На фоне последних остросюжетных событий из коллективной памяти совершенно стерлась недавняя встреча Путина с правителями Африки. 17 июня в Кремль прибыли президенты  Хакаинде Хичилема (Замбия), Азали Асумани (Коморские острова), Макки Салл (Сенегал), Сирил Рамафоза (ЮАР), а также премьер-министр Египта Мустафа Мадбули, директор кабинета президента Конго Флоран Нтсиба и специальный посланник по особым поручениям из Уганды Рухакана Ругунда. Визит включал в себя официальные переговоры, а также прогулку по Финскому заливу. Песков рассказывал, что неформальная встреча была «долгой и оживленной».

Африканцы прямо сказали, что приехали с миротворческой миссией. Офис президента ЮАР описывал эту инициативу как «первый случай, когда Африка объединилась для разрешения конфликта за пределами нашего континента». Побывав в Украине и побеседовав с Зеленским, африканцы обратились к большому другу Африки — Владимиру Путину, с тем, чтобы «побудить вступить в переговоры с Украиной, для того чтобы положить конец этому сложному испытанию». Они подчеркнули что, будучи африканцами, сами были свидетелями многих конфликтов. И хотели бы поделиться своим опытом. 

Наверное, это был первый случай в истории, когда правители Африки пытались внушить правителю европейского государства, что есть людей нехорошо. Каннибализм не одобряется в цивилизованном мире.

Большой друг Африки мог бы с ними не согласиться. Есть разные формы вежливого отказа. Путешественник Льюис Котлоу, странствуя в 1950-е годы по Африке, как-то имел беседу с представителем народа мангбету. Когда он спросил, ест ли тот человеческую плоть, тот долго молчал, а затем ответил: «Трудно покончить со старыми привычками».

Если бы правитель России и большой друг Африки ответил в том же духе, его возможно бы поняли. Но он ответил так, как умеет только он. Что всё начали западные спонсоры, что нас водили за нос, что мы были вынуждены вмешаться, причем на законных основаниях, что мы никогда не отказывались от переговоров, но невозможно смотреть, как наши старания выбрасывают на свалку истории и так далее.

Делегация африканских правителей послушала все это, покаталась на катере и поехала к себе домой. Впрочем, президент ЮАР сказал на прощание: «Мы смогли получить все подробные объяснения и понять ситуацию».

Нет сомнений, что они поняли. Но поняла ли их принимающая сторона?

Понимает ли она, что людоедство в нашей стране уже возведено в ранг нормы? Пока еще на символическом уровне, и все же — это крепкий, житейский каннибализм. Соотечественники вполне готовы съесть друг друга и демонстрируют свои намерения с изумительным правдоподобием: в соцсетях, в медиапространстве, в магазинах и в транспорте. Старушка в Нижнем Тагиле, требующая ядерной бомбы для врагов России, ничем не отличается от московской венецианки, призывающей бороться с «хорошими русскими», ослепшими от своей имперской оптики. В общем и целом они не отличаются и от чеченских военачальников, готовых «разобраться по-мужски» с кем угодно. И от эмигрантов, хохочущих от радости, что в Москву прилетели дроны. Все это одна закваска: людоедство.

Поклонение дьяволу и каннибализм в Южной Америке, 1621 год. Каспар Плаутиус/diepresse.com/Wikimedia

В своих изысканиях я изучил несколько антропологических трудов на тему каннибализма. Оказывается, существует несколько его разновидностей. Среди них:

- «экстремистский», или «истероидный» каннибализм: когда поедание людей выступает в качестве способа самоутверждения, демонстрации отсутствия запретов.

- «корыстный каннибализм»: когда поедание людей происходит для того, чтобы приобрести их мужество, силу и другие важные качества.

- «псевдобытовой каннибализм»: когда людоед не видит разницы между человеческим телом и другой пищей.

Разве истероидный каннибализм не стал уже общим местом для телеграм-каналов Медведева и других государственных деятелей? А тюремные сроки за лайки и посты в соцсетях — это разве не пример корыстного каннибализма, когда людей поедают, чтобы отнять их силу? Наконец, ежедневное  изнурительное напряжение, в котором держат нас всех — что это как не безразличная глотка каннибала, которому все равно, что поглощать, главное — насытиться?  

