольно оказывается вовлечен в общественные события. 

- На практике часто возникают моменты, в которых мировоззрение и ценности клиента напрямую совпадают с мыслями психолога. Например, в текущей реальности это может выражаться как солидарность во мнении «Нет войне! Насилие в любой форме недопустимо». «Что делать? Как я могу работать с клиентом?», — может задаться вопросом психолог, ведь его наблюдательная часть действительно может видеть это присоединение к клиенту, а порой и слияние с ним. В таком случае важно вернуть себе терапевтическую позицию «Я нахожусь с клиентом для того, чтобы оказать ему поддержку, исследовать его чувства и мысли о происходящем. Теряя свою нейтральность и присоединяясь к клиенту, я, не желая того, не помогаю ему адаптироваться к реальности, а наоборот «топлю» его и в своих эмоциях. Я здесь для клиента, а не он для меня».

За моими плечами большой опыт работы с пациентами с неизлечимыми заболеваниями и их семьями на разных стадиях горевания, в том числе, от постановки неутешительного диагноза до сопровождения умирания. Он свидетельствует о том, что в стадии остро разворачивающихся событий, резко меняющейся реальности, а также в условиях угрозы жизни здесь и сейчас разговор о поиске смысла скорее вызывает агрессию и злость, нежели приводит человека к вдохновению и придает ему большую витальность.

Да, действительно, в стрессовой ситуации одна из нормальных психологических защит — это регрессия в детское состояние, чувство потери контроля, бессилие, потребность найти опору в другом, переложить ответственность. Задача психолога не брать на себя роль спасателя. Поскольку в таком случае клиент не приобретает опору внутри себя, а наоборот закрепляет зависимое поведение. Что же делать? В первую очередь, спрашивать и выяснять об опыте клиента принятия самостоятельных решений. Что он думает по поводу действующей реальности, каково его мнение и видение. Какие задачи необходимо решить в ближайшее время для заботы о самом себе и близких. Сфокусироваться на том, что, даже если у клиента не было опыта принятия самостоятельных решений и ответственности за себя и свою жизнь, это не означает, что сейчас он не может его приобрести. Поддержка со стороны психолога может благоприятно воздействовать на поддержание «взрослого» состояния клиента.

Не секрет, что фигура психолога часто носит экспертный характер для клиентов, поэтому в периоды острых потрясений и стрессовых ситуаций многим людям свойственно обращаться за психологической помощью с вполне конкретной задачей «как правильно поступить» или «что лучше сделать». Например: «А как поступили бы вы в этой ситуации?», «Пошли бы вы на митинг/акцию протеста/выложили бы посты в социальных сетях или нет?». Сталкиваясь с таким напором идеализированных ожиданий «правильного решения» со стороны, психолог нередко теряет терапевтическую позицию и включается личностно. Реальная помощь здесь скорее будет направлена не в разделении опыта клиента «Я бы сделал (а) так и так….. или мы сами ходили в субботу митинг»…А в исследовании «почему именно эти мысли — основные? Я правильно понимаю, что вам хотелось бы через активные действия почувствовать свое влияние на ситуацию или сопричастность?», «Какой ответ вам хотелось бы услышать от меня в данном вопросе?», «Какой ответ с моей стороны мог бы вас разочаровать?».

- Как это все выдерживают сами психологи? Есть какой-то метод/центр поддержки психологов?

- Психологи выдерживают по-разному. У кого-то из них вообще реакция тревожных людей. И не стоит забывать, что у психологов есть внутри такая мрачноватая, депрессивная их сторона. Она помогает им выдерживать тяжелые ситуации в работе, переживания, напряжение. Психологи сами подвержены переживаниям. Это, повторяю, не «железные» люди. Сегодня у психологов есть много групп поддержки, групп супервизий, балинтовских групп, которые являются мощным подспорьем, чтобы не выгореть (Балинтовские группы — временные объединения врачей, психологов, социальных работников или обучающихся по этим специальностям, помогающим повысить квалификацию. Были разработаны Майклом Балинтом — прим. «Спектра»). 

Например, наша АППП (Ассоциация Профессиональных Психологов и Психотерапевтов) запустила как раз такой специальный волонтерский проект, где психологи могут выслушать комментарии коллег, получить консультацию на тему того, как работать с теми или иными случаями. Это действительно помогает опереться на взаимодействие в своей среде. Такое сотрудничество среди профессионалов — и профессиональная же необходимость, потому что не просто позволяет психологу справиться с трудностями, но и экологично взаимодействовать с клиентом.

Нормализация и поддержка, курс на адаптацию к новой реальности, снижение уникальности происходящего, краткосрочное планирование, информирование, прояснение — основные столпы психологической работы в период ситуации неопределенности.

- Есть универсальные советы и психологам, и обычным людям?

- Я бы ответила разными правилами-цитатами. Напоминаю первое правило «сначала наденьте маску на себя, затем  на ребенка». То есть спасен и спокоен взрослый, спокойны дети.  второе: «Я не могу управлять самолетом, но я могу управлять собой». Важно соблюсти баланс между тем, что ты ничего не решаешь и что ты можешь решить все. 

