Реджеп Тайип Эрдоган выиграл второй тур президентских выборов в Турции. Социологические опросы не давали однозначного ответа на то, кто из двух претендентов будет пить шампанское в минувшее воскресение вечером. Но большинство экспертов, изучавших настроения в турецком обществе, отдавали предпочтение действующему главе государства, а не кандидату от оппозиции Кемалю Кылычдароглу. В итоге президент Турции победил с преимуществом в четыре процентных пункта.

Руслан Сулейманов, востоковед, бывший журналист ИТАР-ТАСС, покинувший российское государственное информагентство в знак протеста против начала полномасштабной войны в Украине, отслеживал избирательный процесс непосредственно в Турции. Эксперт поделился со «Спектром» своими наблюдениями о выборах, прогнозами о будущем Эрдогана и отношениях Турции с Россией и Украиной.

Руслан Сулейманов. Скриншот видео CBC Arabic/YouTube

- В чем заключаются главные составляющие успеха Реджепа Эрдогана, которому удалось победить Кемаля Кылычдароглу в двухраундовом поединке?

- Прежде всего это административный ресурс и доминирование в СМИ. Ближайшему окружению Эрдогана принадлежат порядка 95% ведущих телеканалов и газет. На телевидении в режиме нон-стоп демонстрировали выступления президента, его агитационные материалы. Например, в апреле государственная теле-радио вещательная компания ТRТ предоставила Эрдогану для агитации 32 часа, а Кемалю Кылычдароглу — только 32 минуты.

Конечно, Эрдоган много апеллировал к тому, что оппозиция сотрудничает с курдами. При нем курдская тема стала очень токсичной. Эрдоган заклеймил курдов «террористами». Очевидно, что он набрал себе на этом какой-то рейтинг, пользуясь тем, что в Турции традиционно сильны националистические настроения.

За счет массированного доминирования в публичном поле Эрдогану удалось склонить на свою сторону многих из тех, кто, возможно, еще сомневался. Как сказал Кылычдароглу, это была самая грязная, самая несправедливая избирательная кампания за всю турецкую историю.

- Вопрос на тему курдов и медиа. В кампании Эрдогана использовался фейковый ролик о поддержке Кылычдароглу запрещенной Рабочей партией Курдистана. Оппозиция не может использовать этот факт для того, чтобы поставить под вопрос легитимность выборов?

- Да, Эрдоган даже сам признавал, что это был фейк. Распространялись ролики, где якобы представители Рабочей партии Курдистана пели песни в поддержку Кылычдароглу, но это был очевидный монтаж. Хотя президент сам подтвердил, что это фейк, ролики активно везде муссировалось. Вероятно, эта история тоже подействовала на широкие слои населения.

Оппозиция не будет пытаться оспорить результаты выборов. Начнем с того, что Кылычдароглу все-таки человек довольно спокойный и сдержанный. Он не готов призывать, например, сторонников оппозиции выходить на улицы, чтобы бороться за свои голоса. Очевидно, он просто признал свое поражение, хотя, пока, открыто об этом не заявлял. Противники Эрдогана не готовы на такую борьбу, близкую к кровопролитию.

- Справедливо ли утверждение, что за Кемаля Кылычдароглу проголосовали регионы, генерирующие 70−75% ВВП страны? И как это может в будущем отразиться на внутренней политике?

- Эти цифры никак не отразятся. Прямой корреляции нет, но очевидно, что экономический кризис будет только ухудшаться. Эрдоган не предложил какого-то решения и вообще в своей избирательной кампании мало уделял время экономике. Он отводил глаза, отвлекал людей от экономических трудностей, апеллируя к государственному величию, к тому, что он противостоит Западу. Но проблемы-то никуда не ушли. Буквально пару дней назад за доллар стали давать уже больше 20 турецких лир, и как с этим справляться, никто не знает.

Эрдоган окружил себя очень лояльными людьми, но они не квалифицированные. Они не могут предложить какое-то решение, так что, конечно, экономические трудности будут нарастать, и поляризация в обществе будет увеличиваться. В частности, между теми регионами, которые дают большой процент ВВП, и условно сельской местностью, которая традиционно всегда голосует за Эрдогана.

- Мы заговорили о будущем. Как долго, на ваш взгляд, теперь будет править Эрдоган?