Все антропологи говорят о людоедстве как о признаке первобытного общества. Как минимум — о признаке отрицания цивилизации. А отрицание цивилизации, как сообщает в одноименной монографии криминальный психиатр Юрий Антонян, свойственно не только романтическим путешественникам, но и тоталитарному режиму.

Анализируя характерные черты тоталитарного общества, Антонян выделил целый ряд любопытных параллелей между миром тоталитарным и миром первобытным. А именно:

- В обоих случаях кровавое насилие придает особую значимость и судьбоносность тем мерам, которые реализуются в обществе. Репрессии и убийства — это жертвоприношение, которое совершается во имя высоких, жизненно важных целей.

- Правитель, который уничтожает противника, не выглядит кровавым злодеем — наоборот, это мужественный человек, вождь, наводящий порядок железной рукой.

- Как и первобытный человек, житель тоталитарного мира управляется в основном своими инстинктами, которые не сдерживаются культурой и рациональным мышлением. Человек не чувствует никаких моральных обязательств и полностью отдает себя первозданным потребностям и влечениям.   

- Как и в первобытном, так и в тоталитарном обществе жизнь человека детально регулируется разнообразными табу — многочисленными запретами и ограничениями, строгими правилами, нарушение которых беспощадно и жестоко карается.  

- Сознание первобытного и тоталитарного человека находится во власти коллективных идей и представлений. Они игнорируют свидетельства повседневного опыта, не способны сделать из него адекватные выводы. Главным образом их интересует мистическая сопричастность между вещами и явлениями и «не-все-так-однозначность».  

- Отсюда же вытекает и упрощенный подход к любой задаче. «Любая проблема может быть решена, достаточно лишь отдать верные приказы… Результат, правда, обычно противоположен тому, к которому стремились, но и тут есть объяснение — козни врагов, которых поэтому надо уничтожать, что тоже в общем очень простое решение». 

Бразильский дневник, 1593 год. Теодор де Бри/Library of Congress, Rare Book & Special Collections Division

Ей-богу, знакомые сентенции. Как сказал бы автор монографии — чувствуется мистическая сопричастность. А если прибавить к этому символическое людоедство, картина получается совсем невеселая. Не хочется, друзья мои, никого есть. Противно. Да и съеденным быть не хочется.

Если же чье-то воображение отвергает абстрактные картины тоталитарно-первобытного режима, могу привести и конкретные. Всего пятьдесят лет назад к власти в Камбодже пришли кхмерские коммунисты во главе с Пол Потом. За пять лет они уничтожили по разным оценкам от 1 до 3 млн соотечественников. Чистки проходили под знаком коммунистического обновления общества и «возвращения к крестьянскому труду» (о чем так мечтает философ Дугин). По факту же это вылилось в принудительную депортацию городских жителей в трудовые лагеря и сегрегацию населения по степени лояльности к режиму (интеллигенция была уничтожена целиком). Были отменены частная и личная собственность, торговля носила характер натурального обмена. Вузы и школы были ликвидированы, книги сжигались, музеи и произведения искусства уничтожались. Города опустели. Все население переместили в трудовые лагеря. Семья как социальный фактор была отменена: детей старше 6 лет отбирали у родителей, жены и мужья жили порознь, встречи разрешались раз в десять дней. Молодым людям запрещалось влюбляться друг в друга. Из всех развлечений предлагалась изнурительная работа в джунглях, либо служба в армии — в кхмерских отрядах.

По сути в Камбодже происходил насильственный возврат в первобытное общество, с примитивными орудиями труда (даже убивали палками и мотыгами) и ликвидацией культурных и моральных ценностей. Там, к слову, не брезговали и реальным людоедством: согласно обвинительному заключению народно-революционного трибунала, «полпотовцы» вспарывали своим врагам животы и съедали их печень, а желчные пузыри отправляли «на изготовление лекарств».

Хочется ли нам в джунгли? Вряд ли. И когда я в очередной раз читаю проклятия в адрес «хороших русских» или как Дмитрий Медведев требует четвертовать западных ублюдков, мне сразу представляется жертвенный костер, горящие глаза, скальпированные черепа и триумфальное рычание. Конечно, во имя рая на земле. 

Иллюстрация Екатерина Трушина/SpektrPress