Барная стойка, бильярд и кожаный диван, а на втором этаже — дискотека. Все атрибуты солидного клуба для солидных господ в латгальском исполнении. Таким было здание нынешнего театра-студии «Йорик» в городе Резекне — бар-казино-ночной клуб. В 90-х актeрам здесь места не было. 

Место актерам нашлось тогда в летнем кинотеатре «Резекне». Туда их отправили городские власти в 1990-м году. Молодая труппа самостоятельно обшивала зрительские кресла, ремонтировала зал для репетиций, строила сцену.

«Потом, когда сцену разбирали, многие по досочке, по гвоздику забрали. На память», — говорит Татьяна Сухинина-Пецка, актриса того, первого состава «Йорика». Точнее даже «Бедного Йорика». «Десять лет мы существовали как «Бедный Йорик». Нас многие упрекали за это название. Мол, как корабль назовешь… — рассказывает Татьяна. — И жили действительно бедно. У нас была своя котельная. Но ресурсов было чрезвычайно мало, чтобы просто натопить такие большие помещения, да еще и кинотеатр все-таки летний, то мы постоянно мерзли. В октябре и апреле репетировали в куртках и перчатках. Постоянно мерзли. И в какой-то момент на общем голосовании решили от этого слова «бедный» отказаться. Стали просто «Йорик».

Сейчас от старого театра не осталось и следа. На его месте база дорожно-строительной компании, которая проводит тут капитальный ремонт одной из главных городских улиц — Латгалес. 

«Кто-то говорит, что не может проходить мимо, сердце кровью обливается. Со мной не так, — продолжает Татьяна. — Я думаю, что театр — это не здание. Это то, что внутри».

Латышский актер

«В футболе-то совсем немного терминов — гол, штрафной, угол. Их и выучил». Вдоль хрущевок в тяжелых военных ботинках на шерстяной носок широкий шаг чеканит молодой человек. Длинные волосы, вязаная шапочка и шарф, очки. В таком виде вдоль хрущевок в Резекне обычно не ходят. Актер Каспарс Толс приехал сюда из Риги в 2016-м году.

«Меня в Резекне поразили майские жуки. В Риге их очень редко можно встретить, — говорит актер. — А я в мае вышел на балкон, а в мое лицо врезается майский жук. Я смотрю, а они везде сидят. И ты так стараешься не наступить на них. Для меня как для рижанина это было удивительно». 

Каспар Толс идет на репетицию «Илиады» Гомера. Подготовка к репетиции напоминает скорее урок физкультуры: растяжка, отжимания, свечки, выпады, бег трусцой. Так готовятся к бою Ахилес и Гектор. Каспарс Толс — Ахилес, Каспарс Дерумс — Гектор. 

Режиссер из Эстонии Антон Киселюс путается в ударениях латышских фамилий актеров и общается с ними на репетициях через переводчика. В таком режиме работают уже со всеми приглашенными режиссерами из-за границы. От точности перевода зависит то, насколько точно и быстро исполнит актер задание режиссера. По-русски Каспарс Толс не говорит. И не понимает.

Латгальский театр 

В 2014-м году театр-студия «Йорик» всем составом переехал в новый дом — бывший кинотеатр «Звайгзне», бывший бар, бывший клуб, бывшее казино. Тогда же в театре сменился художественный руководитель. На место ушедшего на заслуженный отдых Игоря Михайлова пришел Илья Бочарников. Молодой перспективный режиссер, преподаватель театра-студии МХАТ. Он колесит по миру и ставит спектакли в США, Европе и России. 

В Резекне Илья Бочарниковс наездами — дает интервью, ставит, зовет других режиссеров. Во время одного из визитов и решил — в «Йорике» должна быть латышская труппа и латышские спектакли. Среди четырых приглашенных в Резекне актеров и был Каспарс Толс. 

«Здесь есть возможность работать, жить, заниматься театром постоянно, — объясняет Каспарс свой переезд из столицы в Резекне. — Мне кажется, это само по себе интересно, когда ты можешь свободно работать и тебе не нужно беспокоиться о тех вещах, которые в Риге. Когда ты актер-фрилансер, ты сам должен искать проекты, бегать из одного театра в другой. В этом смысле, с точки зрения опыта — очень круто пожить в Резекне». 

Большие перемены

В 2012-м году поставленный Ильей Бочарниковым спектакль «Наш городок» стал лауреатом смотра «Спектакль года» в номинациях лучшая режиссура и лучшая женская роль, а также получил специальный приз альтернативного жюри.

Сейчас уже вышли и на профессиональный уровень. В прошлом году их детский спектакль Drebošā telts был номинирован на главный театральный приз страны — «Ночь лицедеев» (Spēļmaņu nakts). 

«Театр очень сильно поменялся. Наша сцена, ее оснащение сравнимы если не с рижскими, то точно с лиепайскими или валмиерским театрами. И точно не сравнима с нашим бывшим «Йориком», — считает Татьяна Сухинина-Пецка. — У нас ведь раньше не было невидимого фронта — людей, которые работают за сценой. Как оказалось, существуют и художник по свету, а не просто свободный актер включает и выключает свет. Есть художник по костюмам, который придумывает, обсуждает с режиссером, творит, а не мы просто ходим по секонд-хендам, прикидываем, что подходит по цвету и стилю. У нас в этом плане высвободилось время на саму творческую работу, а времени на техническую подготовку к спектаклю уходит все меньше».

Поэтому в новых условиях и играть стали больше. 6 спектаклей на русском языке, 6 спектаклей на латышском. То есть по премьере каждый месяц. Такими темпами в «Йорике» раньше никогда не работали. «Наш первый художественный руководитель Игорь Михайлов говорил, что сколько бы артист не репетировал, как артист он растет только на зрителях», — рассказывает Татьяна Сухинина-Пецка.

Общее дело

«Нет, я бы не смог играть на русском. Однажды, впрочем, я играл в русском сериале, мне нужно было сказать одно предложение. Но меня потом продублировали. Видимо, настолько силен был акцент», — рассказывает Каспарс Толс. 

«Я бы сыграла, знаете, но только такую роль, где не надо говорить. Цветочек какой-нибудь. Не буду скрывать — у меня есть акцент и я его стесняюсь», — признается Татьяна Сухинина-Пецка. 

Премьеры, профессиональные праздники, дни рождения — поводов для общения актерам двум трупп искать не приходится. «Очень пригодилось то, что я с детства знал песенку крокодила Гены про пусть бегут неуклюже», — смеется Каспарс. Смеется и поет. Получается что-то ближе к церковному хору, нежели детской песенке. Но точно получается.  

«Когда у нас латышская труппа появилась, мы с ними буквально на пальцах общались. Нам тут, в Латгалии удивительно, когда кто-то не просто не говорит, но даже не понимает по-русски, — делится впечатлениями Татьяна. — Ну, а потом сначала одна девушка сказала — говорите со мной по-русски, я хочу выучить язык. Потом мы и сами стали чаще говорить на латышском, как-то подтягиваться, тренироваться. Вот так и стремимся друг к другу. Здорово расширять границы. И зрители, которые пошли на нашу латышскую труппу, они совершенно другие. Это не та латышская публика, которая ходит к нам на русские спектакли».

«Мне кажется, что в Резекне латыши и русские долго живут в гармонии. Мне кажется, в рижских микрорайонах менее уютно. В Риге вся эта политика сильнее, проблем больше, разделение болше. Я всё это ощущаю в Риге. А в Резекне я не чувствую этого. В Резекне я наш пацан», — говорит Каспарс Толс.