- В 2017 году в Турции прошел референдум о поправке в Конституцию, и теперь основной закон позволяет, по сути, Эрдогану оставаться у власти пожизненно. Формально не более двух сроков подряд, но, если в ходе второй каденции назначаются досрочные выборы, предыдущие сроки обнуляются. Плюс ко всему у Эрдогана тотальный контроль над судебной системой. Был прецедент, когда министерство юстиции и Конституционный суд признали, что Эрдоган может выдвигать свою кандидатуру на прошедших выборах, хотя он отработал уже два срока. Его избирали в 2014-м и 2018-м годах.

Другое дело, что у него очевидные проблемы со здоровьем. Это заметно невооруженным взглядом. В отличие от Путина, который как-то держится, у Эрдогана явно проблемы. Он хуже передвигается, хуже говорит. Поэтому, думаю, при всем его желании править пожизненно, здоровье, конечно, сыграет свою роль. Возможно, это последний его срок.

- Российская тема неоднократно всплывала во время предвыборных баталий. Зерновая сделка, посредничество между Киевом и Москвой — эти события действительно влияли на настроения избирателей в Турции?

- Кремль давно заявлял о своей поддержке Эрдогана. И открыто, и тайно. Было очевидно, что Кремль делает ставку на действующего президента. В частности, была отложена оплата поставок газа на 20 миллиардов долларов за прошлый год. РФ выделила Эрдогану 20 миллиардов долларов на строительство атомной электростанции «Аккую».

Что касается зерновой сделки, то это был подыгрыш перед вторым туром, но я бы не решился сказать, что это как-то повлияло на турок. Все-таки мировая повестка в широком смысле отошла на второй план для избирателя. Главным образом его волнует то, что происходит в самой Турции, а не за её пределами.

Я думаю, что сейчас уже мало кто верит, что можно вообще достичь какого-то соглашения между Москвой и Киевом при посредничестве Анкары или кого бы то ни было. Напомню, когда в апреле прошлого года весь мир узнал в зверствах российской армии в Буче, министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу заявил, что сообщение из небольшого украинского города подорвали переговорный процесс. На мой взгляд, после этого никаких мирных переговоров между Россией и Украиной быть не может, за исключением каких-то отдельных вопросов типа обмена пленными и той же зерновой сделки. Здесь Эрдоган еще сможет себя проявить.

- На фоне такой поддержки России в тяжелый момент снизит Эрдоган военно-техническое сотрудничество с Украиной?

-  Не снизит. По крайней мере в ближайшее время. Эрдогану удается лавировать. Мне кажется, что для Турции есть опасность прекращения отношений с Россией. Есть косвенные признаки того, что Путина раздражает «многоходовочка» Эрдогана, когда он продает беспилотники Украине и поддерживает ее территориальную целостность. Турецкие аналитики обращают внимание, что Путин не приехал в апреле на церемонию открытия атомной электростанции «Аккую». Правда, скорее всего, это связано с безопасностью (Путин вообще боится сейчас куда-то летать), но, тем не менее, в Турции рассматривают потенциальную опасность ухудшения отношений с Москвой.

Владимиру Путину, очевидно, все больше не нравится эта двойная игра. По мере того, как украинская армия будет освобождать свои территории, недовольство Анкарой будет в Кремле только нарастать и потенциально может привести к какому-то кризису. В отношениях Анкары с Киевом особых проблем не предвидится. Зеленский с первого дня войны много критиковал западных лидеров за то, что они недостаточно активно поддерживают Украину или не слишком серьезно выступают против России, но в отношении Эрдогана Зеленский ничего подобного не говорил. Я думаю, что и не скажет.

- Как вы думаете, Эрдоган даст добро на вступление Швеции в НАТО?

- Эрдоган очень непредсказуем в этом плане. Он может выдвигать требования, кричать истошно о террористах, скрывающихся в скандинавских странах, а на следующий день объявить, что Финляндия вступает в НАТО.

Я думаю, что тоже самое будет и со Швецией. Наверное, осенью, когда будет возобновлена нормальная работа турецкого парламента, все пойдет своим чередом. Эрдоган немножко покривляется, выдвинет какие-то требования. Собственно, это была часть его предвыборной кампании, когда он выставлял себя защитником национальных интересов. Сейчас у него такой потребности не будет, поэтому он вполне может пойти на контакт с НАТО и дать добро на вступление Швеции в блок.