Не нужно думать, что вы всемогущи, но и не стоит снимать с себя ответственность. Важно умение не затормаживаться, но и не вовлекаться в болото рассуждений о том, кто прав, кто виноват. В первую очередь всегда нужно привести себя в «рабочее», ясное состояние. Сориентироваться, что в ваших силах, а что нет.

Когда мы буквально несколько дней назад создавали волонтерскую службу, я бросила клич о помощи людям, которые раньше высказывали желание стать волонтерами. И многие из них сказали, что рады бы помочь, да у них нет ресурсов. Это не значит, что они плохие. Это значит, что они хорошо рассчитывают свои силы и сейчас важно это энергосбережение. И для них именно сейчас это невозможно. Между прочим, это тоже замечательное решение, потому что такой специалист, осознавая здраво свои возможности, не нанесет вреда другим, просто для галочки вызываясь помочь. Это, кстати, то самое правило «сначала наденьте маску вы сами». Иначе не получится помочь.

Точно не нужно принимать эмоциональных, хаотичных движений. Ажиотаж почти никогда не бывает оправдан. Когда это возможно, дайте себе один-два дня на проживание ситуации, себя в ней. На то самое горевание во всех стадиях — от шока до адаптации. И постепенно проясняйте, шаг за шагом, что у вас есть, кто рядом, что кому необходимо в первую очередь и что можно для этого сделать. Что действительно угрожает, а что нет. И чего конкретно вы опасаетесь. Таким образом, вам удастся перевести проблемы из более общей и неопределенной — в личную. Не находитесь в состоянии общего хаоса, когда вам «стыдно» или «не стыдно» вместе с другими и тогда вы найдете свой собственный смысл и свою собственную опору, чтобы справиться с тем, что происходит.

От редакции:

На всякий случай, чтобы у вас было под рукой, публикуем список контактов кризисных центров психологической поддержки:

РОССИЯ
-Кризисная линия доверия (круглосуточно): 8 (800) 100−49−94
-Горячая линия Центра экстренной психологической помощи МЧС России: 8 (495) 989−50−50 Интернет-служба: http://psi.mchs.gov.ru
-Горячая линия психологической поддержки Благотворительного фонда «Просто люди» 8 (495) 025 15 35
-Бесплатная кризисная линия доверия 8 (495) 988−44−34 (бесплатно по Москве), 8 (800) 333−44−34 (бесплатно по России) — круглосуточные экстренные консультации психолога в области жизненных проблем.
-Московская служба психологической помощи населению: 051
-Экстренная медико-психологическая помощь в кризисных ситуациях Департамента здравоохранения города Москвы: 8 (499) 791−20−50
-Телефон доверия экстренной психологической помощи: 8 (495) 575−87−70
-Независимая психиатрическая ассоциация: 8 (495) 625−06−20
-Государственная скорая психиатрическая помощь (Москва): 8 (495) 625−31−01
-Психиатрическая клиническая больница № 1 им. Н.А. Алексеева (Москва), приемное отделение: 8 (495) 952−91−61
-Психиатрическая клиническая больница № 4 имени П.Б. Ганнушкина (Москва), справочная: 8 (495) 963−11−02
-Центральная клиническая психиатрическая больница (Москва), приемный покой: 8 (495) 614−19−11
-Психологическая помощь детям и подросткам онлайн: https://pomoschryadom.ru/
-Телефон доверия для детей и подростков: 8 (495) 160−03−63
-Телефон доверия для помощи детям, подросткам и родителям: 8 (800) 200−01−22
-Горячая линия для людей с алкогольной и наркотической зависимостью: 8 (495) 126−04−51
-Горячая линия социально-психологической помощи детям и семьям мигрантов, находящимся в трудной жизненной ситуации: 8 (499) 201−59−47

УКРАИНА:
 — Телефон горячей линии психологической помощи: 800 211 444
 — Ассоциация профессионального развития психологов и психотерапевтов в Украине с 10:00 до 21:00: 073 420 0330.
 — «Телефон доверия» по номерам: (044) 456 17 02 та  (044) 456 17 25
-Горячая линия «Давай поговорим» бесплатно оказывает психологическую помощь по номеру 0 800 331 800
-Медико-психологическая служба доверия (круглосуточно): (044) 456−17−25
-Лінія запобігання самогубствам дзвони зараз 7333

БЕЛАРУСЬ:
 — Служба экстренной психологической помощи «Телефон доверия» 8 029 899 04 01. Можно обращаться через мессенджеры Телеграм (Telegram); Вайбер (Viber); Ватсап (WhatsApp) 8 029 899 04 01
 — Республиканский центр психологической помощи 8 017 300 10 06
 — Минский областной клинический центр «Психиатрия — наркология», круглосуточная служба экстренной психологической помощи «Телефон доверия» 8 017 202 04 01
 — Республиканская телефонная «горячая линия"по оказанию психологической помощи несовершеннолетним, попавшим в кризисную ситуацию 8 801 100 16 11